Песня звезд

Сидя в кресле возле монитора, Кирилл внимательно наблюдал за сидящими через проход Аланом и Стаси, уделяя особое внимание их крепко сцепленным рукам и переплетенным пальцам. Телепат отчетливо понимал – произошло нечто необычное, раз этих двоих теперь не разорвать. Разумеется, он никогда не скажет Алану о том, что именно прочитал в мыслях его родственников, и что родной матери юноше был совершенно не нужен, да и не стоит оскорблять память почившей графини, ведь он приличный человек. Поддержать друга было жизненно необходимо, но виконт позволил полететь с ним только побратиму и возлюбленной, даже Серджио и Киёхару остались на Марсе. Стаси как-то ухитрилась выпросить у марсианских подруг подходящий случаю наряд, и теперь была одета в длинное черное платье с круглым вырезом под горло, длинным рукавом и широким поясом – стиль напоминал первую половину ХХ века. Светлые волосы девушки, на Марсе казавшиеся пепельными, были гладко зачесаны и уложены в пучок из косы. Сам Алан неизвестно где достал траурный костюм-тройку и кожаные туфли без пошлого блеска, на фоне которых вполне пристойные черные брюки Кирилла с черной же рубашкой выглядели несколько легкомысленно, особенно в сочетании с рыжей шевелюрой. Впрочем, виконт Келсо меньше всего думал о форме одежды, его красивые глаза были пусты, бледное лицо застыло маской – робот да и только. Кирилл вздохнул: друга он понимал, и понимал слишком хорошо. До самого космопорта они не проронили ни слова; на одетых в траур красивых молодых людей косились пассажиры. Ступив на движущуюся ленту рядом с друзьями, Кирилл выдавил улыбку: - Ал, может, зайдем к мисс Лиззи? Она, наверное, уже очнулась… Алан безучастно посмотрел на него, но телепат чувствовал, что взял верный тон: - Ты её сейчас отчаянно нужен, брат. «Кирюха, что ты несешь!», - возмущение было таким, словно его пыльным мешком огрели. «Погоди…» «Совесть-то имей!» Виконт тихо вздохнул, затем взял друга за плечо: - Ты прав, Кир… спасибо. - За что? - растерялся пилот. - За все, - они добрались наконец до стоянки летающих такси. Возле флайера стоял сам граф Келсо, наблюдающий за прибывающими, в его серых глазах была усталость. Увидев Алана, мужчина шагнул ему навстречу и обнял: - Здравствуй, сын… - Здравствуй, отец, - юноша сжал графа в объятиях, в глазах у него предательски блеснула влага. Джеймс Эндрю Эпплстон крепко, с явной благодарностью, пожал руку Кириллу, затем удивленно взглянул на Стаси, поспешно ему представленную. Галантный аристократ приложился к тонкой белой ручке: - Душевно признателен вам за поддержку. - От всей души скорблю вместе с вами о кончине вашей супруги, - отозвалась та. Граф кивнул и повел молодых людей к нанятому флайеру. Скорбная церемония, по счастью, длилась всего несколько часов, а то бы Алану не выстоять, ведь юноша не спал с тех самых пор, как очнулся в своей комнате и увидел рядом любимую девушку. После этого оба незамедлительно начали подготовку к вылету на Землю, а самой большой проблемой оказались траурные костюмы, ради создания которых пришлось обежать почти все ателье в пределах академического городка. Спала ли Стаси, виконт понятия не имел. Сейчас, стоило лишь вернуться в поместье и сесть за столик в оранжерее, девушка тотчас уснула, напомнив Алану прекрасную златокудрую куколку, которую забыл ребенок. Поминовение было назначено на завтра, время еще есть, только им с отцом предстоит серьезная подготовка сего мероприятия. Сзади раздались шаги. - Едва ли я засну, - честно признался отцу молодой человек. - Как и я сам, - на плечо опустилась сильная рука, с детства знакомым жестом прижавшая его к себе. – Ты как, сын? - Мечтаю проснуться, - чуть хрипло отозвался Алан. О тетке он уже знал (граф не стал скрывать ничего), и теперь беззвучно пытался говорить с судьбой, спрашивая, за что же все это; но ответов нет все равно, роптать ужасно глупо, поэтому следует подарить свою любовь тем, кто жив и остался с ним. Ближе и дороже отца с тетей Лиззи, Кира и Стаси у него никого нет. Юноша помнил, что вот-вот станет совершеннолетним, а значит, как и отец, должен будет жениться. Алан знал только одно: если он не женится на Анастасии, он не женится вообще. - Отец, могу я вернуться на Марс? Джеймс внимательно посмотрел на него. - Призвание? Великие советские фантасты братья Стругацкие писали, что в жизни есть три радости – друг, работа и любовь, - и редко когда они сходятся все вместе, но уже одна из них значит очень много. Алан не понимал этого высказывания до поступления в Академию Терешковой, зато теперь точно знал: он хочет жить на Марсе, работая бок о бок с Киром, а дома пусть ждет жена его и мать его детей, прекрасная его Анастасия. - Призвание, - согласился юноша. - Значит, не буду вставать между тобой и твоей жизнью, -= граф взглянул на заснувшую девушку и вдруг слегка улыбнулся. - Спасибо, отец, - искренне отозвался виконт. Обняв и поцеловав Джеймса, Алан беззвучно приблизился к Стаси, взял ее на руки и понес в спальню, сделав это так ловко, что девушка даже не шевельнулась – разбудить ее сейчас все равно было почти невозможно, но виконт старался не потревожить заснувшее в оранжерее счастье. Лишь только сын и его драгоценная ноша скрылись из виду, граф позволил себе тяжело рухнуть в кресло и до боли сжать кулаки. - Ваше сиятельство, - негромкий голос заставил расслабить руки. - Кир? Что же вы там стоите, присядьте… Пилот подошел и уселся рядом с хозяином поместья. - Вы в порядке? – спросил он. – Ал сильно напряжен, а вы нужны друг другу, хотя бы сейчас. Джеймс разлил виски в два бокала, один протянул русскому. - Да обретет Сара Джейн мир, коий заслужила, - произнес он. - Да обретет, - согласился пилот, поднимаясь. Поднявшийся из-за стола граф осушил свой бокал одновременно с пилотом, а тот пожал ему руку. Джеймс понял, что у сына замечательный друг, и поддержка его неоценима.