Всего лишь подопытные крысы

Белые стены и потолок. Резкий, неприятный запах хлороформа. Тихое, изолированное помещение без окон. В углу стоял шкафчик с различными колбами и баночками, содержимое которых было известно только хозяйке этой небольшой лабораторной комнаты. Возле шкафа был письменный стол. Посреди комнаты стояла кушетка. Медуза закрыла дверь и перевела взгляд на Рагнарёка. Ее недавний эксперимент удался, и она нашла способ, как временно отделять Демонический меч от тела своей дочери. В человеческом облике Рагнарёк выглядел, как невысокий юноша крепкого телосложения, с короткими черными волосами. На его лице был огромный шрам в форме буквы «икс». — Надеюсь, ты понял, что от тебя требуется? — со стальными нотками в голосе спросила Медуза. — Короче, я должен трахнуть Хрону, чтобы она от меня залетела, так? — уточнил парень. Ведьма поморщилась. Ее всегда раздражали грубость и абсолютное бескультурье, присущее Демоническому мечу. — Именно. Сделай все быстро. Незачем резину тянуть, — ответила Медуза, после чего обратилась к Хроне. — Раздевайся и ложись на кушетку. Девочка вздрогнула и посмотрела на мать. — М-медуза-сама, может, не надо? — тихо спросила она. — Просто делай, что я говорю, — раздраженно ответила ведьма. В последнее время она начала разочаровываться в Хроне. Шансы на то, что та станет кишином, уменьшались с каждым днем. Вероятно, из-за того, что сама Хрона не желала этого. Тем не менее, дитя, рожденное от носителей черной крови, безумное от рождения, вполне могло послужить планам Медузы. На крайний же случай у ведьмы был запасной вариант. Девочка разделась и покорно легла на кушетку. Хрона уже привыкла к бесчисленным опытам, проводимым над ней, и потому она не могла понять, откуда вдруг взялся страх перед сегодняшним экспериментом. Страшно. Сердце бьётся, как бешенное. Ладони потеют. Рагнарек подошел к Хроне и положил руку ей на плечо в успокаивающем жесте. — Харэ трястись, трусиха. Бесишь, — как всегда, недовольное ворчание. Иногда Рагнарек поступал крайне противоречиво. Он мог бить свою повелительницу, оскорблять её последними словами, но при этом всегда проявлял к ней заботу. Хоть и весьма своеобразную, едва заметную. Вот как и сейчас. — Будет больно, да? — спросила Хрона дрожащим голосом. — Терпимо, — ответил Меч. В это время Медуза достала с полки шкафа сосуд, наполненный жидкостью светло-зеленого цвета. Налив немного этой жидкости в стакан, она протянула его Рагнареку. — Пей, — приказала ведьма. Она не та, кому можно противиться. Её приказы беспрекословны. Рагнарек послушно выпил протянутую ему жидкость. После он почувствовал странный жар внизу живота. Афродизиак начинал действовать. Медуза отодвинула стул и села на него, собираясь наблюдать за происходящим. На ее лице ясно читалось безразличие. Всего лишь эксперимент, не доставляющий ни удовольствия, ни неприязни. Хрона дрожала, когда Рагнарек касался ее обнаженного тела. Он не хотел ее, в конце концов, даже это чувство возбуждения было навязано ему. Она не была ему противна, нет, просто он физически не мог желать соития с ней. Они оба не были к этому готовы. Они оба не хотели этого. Впрочем, их желания никого не волновали. Просто подопытные крысы. Просто инструменты, куклы в руках кукловода, имя которому Медуза. И пока они живы, их долг —правильно функционировать. Так, как желает ОНА. Хрона закрыла глаза, когда Рагнарек поцеловал ее. Первый поцелуй. Неумелый, но страстный. Язык парня властно проник в рот девочки, исследуя его изнутри. Поцелуй, нужный лишь для того, чтобы успокоить ее. Хоть как-то подавить давящий страх. Крик Хроны был заглушен этим поцелуем, когда Рагнарек вошел в нее. Из светло-серых глаз девочки текли слезы. — Больно. Перестань, Рагнарек, пожалуйста, — тихо всхлипнула она. — Знаешь ведь, что не могу, — ответил Меч, бросив взгляд на Медузу. По выражению ее лица было ясно, что ведьма хочет побыстрее закончить этот эксперимент. Ее взгляд выражал скуку. Толчки Рагнарека сопровождались болезненными стонами и всхлипами девочки. Ее тонкие пальцы судорожно сжали простынь. Короткие сиреневые волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Щеки стали мокрыми от текущих по ним слез. Нетерпение и решимость в каждом его движении. Он, как и она, хочет, чтобы это поскорее закончилось. Поэтому не пытается сдерживаться. Не старается быть нежным и обходительным с Хроной. Зачем? Так или иначе, боли не избегнуть. А так, по крайней мере, быстрее прекратится эта пытка. Пытка для них обоих. Рагнарек не отводит от нее взгляда, хотя, ему очень хочется и вовсе закрыть глаза. Лишь бы не видеть ее искаженное болью лицо. Ему хочется закрыть уши, лишь бы не слышать ее криков и нелепых просьб о прекращении. Он бы и рад прекратить, только вот хуже от этого будет им обоим. У них нет права выбора. Рагнарека раздражают всхлипы Хроны, ее мольбы. Как будто девчонка сама не понимает, в каком они положении. Он хочет ударить ее. Заставить замолчать. И вместе с тем хочет обнять ее, прижать к себе покрепче и шептать на ухо всякий успокаивающий бред, в котором все равно нет никакого толка. Рагнарек сжимает запястья девочки у той над головой. Другой рукой касается едва заметной груди. Проводит языком по ее приоткрытым губам. Хрона покорно отвечает на его поцелуй. Еще несколько резких, болезненных толчков, и Рагнарек изливается внутрь Хроны. Осторожно выйдя из нее, Меч окинул девочку взглядом. Спутанные волосы. Пустой взгляд. Измученное тело. Ее все еще трясло. Дрожащими руками Хрона взяла свое платье, собираясь одеться. — Пожалуй, на сегодня этого достаточно, — спокойным голосом сказала Медуза. Иногда и для них ночь бывает спокойной. Тогда, когда не нужно кого-либо убивать, дабы насытиться душами жертв. Впрочем, иногда даже убийство служит своего рода успокоением. В такие моменты можно отбросить рассудок, позволить ему утонуть в безумии черной крови. Убивать, рубить тела ни в чем не повинных людей, наплевать на мораль. А после мучиться ночными кошмарами, в которых эти сотни убитых людей тянут свои руки к ней. Их искореженные тела окружают Хрону со всех сторон. Из их пустых глаз текут кровавые слезы. И все они задают лишь один вопрос, на который у Демонического мечника нет ответа: «Почему ты убила нас? Почему?!» Девочка опускается на корточки и обхватывает свои плечи руками. — Прекратите! Оставьте меня в покое! Я не знаю… не знаю, что мне делать, — последние слова она произносит почти шепотом. Из ниоткуда раздается тихий, столь ненавистный ей голос: — Просто убей. Избавься от того, что стоит на твоем пути. Избавься от того, что причиняет боль. Отбрось все лишнее. Хрона просыпается с диким криком. Даже во сне она не может найти покой. Во сне грехи, совершенные ею, преследуют ее, и никуда от них не скрыться. Как и от той, что с рождения обрекла девочку на страдания. — Отбросить все лишнее, избавиться от того, что причиняет боль, — тихо шепчет Хрона, уткнувшись носом в колени. Этой ночью она уже не сможет заснуть. Рагнарек, уже возвращенный в ее тело, тянет девочку за щеку. — Ложись уже спать, бестолочь! Завтра опять будешь засыпать на ходу! — Но я не хочу, мне опять будут сниться страшные сны! Отпусти уже! Рагнарек! Больно же! Меч недовольно вздыхает, но все же отпускает щеку девочки. Сегодня он и так причинил ей достаточно боли и после произошедшего чувствует вину перед своей повелительницей. — Не будет никаких кошмаров, дурёха, — с этими словами он обнимает Хрону. Девочка удивленно смотрит на большие руки своего оружия, крепко обнимающие ее. Такая явная забота даже немного пугает Хрону. Она боится сделать или сказать что-то не то. Боится, что тогда эта неожиданная ласка мгновенно прекратится, сменившись привычными побоями. Поэтому мечница послушно ложится на холодный пол и подтягивает ноги к груди. Закрывает глаза. Почему-то она верит своему оружию. Верит, что он защитит ее от кошмарных сновидений. Рагнарек согревает Хрону в своих объятиях. Все, что есть у него — она, его слабая, боязливая повелительница. Все, что есть у нее — он, ее оружие. Ее палач. Ее… друг? Возможно. Хрона хочет верить в это. Они оба всего лишь подопытные крысы. Вещи, которые выкинут, как только они потеряют свою надобность. Они знают: никто не спасет их из этого вечного ада.