Абсурд II Разорванное плетение

Глава 20.1 Как тихо может быть рано утром… Джейсон наслаждался редким моментом тишины, которая стояла во всей общаге, сидя в той самой стеклянной комнате. Впервые внутри него было такое спокойствие, что казалось он готов утонуть в нем, но, в то же время, он ощущал некие щелчки в сознании, словно сам освобождался. Кто он? По сути еще никто, поскольку все смотрят на него через призму репутаций братьев. Раньше его это не волновало, так как он хотел только дойти до первого места и доказать всем, что он не просто слабый сопляк и «маленький» братец главарей. Турнир еще не начался, но он уже четко видел, что не только победу ему надо зубами вырвать, а и признание других. А для этого в течение всего турнира и подготовки к нему Джейсену нужно будет выложиться по полной, чтобы некоторые господа не сомневались в нем. Да и потом, те ублюдки, которые хотят его убить, не успокоятся, пока не достигнут своей цели. А это значит, надо найти и уничтожить их раньше. Билл так просто не позволит их убить, но с другой стороны, это не его заботы, чтобы он еще и с его врагами разбирался. Джейсон слегка прикрыл глаза, фокусируя пристальный взгляд на одной точке за стеклом. Чистое небо сменилось кровавыми красками и темнотой, которая затягивала в свою глубину. Поддаться? Упасть вниз, чтобы потом взлететь вверх? Испепелить себя внутри, чтобы потом возродиться из пепла своей души, подобно птице фениксу, но уже в другой, более жесткой форме? Мальчик лег на спину, все еще следя за красной точкой, которая начала приближаться с высокой скоростью. Что его держит здесь? Только братья, но они поймут, почему он так изменился. Не факт, что полностью одобрят, но поймут. По крайне мере, Динар. Хотя… если говорить откровенно, ему даже интересно, как они будут реагировать на все то, что он собирается сделать. Красная точка стала еще ближе и теперь мальчик видел, что это острие кинжала. Какая ирония… его сознание имеет отличное чувство юмора, раз выбрало любимый вид оружия, как способ его уничтожить. Курт предупреждал, что частые уходы в себя до добра не доведут, однажды он не сможет вернуться назад. Очевидно, сейчас наступило именно то самое «однажды», поскольку мальчик буквально нутром чувствовал, как его прежняя личность крошиться на мелкие кусочки и растворяется. Невыносимая боль атакует тело, когда кинжал пронзает его насквозь. Но Джей молчит, улыбается сквозь свою личную пытку и молчит, поскольку уже не имеет права кричать или просить о пощаде. Прошло время, а вместе с ним и возможность поддаться слабости. Жидкая, ядовитая смесь из боли и злости раздирает его нутро, выжигает его диким огнем, оголяя кости и испепеляя мышцы. Мальчик сцепляет зубы, когда новая вспышка агонии атакует его. В памяти сверкают воспоминания, которые он с радостью стер бы, но не может, потому что это часть его пытки. Крики родителей, насмешки в школе, здешние проклятия и желания его смерти… все это смешивается в одну какофонию звуков и набатом громыхает в его ушах. Новые удары наносятся по телу, а он не может пошевелить и пальцем из-за боли. В какой-то момент все исчезает и это дает ему возможность шумно выдохнуть, чтобы в следующую секунду сцепить свою ладонь на шее двойника и сжать. Альтер хрипло смеется и растворяется, дымом рассеиваясь по комнате. Все исчезает, и боль, и чувство удушения, остается только холодное зеленное пламя, которое горит в его глазах, почти вытеснив карий цвет из сетчатки. Джей медленно садится и бросает взгляд на свою руку: она вся в крови. Не почувствовав на себе новых ран, мальчик перевел серьезный взгляд на свое отражение в стеклянной стене. За его спиной было сотни трупов, а сам он был весь покрыт алой жидкостью. Альтер в отражении шаловливо улыбнулся и подмигнул, а потом начал пылать …как феникс. Миг — и на его месте пепел. Теперь вопрос только во времени, когда он вновь проявит себя. Джей закрыл глаза, а когда открыл, за его спиной не было трупов — впереди только чистое небо. Мальчик бросил взгляд на свои руки: крови не наблюдалось, значит, все это было в его голове. Он поднялся на ноги и направился на выход из комнаты. Кажется, его пес заждался хозяина. Дамаск ходил взад-вперед рядом с комнатой, в которой до сих пор спал Кристиан. Спал! Ха-ха. Как смешно. У него уже не сон, а перестройка организма началась, хотя ночью замки на его шее еще стояли. А сейчас их нет, что доводило омегу до бешенства, потому что он не знал, сам ли друг снял их, или это его сопливый мастер постарался. Если второй вариант, то Селенс убьет этого шкета, честное слово. Это же надо додуматься, вскрыть его сущность, но не довести задуманное до конца! Кристиан сейчас плавает в агонии и бессильной злости, что будит в нем отнюдь не добрую сторону. Дамаск даже не представлял, каким он будет, когда последние две печати спадут. Авторитетность и боль. Авторитетность! Ха! Разве может этот пацан вызвать в нем такую эмоцию? Что Крис чувствует в нем такого, что так без оглядки следует за ним? Чем он отличается от Мифисто? Селенс зло ударил ногой по косяку двери, когда услышал утробное рычание с той стороны. Все его усилия, чтобы друг жил нормально, сейчас рушились, как карточный домик, поскольку ничто не могло удержать зверя в клетке, если ему дали нюхнуть запах свободы и надежды. Надежда на свободу… как иронично звучит, особенно, если учесть тот факт, что никто теперь его не отпустит. Каулитц, как клещ, вцепится в него и будет тянуть силы, до тех пор, пока Крис опять не станет просто машиной. Неужели мальчишка этого не понимает? Неужели ему правда плевать на парня, лишь бы получить ту силу и мощь, которой он обладает? Если это так, то Селенс окончательно убедится в том, что Каулитц — младший мелкий ублюдок. Услышав неторопливые шаги, омега обернулся и тут же сжал кулаки от злости, поскольку навстречу шел Джейсон Каулитц собственной персоной. Парень было ринулся на него, имея желание превратить его в отбивную, но на полпути замер и широко распахнул глаза. Пацан не выглядел и не ощущался больше слабым, более того, его походка и манера держать себя изменилась. Селенсу казалось, что мальчишка состоит из одних только лезвий, а вместо крови у него по венам течет кислота. Он еще даже нечего не сказал, так как был еще не рядом, а омега уже захотел сглотнуть и перевести дыхание, потому что-то, что шло от него, нельзя было назвать нормальным или хотя бы человеческим. Как и с Крисом, Дамаск задыхался от волн агрессии, горечи и холода, которые пылали в мальчишке. Еще Селенс обратил внимание на глаза Каулитца; они были слишком серьезны и холодны, а самое главное сильно сужены, словно он под героином, от чего цвет казался другим. Джейсон замер рядом с ним и выгнул бровь, молча спрашивая, что он здесь делает. Дамаск сбросил первое оцепенение и возмущенно прошипел, стараясь не встречать хищный взгляд: — Ты что натворил? Ты не понимаешь, чем он может стать?! Крис — не игрушка, чтобы так с ним играться, то давая ложную надежду свободы, то забирая ее! — Все сказал или есть еще претензии ко мне? — холодно и нейтрально произнес мальчик, по лицу которого невозможно было понять, что он чувствует или о чем думает. Это еще больше разозлило омегу, но Селенс чудом сдержался и кое-как успокоил ярость внутри. — Ты даже не представляешь, что он есть на самом деле, — глухо произнес он, зло сощурив глаза, — так как же ты можешь хотеть, чтобы он стал твоей верной собачонкой?! Ты не знаешь его прошлого, того, через что он прошел, как вернул себе личность и стал наконец нормальным человеком. Ты снова хочешь заставить его стать машиной, которая будет убивать твоих врагов. Ты даже не знаешь, как его контролировать… — А ты, типа, знаешь? — едко произнес Джей, уже не скрывая потоки гнева, которые изменяли его лицо до неузнаваемости. — За что рвешь жопу ты? Дружба ебет мозги, да? Или что-то еще? Кто ты ему? — Я его куратор и не тебе, щенок, учить меня, как относиться к нему и как защищать, — прошипел омега и порывался схватить пацана за шиворот. Да вот только не успел он моргнуть, а его рука была уже в захвате Джея, который толкнул его к стене. — А теперь закрой свой рот и послушай меня, — рыкнул Каулитц и сильнее заломил конечность парня. — Что же ты, куратор херов, не ограничил его, когда он только начал чувствовать во мне своего мастера? Почему мозги не промыл, дабы он не подчинился мне? А?! Молчишь, Селенс? Вот и молчи, и не мешай мне заканчивать то, что я начал. Да, я не знаю его прошлого, кем он тогда был и что пережил, но сейчас он — Кристиан, пес, который признал меня своим хозяином. Если ты думаешь, что я обычный мелкий, мстительный слабак, которой будет использовать его, как тупую машину смерти, то смею тебя огорчить. Я не такой! Хуже, возможно, жестче да, но если еще раз назовешь меня щенком, увидишь совсем другую сторону. Сейчас съебись в неизвестном направлении и не мешай мне заканчивать снятие печатей. Он и так достаточно вытерпел боли. Джейсон резко отступил и отпустил омегу, рука которого уже начала неметь от невольной пытки. Дамаск обернулся, но мальчик уже не обращал на это внимания, входя в комнату. — Надеюсь он перегрызет тебе шею при первой же возможности, — выплюнул омега, за что получил от Джея острый взгляд. — Надейся, — обронил он и захлопнул дверь перед его носом. Первое, что бросилось ему в глаза, было то, что тело Дарфта на постели отсутствовало. Джей приподнял бровь, делая медленный шаг в ее сторону, чувствуя, что напарник там, только вот сидит он на полу, опираясь спиной на кровать. Глаза прикрыты, но мальчик видел странное свечение под ресницами. Подтянутая грудь тяжело вздымалась от рваного дыхания; татуировки на ней вновь стали обычными полосами, а еще он видел под кожей что-то вроде пластин металла. Кибермеханика? Неужели и эта херня в нем есть? Но любые мысли покинули его голову, когда Джей встретил пристальный взгляд напарника, который совсем на человеческий не походил, потому что горел неоновой синевой с красными бликами. Где заканчивался человек и начинался зверь? Этот вопрос сейчас волновал мальчика сильнее всего, в то время как сам он медленно сокращал дистанцию между ними. Удивительно, но страха внутри не было, только желание покончить с этим напряжением наконец. Подойдя совсем близко, мальчик присел на корточки и протянул к напарнику ладонь, на которую с настороженностью смотрел Крис. Несмотря на инстинкт вцепится в эту руку, Дарфт слегка подался к ней, внутренне готовясь к боли. Но ее пока что не последовало. Джей слегка прикоснулся к виску парня, медленно очертил его скулы пальцами, затем все так же не спеша и легко он скользнул по подбородку и остановился на шее. В глазах напарника затанцевали страх и злость, но он не посмел отстраниться. — Тише… — прошелестел Джей, нащупывая пылающую татуировку кончиками пальцев, — тише… сейчас все закончится. Осторожно и не делая резких движений, мальчик потянул парня на себя и обнял его, незаметно оказываясь за его спиной. Зверь под кожей медленно терял бдительность, он обманывался спокойными и ласковыми действиями хозяина, не видя в них опасности. А стоило видеть, поскольку обхватив его за талию ногами, а одной рукой за плечи, Джей с силой надавил на алеющую татуировку и провернул вокруг своей оси. Раздался хлесткий щелчок, а в следующую секунду Кристиан выгнулся и громко зарычал, потому что его тело пронзила боль. Каулитц сильнее прижался к спине парня, не давая вырваться из его захвата и отскочить в сторону. Он буквально на себе чувствовал, как зверь беснуется под кожей напарника, желая его разорвать к херам. Еще он ощущал, что острые шипы выступают на позвоночнике и руках парня, но пока не настолько сильно, чтобы протыкать его. — Можешь меня хоть на куски разорвать, все равно не отпущу, — проговорил он в взмокшую шею парня, обняв его только сильнее. Кристиан глухо рыкнул и резко извернулся в его руках, слегка их царапая выступившими шипами. Джей даже не моргнул, когда одно такое лезвие полоснуло по его венам. — Лег, Дарфт, и перестал бесноваться. Когда парень не подчинился, мальчик схватил его за горло кровоточившей рукой и сжал, заставляя распластаться на полу. Наклонившись почти впритык, он уже холодно прорычал, смотря в дикие глаза на зверя: — Лежать, Дарфт! Ты сам себе хуже делаешь, когда сопротивляешься. Больше не надо, понимаешь? Печати сняты, выпускай себя. Кристиан внезапно затих, а потом рассмеялся лающим смехом, в котором было слышно рычание. Вскинув руку вверх, он вцепился ею в волосы мальчика и приблизил его к себе, обдавая взбешенным взглядом. — Что видишь, Каулитц? — гортанно проговорил он, не скрывая звериных ноток в голосе. — Выпускай, говоришь? А готов ли ты к этому, малыш? Джей переместил свою ладонь на губы парня и зажал ему рот, упираясь своим в его лоб. — Не смей говорить со мной в таком тоне, псина, — жестко произнес он и сильнее сжал его скулы пальцами, — я — твой мастер. Ты сам выбрал меня, так что будь добр, не выебывайся. Капля крови попала на губы парня, когда мальчик поднял свою руку и уперся ею в пол, рядом с его головой. Кристиан скосил взгляд на новую струйку, которая потекла по коже, а затем перевел его на Каулитца, цепляя его глаза своими. В какой-то момент пространство вокруг них начало искажаться и терять свои очертания до тех пор, пока все не исчезло совсем. От белизны пространства слепило в глазах, причиняя боль сетчатке, но Джей мало обратил на это внимание. Гораздо больше его волновала большая черная псина, которая стояла напротив него и внимательно смотрела в его глаза. Черная, густая шерсть лоснилась и переливалась в искусственном свете. Позвоночник и конечности существа были кибермодернизированы. Это создавало некий диссонанс, ведь в остальном псина была вполне живой. Мальчик сделал шаг в ее сторону, на что гончая слегка оскалила клыки, но не бросилась на него. — Так вот какой твой реальный облик… — восхищенно проговорил он, положив ладонь на морду псины и внимательно смотря в синие глаза. — Красивый, внушительный, мне нравится. Гончая заурчала и слегка присела, чтобы мальчик мог забраться на нее. — Значит, принимаешь меня? — Джей провел рукой по ее боку, зарывая пальцы в шерсть и пропуская ее через них. Псина склонила голову и спрятала шипы с позвоночника, признавая его как равного. — Хороший зверь… мой зверь… — прошептал Каулитц и забрался на ее спину, прижимаясь всем телом. — Мой мастер… — хрипло прошептал Кристиан, прижав тело мальчика к себе, — глупый, смелый, сильный мастер… Затем слегка приподнявшись, Дарфт оторвал кусок ткани от простыни и перевязал порезанное запястье Джея. И никто из них не заметил Дамаска, который наблюдал за всем происходящим в приоткрытую дверь.