Как кошка с собакой

Они жили, как кошка с собакой, причем в прямом смысле слова. Он — бог бальзамирования, смерти и загробного мира, хранитель ядов и лекарств, проводник умерших в загробном царстве, оберегатель кладбищ и мумий, чьим символом всегда считался шакал или дикая собака. Она — богиня радости, веселья и любви, женской красоты, плодородия и домашнего очага, прекрасная дочь Солнца-Ра, своей красотой пленившая стольких мужчин, но не покорившаяся никому, как и ее священное животное — гордая кошка. Анубис и Бастет виделись редко, ибо сами не желали этих встреч. При каждой из них кошка гордо фыркала на бога-шакала, всем своим видом давая понять, что всей душой презирает молодого бога. Он же в свою очередь делал вид, что в мире и согласии живет со своей супругой Инпут, хотя это было совершенно не так. Как то раз Бастет сидела и разговаривала со своей сестрой Нут, богиней небес. Девушки просто-напросто делились новостями и сплетнями, как обычные земные женщины. Кошка рассказала о празднествах, которые скоро должны были начаться в Каире в ее честь, пересказала сестре пару забавных историй, услышанных ею на земле. Нут в свою очередь поведала Бастет о том, что творится среди богов. — Ты слышала, сестра, что натворил Анубис недавно?.. — вдруг как бы между прочим поинтересовалась Нут. Бастет скривилась. — Не слышала, и слышать не хочу. Ты же знаешь, я терпеть не могу этого шакала… — Нет, ты послушай, удивительная ведь вещь!.. — воскликнула Нут. — Он ведь всегда был таким послушным сыном, а тут пошел против воли самого Осириса!.. После этой фразы кошка мгновенно поставила ушки топориком. С Осирисом у нее были тоже не слишком теплые отношения, и такое поведение Анубиса слегка приподняло молодого бога в ее глазах. — И что же такое он совершил?.. — осторожно спросила Бастет. Нут, воодушевленная вопросом, тут же принялась рассказывать. — На суд к Осирису попала душа мальчишки, лет 16 может быть. Ну, я уж не знаю, что такого этот пацаненок при жизни натворил, но Осирису для приговора много не надо. Может, просто не нашлось души, готовой поручиться за мальчишку, но Осирис приговорил его к смерти. И поручил исполнение приговора Анубису. А тот втихую стащил какое-то зелье, напоил им мальчишку и пацан стал самым настоящим демоном!.. Теперь он бродит по загробному миру… — Нут сделала круглые глаза. — Осирис, как узнал про это, приказал мальчика найти и уничтожить, а Анубиса высечь и заклеймить за нарушение его воли… Нут продолжала что-то говорить дальше, но Бастет ее уже не слушала. Почему-то от мысли о наказании Анубиса сердце богини тревожно сжалось. «Нужно найти его…» — мелькнуло у нее в голове — «Его и мальчика… Мальчишке отдать Скарабея и отправить в мир людей, там Осирис его не найдет… А Анубис… Потом увидим.» Бастет резко встала с кресла, прервала Нут: — Прости, сестра, но мне пора идти. Мне нужно еще появиться сегодня в храме и кое о чем поговорить с отцом… — Да, конечно, иди. — пожала плечами Нут. — Заходи потом как-нибудь еще, поболтаем. — Непременно. — улыбнулась кошка и исчезла. Затея со Скарабеем прошла на ура. Бастет довольно быстро нашла мальчишку, объяснила, как пользоваться древним амулетом, и он отправился в мир людей. Дальнейшая судьба паренька богиню пока не интересовала, поэтому Бастет отправилась во дворец Анубиса. Настроение у того было стабильно-поганое. Но вдруг за его спиной раздался шелест шагов, в комнате ощутимо потеплело и запахло каким-то свежим ароматом цветов. Бог тут же понял, что за гостья пожаловала в его дом, сурово сжал губы. — Что тебе нужно, Бастет? — он даже не обернулся, чтобы взглянуть на богиню. А зря… На ней было изумрудно-зеленое платье до пола с золотым шитьем и длинными разрезами от середины бедра, не скрывавшее стройные ноги. Глубокое декольте открывало вид на обалденной формы грудь, спина у платья вообще практически отсутствовала — сзади оно начиналось от талии. Золотые браслеты мелодично звенели при любом движении изящных рук, на шее поблескивало золотое колье с драгоценными камнями — подарок самого Амон-Ра. — Я просто пришла проведать тебя, Анубис. — этот мелодичный голос кружил голову не хуже крепкого вина. — Что в этом такого?.. — Ничего, но… — он наконец обернулся и застыл. Изумрудные глаза кошки сверкнули, она подошла чуть ближе. — Я слышала, вы повздорили с Осирисом. — заметила она. — Знаешь, я с ним тоже на ножах, и поверь, в открытую пререкаться с этим змеем может далеко не каждый… Я даже зауважала тебя за это. В глазах наглой кошки плясали черти. Вроде сказала неплохую вещь, но в то же время окатила презрением с ног до головы. И черт побери, она сейчас была настолько притягательна, что вдумываться в смысл ее слов было просто невозможно!.. Взгляд Анубиса скользнул по ее шикарной фигуре, оценивающе задержался на груди, талии и бедрах, словно раздевая. «Ну неужели эта проклятая кошка не понимает, что творит?!.. — мысленно взвыл Анубис — Неужели не знает, как чертовски сложно сдержаться?..» От таких мыслей его отвлек голос Бастет. — Нравится?.. — это слово она выдохнула едва слышно, неожиданно оказавшись совсем близко. Ее дыхание коснулось щеки молодого бога, и у Анубиса окончательно сорвало крышу. Он резко притянул кошку к себе, с головой уходя в омут жаркого поцелуя. Кажется, они оба мечтали об этом уже много дней. Мечтали, но не признавались даже себе. А теперь, исправив эту глупость, словно хотели наверстать потерянные дни… Ночь была незабываемой. Она казалась сном, сказкой, которая утром растает шелковистыми нитями тумана, а они не хотели просыпаться, хотели получить все, выпивая друг друга до дна. А сон оказался явью. Когда Бастет проснулась утром, замечательное ощущение чьих-то сильных рук на своей талии, от которого хотелось мурлыкать, никуда не делось, а напротив, стало до неприличия реальным. Анубис уже не спал, но даже не шевельнулся, чтобы не разбудить утомленную прошедшей ночью кошку. — Доброе утро… — с улыбкой шепнул он, когда Бастет открыла глаза. — Муррр… Доброе… — она сладко потянулась, соблазнительно выгибаясь в его руках. Молодой бог крепче прижал ее к себе, тихо спросил: — Так значит, ты теперь меня уважаешь?.. — он пытался сказать это серьезно, но в глазах все равно прыгали смешинки. — Нет… — Бастет покачала головой, сделала паузу, а дождавшись непонимающего взгляда Анубиса с теплым смешком закончила — Люблю. Бог только усмехнулся в ответ, утянув любимую в новый поцелуй…