Зеркало

Вот так всегда. Это придурок-братец сделает очередную хуйню, а я потом должен разбираться с последствиями. Нет, я ему очень благодарен за спасение. Но если бы он вел себя чуть сдержанней, проблем у нас было бы меньше. Сам он объяснил мне, что хищнику нужна воля. Там он может развернуться и будет неуловим. А в тесном вольере каждое движение сопровождается грохотом задетой перегородки и озлобленным рычанием. Аналогия интересная и в целом понятная. - Макс? Около двери в женскую спальню меня уже ждала Юля. Голос ее звучал неуверенно, а взгляд быстро осматривал меня, пытаясь найти какие-то несостыковки. - Макс. Имя прозвучало уже более уверенно. Я приблизился к девушке и мимолетно поцеловал ее в губы. Вроде, обозначил мое к ней отношение, но не помешал предстоящему серьезному разговору. Девушка недовольно дернулась и ехидно прошептала. - Ну, что? Приятно меня после него целовать? Мои руки уперлись в стену на уровне Юлиных плеч, образуя своеобразный капкан. Она чуть вжалась в стену от резкого движения, но уйти не попыталась. - Что у вас с ним было? Что?! Кажется, я немного повысил голос, но меня это не волновало. А тут еще взгляд зацепился за помятый воротник рубашки. - С кем – с ним? Блондинка удивленно хлопала глазами, изображая из себя саму невинность. Ну-ну, ей-то невинность можно разве что изображать. Уж мне ли не знать. - Ты прекрасно знаешь, с кем. - Не знаю. А вот когда узнаю… Может, расскажу что-нибудь интересное. Я еще больше приблизился к Самойловой, чуть ли не вдавливая ее в стену. Шею едва ощутимо опалило тихим дыханием. - Рассказывай. - Ты первый. - Нет. - Что ж… Тогда я могу пойти спросить у него самого. Чувствую, это будет очень интересный «разговор». На последнем слове Юля специально повысила голос, предоставляя моей фантазии отличную возможность поупражняться. Уже второй раз за день мне пришла отличная идея разбить Доку голову. Но вместо этого кулак глухо ударил о стену, заставляя девушку непроизвольно зажмуриться. - Ты… Да какого… Как ты вообще можешь! - А как ты можешь? Неужели настолько мне не доверяешь? Со злостью Юля ударила меня в грудь, пытаясь сдвинуть с места. Ну уж нет, так просто у нее это не получится. Хрупкие кулаки раз за разом били меня, впрочем, не принося никакой боли. - Морозов! Ты придурок! Я ненавижу тебя! Из-за тебя я чуть не… с этим! Ты понимаешь? Идиот! Удары стали ощутимее и мне пришлось одной рукой перехватить Юлины запястья. В голосе то и дело проскакивали истерические нотки. Не знай я Юлю, подумал бы, что сейчас она разрыдается. - Ты кретин просто! Чтобы узнать… Он меня… Дебил! Кретин! А я ведь люблю тебя! Долба… Импотент хренов! - Что… Что ты сказала? - Что ты импотент! Чтоб у тебя отсохло все! Хотя было бы чему отсыхать! Фразы Юли постепенно становились более осмысленными, она успокаивалась, переставала пытаться ударить меня. Хотя взгляд по-прежнему был злым и агрессивным. Но когда в ее глазах можно было найти мягкость? - И я тебя люблю. Продолжая держать ее запястья, свободной рукой я аккуратно приобнял девушку за спину, вычерчивая линию позвоночника. Да, наши отношения никогда не будут тихими и мирными. Хотя сопливые признания и секс строго в темноте под одеялом – это к вечным девственникам вроде Ромыча. - Макс… Ты мне расскажешь? - Его зовут Руслан. Он за нас, ему можно доверять. Он поможет. - Почему вы так похожи? - Мы… Мы не знаем. Но предполагаем самый очевидный вариант. Я действительно хотел рассказать Юле всю правду. Но в последний момент почему-то остановился. Сам не понимаю. То ли хотел уберечь ее от Дока, то ли не хотел раскрываться полностью. - Теперь ты. - А что я? - Расскажи, насколько близко вы успели познакомиться. Где были, что делали… Самойлова хитро улыбнулась, чем-то напомнив мне звериный оскал Руса. Она встала на цыпочки, и около моего уха раздался шепот. - Поверь мне, с тобой мы делали куда больше всего… и куда интереснее. В следующий миг она уже стояла у двери в свою комнату, оставив меня одного посреди коридора. Мимолетным жестом поправив воротник, Юля уже хотела войти внутрь. - Погоди. А как ты узнала? Что он – это не я? Ведь почувствовала, да? Ты же хорошо меня знаешь. Мы с тобой слишком похожи. А в то же время незримо отличаемся. Он показался тебе чужим? Но почему ты так злорадно ухмыляешься? - Все просто. У него – больше.