Запах мокрого асфальта.

      Я сидела в душном кабинете старшей школы имени Альберта Эйнштейна. Шёл седьмой по счёту урок, и мой мозг отказывался запоминать что-либо, и от отчаяния я была готова выть волком и лить крокодильи слёзы. День с самого начала не предвещал ничего хорошего: я проспала время сбора в школу, а когда выбежала на улицу за школьным автобусом, то не успела, и автобус уехал без меня. Во время «завтрака» пролила на себя кофе и пока бежала в школу. Чья-то собака сцапала мои исследования, которые я готовила на урок истории. С начала мая стояла знойная и сухая погода, идя по улице, можно было чувствовать через подошву горящий асфальт, а воздух был наполнен какофонией различных запахов. Всем живым существам было жарко и душно, хотелось упасть топором в речку, ну, или бревном на диван. Я уже ужасно устала от жары. Сейчас последние учебные недели и подготовка к экзаменам, но в такую погоду разве можно думать об уроках и экзаменах? Лично я так не могу. И вот во время шестого урока. На горизонте появились тучки, и сейчас к концу седьмого урока этими уже тяжелыми, свинцовыми «тучками» заволокло всё небо. Поднялся сильный ветер, и все деревья клонит к земле, по воздуху летит пыль и песок, – у меня в животе появилось неприятное ощущение, словно наступает Конец Света. Раздался гром, а затем, рассекая тучи, появилась огромная сверкающая сине-белым сиянием по краям молния. Я стала считать секунды затишья между громом и молнией.       Один…два…три... четыре…пять…шесть и по небу вновь краской растекается молния. Тут-то и стал по стеклу стучать дождь, напевая свои музыкальные мотивы. Мы все так давно ждали дождь, и вот когда он, наконец, пошёл, я испытывала перед стихией грозы дождя какое-то неописуемое чувство из смеси восторга и липкого, скользкого страха. Наконец прозвенел долгожданный звонок, оповещая, что мы свободны, и, быстро собрав вещи, все ученики выбежали на улицу. В воздухе пахло свежестью, озоном, запах которого появлялся после дождя, свежескошенной травой и сиренью. Дождь лил как из ведра, окружая всё плотной мокрой стеной. Я стояла и смотрела на происходящее вокруг. Утром было жарко и солнечно, поэтому у меня не было ни зонта, ни куртки. Я стояла под школьным навесом и смотрела на своих одноклассников, выбегающих под дождь и весело смеющихся от счастья. На душе было так легко и приятно что, не удержавшись, я тоже рассмеялась и вышла под льющиеся потоки дождя, подставляя ему лицо и позволяя теплым струям сбегать по моему лицу, шее и рукам. Плевать, что побежит тушь, что размажутся тени и сотрется блеск для губ. Так хочется вспомнить детство, то, как мы бегали босиком под дождём и кричали: « Дождик, дождик, лей, лей. Не жалей живой воды на траву и на цветы!». - Правда, здорово! – не спрашивая, а утверждая, произнес, словно выросший из под земли Остин. Его глаза светились детской радостью, а рот растянулся в счастливой улыбке. Наверняка, я выглядела точно также как и он, что же, пожалуй, слишком долго у нас не было дождей. - Да, давно не было дождя, я уже и забыла, каково это - стоять под дождем, - задумчиво ответила я. - Куда мы идём? – я не понимала, что задумал мой друг, и резко остановилась на месте, рукой убирая с лица намокшие пряди волос. - Элли, ты доверяешь мне? – светясь от счастья, спросил Остин, затем, дождавшись моего кивка, продолжил. - Тогда пошли, сегодня мы будем гулять и вспоминать нашу молодость! – весело выкрикнув последние слова, Остин вскинул руки к небу. Улыбнувшись, я сняла туфли и, как в детстве, мы взялись с Остином за руки и побежали по придуманному моим другом плану. Я не сомневаюсь, что этот день станет для меня одним из самых лучших дней в моей жизни, хотя бы потому что со мной мой друг, а это уже говорит о многом. Мы бежали по дороге к дому Остина. Я держала в своей правой руке туфли, а Остин держал мою руку. Я насквозь промокла: блузка липла к разгорячённому телу, а волосы прилипли к шее. Остин тоже выглядел не лучше: рубашка прилипла, мокрые волосы находились в хаотичном беспорядке. Но на лицах застыли счастливые улыбки, и счастье буквально светилось в глазах. Несмотря ни на что мы были счастливы. Мы добежали до дома Остина и остановились на крыльце, заходить в дом совершенно не хотелось, и мы, просто оставив сумки внутри, вышли на улицу под дождь. - Как давно я не бегал по лужам, - мы с Остином держались за руки и, слегка прикрывая глаза, смотрели на небо. Вспышка. И по небу прокатился оглушительный раскат грома. Немного страшно и до ужаса красиво. Я прижалась к другу и он, обняв меня за плечи, продолжал смотреть на молнии, то и дело вспыхивающие в разных местах на сером небе. - Ты чувствуешь этот запах? – я втянула в легкие больше свежего воздуха. - Ммм… Пахнет мокрым асфальтом, – Остин с видимым наслаждением вдыхал воздух и блаженно улыбался. Мы молча стояли под дождем, когда Остин уткнулся носом мне в волосы. - Элли, а я ведь тебя люблю, - прошептал мне на ухо друг. Отчего-то по телу побежали мурашки, и сердце вдруг стало отплясывать джигу. Я задумалась, никогда не думала, что нравлюсь Остину как девушка. Мы скорее были братом и сестрой. Хотя украдкой я всегда смотрела на него и восхищалась и в тайне ревновала его к каждой девушке, с которой он проводил своё время. Иногда я ловила его заинтересованные взгляды, блуждающие по моему лицу или телу, но никогда не придавала этому большое значение. Я посмотрела на друга: он мягко и ласково мне улыбался, терпеливо дожидаясь, пока я все обдумаю. За это я люблю его, он всегда ждет удобного момента, терпеливый очень. Да, пожалуй, я действительно люблю его. Придя к такому выводу, на душе у меня стало легче и теплее. - Я тоже люблю тебя! - по-детски наивно воскликнула я, но что поделать, если я такая. Он счастливо улыбнулся и ласково притянул меня к себе для поцелуя. Приятно однако целоваться с другом, хотя нет, уже не с другом…