О чашке...

Люди ушли...Мертвый город, распахнутое окно, дождь, разбитая чашка... Редкие оклики птиц. Все вокруг спокойно, тихо, люди ушли...Разбитые окна, разбитые мечты, облезлая краска на стенах. Люди ушли... Лишь редкие путники забредают в дворы и дома чтобы уединиться...Почти нет ни птиц не зверей...Люди ушли. Так было не всегда... Был слышен детский смех, крик и визг, щебетание птиц, ссоры взрослых, громкая музыка...Качели набирали высоту, поднимая, казалось бы, своих пассажиров до самого неба. Так было.. Чашка стояла на кухонном столе, каждое утро ее наполнял теплый чай, днем вода, иногда компот, а вечером снова чай... Хозяйка приходила с садика и хваталась за чашку нежными слабыми ручками, иногда даже роняла. Но не специально. Однажды при очередном падении от чашки откололся осколок. Грубые большие руки хотели выкинуть чашку, но маленькие ее остановили. Со временем маленькие руки ставали все больше и сильнее. Чашка часто скучала по ним. Расставания с каждым годом становилось все длиннее. Чашка грустила...Ведь что чашкам нужно, в своей фарфоровой жизни? Быть наполненными, быть использованными... Чашку ставили на подоконник. Она любила смотреть в окно, на десятки проходящих по двору каждый день людей. Из окна было видно огромное колесо, которое никогда не останавливалось, но и в то же время не передвигалось. Странное колесо...Еще не далеко от окна, на дереве, жило семейство ворон...уже третий год. Ворон-отец любил садиться на козырек и смотреть на чашку, возможно, он чувствовал, что она испытывает к нему интерес. Вскоре чашка стала совсем забытой. Она очень скучала по хозяйке, но в то же время радовалась, что сможет больше времени проводить у окна. При ней уже выросло несколько воронят. Каждое утро ворон-отец садился на козырек и постукивал клювом в окно, а большие руки его сгоняли, но ворон не боялся. Однажды хозяйка разбила свою новую чашку, и вернулась к старой. Как же была рада чашка, что о ней вспомнили. В нее снова был налит чай. Но хозяйка была встревожена, руки ее дрожали, в чай попадали маленькие соленые капельки. И громкая сирена. Хозяйка убежала, так и не выпив напиток. Чашка оказалась чуть ниже уровня подоконника, на столе, с него было почти не видно ворон. Зато было видно трассу, где желтые автобусы...много автобусов. Последний автобус чашка увидела спустя два дня. Чай к тому времени совсем охладел... Хозяйка не возвращалась. Люди больше не ходили, воронята почти не двигались. Вокруг все менялось: стены трескаются, падают предметы, отпадают плитки с соседних домов. Ничего живого не видно. Лишь ворон остается верен, и все так же прилетает по утрам. Только перьев стало меньше...и удары слабее. Чашка скучала по былой жизни. Чай, налитый в нее давно, высыхал. Из чашки так давно не пили.. А еще больше она скучала по окну. По колесу, по своему двору и семейству ворон. Как бы ей хотелось уйти вместе с хозяйкой, или хоть с кем-то уйти, но видимо не судьба... Солнечные деньки сменялись дождями, и даже бурями. Чашка боялась грома...он заставлял дрожать. В один такой день, прямо перед бурей, когда ветер ломал деревья и поднимал мусор в воздух, снова прилетел ворон. Он сел на козырек и начал стучать, в этот раз куда сильнее обычного. По стеклу расползлись трещины. Ворон взлетел и исчез с виду, а через несколько минут с огромной скоростью врезался в окно, там, где были трещины. Силы птицы хватило на то, чтобы проломить его. Вокруг дыры, на стекле заиграло кровавое пятно. Ворон упал на стол. Облысевший, худой, весь в крови. Кое-как отряхнувшись, птица подошла к чашке. Его лапа схватилась за край чашки и наклонила ее, немного пролив оставшийся напиток. Ворон засунул голову в чашку и начал пить его. Вскоре птица оттолкнула чашку и отскочила в сторону. Ворон размахивал крыльями, перья летели с него, одно из тех перьев упало прямо в чашку. Птица упала в двадцати сантиметрах от чашки, она тяжело дышала и пыталась встать, но безрезультатно. Птица замерла. "Неужто, мертва?" - больше всего сейчас чашка боялась потерять своего единственного друга. Она не понимала, что происходит. Когда на улице смеркло, птица вновь попыталась встать и даже взлететь. Ворон был испуган, видимо он сам не до конца осознавал что с ним... Попыток было много, но все тщетно. Птица упала без сил. Она расправила одно крыло и перевалилась на бок. Клюв был раскрыт, виднелся язычок. Глаза птицы отливали золотом. Даже отсутствие половины перьев не могло затмить красоту ворона. Он смотрел по сторонам. Чашка не могла оторвать глаз от птицы, но и постоянно смотреть было тяжело... Птица мертвец, это уже ясно...вопрос только во времени... На ночь, чашка отворачивалась, а утром очень медленно поворачивалась назад, потому что страшно...Страшно было бы в одно такое утро увидеть лучшего друга мертвым. Птица ничего не пила и не ела уже несколько дней, что приближало кончину. Ах, если бы у чашки были ноги... Она бы нашла еду, она смогла бы выходить птицу! Но пока все было против нее... Глаза птицы покрывались тоненькой пленочкой. Ворон смотрел куда-то далеко, сквозь стены...Душа его пытается покинуть тело. Все птицы, по сути своей, являются ангелами. Пернатыми существами, послаными откуда-то сверху. В них есть щепотка магии...Так думала чашка. Больше всего ей сейчас бы хотелось умереть раньше птицы. В своем отражении, помещающемся в чашке, ворон искал ответы. Но оно, как и сама чашка, молчало. Птица надеялась на чудо. Птица умерла не найдя ответов. Чашка потеряла последнего друга. Ворон умер тихо, не показывая виду, на рассвете. Умер так, как будто просто уснул. Серая пленка затмила золото глаз. Почти сразу птицу опутали паучьи нити. Тонкие, почти не заметные, но приставучие. Чашка вспоминала, как хозяйка их ненавидела и боялась. Шли дни. Перья, словно шкарлупа, шкарлупа, которая верно согревала птицу и давала ей летать, спадали с тела и ложились рядом. Виднелось мясо, виднелись кости... Радиация убивает быстро. Обои спадали, открывая тайны предыдущих. Стены начали трескаться, на них вырастал мох или другие растения. Что-то ржавело, что-то распадалось на куски, но все еще пыталось бороться со временем.. Дома вокруг стонали и скукоживались. Каждый предмет, которым не пользуются, постепенно умирает. День-ночь, день-ночь, день-ночь...это не может длится вечно. Когда птица стала просто грудой костей, чашка перестала на нее смотреть. Теперь все ее внимание перешло на окно. Она с надеждой смотрела в мутное стекло, в надежде, что снова замерцают желтые Икарусы, что вернутся люди, а с ними и хозяйка. Все вокруг умирает, умирает и чашка. Она сейчас совсем пуста. Чай высох. Мертвые дома и вещи вокруг... Люди не придут... На стенах узоры из паутины, тонкие узоры, которые почти ежедневно разрушает ветер. Симфония мертвого города играет во дворах. Похоже, что ветер - единственное живое создание, которое не покинуло нас... Сил нет...ничего вокруг нет. Из последних сил деревья тянутся вверх, все тянется вверх, в надежде на жизнь, настоящую жизнь. С детьми, лазающими по деревьям, влюбленными парочками, собачьим лаем. Природа отвергла нас и наслала сильные бури. Бури, которые разрушали, которые убивали окончательно. Деревья падали один за другим, крыши и стены домов исчезали, превращаясь в кучку пыли, которую ветер беспощадно разносил по улицам. Самой жуткой для чашки была последняя ночь, ее последняя ночь. Когда завывания ветра подкрадывались со всех сторон, когда все пауки спрятались в углу. Ночь большого дождя... Ветер отворил старое окно. Маленькие и большие капли... Они проникли внутрь, туда, куда хозяйка их никогда не пускала. Чашка кричала, просила их уйти, но капли были злыми, и все с большей силой ударяли чашку, разлетаясь на сотни и даже тысячи крохотных капелек. Этой ночью потертая штора пыталась дотянуться до чашки. Ей помогал ветер, у бедной, избитой дождем чашки не было шансов. Плотная ткань шторы толкнула чашку ближе к краю. Затем второй раз, уже совсем на край. Еще один такой рывок и конец, -понимала чашка. Но ветер ослабел, и штора не смогла дотянуться к свое жертвы. Ожидание неизбежного...что может быть хуже? Шторка набиралась сил, чашка прощалась. Скоро придет ветер и все закончится... Чашка так же само разлетится на сотни осколков, как и ненавистные ей капли...