Sex on the beach...

Сегодня, не взирая на мнение остальных, я твердо решил остаться в номере и хорошенько выспаться. У нас вроде как осталось не так много дней до отъезда, потому как мы не собирались отдыхать здесь ровно две недели, необходимо было еще собрать вещи перед туром, однако, хотя бы один день на Хоккайдо я эгоистично хотел посвятить лишь себе любимому. И даже Руки мне не помеха. Кстати о Руки! После вчерашнего случая на горячих источниках мне совсем не хотелось с ним разговаривать, даже видеть его не особо хотелось. Было так странно чувствовать влечение к парню. Но и отвращения к нему я не испытывал, особенно если вспомнить первый день, когда увидел его с тем парнем, я явственно ощутил укол ревности, неприятно режущий где-то глубоко внутри. Несмотря на то, что это было лишь мимолетно, но в придачу к этому возникало еще и жуткое собственническое чувство. Что тоже малоприятно. Проснулся я относительно рано и сразу же отправил Ютаке сообщение, в котором тонко намекнул о своем плохом самочувствии. Как же с ним легко, он сразу уяснил, что к чему, не задавая лишних, совершенно ненужных вопросов. Я стоял на балконе, обдуваемый легким морским бризом, уже с утра выкуривая сигарету. Мне необходимо было немного забыться, оставаясь наедине только с самим собой. Обдумать, как дальше действовать с Руки. Насколько мне известно, Ютака сказал, что они собираются посмотреть музей пива, алкоголики хреновы. Конечно, тут еще столько всего посмотреть можно, а они без зазрения совести пошли в пивной музей. Оригинальнее ничего не смогли придумать. Я провалялся в постели до обеда: смотрел телевизор, заказал бутылку виски, потягивая небольшими порциями, но не особо увлекаясь, чтобы не навлечь на утро еще и головную боль. Так как похмелье все равно обеспечено. Ну да ладно. Потом прошелся по отелю: посетил сауну, бассейн, еще кое-какие процедуры, пофлиртовал с девушкой из ресепшена и снова засел в номере. В общем, расслабился по полной. По сути, день прожит зря, но, учитывая положение вещей, для меня это был единственный выходной за этот недолгий промежуток времени. Также я был очень удивлен, так как ни один из балбесов за сегодняшний день мне ни разу не позвонил, не написал, вообще не подал никаких признаков жизни, ну, Кая я в расчет не беру. Время близилось к вечеру, а от ребят ни слуху, ни духу. Я собрался было лечь спать, даже если до сна еще часов шесть как, хотелось выспаться на несколько дней вперед. Я сходил в душ, охладился, привел себя в порядок и хотел было лечь в кровать, как телефон на тумбочке раздражающе завибрировал. На дисплее высветилось «Кай», и ничего не оставалось, кроме как ответить на звонок. Его проигнорировать я не мог. Мне, вероятно, не суждено было отдохнуть ни здесь, ни вообще. - Слушаю, - как-то безразлично произнес я. - Акира, у меня ЧП, срочно приезжай в этот чертов музей, только, пожалуйста, быстрее, - умоляюще, взволнованно просил Ютака. - Что? Что случилось? – на этом моменте стало интригующе. - Да эти идиоты напились в тряпочку, пока дегустировали это чертово пиво, - теперь уже явная паника была слышна в голосе Кая. - Ты знаешь, как на Руки действует алкоголь, он пристает там к какому-то парню, Акира, мне не справиться с ними тремя, я и так не доглядел… Прости, прости, что пришлось побеспокоить тебя, - виновато произнес Ютака. - Что там Руки? – я сжал в пальцах телефон так сильно, что послышался характерный треск. - Я сейчас же приеду, не волнуйся об этом, мелкий у меня получит по первое число, - уже сквозь зубы процедил последние слова. - Давай скорее, жду, - на том конце провода послышались гудки, оповещающие о конце разговора. Настроение было испорчено окончательно. И если с утра оно было лишь подпорчено раздумьями о произошедшем вчера, то теперь основательно растоптано нынешними малоприятными новостями. Ведь только вчера он пытался вытянуть из себя что-то серьезное касательно наших отношений, а теперь развлекается с очередным мальчиком. А может я тоже был для него чем-то вроде игрушки? В душе вдруг как-то неприятно кольнуло. Раз так, сам вытяну из него правду, пусть даже грубыми методами, другого не остается. Я быстро собрался, оделся и, выбежав из гостиницы с еще влажными после душа волосами, поймал такси. Назвав адрес, я уставился в окно, пытаясь унять волнение, а также нарастающее с бешеной скоростью чувство ревности, не покидающее меня с тех пор, как увидел его в номере с другим парнем. Теперь он еще кого-то клеит. Это жутко раздражает. Мы приехали довольно-таки быстро. Я расплатился и вышел, направляясь в сторону огромного здания-музея. Поистине великолепное строение, привлекающее туристов одними только своими размерами. Я зашел внутрь, глазами разыскивая повсюду уже знакомые лица, пытаясь наткнуться хотя бы на кого-нибудь из ребят. И нашел. Не так уж далеко от меня стоял Кай, а рядом на стульчиках расположилась неразлучная пьяная спящая парочка. Как мило. Я пошел в их сторону, лениво помахивая Ютаке правой рукой. - Привет, смотрю, эти уже в отключке, - кивком указал на спящих. - Да уж, ну и устал же я за сегодня, завтра моя очередь отдыхать, - намекая, поставил меня в известность друг. - Как скажешь, - пожал я плечами. - Только вот… Где Руки? - Вот и мне интересно знать, где он? – обреченно вздохнул Кай. - Тогда ты лови тачку и вези их обратно в гостиницу, а с мелким я уж как-нибудь сам разберусь, - злость просто кипела во мне, выливаясь через край. - Уверен? – взволнованно спросил Ютака. - Абсолютно, у нас с ним свои счеты, - не колеблясь ни секунды, я развернулся и ушел в поисках мелкого, оставляя на друга тоже кое-какую обузу. Костяшки пальцев белели от того, насколько сильно я сжимал кулаки, впиваясь ногтями, вызывая очередной поток боли, только уже физической. Озираясь по сторонам, выискивал всюду светлую макушку среди других людей. Ух, как же он достал меня! Одни проблемы от него. Я в жизни так не нервничал по действительно серьезным вопросам, как сейчас из-за Руки. Отпуск превратился в сплошную канитель. За десять минут я обошел только часть здания: успел пересмотреть макеты здания и рекламные материалы, сопровождавшие производство пива, бутылки, склянки и разного рода инструменты для его изготовления. Мельком заглянул в ресторан, однако продегустировать пиво наотрез отказался, припоминая, что в номере осушил почти полбутылки виски. Заглянул еще в пару мест и почти потерял всякую надежду найти его, как вдруг завернул за угол по пути к уборным и обнаружил, что какой-то парень откровенно и насильно приставал к Руки, несмотря на протесты мелкого. Така изворачивался, как мог, но незнакомец был явно сильнее, впечатав того в стену, удерживал руки над головой, а коленкой развел его ноги, ненароком задевая пах. Руки, однако, держался, как мог, чтобы не издать ни звука. Вот здесь лопнула тончайшая и последняя нить моего терпения, поэтому дальше смотреть на это не пришлось. Я подошел и оттянул этого парня за шкирку, толкая его в противоположную стену. - Акира, - восторженно произнес Руки, прыгая ко мне в объятия. Сейчас он был рад меня видеть как никогда в жизни, наверное. - Мама не учила с незнакомцами не разговаривать? - съязвил я, стиснутый в объятиях мелкого. - Акира, я так рад тебя видеть, - он улыбался так искренне, готовый вот-вот заплакать. - Эй, ты совсем охренел? - парень, нагло прервавший наш с Матсумото разговор, замахнулся ударить меня, но, перехватив его руку, я хорошенько врезал ему, чтобы уже наверняка. На этот раз он поступил более вразумительно – развернулся и ушел, конечно же, сказав в наш адрес уйму всякой нецензурщины. Ну и фиг с ним. А вот я был не на шутку разозлен, особенно на мелкоту. Ну, раз ему нравится грубость и насилие – будет и то, и другое. Это я ему бесспорно обещаю. Грубо вцепившись в его ладонь, я повел его к выходу из музея. Шли мы молча, однако надолго меня не хватило, тишина была прервана громким возгласом: - Какого хера ты вообще творишь? – от моей реакции он слегка опешил. - Т-ты о чем? - недоуменно спросил Руки. - О чем? – изумленно повторил его слова. - Да об этом всем, мать твою! Ладно, давай по порядку, - я пытался успокоиться, отдышаться, - Зачем ты пил, ты же знаешь, что… - Я не пил, просто попробовал кое-что и… меня слегка выстегнуло… - оправдывался Така, пытаясь замять разговор. - Ммм… ты меня прям обнадежил, - я качал головой, осознавая всю безнадежность данной ситуации. - А к парню зачем полез? – здесь я уже прожигал его глазами, ясно давая понять, что не дай бог он скажет не правду, я сожгу его на месте одним только взглядом. - Ну, я это… я-я-я… - заикался Руки, - я… так получилось, - уже более уверено отрезал он. - Ах, значит, так получилось, - изумленно протягивал я, возмущение внутри еще больше распалялось от негодования. - И вообще, это ты во всем виноват, - теперь он и меня сюда приплел. Вот мелкий ублюдок! - И в чем, интересно знать, я виноват? - Если бы ты меня до конца вчера выслушал… тогда я бы… - в конце его голос заметно затих. На этой ноте моему терпению пришел окончательный пиздец! Властно схватив его за руку, я потянул его за собой к выходу из музея, а затем, поймав такси, грубо усадил его на заднее сиденье и сел рядом. - Что ты… - он смотрел на меня глазами, переполненными страха, попытался задать вопрос, но, посмотрев в мои полные гнева глаза, в которых горел яростный огонек, сразу же замолк. Ехали мы молча, не разговаривая, даже парой фраз не перекинулись за всю поездку, чуть позже водитель, уставший, видимо, от этой всепоглощающей мертвой тишины, включил негромко радио. Прибыв на место назначения, я расплатился с таксистом и побрел в сторону пляжа, Руки, меланхолично передвигая ногами, плелся вслед за мной. Мы все так же молчали. На пляже не было ни души. Легкий, приятный ветерок, наполненный запахом морской воды, опутывал, привнося за собой приятную свежесть. В безмолвной тишине был слышен лишь шум морского прибоя; волны, окутывая песок, оставляли после себя белую пузырчатую пену, которая тут же лопалась, рисуя на песке разводы. Ноги касались холодного песка, подавая телу импульсы при соприкосновении, создавая контраст с разгоряченным телом. Пляж был ярко освещен куполом полной белой луны. Сегодня полнолуние. Так ярко, так красиво, так романтично. Но романтику, вероятно, придется нарушить. Мы гуляли так неопределенное время, а потом я просто остановился посреди пляжа, все еще стоя спиной к Руки. Шаги за мной тоже стихли. Неожиданно я развернулся, подходя к нему вплотную, от чего Руки заметно поежился. - Акира, зачем мы здесь? – пытаясь понять, что же я замышляю, Така как-то странно всматривался в мое лицо. Вместо ответа я просто грубо и властно впился в его губы, размыкая их, прошелся по кромке зубов, переплетая наши языки. Он подвластно промычал мне в губы что-то бессвязное, закрывая глаза. Настойчивее углубляя поцелуй, я безмятежно терзал его губы, сминал, обводя языком контур губ: сначала нижнюю, потом верхнюю. От вязкой слюны становилось так влажно, мокро. Наши языки продолжали свою борьбу за право властвовать и повелевать. В мои планы не входило проигрывать, поэтому я пошел на хитрость. Я слегка прикусил нижнюю губу Руки, отвлекая его на легкую, едва ощутимую боль, получая в ответ приглушенный стон, полностью перехватывая инициативу в свои руки. Пока мы целовались, он своими тонкими холодными пальчиками пробрался к краям футболки, задирая, а затем и вовсе снимая. Мелкий, приподнимаясь на носочках, обвил мою шею своими тонкими ручонками, от чего по телу пробежалась дрожь. Э, нет. Так не пойдет! Сначала нужно причинить ему боль, а после – наслаждение. Ведь ему нравится грубость и власть по отношению к себе. Я грубо схватил его за волосы и слегка оттянул назад, прерывая наш сладостный иступленный поцелуй. Руки смотрел на меня такими разочарованными отчаянными глазами, в которых еще мерцал огонек надежды на скорейшее продолжение. Я слегка толкнул его рукой в грудь, не удержав равновесие, он приземлился задницей на холодный песок. - Эй, мне ведь… - его дыхание на секунду приостановилось, когда я сорвал с его губ легкий поцелуй, - Больно, - выдохнул он мне прямо губы. Здесь я церемониться не собирался. Ладонями я спустился к краю его футболки, подумывая ее просто снять. Но потом, схватив прорези в центре этой футболки, я просто разорвал ее, чем вызвал возмущение у Руки. Следом стянул и шорты вместе с бельем, из которого уже выпирало его возбуждение, оставляя Руки абсолютно нагим. - Акира, перестань, мы же на пляже, - застенчиво произнес Така. Да ох ты боже! Когда тебя подобное останавливало? - Нет, Руки, - я обильно смочил указательный палец слюной, раздвигая ноги мелкого, и подставил его к плотно сжатому колечку мышц, слегка поглаживая по кругу. - Нет, иначе я уже никогда до тебя не доберусь с твоими непостоянными партнерами, - я резко ввел палец, отчего Така еще сильнее сжался, болезненно простонав, на глазах выступили бисеринки слез. - Б-больно, - Руки прогнулся в спине от нахлынувших неприятных ощущений, сгребая пальцами песок. Странно, ему ведь по идее не должно быть больно, он, вроде как, привыкший?! - Разве? – уголки губ дрогнули, я размеренно начал двигать пальцем, постепенно ускоряя темп, растягивая, но, не попадая по простате, отчего причинял ему нестерпимую боль. Я припал языком к розовому соску, посасывая, прикусывал, оттягивая зубами, получая громкие надрывистые стоны вперемешку с всхлипами. К указательному я добавил еще один палец, усиленно разрабатывая сфинктер. Внутри было безумно жарко и так узко, что пальцы практически вплотную обволакивало мышцами. Руки извивался подо мной, но никакого сопротивления не оказывал, смиренно терпел все, что я делал. Мой член, налитый кровью, уже просто изнывал, жаждая разрядки. Три пальца более-менее проходили, поэтому, стянув с себя штаны, под которыми в принципе и не было нижнего белья (после душа как-то лень было), я пристроился, подставляя головку к входу. Резкий толчок бедрами, и вот я уже наполовину в нем. Руки сдавленно вскрикнул, обвивая меня ногами за талию, насаживаясь еще глубже. Внутри было так горячо, так тесно, кажется, что я сейчас сойду с ума от упоительного наслаждения. Не дожидаясь, пока он привыкнет, я начал двигаться сначала медленно, растягивая удовольствие, а затем наращивая темп, вдавливал Руки в холодный песок, отчего он болезненно морщился, с каждым новым толчком ощущая, как шершавый песок елозит по спине. Разорванная футболка так и лежала под ним, но все-таки не помогала. Однако, я все еще оставался в недоумении. Как ему может быть больно? - Тебе ведь не должно быть больно? - приблизившись вплотную к его лицу, я слизал прозрачные кристаллики слез, от которых во рту осталось соленое послевкусие. - У… у меня не было с-секса почти полгода, - он попытался выровнять дыхание, протяженно вдыхая воздух, старался расслабиться. - Что? – мои глаза расширись от изумления, и я моментально остановился. – Но, как же… а все те парни, которые постоянно были у тебя? - Я же говорю, ты виноват, я столько намеков тебе давал, особенно в последние месяцы… а ты – бревно! – повысил голос Руки. И тут до меня дошло, что все его эти бессвязные, порой даже назойливые намеки вели именно к этому. Вот зачем ему понадобилось ехать вместе отдыхать. На этом моменте я слегка опешил. Я действительно бревно, с этим не поспоришь. Теперь действовать надо было более нежно. Я схватился за его член, подстраивая движения под свой ритм, надрачивал, теперь уже основательно доставляя безграничное удовольствие и ему, и себе. Луна освещала его безукоризненное лицо: на лбу выступили едва заметные капельки пота, покрасневшие искусанные губы, из которых с каждым новым толчком срывался неумолимый стон. Покусывая и без того опухшую нижнюю губу, Руки натягивался как струна, прогибаясь, подавался вперед бедрами навстречу каждому последующему толчку. Наконец, он полностью мой. И, признаться, делить его с кем-то, особенно в постели, мне уже как-то не захотелось. Он принадлежит только мне. Я чувствовал приближение скорейшей разрядки. Дыхание участилось, еще несколько резких толчков, и мы кончили одновременно. Я свалился на спину, жадно хватая ртом воздух. Да… такого безбашенного секса у меня еще не было. Я смотрел на обессилевшего Руки, стараясь запомнить каждый изгиб его хрупкого тела. Пошарив рукой, я схватил свою широкую футболку и прикрыл нашу с ним наготу. Сомневаюсь, что сегодня мы доберемся до гостиницы. Веки Таки тяжелели, и он, ничего не сказав, крепко уснул. Я, чмокнув его в лоб, пристроился рядом, обнял, придвигая поближе, и уткнулся носом в светлые пряди, вдыхая сладкий аромат от шампуня. Сам того не заметив, я провалился в сон.