Всего лишь сон...

«Тьма и свет – вот два крыла, несущие в пространстве этот мир. Тьма – не воплощенье зла, она дана для равновесья сил…» Проникновенный, мягкий и сильный одновременно голос полностью завладел моим вниманием, заполняя своим звучанием небольшую, погруженную в полумрак и порядком захламленную комнату. Лишь небольшой ночник рассеивал темноту, словно подтверждая правоту исполнителя. «К солнцу тянется росток, но даст его зерно во тьме земли. – Ты прав и здесь. – Темный маг – не тот, кто зол, а тот, кто прибегает к силам зла, их, как средство, подчинив той цели, что, быть может, и светла. Тот, кому доступен арсенал богини тьмы – тот черный маг! – Ее слуга. – Слуга и враг». Любимый исполнитель, любимое его творение, один из многих любимейших отрывков… Диалог завершился, настройки выдали иную песню. И, прежде чем зазвучал голос, сознание плавно соскользнуло в никуда, окутанное, словно коконом, мистически звучащими клавишными… …В полутьме, которую с трудом рассеивает факел, различаю лестницу, крутым винтом уходящую вверх и вниз, обегая виток за витком похожую на колодец внутренность башни. Из-под ног, откуда-то из глубины, доносятся шелесты, бормотания, там снуют неясные тени. Медленно начинаю подъем вверх – внизу ничего хорошего, похоже, не найти. Вскоре сверху доносится скрип открывающейся двери, а также - тихие шаги, шелест длинных одеяний и удары дерева о камень. Звуки слабы, но в тишине башни слышны более чем ясно. Останавливаюсь и вглядываюсь во тьму. Кто-то спускается навстречу мне по лестнице. В темноте смутно виднеется нечто еще более темное, похоже, некто, спускающийся по лестнице, одет в черное. Еле различимое пятно тьмы останавливается, шелестит ткань, в мраке появляется блик – свет далекого факела, отразившийся в глазах человека. Мне чудится движение – и инстинктивно я отступаю на шаг назад. - Ширак. – Голос тих, больше похож на шепот, и несет в себе трудноуловимую хрипотцу. По глазам резанул яркий свет, серебристо-белый, не рассеивающий тьму, но отгоняющий ее, и фактически не раздражающий уже привыкшие к темноте глаза (за исключением первого мгновения). В этом странном свете становится возможным разглядеть обладателя голоса. Этот человек облачен в длинное одеяние из черного бархата, похожее на балахон или монашескую рясу, с глубоким капюшоном, который почти полностью скрывает лицо, а складки одежды, достигающей пола, драпируют фигуру настолько тщательно, что понять, худ человек или толст, кажется невозможным. Человек опирается на высокий посох из темного дерева, верхушка которого, в виде когтистой чешуйчатой лапы с кристаллом, зажатым между когтями, и излучает этот странный свет. Края капюшона и рукавов тускло поблескивают золотой вышивкой; таким же золотом отливают тонкие пальцы, сцепленные на посохе, и глаза, внимательно меня изучающие. - Доброй ночи, господин маг. – Нерешительно улыбаюсь, ожидая ответа. Какого угодно – не хочется быть проигнорированной. Это кажется очень важным. - Ты не маг. – Спустя долгие мгновения говорит человек. – Как ты проникла в башню? – Голос его звучит строго, и под взглядом золотых глаз я, не задумываясь, отвечаю абсолютно правдиво. - Не имею понятия. Была дома, а потом оказалась здесь. - Шалафи! Я обернулась на голос, к новому участнику событий, и увидела высокого и стройного юношу в черной мантии, без вышивки и украшений. Из-под прямых пепельных волос выглядывали острые кончики ушей, точеное лицо выглядело очень серьезным, раскосые глаза неуловимого цвета глядели с тревогой. - В чем дело, Даламар? – в голосе мага послышалось явное раздражение. - К вам пришла Посвященная Паладайна. – Темный эльф (а кем же еще он мог быть?) тщательно скрывал удивление, но не особо ему это удавалось. – Представилась как Крисания Таринская. - Проводи ее ко мне в кабинет. – маг вновь направился вверх по лестнице, взмахом руки приказав мне следовать за ним. Не преодолел он и двух ступеней, как замер, на секунду словно окаменев, а потом зашелся в глухом кашле без явной причины, сгорбился, судорожно цепляясь за посох. Меня это не просто испугало – ужаснуло до такой степени, что я с места сдвинуться не смогла. Хотя свою роль сыграло воспоминание о нелюбви черного мага к проявлениям жалости, да и просто вторжению в его личное пространство. Когда я переборола столбняк и приблизилась к чародею, приступ уже прошел, и маг торопливо прятал в карман мантии скомканную белую тряпицу с подозрительными темными пятнами. На мою робко протянутую для опоры руку он ответил косым раздраженным взглядом и медленно стал подниматься дальше. Я же замерла. Все вокруг словно подернулось дымкой, затянулось туманом. Свет посоха мага уплывал вдаль, все убыстряясь и убыстряясь, а потом и вовсе пропал, сменившись слабым светом ночника. В комнате тихо звучали строчки песни: «… спасай, если вызвалась…» - каким же коротким оказался этот сон! Не более полутора минут. Улыбнувшись этому обстоятельству, я потянулась к проигрывателю, выключила его, потом и ночник, и уснула окончательно… Бурая бесконечная равнина без каких-либо холмов или складок, мрачное кровавое небо. И на этом навевающем жуть фоне – две фигуры, белая и черная. Легкое усилие воли, легчайшая мысль – и я, вроде и не сдвинувшись с места, могу легко различить, кто это там стоит, на равнине. Черный маг и светлая жрица. Отчетливо слышу их диалог. - Каждому воздастся по его вере. - Каждому воздастся по его вере… - Мы победили тьму. Теперь свободен путь твой. - Я свое возьму. - Свет в глазах погас… Срок мой отмерян… Прошу, побудь со мной! Маг, кажется, собирался что-то ответить, но от такой отчаянной мольбы словно забыл, что хотел сказать. Минуты медленно шли одна за другой, не оставляя после себя никаких видимых изменений, но сгущая напряжение между двумя людьми. Но вот маг шевельнулся, с усилием отвернулся от ослабевшей жрицы и заковылял прочь, сутулясь и незаметно оглядываясь по сторонам, словно ожидая нападения. Но не уйдя и на десяток метров, маг замер, выпрямился, окинул равнину пристальным взором, и улыбнулся. Потом он обернулся к одинокой белой фигурке жрицы, оставленной им. И так же медленно, как уходил, вернулся обратно, так сказать, по своим следам. Остановился над девушкой, мягко прикоснулся к ее плечу. - Пошли со мной. Неуверенно, цепляясь за его руку, жрица поднялась на ноги. Попыталась сделать шаг, и обессиленно опустилась на колени. Из незрячих глаз ее ринулся поток слез, бескровные губы беззвучно повторили: «Срок мой отмерян…». Маг в первое мгновение, казалось, разозлился на неожиданное препятствие, но, даже если так и было, то чувству он не поддался. Напротив, присел рядом со жрицей, ласково погладил по матово-черным волосам, успокаивая, и осторожно, как ребенка, заставил ее лечь. Девушка тихо вздохнула, успокаиваясь, и доверчиво положила голову магу на колени и закрыла глаза, погружаясь в сон. Время словно остановилось. Никто и ничто не нарушало покой этих двоих людей, и сотворенную ими мизансцену. Но вот тишина бесконечно однообразных просторов словно еще сильнее сгустилась над ними. Лишь тщательно вглядевшись в лицо жрицы, я поняла, что случилось. Поняла не только я. Маг бережно опустил голову девушки на землю, несколько мгновений всматривался в ее черты, а потом просто поднялся на ноги и пошел вперед. В никуда. Он шел, просто шел, казалось, не имея уже никакой цели. Но перед ним возникла из пустоты пологая лестница. А на ее вершине – черный трон, без всяких украшений, вроде драгоценных или полудрагоценных камней. Просто выточенное из дерева кресло с высокой фигурной спинкой и витыми подлокотниками. На последней ступени лестницы, в нескольких шагах от трона, стояли двое. Первая - высокая, красивая женщина без явно выраженных примет возраста, облаченная в длинное черное платье с глубоким вырезом, с высокой острозубой короной на голове, что удерживала длинные темные волосы в сложной прическе. Второй – крепкий мужчина, с длинными и пышными светлыми усами и такими же, только коротко остриженными, волосами, в легкой броне, на которой был изображен дракон, рисунок был сделан из платины. Светлые его глаза смотрели спокойно, чуть строго, с еле заметным оттенком бесконечной усталости; женщина же, хоть и глядела насмешливо, но тем не менее одобрительно улыбалась магу. Чародей так же медленно, как шел по равнине, поднялся по лестнице и остановился на ступеньку ниже встречающих. - Взойди на престол богов, если желаешь. – вымученно-насмешливо улыбнулась женщина и шагнула в сторону, освобождая проход. Мужчина повторил это движение. И они одновременно склонились в глубоких, истинно уважительных поклонах. – Он твой по праву. Маг выпрямился, снял с головы капюшон и удивленно осмотрел такую картину, после чего прошел между склонившимися перед ним богами и сел на престол. Ничего, нигде, не произошло. Ничего доступного простому человеческому взгляду. Но в невидимой в дневном сиянии небесной выси, там, где парили извечно два созвездия, воплощающие в себе ипостаси противоборствующих богов, разгорелось еще одно, затмив своим сиянием все остальные звезды. Два вытянутых кольца, соединенных плавными кривыми – элегантное, несколько схематическое изображение песочных часов. И две туманности, похожие на руки, что бережно держат эти часы… …Проснувшись на рассвете, я выглянула в окно. Небо уже почти полностью потеряло свою глубокую ночную синеву. Но на западе, почти над самым горизонтом, все еще ярко виднелось одно созвездие, действительно похожее на песочные часы. Я вздохнула и вернулась под теплое одеяло. Ведь на горизонте сиял Орион. Всего лишь Орион… Ну почему же все увиденное было лишь сном?!... Почему?!