Гинекологическое кресло

Я не понимаю, как смог такое допустить. Сегодня утром Джон не пришёл на работу, чип-локатор был деактивирован уже как несколько часов и где-то внутри меня по проводкам нейронных сетей закрадывалось подозрение о том, куда забрали моего напарника. Они начали преследовать меня ещё с того момента, как я зашёл в кабинет к капитану, чтобы узнать где пропал напарник. Её слова повергли меня в шок, я даже испугался тому, что она сказала. Ну не могли украсть Джона, моего Джона, взбалмошного детектива, который кому угодно сможет перегрызть глотку. Стараясь самому успокоиться я успокоил Мальдонадо, которая хотела уже вызывать на это дело всех из нашего штаба, но я ей запретил. Под её удивлённый взгляд я объяснил, что если Джона найдут в ТАКОМ положении, то он попросту не выдержит позора и жалеющих взглядов. Ведь не каждый способен пережить бдсм-изнасилование такого характера. Попросив дать мне 12 часов на то, чтобы самому найти Джона, я покинул кабинет. Сейчас я проверял уже 7 по счёту заброшенный мед.центр, но мои поиски всё ещё не увенчались успехом. Так я остановился возле 8 из списка здания. Где-то в синтетической душе теплилась надежда, что мой напарник окажется здесь и похоже не зря она там была. Удача улыбнулась мне весьма злым оскалом. Когда я открыл одну из дверей, то обнаружил там Джона, но то состояние, в котором он был, весьма меня не радовало. Его привязали кожаными ремнями к гинекологическому креслу, зафиксировав руки и ноги. Рот и глаза закрывали повязки, опять же из кожаных материалов. В эрогированный член вставлен катетор, а сам член у основания обвязан ленточкой шириной в сантиметр. Мои глаза скользнули ниже. В анус, сочащийся смазкой, было всунуто дилдо средних размеров. От такого вида, раскрытого и готового к «употреблению» Джона, в паху сладко заныло и по телу прошлась волна электрических импульсов, дополняя картину приятных ощущений. Сейчас я даже был рад, что он в отключке из-за препаратов, которые ему ввёл насильник. Так хотелось провести по его коже, задевая особо чувствительные участки, поцеловать его шею, оставить свои следы, сделать его своим полностью. Я не смог себе отказать. Моя рука легла на его шею и потихоньку повела вниз, исследуя грудь, торс и спускаясь к самому заветному. Легко обогнув стоящий колом член, я ухватился за рукоятку фалоимитатора и потянул его на себя. Заляпывая кресло лубрикантом, с непривычным запахом ментола, он с пошлым звуком покинул тело Джона. О мой бог, хотя о каком боге может идти речь, когда я готов просто затрахать своего напарника и всё равно, что тот будет сопротивляться, кричать и молить о пощаде? Похоже, он очнулся. Пальцы рук сжали подлокотники, а голова повернулась в сторону, в которой находился я. Мои руки потянулись снять кляп, но он лишь отдёрнул голову, стараясь избежать неприятных ему прикосновений. Я ничего не говорил и похоже он подумал что я маньяк, заперший его тут. Всё так же молча я всё же снял с него кляп, но глаза не развязывал. - Кто ты? – его голос. Охрипший, с нотками страха и отчаянья отдавался внутри меня, пульсируя по искусственным артериям раскалёнными импульсами. Как же хотелось, отыметь его и свалить всё на маньяка, но я понимал, чем это может кончиться. Не отвечая на вопрос, я всё же снял с него повязку. О, эти глаза, полны испуга, стыда и чего-то ещё. Может быть это возбуждение? Или же страсть? А может любовь? Хотя нет, его разум затуманен психоделическими веществами, да и с чего я взял, что он полюбит кусок силикона с кучей микросхем? Я готов был на всё, лишь бы это была любовь. Даже если мне придётся заставить его полюбить себя и всё равно если меня спишут, хотя я практически на 93% уверен, что он не позволит этого. Всё-таки МХ он ненавидит больше и ни в коем случаи не будет с ними работать. Именно с такими мыслями я впился в его губы, которыми он хотел произнести моё имя за секунду до этого. Он не отвечал мне, лишь поддавался моему напору, позволял вести в этом поцелуе. Когда я разорвал поцелуй и перешёл на шею, оставляя на столь чувственном участке кожи свою метку, он тихо простонал моё имя. Возможно если бы не чувствительный слух, то я бы даже не услышал этого. Руками я блуждал по его телу. Я понимал, что за то время, что он провёл в таком положении, тело занемело и ныло от неудобной позы, поэтому лёгкими движениями я массировал мышцы, приводя их в более-менее чувственное состояние. Мне до ужаса не хотелось его развязывать, но одну руку я всё же развязал. На запястье багровел продольный синяк от, плотно сжимающих их до этого момента, пут. Как только рука освободилась, она сразу же схватила меня за загривок. Первой мыслью было, что Джон просто разобьёт мою синтетическую голову о обтянутый кожей железный подлокотник, но он лишь притянул меня к своему лицу, всматриваясь в мои глаза и стараясь найти в них ответы на свои вопросы, а после легонько прикоснулся к моим губам и укусил нижнюю, протыкая ненастоящую кожу зубами. Я готов был взвыть от его действия. Штаны мешали сейчас как никогда, поэтому, расстегнув ремень, слегка дрожащими от возбуждения руками, я освободился от них и от нижнего белья. Какой я идиот. Я усмехнулся своим мыслям и снял куртку с гольфиком, про которые я совершенно забыл. А Джон наблюдал за всеми моими манипуляциями из-под полуприкрытых век, покусывая свою нижнюю губу. Ох, знал бы он как мне полюбились его губы. Тонкая полоска чувствительной кожи на его лице. Я снова впился в них жестоким, властным поцелуем, подчиняя его себе. Во время поцелуя мой вставший член тёрся об его, вызывая сладостные стоны со стороны обоих. Но мне этого было мало. Я так хотел войти в него, почувствовать как стенки его дырочки будут сжиматься вокруг моей плоти. Кажется, он понимает меня без слов, либо просто научился читать мысли. Его тихое: «Возьми меня..» и у меня уже сносит крышу. Заткнув его рот поцелуем, я без подготовки врываюсь в его тело, на периферии сознания вспоминая, что оно было заранее растянуто. Он вскрикивает, но из-за поцелуя выходит лишь мычащий звук. Его коротко стриженные ногти одной руки оставляют на моей спине неглубокие царапины, в то время как вторая рука с силой сжимает подлокотник. Ноги, хоть и зафиксированы, но всё же дёргаются от каждого моего движения внутри его тела. Хоть и сфинктер был заранее подготовлен, но не под мои размеры. Всё-таки я умудряюсь его порвать. С каждым моим движение из его ануса вытекает всё больше и больше крови на подранную сидушку кресла. Он мычит, стонет, кричит, молит о большем и о том, чтобы я остановился, одновременно. Я готов был кончить лишь от одних звуков его стонов и этой бессмысленной мольбы. Закусив кожу на его предплечии, я с утробным рыком излился внутрь его тела. Пока я зализывал рану, пелена возбуждения спала и все системы пришли в норму, и тут то я вспомнил про катетор внутри Джона. Он явно мешал ему кончить, из-за чего Джон скривился в болезненной гримасе. В голову проскользнула мысль, что он испытал уже не один оргазм, а значит ощущения были не из приятных. Голышом я принялся искать запакованные перчатки, без повреждения оболочки упаковки, иначе это могло привести к весьма плачевным последствиям. Мои старания увенчались успехом, когда я выудил из завала старого хлама упаковку. Распаковав её, я достал перчатки и надев, принялся предельно осторожно вытягивать катетор, следя за ним с помощью рентгеновского зрения. Иногда я был благодарен, что я робот, иначе, будь я неопытным человечишкой с кривыми ручёнками, были бы у Джона повреждения мочеиспускательного канала, а это очень болезненно и грозит последствиями. Как только я его вынул семя, сразу же начало изливаться. Стараясь не терять времени, я начал развязывать Джона. Сначала я освободил его оставшуюся руку, а вскоре и ноги, но он так и остался лежать в этом положении, казалось даже, что он не реагировал вообще. Пока я одевался, он лишь раз шевельнув рукой, переложил её с подлокотника себе на живот. Мне очень не хотелось, чтобы его кто-то видел таким… таким подавленным. Я приподнял его, накрывая тело своей курткой и как бы обматывая его в кокон. Осторожно приподняв его, мы направились к машине. Пока мы шли, я успел сообщить Сандре, что нашёл Джона, дать адрес и вставить пару угроз этому ублюдку в наш с ней разговор. Мой детектив похоже уснул у меня на руках, тихонько посапывая и не обращая внимание на ветер, обдувающий голые ноги. Дойдя до машины, я приоткрыл дверцу и уложил его на задние сиденья, а сам сел рядом и положил его голову к себе на колени. Мне не обязательно сидеть за рулём, чтобы управлять машиной. Я не хотел выпускать сейчас Джона из своих рук, боясь того, что это возможно последний раз вот такой близости. Пока мы ехали к нему домой, я успел напридумывать в своей голове столько всего, что уже и не знал, что будет дальше. Хотя я в общем-то не сомневался, что меня выпрут за дверь и отправят на деактевацию. В таких «позитивных» мыслях я провёл всё то время, что ухаживал за бессознательным детективом, а точнее больше суток. Как позже оказалось, я зря волновался. Я остался рядом с ним и он этому весьма посодействовал, ведь теперь, спустя месяц, я живу у него и мы оба счастливы тому, что есть друг у друга. И не важно, сколько мы ссоримся, мы всегда миримся. А засранца того мы поймали и засадили надолго, но сначала поблагодарили, ибо если бы не это, неизвестно сколько мы бы прятали друг от друга свою любовь.