Сказать о самом главном

      Все началось с того, что стены храма сотряс гневный вопль Томоэ. Не в меру наглый змееныш под вечер опять нализался саке, и теперь уж точно от него никакой помощи не дождешься.       «А ведь еще хранителем себя называет! Пф!» - казалось, гневу Томоэ не было границ, но он все же смог совладать с собой и вернул на лицо привычное пренебрежительно-высокомерное выражение.       — Нанами! — сказал Лис громко, но не грубо девушке, прибежавшей на шум. — Возьми сосуд, — он протянул ей бутыль, — и спрячь, чтоб вот этот, — Томоэ выразительно кивнул на раскинувшегося на полу Мизуки, — не смог найти своё любимое пойло. Сможешь?       — Конечно, — кивнула богиня, осторожно принимая бутыль с саке из рук Лиса.       — Вот и отлично. А теперь, змей-алкоголик, пошли к тебе в комнату. Не желаю, чтоб ты дрых в этом зале. Я только пару часов назад его прибрал.       — Да ладно тебе, Томо… Ик! — Мизуки явно пребывал в хорошем расположении духа и не понимал, почему его семпай злится. — Я хочу спать сегодня здесь.       — Обойдешься, — отрезал Лис, помогая подняться Мизуки. — Пьянь. Если еще раз выпьешь без повода – у Нанами будет замечательная сумочка из белой змеиной кожи, — Томоэ не рассчитывал, что его угрозы возымеют эффект, но в душе на это надеялся.       Оба юноши (если, конечно, можно назвать так ёкаев, проживших несколько веков) вышли, наконец, из комнаты и пошли по коридору, а когда оказались в покоях Мизуки, начали опять возиться и спорить.       В это же время Нанами сидела в центре своей комнаты на полу и размышляла, куда бы лучше спрятать этот пузатый сосуд. Ничего лучше собственного комода с вещами она пока что придумать не могла, а этот вариант был слишком предсказуемым. Но с другой стороны, вряд ли Мизуки позволил бы себе порыться в вещах своей богини. Хотя... Вспомнив, как он с ней заключил контракт, она точно решила поискать другое место.       Спрятать в саду – найдет, вылить содержимое – обидится, засунуть под футон – нелепо, перелить в другие сосуды – вариант, но он может приложиться и к ним, носить с собой – совсем смешно.       «Да что такого они все находят в этом алкоголе? Может, я не могу понять, потому что ни разу не пробовала? Да, скорее всего так и есть. Но мне нельзя – маленькая же»       Девушка скрестила руки на груди и посмотрела во двор: ничего хорошего на ум не приходило, и она решила немного расслабиться. Вид закатного солнца умиротворял. Как будто феникс вскинул свои крылья к небу, чтобы сжечь себя в огне, а потом ночным пеплом осыпаться на землю.       Хорошо обладать развитым воображением. Вот уже Нанами начала различать на золотистых перьях облаков, где у этой мистической огненной птицы находится голова, как вычерчивается каждое перышко на длинных крыльях, какой изгиб у шеи...       Вдруг девушке пришла одна из самых безумных и самых привлекательных идей, куда можно деть алкогольный напиток, отобранный у Мизуки. Все просто: выпить. Момодзоно поболтала бутылку, определяя, сколько там осталось горячительного – совсем немного.       Она откупорила бутылку и вдохнула запах, что исходил изнутри. Пахло какими-то фруктами, которые Нанами, кажется, не знала. Момодзоно быстро осмотрела комнату на наличие посуды, подходящей для этого напитка. Разумеется, ее не оказалось. Томоэ ненавидит беспорядок и всегда уносит посуду из ее комнаты, если Нанами доводится трапезничать здесь. Однако сегодня ей повезло, и она наткнулась взглядом на пустую чашку из-под зеленого чая, выпитого еще в обед.       «Не совсем то, вернее, совсем не то, но подойдет. Не спрашивать же Томоэ...»       Девушка подошла к чашке и, аккуратно наклонив горлышко пузатой бутыли, начала наполнять ее прозрачной отравой. Саке было немного, и оно полностью уместилось в этом не очень глубоком сосуде. Девушка поставила на пол бутыль с тихим глухим стуком и потянулась за чашкой.       Взяв ее в руки, она еще раз несмело втянула аромат. На второй раз Момодзоно точно смогла различить аромат сливы. Нанами пригубила саке. На вкус оно оказалось совсем несладким, но в то же время каким-то очень необычным и приятным. Девушка знала, что алкоголь необходимо пить понемногу, оценивая его вкусовые качества (ну, она все-таки жила с отцом, и ему как-то раз захотелось посвятить дочь в подобные тонкости), а если выпить все сразу – быстрее опьянеешь. Она это знала, поэтому сделала несколько больших глотков, осушив сосуд. Богине стало очень интересно, какого это – чувствовать себя «навеселе», ведь Мизуки вечно стремится вернуться в это, как он выражается, волшебное состояние.       Немного обожгло горло, и вскоре алкоголь действительно ударил в голову Нанами. Организм, не ожидавший от своей хозяйки такого сюрприза, сдался без боя, обостряя и притупляя одновременно все пять чувств. Голова богини сильно закружилась, картинка перед глазами, что две минуты назад была четкой, запрыгала во все стороны, а все тело стало каким-то ватным. Девушке стало немного дурно, и она, откинувшись назад, растянулась на полу, головой удобно устроившись на краю футона лицом к двери.       В это время Томоэ окончательно закончил возиться со своим бестолковым «коллегой» и направился к хозяйке, чтоб узнать, хорошо ли она спрятала объект любви змееныша. Распахнув дверь, хранитель застыл на месте, а слова застряли в горле. Его как громом поразило.       Богиня лежала в откровенной позе, расстегнув рубашку и прикрыв глаза. На ее щеках выступил румянец, а рот был слегка приоткрыт. Такая картина вызвала в голове Лиса двоякий отклик: он сразу понял, что она не трезва, и мог этим воспользоваться для удовлетворения собственных желаний, но с другой стороны, как хранитель, он понимал, что это его вина, что богиня позволила себе такое.       — Н-нанами, — начал Томоэ, более-менее справившись с раздирающими его надвое противоположными чувствами и удивлением, — где саке?       — Са... ке? — Девушка приоткрыла глаза, заволоченные странной дымкой. — Я спрятала его в надежном месте.       — Где именно? — на мгновение в Лисе вспыхнула надежда, что, может быть, это просто стечение обстоятельств, и хозяйка не поступила так глупо.       — Внутри, — прошептала она, улыбаясь, и легонько похлопала себя по животу.       Томоэ вздохнул, но ничего больше не сказал. Однажды это все равно должно было произойти, ведь она еще подросток, и ей хочется попробовать всё новое, а все запретное хочется с удвоенной силой.       Лис опустил ушки и подошел к двери, ведущей в сад. Ему всегда нравилось наблюдать за закатами. Сегодня он был особенно прекрасен: алые языки небесного пламени почти догорели, уступая место сизому покрывалу ночи. Лис невольно залюбовался этим зрелищем, почти позабыв о новой проблеме, которая сейчас пьяная лежит на полу.       Момодзоно в свою очередь любовалась Лисом, перевернувшись на живот. Последние лучи солнца красиво очерчивали точеный профиль Томоэ и играли бликами на серебристых волосах. Казалось, он сам словно один из лучей: такой же легкий, почти прозрачный и... привлекательный. Нанами уже давно влюбилась в него, и он это знает. Просто... Сегодня он был как-то по-особенному прекрасен. Может, это из-за выпитого алкоголя, а может, просто свет такой.       — То-мо-э, — по слогам произнесла девушка шепотом.       Ушки ёкая дрогнули, и он обернулся на зов:       — Да, Нанами?       — Подойди ко мне, — прошептала она, недвусмысленно улыбаясь.       Нанами решилась сегодня получить то, чего так долго хотела. Она – богиня, а он – ее хранитель, обязанный подчиняться приказам.       Лис поколебался с минуту, не решаясь сделать и шага в ее сторону. Он прекрасно понимал, чего хочет девушка. Да зачем скрывать, Томоэ и сам хотел этой запретной близости, но его останавливали неписанные законы.       — Подойди, Томоэ, — повторила скорее приказ, чем просьбу Момомдзоно.       На этот раз хранитель не мог не подчиниться и послушно приблизился к девушке. Присев рядом с ней, он помог ей тоже сесть и, не дожидаясь очевидного приказа, поцеловал ее в губы.        Простое прикосновение губ выражало намного больше, чем слова, которые им хотелось сказать. Это был чистый поцелуй, лишенный похоти и страсти. Казалось, этих «грязных» эмоций и не требовалось первые секунды, но Нанами захотелось большего. Она приоткрыла губы и несмело провела языком по немного шершавой нижней губе Томоэ. Он, растолковав это как сигнал к действиям, тоже разомкнул губы и нежно проник языком в рот девушки. Вкус алкоголя отчетливо ощущался на ее губах, отчего поцелуй стал опьяняющим во всех смыслах этого слова.       Момодзоно, второй раз на дню испытавшая новое ощущение, была потрясена шквалом эмоций, обрушившимся на нее. Было безумно сладко, жарко, душно и приятно. Она неосознанно положила руки на шею ёкаю, полностью отдаваясь в его власть. Сегодня хозяин он. Томоэ, в свою очередь, нежно скользил руками по тонкой талии девушки, заставляя последнюю трепетать.       «А что же с тобой будет, когда начнется самое интересное?» — про себя усмехнулся Лис, повалив раскрасневшуюся Нанами на спину и нависая над ней.       Коварный лисий взгляд остановился на красивых ключицах, и юноша жадно, но нежно начал осыпать их поцелуями. Нанами же ничего не оставалось, кроме как чуть слышно стонать, глубоко, шумно дышать и краснеть еще больше. Когда Томоэ положил ладонь на небольшую грудь и чуть сжал ее, активно хозяйничая тем временем языком во рту девушки, в голове последней что-то переклинило, и она приподнялась на локтях. Хранитель замер, ожидая, что его сейчас прогонят, но этого не произошло. Нанами тоже решила внести свою лепту и потянулась стягивать с него одежду. Через мгновение у Томоэ уже была спущена верхняя часть кимоно. Девушка хотела продолжить раздевание, но этого не позволил Лис, повалив ее обратно на футон и прижавшись к ней плотнее.       Нанами чуть не свело с ума восхитительное ощущение при касании кожи с кожей. Разум почти полностью отключился, не давая трезво мыслить. Хотя о какой трезвости может идти речь?.. Осталось лишь желание. Желание отдаться Томоэ, поддавшись инстинктам. Горячее дыхание Лиса одновременно с короткими, но частыми поцелуями лишь усиливали эффект, делая девушку ещё более чувствительной. Нанами издала едва слышный стон и слегка прогнулась в спине, прикрыв глаза и расслабившись, не в силах даже обнять своего хранителя.       Томоэ, заметив, что его хозяйка больше не владеет своим телом, начал медленно расстёгивать оставшиеся пуговицы на рубашке одной рукой, другой продолжая гладить шею и ключицы, постепенно опускаясь всё ниже. Нанами вздрогнула всем телом и приоткрыла глаза, посмотрев в фиолетовые глаза ёкая. Тот в свою очередь уже расстегнул все пуговицы и развёл рубашку в стороны, оголив плоский живот и небольшую грудь. Момодзоно лишь улыбнулась, обескуражив этим парня. Обняла за шею, притянула вновь к себе и продолжила поцелуй, что был разорван. Кажется, привыкшая к новым ощущениям, девушка стала более активно участвовать в поцелуях, схватывая на лету уроки Лиса. Дыхание сильно сбивалось, поэтому дышать носом уже не получалось, из-за чего приходилось прерывать неимоверно сладкий поцелуй на мгновение, чтобы вздохнуть. Томоэ, в свою очередь, старался не отставать от неё, отвечая на поцелуй как можно чувственней, лаская в это время её грудь.       Но вдруг хранительница разорвала поцелуй, с довольной улыбкой облизала губы и, открыв глаза, быстро повалила своего ёкая на спину и расположилась сверху, опершись руками о его грудь. На лице всё ещё красовалась пьяная улыбка, а сама она слегка покачивалась.       — Ты чего, Нанами? — спросил Томоэ, попытавшись приподняться, что у него не получилось.       Девушка лишь прислонила палец к его губам, а после уселась прямо ему между ног. Решив таким образом подразнить парня, она начала двигаться взад-вперёд, вызывав у него этими действиями неподдельное удивление и приглушенный плотно сжатыми губами стон. Затем Нанами сняла юбку, чтобы та не мешалась. Девушка двигалась инстинктивно, практически не владея своим телом. Внизу живота клокотал жар, а стоны ёкая лишь больше возбуждали обоих и побуждали к дальнейшим действиям.       Томоэ не хотел противиться воле своей Богини, поэтому сначала покорно лежал, поддавшись наслаждению. Но так не могло продолжаться вечно. Потребности в чужом теле становились невыносимыми, а ждать, когда девушка начнёт всё сама - бессмысленно. Поэтому Лис развёл руки Нанами в стороны, аккуратно поменялся с ней местами, вновь повалив ее на спину и разместившись сверху. Томоэ, мельком заглянул Нанами в глаза и заметил не спадающий румянец на щеках, опустил взгляд ниже, на оголённую грудь, а после - на белоснежные трусики. Лис опустил руки ей на талию, медленно ведя кончиками пальцев вниз. Конечно, он ожидал, что его руки сейчас уберут в сторону, не позволяя сделать то, что он задумал. Но к его большому удивлению, Нанами даже помогла Томоэ снять с себя нижнее бельё, приподнявшись.       И вот, скинув с себя ненужное сейчас кимоно, Лис удобно расположился сверху, готовясь. Нанами приобняла его за шею, немного наклонила голову к себе и прошептала на ухо: "Сделай это...".       Медлить больше не представлялось возможным. Хранитель мало того, что сам давно желал этого, так ещё и не мог противиться магическим словам своей хозяйки.       — Потерпи немного, — шепчет Томоэ и горячо целует девушку в шею, медленно входя в неё. Девушка прикусывает губу, чтобы не застонать слишком громко от непривычной боли. Почти неосознанно Нанами находит его руку и сильно сжимает его ладонь. Ёкай, видя это, снова целует её, то кратко и нежно, то длительно и страстно, буквально осыпая поцелуями её шею, грудь, ключицы, пытаясь хоть как-то заглушить боль.       — П-продолжай... — выдыхает Нанами, расслабившись. — Всё в порядке.       Ёкай лишь кивает в ответ и начинает медленно двигаться в ней. Ему очень узко, горячо и безумно приятно. Да и сама Богиня, кажется, начинает привыкать, получая уже истинное, запрещённое наслаждение, вместо прежней боли. Движения становятся более уверенными и быстрыми, а Нанами теперь отвечает на его движения, двигаясь навстречу.       Спустя некоторое время, Томоэ с рыком впивается в губы девушки поцелуем. Привкуса алкоголя уже почти нет, но ещё ощущаем. Парень вынимает свой член из неё и, разорвав перед этим поцелуй, переворачивает Нанами на бок, а сам устраивается сзади. Приподнимает её гладкую ножку, возвращает член обратно во влажное и горячее лоно и продолжает совершать поступательные движения, то ускоряя, то замедляя темп. Неподдельное удовольствие, получаемое девушкой, было лучшей наградой. Отпустив ногу, переводит руку на грудь Момодзоно, гладя её и мягко сжимая, не останавливая движения бёдрами, доставляя неописуемое удовольствие им обоим. Нанами кладёт свою руку на руку ёкая, тяжело дыша из-за стонов. Пытается как-то прижаться к нему плотнее, немного выгнувшись.       Остались лишь чувства и ощущения, никакие мысли больше не обитают в головах этих двоих. Простое наслаждение горячими телами друг друга без каких-либо стеснений или неудобств. Они давно этого желали, но тщательно скрывали, боясь, что партнёр просто-напросто откажет. Но сейчас исполнению животного желания ничего не мешало.       Лис полувоет-полустонет, а его движения становятся грубее и отрывистей. Всё же он пытался себя контролировать, но это становилось всё тяжелее: старая сущность начала давать о себе знать.       Благо сдерживаться долго не пришлось. Через какое-то время парень почувствовал, что доходит до пика.       — Нанами, я... — прошептал Томоэ, сильно напрягшись, чтобы хоть на секунды отсрочить оргазм.       Девушка не ответила, а лишь подалась ему навстречу с утробным рыком. Лис взвыл и кончил прямо в неё, а та, в свою очередь, протяжно застонала, выгнувшись ещё сильнее. Замерев на несколько мгновений, двое даже перестали дышать, а затем с не понятно откуда взявшейся усталостью осели на футон.       — Томоэ... — Богиня поворачивается к парню лицом, обхватив того за шею. Взгляд неясный, тело всё ещё горит от страсти. - Я люблю тебя, - она утыкается лбом в его ключицы и закрывает глаза, прижавшись теснее. Сейчас она не хочет его покидать. Да и никогда не хотела, просто молчала. Но теперь он больше, чем просто её Хранитель.       — И я тебя люблю, Нанами, — Лис обнимает обмякшую в его руках Хозяйку. Девушку, которая стала для него всем. Которая изменила, заставив чувствовать себя кому-то по-настоящему нужным, любимым. Она — та, кого он всегда мечтал найти.       Последние лучи солнца заиграли на коже и волосах девушки. Лис гладит её по голове, а после - убирает за ухо свисающие локоны. От вида умиротворённого лица девушки он улыбается. Целует её в лоб и замечает, что та уже уснула. Аккуратно парень освобождается из объятий Богини, укладывает её на футон и укрывает одеялом. Повезло: девушка так сладко заснула, что не проснулась от его действий. Накинув на себя кимоно, Томоэ сел напротив выхода во двор. Солнце окончательно скрылось далеко-далеко за горизонтом.       Вдруг Лис почему-то вспомнил ощущение её губ, поцелуи, которые были совсем недавно. Почему-то вспомнился момент, когда она заключила с ним контракт. В том поцелуе не было ничего особенного, чувствовалась робость и, возможно, нежелание делать этого. Как же всё изменилось... Парень прикоснулся кончиками пальцев к своим губам и вновь улыбнулся.       Виноват ли во всём алкоголь? Возможно ли, что Богиня так себя повела только из-за того, что была пьяна? Нет... Она не могла врать, хоть и была в таком состоянии. Напиток лишь помог ей осмелеть, сделать то, что она давно хотела.       Впрочем, это уже не важно. Лис лёг рядом с ней, и вскоре в тишине комнаты было слышно лишь негромкое сопение.