Hear Me

Pov Кайл Мы с тобой одно целое, братик. Всегда были. Нас воспитывали одинаково, мы думали как один. Я смотрел на тебя и видел долгие разговоры под одеялом бессонными ночами. Видел тихий смех, доносящийся из нашей комнаты: тихий, потому что шум может разозлить отца, а он много работает. Видел мать, уговаривающую нас расселиться по разным комнатам, но так и не добившуюся успеха. Я видел в тебе себя, в твоих движениях, в твоем взгляде, в твоих мыслях и знаю, что ты тоже видишь во мне себя. Думаю, это апогей нарциссизма. Все аристократы нарциссы? Помнишь наши первые письма из Хогвартса, отличающиеся только именами? А, когда отец рассказал мне, что меня сговорили с девочкой из хорошей семьи, и, когда я вырасту, мы поженимся? Ты был так зол в тот вечер, но сам не имел ни малейшего понятия, почему. А помнишь наши пробы в команду по квиддичу? Конечно помнишь, ведь сразу после них, в душевой мы впервые поцеловались, опьяненные маленьким успехом. Поцеловались неумело, не открывая рта, не то что сейчас. А как на четвертом курсе нас поймала Макгонагал, недовольная и удивленная нашим «непристойным поведением»? Как ты потом смеялся над ее тщательно подобранными выражениями и краснеющим лицом. Вот смеху было, когда Гойл молил Слизнорта переселить его от нас, не задавая вопросов. Столько лет прошло, столько событий. Письма от глупых однокурсниц, взгляды, прожигающие дыры в спинах. Потом, конечно, привыкли. Я не хотел скрываться, ты был осторожнее. Кто нам что сделает? Наша семья слишком влиятельна, они не посмеют даже усмешку бросить. Мы уже шестикурсники, еще два года, и нас заставят жениться. Не знаю, что мы будем делать с этим и не хочу пока думать. У меня есть ты сейчас, здесь. Твои рельефные руки, натренированные за годы тренировок по квиддичу. Твои шоколадные глаза, смотрящие на мир, как на чистый пергамент. Твоя привычка высовывать язык, когда ты сосредоточен. Твое искаженное похотью лицо, такое развратное, что становится противно и приятно одновременно. Мы слишком быстро выросли. Отец ведь всегда говорил:« Повзрослейте! Ведите себя как взрослые!» Думаю, он не ожидал такого эффекта. Но это не изменить, это уже зависимость, настоящая болезнь. Болезнь с весьма приятными симптомами. *** -Просыпайся, соня, — шепчет мне на ухо в точности мой голос. Мочку уха прикусывают, — С Рождеством, братик. Я улыбаюсь и разлепляю глаза. Ты зеркально повторяешь мою улыбку и даришь мимолетный поцелуй в губы. — Пошли смотреть подарки! — ты по-детски вскакиваешь, — нужно успеть, пока завтрак не начался, а то я умру от нетерпения. Ты вытягиваешь меня из постели и тащишь в ванную, где мы умываемся и причесываем друг друга. Мы спускаемся вниз и синхронно делаем поклон отцу с матерью. — Кайл, Маркус, с Рождеством вас, — спокойно говорит мама, но ее глаза улыбается. Лицо отца как всегда уставшее и ничего не выражающее. — С Рождеством, — вторим мы матери. С двух сторон к нам подходят домовики, держащие длинные коробки. Можно догадаться, что это. Конечно, метла. Светлое лакированное дерево, на рукояти отливает золотом витиеватая буква К. Видно, делали на заказ. — Спасибо вам, — мы снова синхронно кланяемся. Родители посл кивают. Я смотрю на тебя, ты просто подпрыгиваешь на месте. Наверное я тоже так выгляжу. — Ну идите, не будем вас мучать, — не успевает отец договорить, мы пулей возвращаемся в спальню. — После завтрака опробуем? — я складываю метлы на кровати. — Конечно. А пока, у нас есть двадцать минут до него, — ты хитро улыбаешься и притягиваешь меня к себе. Flashback -Ты считаешь их поведение нормальным?! — надрывался отец. — Не считаю, но они меня не слушают! — мама была готова расплакаться. — Они мои наследники! Если кто-то узнает, нага семья будет опозорена! Они поставят крест на будущем нашего рода. Мама стояла в растерянности, а отец все продолжал тираду. — Им скоро жениться, они должны продолжить род! Это ты виновата. Ты разбаловала их. Ты не настаивала на разных комнатах. Это твои дети в конце концов, ты не уследила и испортила их! — Это и твои дети тоже, — всхлипнула мать. Твои сыновья. Как ты теперь поступишь? Отречешься от них? — Ни в коем случае. Кроме них у меня никого нет, я слишком стар. Придется идти на компромисс. Зайдите в комнату, я знаю, что вы добрый час уши греете. Мы отшатываемся от двери, как от огня. — Заходите, кому сказал! — рявкает отец и мы послушно входим, — вы позор и разочарование нашей семьи и всего ковена, вы это понимаете? — мы киваем, — но выбора у меня нет, так что слушайте. Вы оканчиваете школу и женитесь на сговоренных с вами дурочках и продолжаете род, хотите вы этого или нет. А что вы делаете помимо этого, — его лицо искажается, — меня не волнует.