Я буду для вас всем.

Большой корабль плыл по волнам, направляясь к берегам Османской Империи, имея своей целью продажу товара. Это не являлось чем-то вроде дорогих тканей, пряностей, ценных мехов, это было то, что оценивалось гораздо дороже. Рабы. Омеги из разных стран. Они отличались друг от друга, но одновременно были такими похожими. Их всех поймали, и из свободных людей они были превращены в игрушки для утех, которых по прибытии в порт столицы ждала одна дорога. Однако, несмотря на это, кому-то из них могло повезти больше, кому-то меньше. Сначала омег поведут во дворец и некоторых отберут в качестве подарка для султана. Остальных же ждёт дорога на невольничий рынок, где их будут разглядывать словно скот и, возможно, кто-то из зажиточных людей этого государства решит купить их. Такая участь ждёт большинство омег, которых собрали на этом корабле. Оставшимся предписана самая ужасная судьба - продажа в бордели. Поэтому все омеги, сидевшие в трюме и понимавшие свою участь, молились. Но молились о разном. Кто-то - о скорой смерти, кто-то - о добром хозяине, кто-то молился о том, чтобы попасть в гарем к султану, а кому-то и вовсе было всё равно, куда они могут попасть, единственно опасаясь только дороги в бордель. А не смирившиеся надеялись сбежать, как только их ноги коснутся земли по прибытии в порт, хотя и понимали, что это просто невозможно. Среди всей этой толпы, забившийся в самом углу подальше от всех, сидел омега. Его внешность была довольно миловидна: длинные блондинистые волосы, достающие до пояса, были убраны в причёску наподобие кички, чтобы не грязнились так сильно. Голубые глаза, напоминавшие небесную лазурь, смотрели в небольшое оконце, в котором виднелись огни города. Три симметричных шрама на обеих щеках делали его похожим на лисёнка. Его поймали в порту Японии, куда вышли торговцы для пополнения разнообразия своего товара. Будь омега в более удобной обуви и одежде, он бы смог убежать, но судьба сыграла с ним злую шутку. Имя этого чуда Наруто. Узумаки Наруто. Он был единственным наследником великого клана Узумаки-Намикадзе. В тот день он выбрался из фамильного поместья под шумок и без охраны, о чем сейчас очень жалел. Понимал, что только его вина в том, что с ним случилось. Работорговцы сразу поняли, какой хороший товар им попался и решили, что он первый попадёт в гарем султанов, поэтому с ним обращались лучше всех. Ведь они хотят предоставить качественный товар во всей его красе. Наруто уже смирился, что судьба его - до конца своей жизни ублажать нелюбимого альфу и просыпаться в объятиях ненавистного ему человека, который, как ему казалось, точно сломает его жизнь. И пускай он так думал, внутри него ещё была надежда на спасение. Ведь он с отцом часто плавал сюда. У Намикадзе Минато - отца блондина, здесь были свои дела и связи, поэтому он часто приходил во дворец султанов, Наруто же во дворец не горел желанием идти, он оставался с охраной и гулял по рынку. Поэтому блондин надеялся, что хоть один купец да вспомнит его и, возможно, когда отправится в Японию, сообщит об этом его отцу. И тогда он сможет вернуться домой. А пока он дал себе слово держаться и быть сильным. За такими размышлениями Узумаки не заметил, как корабль причалил к берегу. Работорговцы спустились к ним и стали поднимать свой товар на ноги. Делали они это довольно грубо, к Наруто же был другой подход. Торговец протянул ему руку, и блондин не стал упрямиться, он взял мужчину-бету за руку и встал. Всех вывели наружу, и каждый омега вдохнул полной грудью свежий морской воздух, который для некоторых был словно небольшим глотком свободы. Наруто вели позади всех, и он тут же стал рассматривать работающие лавки. Сейчас была уже ночь, многие из них были закрыты, но, к счастью, не все. Тут ничего не изменилось с момента последней поездки Наруто с отцом в эти места три месяца назад. - Господин Наруто, - ахнул знакомый голос, и блондин тут же повернул голову на звук. - Заид! Заид, сообщи всё моему отцу. Молю тебя. Как можно скорее, - тараторил омега, но работорговец уже во всю пихал блондина вперёд, а его помощники не давали купцу подойти слишком близко к их товару. Маленькая искорка надежды всё же зажглась в глазах Узумаки. Заид был купцом, поставлявшим в эти края товары из Японии, которые напрямую были связаны с их семьёй. Дальше никто из знакомых блондину не встретился, что очень опечалило его, ведь чем больше людей знали о его местонахождении, тем больше у него было шансов на спасение. Работорговцы вели омег по каким-то старым обходным улочкам, так что и народу-то их видело, к сожалению, немного. Так они и дошли до дворца. Наруто показали самым первым. Калфа осмотрела его и дала добро уже буквально через полминуты. Так что всё оставшееся время блондин просто стоял в стороне и ждал, когда она закончит. Спустя десять минут рядом с Наруто стояло ещё четыре омеги. Дальше, как и предполагал Узумаки, их повели в гарем. Среди всей этой красоты, что была в помещении, пять новых омег смотрелись просто ущербно, и фавориты на верхнем этаже стояли и шептались и смеялись над этим между собой, называя их убожеством. Наруто знал здешний язык и поэтому всё понимал, но сдерживал в себе все эмоции, порывавшиеся вырваться наружу. Раздав новую одежду, пятёрку новоприбывших отправили в хамам, дабы те хорошенько помылись. И Узумаки вновь отсел подальше от всех. Он не был неженкой и был в состоянии помыться сам, в то время как оставшаяся четвёрка в свою очередь стала помогать друг другу. Да и волосы свои он никому не доверял. Наруто вытащил ржавую заколку, и они рассыпались по его плечам мягкими локонами. Он промыл их три раза, что не утаилось от глаз остальной четвёрки. - Не трать так много воды, ты здесь не один, - послышался возмущённый голос. - Воды здесь предостаточно, а я привык ухаживать за своими волосами, - ответил омега и отвернулся, смазав волосы апельсиновым маслом. Вскоре они вышли из хамама, и тогда все заметили, насколько Узумаки красив, даже фавориты на втором этаже фыркали от досады. Калфа, заметив завистливые взгляды на блондине, объявила отбой. Никто не стал спорить, и все тут же разбрелись по своим спальням. А Наруто ещё немного полежал, вспоминая родной дом, но в итоге эти мысли его сморили, и он уснул.