Кто бы мог подумать, что этот миг настолько долог.

Я чувствую, словно по моему телу пронеслась струя не мощной энергии. Это было последним телесным ощущением, что я почувствовал за это ничтожное время своего существования. Мое тело будто обмякло. Я не могу двигаться, я не слышу биения своего сердца. Но в скором времени я поставил перед собой вопрос - а чему нужно двигаться и чему нужно биться? Вскоре еще один заряд прошелся по мне, оставив меня без возможностей плашмяком лежать на поверхности. Сильный поток ветра перенес меня в совершенно другое пространство - яркие цвета, желтое солнышко за окном. Я словно оказался в мире радужных пони. Но основная проблема лишь в том, что у меня нет возможности этому радоваться. И вновь мое сознание говорит о том, что я на чем-то лежу. Да, видимо, так оно и есть. Мне не ясно, как я могу видеть все происходящее вокруг меня, но утешающая мысль о том, что я хотя бы могу понимать, где я, заставляет меня настраиваться на более позитивные раздумья. Я смотрю в потолок. Такой разноцветный, с прыгающими котятами вокруг радуги. Эти создания на полотне могут ощущать вкус свободы - раскрепощенность движений, безудержное счастье. Вот такие все из себя бегут по лужайке и скорее всего мяукают. Другое им все равно не под силу, хотя, может быть, во всей их наивности скрывается смысл счастья. Почему же я не могу быть одним из них? Почему я всего лишь круглый кусок теста на тарелке?! Моя намазанная кремом улыбка не выражает никаких эмоций. Даже то, что это улыбка, ровным счетом ничего не говорит. Мне сложно так просто успокоиться, осознавая то, что такой вкусный и прожаристый лакомый кусок, как я, в конце концов останется съеденным. Я мысленно умоляю время течь как можно медленнее, дабы продлить мое жалкое существование. Какой же я жалкий трус. Тут я вижу, как поле моего зрения содрогается. Видимо, по этой комнате идет какая-та тряска. Землетрясение? На меня смотрят четыре неземных создания, напоминающих инопланетян, плохо замаскированных под клоунов. Их довольные и радостные лица смотрят на стол с нескрываемым аппетитом. Очень милые существа. Не считая лишь того, что их жадный взгляд равносилен тому, как смотрит волк на загнанного в тупик кролика. Теперь я понимаю, что приближается тот миг - миг сбытия моих самых страшных опасений за это незначительное, на мой взгляд, время. И тут ты, маленькое и глупое существо с кругленькой мордочкой, подходишь ко мне. Хлопаешь в ладоши, прыгаешь, по-детски ухмыляешься. С одной стороны, это выглядит весьма мило. Но не в моем положении. Еще момент, и ты берешь меня в свои лапы, походившие больше на руки в боксерских варежках. Твои конечности настолько сжали мою плоть, что мне на миг показалось, будто я начинаю ощущать эти прикосновения. Твой длинный розовый язык касается моего теста. Не знаю, откуда появилось это ощущение тепла, но оно есть. Это как нельзя кстати меня обнадеживает после всего, что я себе только что напророчил. Странно, почему я, пробыв до этого времени всего лишь продуктом со свободно летающими мыслями, могу чувствовать твои прикосновения. В какую-то секунду мне даже кажется, что я не против умереть вот такой вот смертью - по твоей вине. Ты вдруг мне показался таким сказочным и солнечным созданием, что я задумался о том, что такая смерть будет легкой и безболезненной. Что я говорю - безболезненной. Я все равно мало что чувствую. Но ведь дело даже не в этом - этот страх перед неизвестностью. Неизвестность того, что станет со мной, и куда исчезнут все мои мысли. Тебе горячо. Ты судорожно хватаешься за рот, пытаясь приглушить неприятное ощущение в обожженном языке. Ты даже не представляешь, насколько мне сейчас хочется пожалеть тебя и приобнять тебя - ты так беззащитен и от этого кажешься еще милее. Жаль, что я не могу это сделать. Но неужели я настолько горячий? Через некоторое время, когда это неприятное ощущение ослабло, ты снова ведешь своим язычком по мне. И еще пару раз. С каждым прикосновением мне становится все приятнее, и с каждым таким движением я все больше начинаю чувствовать. Это тепло не проходит, оно лишь усиливается. Но тут ты совершенно меня шокируешь - ты просто встаешь и, вприпрыжку побежав с радостным выражением лица, бежишь прочь. И все твои друзья за тобой. А ты ведь даже еще не покончил со мной. Это же так просто - доставить наслаждение и вдруг неожиданно исчезнуть. Ну а по сути какое это наслаждение - всего лишь тепло и чувство того, что ты желанный. Второе чувство уже потеряло свою силу. А тепло все нарастает. Мне жарко. С каждым мигом становится все жарче. Уже кажется это невыносимым. Даже это солнце за окном и уютная обстановка в маленькой комнатке уже теряют свои краски. Это желание почувствовать что-либо оказалось для меня слишком избыточным. Это чувство, будто меня жарят в духовке. Словно я, только-только заготовленный блинчик для прожарки, сейчас прохожу эту процедуру. Это становится все невыносимее. Приходит чувство, будто мои глаза слезятся. Это же всего лишь нарисованные кремом точки. Я всего лишь блин. Блин, который сжигают на огне. Ничего больше... Он стоял передо мной на инвалидной коляске, с кучей трубок в носу и приспособлением для подачи кислорода в руке. Его голубые, до жути светлые глаза смотрели на меня умиротворенным и проницательным взглядом. Он так спокоен, будто бы смотрит со стороны не на помещение, заполненное горящим пламенем, а на игру малолетней ребятни на площадке. Как жаль, что я так неразумно пользовался временем, отведенным мне. Этот миг был не сколь страшным, а сколь очень странным. И долгим. - Игра окончена. «За всю свою жизнь ты не усвоил самый важный урок: никогда нельзя опускать руки. Смерть рано или поздно воспользуется этим.»