Поедешь со мной в Рио на выходные?

      Иногда Минерве кажется, что у неё начались провалы в памяти. Но это только иногда.       Как всегда, она сидит в учительской. Камин разожжён, на улице промозгло, дождь — сентябрь который год не радует хорошей погодой. А у Минервы бразильское настроение. Несмотря на каменные стены учительской, ей кажется, что она на пляже, вокруг пальмы и такая ни к чему не обязывающая музыка: "Girl from Ipanema..."        — Минерва, что ты об этом думаешь? — Альбус смотрит на неё поверх очков-половинок.        — Ммм... Прости, Альбус, я задумалась.        — О чем? — он лукаво улыбается.        — Ни за что не поверишь, — она закрывает книгу. — Впрочем, о чём ты говорил?        — Почему же сразу — не поверю. Есть основания не верить тебе? — Альбус заинтересованно вглядывается в её лицо.        — Нет. Просто это ерунда, — она легко улыбается, а в голове её рокочет испанская гитара, кастаньеты отщёлкивают южные ритмы, шелестит тёплый ветер.       Альбус развлекает её весь день. На обеде шутит, тайно пародируя Северуса, отчего та половина стола, за которой не сидит угрюмый зельевар, тихо умирает от смеха, в учительской занимает её удивительным ребусом из заклинаний, в собственном кабинете поит чаем с любимыми сладостями и делится проблемами Ордена.        — Что-то случилось? — Дамблдор задаёт так долго и упорно мучивший его вопрос.        — А должно? — Минерва мысленно купается в тёплом, как парное молоко, море.        — Я думаю, да, — Альбус обеспокоенно смотрит на неё поверх очков-половинок.        — Иногда и ты ошибаешься, — Рио озаряется огнями ночного карнавала. — Мне пора проверять задания. Спокойной ночи, Альбус.        — Спокойной ночи, Минерва.       Спустившись в свои покои, она тут же скидывает туфли и погружается ногами в ковёр с длинным ворсом. Ей представляется белый песок и звуки прибоя. Немного помечтав, мисс Макгонгалл включает старый проигрыватель, и из него льется такая знакомая музыка: "Girl from Ipanema..."        — Я хочу поехать в Рио, — Том переворачивается на живот и пристально смотрит ей в глаза.        — В Рио? С чего бы это? — Минерва жмурится и мечтательно улыбается чему-то.        — Почему я не могу хотеть поехать в Рио? — Ридлл целует её в подбородок.        — Не знаю... Мне почему-то казалось, что тебе больше подойдет...        — Что? — он кладет ей голову на живот.        — Амстердам. Ну, знаешь, квартал красных фонарей и прочее...        — Чисто гриффиндорский взгляд на людей, — фыркнул он. — Нет, я хочу в Рио. Вот только представь: город у моря, словно сотканный из тысячи солнечных лучей. Пальмы, люди в белых костюмах, и запах, такой южный, немного сладковатый. Кто-то вечером на пляже зажигает свечи и играет на гитаре...       Минерву словно обдает морским прибоем.        — Ты умеешь убеждать, — шепчет она, пальцами перебирая его локоны.        — Поедем в Рио на выходные? — Том уже нависает над ней.        — Хоть на край света!        — Учту это, — и Ридлл целует её так, как умеет целовать только он один...        — Мама! — Минерва вздрагивает от громкого голоса сына, — Я тебя уже пять минут зову. Что с тобой?        — Просто задумалась, милый, прости, — сын выходит из камина, по дороге отряхиваясь.       Артур появился намного позже: на тот момент они с Томом давно расстались.       Он пришёл к ней, тогда уже Лорд, и, без каких-либо объяснений и разговоров, просто набросился на неё с той забытой, тёмной, обжигающей страстью.       Наверное, Минерва единственная, кого Тёмный Лорд действительно осчастливил.        — Как твоё здоровье? В последнее время ты меня беспокоишь, — Артур, несомненно, пошёл в отца. Высокий, статный красавец. Тёмные волнистые волосы, бархатные глаза, правильные черты лица и эта спокойная мягкая улыбка, совсем как у Тома когда-то...       Аластор Грюм, когда в первый раз его увидел, даже присвистнул. Единственное, что он спросил тогда, было:        — А Он знает хоть?        — Нет и, я думаю, не стоит и говорить.        — А парню что скажешь?        — Умер.        — Жестоко.        — Не так жестоко, как правда...       Минерва подпёрла ладонью подбородок, любуясь сыном.        — И вот ещё... Я хотел с тобой поговорить. Недавно произошло, что-то совсем... — Артур нахмурился. — Мне пришло письмо, а в нем ключ от банковской ячейки и вот это...       Он достал из кармана листок и протянул матери. На нём была написана лишь одна фраза: "Надеюсь, этого хватит, чтобы достойно отметить окончание университета".        — Сначала я подумал, это шутки профессора Дамблдора или Грюма, но потом оказалось, что это не они. Может, ты знаешь?       Мисс Макгонагалл как будто приросла к креслу:        — Нет... Я... Понятия не имею...        — Мама... Ты хоть представляешь, сколько там денег? — сын смотрел ей прямо в глаза. — Этого хватит, чтобы купить два поместья в Шотландии, и ещё останется. Может, я чего-то не знаю? По-моему, как раз настало время мне рассказать.        — Малыш, если бы я знала, я бы никогда не стала скрывать это от тебя, потому что ты всё, что у меня есть. Ты сам это знаешь, — Минерва старалась скрыть внезапный озноб, — поверь мне.        — Я верю, мама. Просто... Просто знай... Что бы ни случилось, я всегда на твоей стороне.        — Я знаю, — она обнимает сына на прощание, вдыхая такой знакомый запах его одеколона.        — Я зайду завтра, хорошо?        — Конечно, я всегда тебя жду.       Артур улыбается и скрывается в камине.       Минерва рывком поднимается. Откуда Лорд узнал об их сыне, она понятия не имеет. Но всеми силами пытается себя успокоить, что Артура он не тронет и, даже, возможно, не потащит в свою страшную свиту. В любом случае, она отправляет двух сов: Аластору и Альбусу, единственным, кто знает об отце Артура, с просьбой о защите сына.       После этого она вновь включает пластинку.       Музыка уже не обдает её южным ветром и не погружает в лазурное море. Всё будто бы исчезло. Сдулось, как мыльный пузырь от одного хлопка. Та давняя красота кажется непоправимо разрушенной. Мир погружается в темноту.       Минерва заламывает руки над головой. Её маленький мальчик в опасности, а она, старая глупая кошка, ничего не может сделать, чтобы его оградить. Откинувшись на спинку кресла, она погружается в болезненную дрёму.       Рио зажигает ночные огни. На пляже кто-то расставляет свечи и звучит медленная мелодия, которая завораживает гармонией звуков: "Girl from Ipanema..."       Сова стучится в её окно. Минерва беспокойно просыпается, раскидывая руки. Впустив сову, отвязывает от её лапки письмо. Думает, конечно, на Альбуса: тот всегда мгновенно реагирует на её письма. Но это не Альбус. Такой знакомый почерк: "Поедешь со мной в Рио на выходные?"