Эмпирей

Палермо. Италия. Десять лет назад. Мафия всегда отличалась излишней помпезностью, а великим мира нравилось уподобляться королям. Что, собственно, и логично, так как сильная мафия не только заправляет шайками разбойников, она контролирует бизнес, контролирует правительство. Италия - сердце мафии, была полностью подконтрольна ей. В мафии всегда было много правил и традиций, непреложных законов, требующих подчинения. Четкая иерархия и важность авторитетов. Сильнейшей семьей уже много веков являлась Вонгола. Боссы сменялись один за другим, каждый приносил с собой что-то новое, но все они сохраняли прежние устои, защищали семью любой ценой. Тимотео, босс Вонголы, узнал о своем статусе Ноно в тринадцать лет и упорно тренировался, учился с тех пор. Однако выбрали его боссом куда раньше, в неполные восемь. Он считал этот путь единственно верным, ведь такова была традиция. А еще, несмотря на огромное количество кандидатов на место босса, что само по себе являлось величайшей честью, были и абсолютные фавориты, те, кому должность действительно пророчили судьбой. Те, чью жизнь однажды бы перевернули с ног на голову. И таких всегда было двое. Ребенок босса и ребенок внешнего советника. У самого Тимотео было несколько сыновей, но они оказались слабы волей, их пламя было слишком мало для того, чтобы принять на себя ответственность за семью. А вот у советника, к несчастью, детей было двое. Мальчики–близнецы, так походившие с раннего детства внешностью на великого Примо. Тимотео, стремясь исправить ошибку, готов был цепляться за любую ниточку. И этой ниточкой стала жалкая побирушка, что отчаянно пыталась то ли спасти сына, то ли просто избавиться от него. Мальчика с пламенем неба и с невероятной яростью в душе, по имени Занзас, она привела его Ноно на свой страх и риск, и не прогадала. Хотя Девятый прекрасно знал, что Занзас кресло босса никогда не займет, что кольца просто его не примут, он скрыл его происхождение ото всех, включая внешнего советника и собственных хранителей. Сыновья Емицу подверглись проверке на годность в возрасте пяти лет. Натсуме и Тсунаеши привезла в резиденцию их мать, Савада Нана, которая всегда женщиной была неординарной. Яркая блондинка, сильный киллер, промышляющая у себя на родине, в Японии. Нана ненавидела детей и не терпела ограничений. Она вышла замуж за перспективного человека, не трогающего ее свободу, но она даже не могла себе представить, чем ее решение и незнание всей ситуации однажды для нее обернется. Детям она была не рада, но когда узнала, что один из них непременно станет следующим Вонголой, поменяла свое мнение, лелеяла их, вкладывала в них свои силы, словно в банк, ожидая когда они вырастут, чтобы получить проценты. Ведь это такая честь. И такая власть, которую даже трудно себе вообразить. В ходе испытания выяснилось, что оба ребенка имеют пламя неба и обладают достаточным потенциалом. Но сильное, похожее скорее на красное пламя урагана, нежели на несущее гармонию небесное, пламя Натсуме отозвалось куда ярче, нежели оранжевое, мягкое и чистое пламя Тсунаеши. Старик не мог предположить, что Тсуна просто признал в нем члена семьи, и пламя не увидело угрозы. Кандидатом на место босса безоговорочно был признан Савада Натсуме. Тимотео думал, что выбранный им кандидат будет единственным, так как хотел обезопасить будущее семьи. По традиции претендент от внешнего советника один, а значит, второго подходящего ребенка не должно было существовать. Ноно Вонголы приказал Емицу избавиться от Тсуны. Такое жестокое и ужасное решение не вызвало особого протеста в отце мальчика, было проигнорировано и матерью. Зачем ей второй ребенок? Ему боссом не стать. На защиту встали хранители Девятого. Правая рука Ноно, лишь раз взглянув в открытые, умные глаза, понял, что все вокруг совершают огромную ошибку. Он точно знал, что убийство этого дитя станет неискупимым грехом, за который поплатятся не только босс и Емицу, но и все, кто живет под великим, бескрайним небом. Против своих хранителей Тимотео не пошел. Так, Тсуне было решено не сообщать о мафии, никогда его к ней не привлекать. А Натсуме сообщить о его роли, когда исполнится четырнадцать. До этого момента он должен был жить обычной жизнью, в обычной среде, воспитываться обычной семьей, которой у него просто не было. Отдать детей в чужие руки было неприемлемо. Емицу нужен Девятому, а потому оставалась только Нана. Мужчины понимали, что та никогда не согласится стать примерной матерью и образцовой женой. Они обманули ее, накачав препаратами, отдали в лаборатории семьи Эстранео, известные экспериментами по управлению. В течение трех месяцев женщина подвергалась страшнейшим пыткам, ужаснейшим экспериментам, целью которых было полное уничтожение ее, как личности. Вонголе нужна была пустая кукла, которую потом можно будет накачать нужными качествами. В конце Нана уже не знала, кто она такая, она не знала себя. Тогда и началось внушение. Добрая женщина, родившаяся и выросшая в Японии, что росла в благополучной семье и вышла замуж за землекопа. Живет в маленьком домике, воспитывает двоих детей. Ей внушили так же безграничную любовь и преданность мужу, а еще обожание Савада Натсуме. О старой жизни ничего не должно было напоминать, а потому знания о ее силе стерли на уровне моторики, вспомнить и возобновить способности стало невозможным. Ее перекрасили в каштановый, типичный для домохозяек цвет волос, и сделали каре. Вонгола уничтожила ее. Поняв последствия в самом начале, она возненавидела как мафию, так и своих детей. И если любить младшего ее научили, то любить Тсуну было необязательно. Образцовая мать не может бить и быть жестокой к ребенку. По этой причине в дальнейшем у старшего сына всегда было все: одежда, деньги… но заботы, поддержки, тепла Тсунаеши никогда не видел и не знал. Возможно, все ужасы жизни Наны - это расплата за ее прежние ошибки. А Эстранео после этого была уничтожена, обвиненная в использовании и разработке пуль подчинения. Она тем самым стала следующей жертвой чужого греха. Наши дни. Тсунаеши знал, что ему придется привыкнуть к новому распорядку, но такого не ожидал. День начался не с приятного маминого голоса. И даже не с криков из комнаты Натсуме. Утро началось со взрыва. Бабах! - А… Что?! Тсуна вскочил с кровати и побежал на автомате в комнату к брату. Делал он это неосознанно, перепугавшись от неожиданности, все-таки не каждый день в твоем доме что-то взрывается. Когда же он увидел причину такой шумихи, то выпал в прострацию. Заспанный брат сидел на полу в одних трусах, весь перепачканный сажей. Кровать была переломана, окно выбито, повсюду валялись осколки стекла и дерева. В центре комнаты стоял мальчик лет пяти, в комичном комбинезончике коровьей расцветки и с кудрявыми непослушными волосами. Реборн же спокойно пил чай за миниатюрным столиком недалеко от двери. - Рееебоорн! Ламбо-сан пришел, чтобы убить тебя! Мальчик бросился на противника с кулаками, но тот даже не взглянул на него. С легкостью отбив удар, и вышвырнув ребенка в окно, откуда после послышались рыдания, аркобалено невозмутимо продолжил пить чай. - Что это? - Тсуна первым вышел из аута. - Ничего, не обращай внимания. Что ты тут делаешь? - Да, как бы, взрыв разбудил! Знаешь ли, это не очень нормально, когда у тебя под боком что-то взрывается! – Истерично выговорил Тсуна. - Привыкай. - Я уже понял. А с ним все будет нормально? Реборн смерил старшего брата внимательным взглядом, от которого по идее парень должен был поежиться или вздрогнуть. Во всяком случае, так бы поступил любой человек. Тсуна тоже бы вздрогнул, конспирации ради, но из-за некоторого шока забыл это сделать. - Все в порядке, иди к себе. - Ладно. Савада вышел вон из комнаты, тяжело вздохнул и отправился переодеваться. Сегодня выходной, поспать можно было бы и подольше. Но кто даст? Он-то может и никому не нужен, но шум… Спустившись через час вниз, он застал на кухне Бьянки, что вновь портила еду Наны в надежде отравить Натсуме. В принципе, Тсуна был не против, если бы «этим» не кормили всех, а вонь не распространялась бы на весь дом. - Ты опять? По какой-то причине, за пять дней пребывания в их доме любовницы Реборна у Тсу получилось найти с ней общий язык. Собственно, на этих двух личностях список благодушия розоволосой и оканчивался. Особенно плохо она действовала на Хаято, что был не способен даже смотреть на, как выяснилось, родную сестру. - Я же тебе не предлагаю. - Но вонять от этого не перестает! На кухню прибыла Нана, ненавязчиво отняла у Бьянки уцелевшую еду и начала накрывать на стол. С собой она привела Ламбо и какую-то странную яйцеголовую девочку, усадила всех за стол. На вопросительный взгляд Реборна, пришедшего следом, она лишь пожала плечами. - Я тут белье ходила снимать, а этот милый ребенок плакал. Девочка его успокаивала. Они мне помогли и сказали, что приехали сюда из-за тебя. Так что пускай остаются. Тсуна поставил этой логике пять баллов, поржал про себя и в наглую уселся за стол, чего обычно не делал. Бьянки села рядом, Реборн ей на колени. Тихая кухонька стала обителью для шума. Натсуме спустился позже, умытый и приведенный в божеский вид. - Вы все подчиненные Ламбо-сана, ньяхахахаха! - Ламбо, нельзя быть таким эгоистичным! - Ты че щас ляпнул, мелочь! Я тебя сейчас отсюда вышвырну! - Реборн, скушай еще кусочек, это очень вкусно! - Это еда Ламбо-сана! - Ламбо, нельзя все себе забирать, она общая! - Мам! Реборн забрал мою еду! Тсуна сидел с невозмутимым видом и старательно делал морду кирпичом. А про себя уже во всю истерично смеялся. Да, братик! Упоротость крепчает! Но несмотря на глумливость, атмосфера за столом была приятной, уходить никому не хотелось. Пока озорные гонки детей не закончились подножкой для теленка от репетитора и истерикой. - Толь…только спокойствие… - Хлюпая носом и утирая слезы, ребенок пытался успокоиться, но у него ничего не выходило. Ламбо достал из своей дикой прически странную трубу фиолетового цвета и хотел залезть в нее с диким ревом, но Натсуме пнул ее ногой. Мальчик, потеряв опору, шлепнулся на пол, еще больше разревевшись, а труба вылетела из его рук, опустившись прямо Тсуне на голову. Комната заполнилась фиолетовым дымом. На месте не успевшего вовремя среагировать шатена оказался парень лет двадцати пяти с длинными каштановыми волосами и янтарными прищуренными глазами. Он был одет в черную футболку и серые джинсы. Вообще, выглядел почти подростком, если бы не взгляд. Серьезный, взрослый. Все замерли в ожидании, а парень внимательно огляделся, впившись глазами в брата. - Ох тыж ежики Хибари! Какие мы мелкие! - Да ты! Ты кто вообще такой?! Как по хлопку все отмерло, посыпались вопросы со всех сторон, которые, как выяснилось, Тсуна из десятилетнего будущего пресекал одним взглядом. - Реборн, если это базука десятилетия, то мне пятнадцать, да? Да вы издеваетесь! Первый выходной за три месяца! Получается, до конфликта еще… оу. - До чего? - Эм, будущее неприкосновенно. Я не должен ничего говорить. Послышался щелчок, снова появился фиолетовый дым, и на место вернулся пятнадцатилетний Тсу. Он прекрасно знал, что произошло, так как о разработках семьи Бовино был хорошо осведомлен. Все же, для приличия спросил. - Что, черт возьми, происходит?! - Это базука десятилетия, она выпускает едкий дым, который отключил тебя на пять минут. Аркобалено все еще не отошел от увиденного. Парень, сидевший перед ним минуту назад, был невероятно красив. А еще от него просто фонило силой и уверенностью, этот человек определенно очень необычный. Да еще и этот взгляд, в котором плескалось… пламя? Это не удавалось выкинуть из головы. Натсуме же думалось, что если это ничтожество, его брат, так выглядит в свои двадцать пять, что же будет с ним. Насколько он будет потрясающим, если сядет в кресло босса. Для начала не мешало бы выжить, конечно. Тсуна про себя поражался объяснению репетитора-киллера. Ага, очень название «Базука десятилетия» сочетается с ее якобы свойствами и ядовитостью. Молодец Реборн, хорошая попытка! - И почему братику достался такой странный репетитор? Откуда только вылез? - Думая, что никто не слышит, проговорил Тсу. Но Реборн был бы не Реборном, если бы не услышал. - Я был отправлен сюда человеком, которого вы могли бы называть дедушкой. Вы уже виделись с ним в детстве, просто этого не помните. Но Тсуна помнил. Обладая от рождения способностью запоминать каждый момент своей жизни, он помнил все свое детство, будто кто-то рассказывал ему о событиях во снах. Из-за этого раньше мальчика мучили кошмары, но поддержать ребенка было некому. Он мечтал забыть. Мечтал забыть о боли, что причинял отец, о равнодушии матери. Мечтал забыть обиды, печаль и собственные слезы. Мечтал… но не мог. Савада Тсунаеши не узнал о мафии из интернета, ему не рассказал Спанер, что с самого детства работал на подпольный мир, причиной его знаний не стали его способности и увлечения. Он знал о мафии всегда, казалось, с этим знанием родился.