„Ня“ или убей меня нежно

Живёшь себе спокойно, распространяя страх и боль, пока на голову не сваливается радужное розовое чучело. Всё началось четыре часа назад, когда я спокойно возвращался от нового автора. Господи, что за идиот в тот раз попался, подумал я. Если бы тогда мне было известно, что детсадовский ангст будет моей не самой большой проблемой, то радовался бы. Но в мою сущность не входит просмотр будущего, я всего лишь орудие в руках сумасшедших и кровожадных авторов. Что-то ушёл я от главного события, хотя какой бы я был Ангст если бы сам не вводил себя в депрессию? Ну так вот, пока я размышлял, мне на голову упало оно: волосы розовые с разноцветными прядями, большие невинные глазки, да и вообще, он весь такой миленький, радостный и излучает мерзкую ауру счастья. Пока я его разглядывал, думал, что блевану от переизбытка умиления. А это чучело продолжает на мне сидеть и трется бёдрами, так и до возбуждения недолго, мне лично плевать, когда и с кем избавляться от напряжения, но с этим что-то совсем неохота. Резко скидываю его с себя и поднимаюсь, свалился на меня, хер знает откуда, ещё и пристаёт. Оно же на меня смотрит и тупо моргает глазками. — Че уставился, совсем сдурел на людей кидаться? — Ня? Вот тут у меня подкашиваются ноги, неужели кто-то меня так сильно ненавидит? Решаюсь задать ему вопрос, внезапно пришедший в голову: — Не говори мне, что ты Флафф?! — Ня, какой ты милый. Плавда я холоший? Спокойно, только спокойно, убью Автора, приду к ней в ночном кошмаре и порежу на маленькие квадратики. Ну за что мне всё это, не хочу с ним, сейчас ведь кинусь на землю и буду как дитё орать «Не хочу, не буду!». — Не кинешься ты на землю и орать тоже не будешь, будешь как миленький спариваться со счастьем небесным! За этой фразой следовал громкий и демонический смех, я попал. И откуда она вдруг появилась? Отбросим гордость и будем пытаться избавиться от разноцветного «оно». — Сжальтесь, о все могущий Автор, да придёт с вами кровь и страх, да будут приклоняться вам демоны, но не дайте мне умереть во время эякуляции! Но она меня жестоко игнорит, молчит, зараза, пошла бы своих персонажей помучила, люди проду ждут, а она мне на нервы действует. Я-то тут вообще причём, долго и преданно служу ей, мучаю бедных мальчиков, а она меня вот так благодарит? Уже семь глав Федю депрессиями и паническими страхами матросю, а плюс пунктов никаких в мою сторону. — Совсем сдурела на старости лет? Я тебе щас поигнорю, как тебе такое нравится? Подхожу к мелкому, хватаю его за руку и тяну к себе, нащупав сосок, выкручиваю его. Наше ходячее «Ня» вздрагивает и стонет... Стоп, не понял, какого я слышу столь миленький стон? Такс, ладно, проверим ещё, повторяю моё действие и ничего не меняется. Где мой заветный крик пушистого счастья? Но он так мило и притягательно стонет, твою же мать, сколько я ещё собираюсь умиляться и повторять эти мерзкие слова? Как только приду домой, надо будет рот с мылом промыть. — Ну что, теперь ты мне благодарен? — Я бы сказал, куда вам пойти, да вижу вы уже оттуда. — Интересно, как долго ты ещё будешь сопротивляться своему счастью? — Какое на фиг счастье? Я же Ангст, АНГСТ! Слышишь, может тебе по буквам проговорить? — Не кричи на меня, а то пожалеешь. Вот скотина, сидит и ухмыляется, так и врезал бы. — Ой напугала, мне так страшно, спасите меня, она мне сделает больно... — Ну всё. Флаффик, как тебе бы эта ледышка больше понравилась? Так, не понял, что она собралась делать? Что-то пропало у меня желание пререкаться, может просто взять и жестоко трахнуть это нечто, как она это любит, авось отстанет. — Он холосый, он мне и так нлавится. Твою дивизию, да он же шепелявит, сколько же ему лет-то? — Эй ты, лягушка крашеная, тебе сколько лет-то? — Мне? — Не, ты и правда тупой, нет блин, будто мне возраст ведьмы интересен. — Четылнатцать, не холосо так говолить об Автоле, она нам веселиться помогает, НЭ? Боже, как меня от него мутит, вся его аура, голос… А может просто прибить его пока хуже не стало?.. — Маленький мой, ты его защищаешь, а он же мечтает убить тебя по быстрому. Может, всё же есть пожелания? Типично для меня — каждый раз наступать на одни и те же грабли, мог бы и запомнить, что она слышит мои мысли. — Ну если так посмотлеть, то да. Пусть будет поялче. Я фигею, затрахую до смерти засранца. Обдумать пытки я не успеваю, так как внезапно теряю сознание. А когда прихожу в себя, то лежу на кровати, задавленный сотнями пушистых ярких подушечек. Ну всё, хватит, надоело, раскидываю тупые подушки во все стороны. Зачем мучить бедного и несчастного Ангста? Дайте мне пострадать у себя дома в темноте, окруженным привычными тёмными цветами. Зачем вообще в этом мире цвета кроме чёрного и белого? Прохожу мимо зеркала, ну и урод за мной стоит, решаю не задумываться и иду дальше. Стоп, как может кто-то стоять за мной, если в зеркале моей персоны не наблюдается? Несусь обратно и понимаю, что тот урод я. Мои любимые чёрные волосы теперь ярко-голубого цвета, а одежда... Теперь я похож на Флаффa, да здравствует депрессия, вы меня не ждали, а я пришла. Когда я поворачиваюсь, то вижу Её, сидящую в кресле, нога на ногу, с сигаретой и тупой усмешкой. Ну что ж, будем играть по ёе правилам, жить с таким видом я не в силах. — Я согласен на твои правила. — О-о, всё-таки сдался, ну я конечно же рада, что твой здравый смысл проснулся. Смотрю на неё из-под длинной чёлки, ведь счастлива, скотина. Чёрт, стоит побыстрей избавиться от этой чёлки голубого цвета. — Я схвачу его за волосы, после чего грубо толкну к стенке, от неожиданности он столкнется с нею лбом. А про себя будет думать «меня никто не любит, мне страшно и больно...» Продолжаю наблюдать за ней: глаза жадно сверкают, скулы покраснели, нравится, ведьма, ох как тебе нравится. — Продолжай... Это даже уже не её привычный приказной голос, я бы сказал, что отчётливо послышались нотки умиления. — Я продолжу, но сначала верни мне мой прежний вид. — Не спорь со мной и не пытайся пререкаться. — Это мне говорит... так, ладно, девушка, у которой желание продолжить застыло в глазах? Или сейчас играем по моим правилам, или я смирюсь с голубой шевелюрой и потакать тебе не буду. Её глаза округлились, и, если мне не показалось, промелькнуло отчаянье. — Я согласна. — Прости, я не расслышал. Ну вот, её безразличный и холодный взгляд вернулся, но я-то знаю теперь, что Автор имеет чувства, а значит, если надо, то я найду подход. — Давай, сейчас он вернется, и ты проделаешь всё, что описал мне и больше. — Договорились. Я хищно улыбнулся, наматывая свою любимую чёрную чёлку на палец, ну всё, розовое чучело, сейчас я тебя отымею. Игра ведется по моим правилам, значит тебе уже не спастись, ты розовый ягненок, а я серый, тьфу, чёрный волк. Радостное чучело вбегает в комнату с тупой и счастливой улыбкой, но когда замечает мой оскал, его лицо меняется. Маленькое чудовище начинает пятиться, по роже вижу, что сейчас сбежит со страху, наивный. — Давай поменяем декорации? — тихо обращаюсь к ведьме. Её ухмылка превращается в точную копию моего хищного оскала, и таким нежным и добреньким голосом она почти мурлычет в ответ: — На какие, дорогой? — Ох, неужели не догадываешься? — Вот ваша камера пыток, монсеньор, надеюсь, всё как вы это любите? Оглядываюсь по сторонам, всё там, где и должно быть: хлысты, наручники, верёвки и другие радости моей ангстовой жизни. — Да, всё просто великолепно. Флаффик стоит как каменный, по лицу прекрасно видно, что он в шоке, в глазах искрится паника и страх. Ох, зачем же меня ещё возбуждать-то. Преодолеваю разделяющее нас расстояние и хватаю его за волосы, после чего тяну на себя. Кидаюсь на него как голодный хищник, кусаю, зализываю раны. Вкусный, сладенький, совсем невинный, зря ты упал мне на голову, теперь я сломаю тебя, заставлю плакать. Ну неужели ты думал, что флафф выживет в этом мире? Впиваюсь в его губы, силой завоевываю его ротик. Он не сопротивляется, просто дрожит в моих руках, всхлипывает и стонет. Ох уж эти безумные сладкие стоны, столь милые, что хочется защитить, приласкать и никогда в жизни не отпускать. Закрываю глаза и отдаюсь этим чувствам, страх уходит, ненависти почти не осталось, только тёплые и счастливые чувства... Какого... С силой отпихиваю этого демона в сторону, открываю глаза, и по спине проходит холод. Камеры пыток больше нет, я снова в светлой и яркой комнате, волосы опять голубые. И мне страшно, блядь, знали бы вы как мне страшно. Поворачиваюсь к чёртовому Автору, а его нет, я один с «этим» в комнате. Он улыбается, нет, это не улыбка, это хищный оскал как у меня недавно. Ну всё, я попал... — Скажи «Ня», детка, и умли! — Эй, малыш, мне может вазелин понадобится? — спросил я иронично. — Нет, дорогой, вазелин ещё надо заслужить. Где-то далеко я слышу приглушенный крик, когда я прихожу в себя, то сижу на своей кровати весь мокрый от холодного пота и с ужасным страхом, засевшим где-то внутри грудной клетки. Вот вам и флафф, нет, хватит с меня. Ухожу на пенсию, вот приснится же такое.