В поисках счастья

Многие из нас умеют дышать, видеть, мечтать, а иногда и летают в облаках или даже не прочь половить ворон на уроке, разве не так? Но подумайте, многие из нас, в основном взрослые или же подростки приближающиеся к совершеннолетию, настолько увлечены работой, учебой, да и прочими домашними делами, что совсем забывают о своих заветных мечтах и фантазиях. Такому счастью не позавидуешь, можно ли вообще назвать это счастьем?       Мне шел на тот момент шестнадцатый год. Я переходила в девятый класс, а также в этот год я сменила школьное учреждение. Школу мою же, закрыли по неизвестным причинам. От дворовых мальчишек я узнала, что директор продал нашу школу некому другу, который собирался на ее месте возвести бильярд-клуб. Мои знакомые считали, что школа попросту обанкротилась и не хочет выводить причину, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания. Учителя разводили руками. Родители впали в негодование. Это была единственная школа в нашем районе и никто не знал, куда пристроить детей. Известие о закрытии пришло слишком поздно, поэтому разбираться со школой не стали. Родители со своими детьми разбежались по городам. С одной стороны я радовалась, с другой - огорчилась. В старой школе у меня почти не было друзей. Зато в ней отлично обучали, я даже была отличницей. Учиться я всегда любила и никогда не прогуливала уроки. Учеба почему-то с самого раннего детства привлекала меня. О чем это я? А, да, друзей у меня почти не было. Я дружила в основном с мальчишками из моего двора. Они заменяли мне друзей. Каждый день после уроков часов в семь-восемь я убегала во двор к ним. С мальчишками я чувствовала себя свободной, могла разговаривать с ними так, как не могла говорить ни одна девчонка в моем классе. Иногда бранясь, иногда показывая жестами, они слушали мои истории с удивлением. Иногда я могла заговорить, как аристократка, а иногда, как гопница, позвольте мне так себя назвать. Я помню, они были старше меня года на два. Не больше. В нашем дворе пацанов вроде них было не сосчитать. Поэтому я каждый день видела новые лица. Они научили играть меня на гитаре, что позже пригодилось. Один из пацанов - Огаслос, меня не выносил. Не выносила и я его. Он был старше нас всех (ему было 22 года), со смуглым цветом кожи, неприятной внешностью, сплошь усыпанною прыщами и невысокой фигурой. У него были русые, всегда взъерошенные и засаленные волосы. Никто не спрашивал о его национальности. Всем видом он напоминал ненавидимого мной в то время Джастина Бибера. Он вел себя высокомерно, вульгарно и всегда искал момент, чтобы обидеть меня. Он мог ударить меня, обозвать бранным словом или полезть в драку. Но при мальчишках он никогда этого не делал. Он знал, что друзья за меня горой и в обиду не дадут. Иногда он мог влепить мне подзатыльник, но тут же получал пинка или же грозный взгляд одного из моих друзей. Однажды Витя, мой лучший друг, всегда присутствующий по вечерам, сказал мне "Он просто трус. Не учится, работает в аптеке, даже нас, малых боится. А беззащитных девочек вроде тебя обижает. Мы вообще сначала приняли тебя за мальчика, да и он тоже. Только потом узнал, что ты девка, и полез. Просто будь всегда рядом с нами." Меня немного обидели слова Вовки про беззащитную девочку, но последняя фраза внушила доверие. Жаль, что рядом с ними я не смогла быть всегда. Как сказал Витя, меня все время принимали за мальчика. В то время я выглядела совершенно неподобающе девочке. Я никогда не носила типичную женскую одежду, в то же время как девчонки из нашего класса уже красовались на дискотеках в пышных красочных платьях, носили облегающие мини-юбки, одевали ажурные декольте и гуляли за пределами школы. Я же, никогда подобного не делала. Платьями на дискотеках, служили длинные туники и самые обыкновенные брюки, юбками обычно служили джинсы, а кофты я одевала самые обычные (свитера, толстовки или майки с какими-нибудь машинками). Несмотря на то, что у меня были бесконечно длинные каштановые волосы, я всегда собирала их в большую, толстую гульку, оставляя на воле лишь челку, часто налезавшую мне на глаза. Именно в таком виде, поспешно накидывая на себя джемпер, я и выходила с ними гулять. В центре пятиэтажек, как бы соединенных в круг, стояла детская площадка. (Раньше я очень хотела поиграть на ней, но папа говорил, что этой железяке больше десятка лет. Я не понимала что это значит, да и сейчас не понимаю.) Мы забирались на горку все вместе и говорили о чем-то. Неважно о чем. Просто говорили. Мне нравилась такая жизнь. Скромная, спокойная, непринужденная. Нравилась наша трех-комнатная квартирка в "Круглых домах". Нравилась моя комната, уютно обставленная мягкими игрушками и фарфоровыми куклами. Нравился мой город. Нравилась моя школа. Нравился наш дворик и вечера, которые я проводила в нем. Ничто не вечно. Я никогда не думала, что переезд так кардинально поменяет мою жизнь.       Итак, я перевожусь в другую школу. Нет. "Переезжаю" в другую школу. Мама нашла мне хорошую Гимназию в центре Москвы. Покинуть Санкт-Петербург было очень тяжело. Парни не хотели отпускать меня, двое из них, к моему удивлению, заплакали. Даже противный Огаслос пожал мне руку, но тут же отошел на большое расстояние от меня. Чудак. Витя, крепко обняв меня, подарил мне на память его кольцо с драконом и наше совместное селфи. "Вспоминай о нас, ты хорошая девчонка, не верится даже, но девчонка. У нас давно таких не было. Да и не будет. Мы давно уже по колледжам, а ты все еще в школе. Удачи тебе во всем" И печально улыбнулся. Дома фото я поставила в рамку и упаковала в чемодан. Когда мы приехали, был разгар осенних каникул. Я долго плакала, отец утешал меня, говорил, что я скоро увижу маму и камень на душе спадет. Мои родители развелись. Мне было на тот момент четырнадцать. Они не понимали друг дружку, остыли, потеряли любовь (а была ли она у них вообще, останется для меня навеки загадкой) и интерес друг к другу. Мама уехала в Москву работать. Я осталась с отцом. Я все понимала. За маму я не переживала. Мать сильная. Мать- трудоголик. Стоит ей заняться любимой работой, и все в жизни пойдет, как по маслу. Я часто ездила к маме в Москву. Мне нравилось там, но переезжать при любых обстоятельствах я в Москву не хотела. И еще в поезде я успела впасть в апатию. Не помню, сколько я просидела в запертой мною комнате. К матери в гости мне не хотелось. Выходить на улицу тоже. Спустя три дня, чтобы развеяться и отойти от стресса, я решила прогуляться по уже не новому для меня городу. Я помнила эти места, поэтому шанса потеряться не было. И все-таки, Москва- удивительная столица. Она приглянулась мне с первого взгляда. Гуляя по Красной площади, рассматривая достопримечательности и слизывая мороженное, я подумала, что могла бы принять Москву, как свой родной Питер. Но через минуту отогнала эту мысль, поморщив нос. Заглядевшись, я совершенно случайно врезалась в кого-то. Потерев глаза, я увидела девушку, примерно мою ровесницу, худенькую и чем-то напоминавшую мою сводную сестру. Она была маленького роста, но из-за каблуков на ее довольно модных сапожках она казалась чуть выше моей головы. Волосы у нее были темно-русые, такой же длины, как и у меня. Они вились темными густыми локонами на спине. Из-за яркого солнца я не смогла рассмотреть ее глаза. Они казались мне зелеными с переливами и переходили, кажется, в какой-то иной цвет. Я смущенно извинилась перед ней и помогла встать. Но она лишь небрежно поправила рукава своей куртки, предварительно отряхнувшись от осенней пыли и через минуту спросила: - Хорошая здесь погодка, не так ли? - Да. Хорошая, - промямлила я, немного отстраняясь от нее. - Я очень люблю осень. Особенно осенние каникулы. Погода солнечная, теплая, приветливая. И краски природы такие приятные, с золотистым оттенком, не находишь? - будто общаясь сама с собой спросила она, - А ты кто? Я тебя тут раньше не видела. - Я недавно приехала, - пояснила я и вкратце рассказала ей о том, как мня сюда занесло, - Меня Алика зовут, а тебя? - А я здесь родилась и живу до сих пор, Алика, - улыбаясь, сказала она, не ответив на мой вопрос. Не знаю, почему мне так интересно было узнать о ней. Я не была тогда общительной, скорее наоборот, вечно от всех закрывалась. Но эта милая душа компании буквально захватила меня в свой мир сверх до головы. Мы мило побеседовали с Василисой (ее имя я узнала из разговора и намерена рассказать о ней читателю). Ваника (полное имя ее было естественно Василиса, но позвольте и мне ее так называть), к моему удивлению оказалась моей одноклассницей в новой гимназии, она обещала в первый же день учебы показать мне школу и познакомить с одноклассниками. Ваника оказалось невероятно красивой. Ее личико было белое, как у младенца, без единого прыщика, а губы мерцали алой краской, белоснежная улыбка буквально освещала все на своем пути. При ней я чувствовала себя немного неловкое, в то время я была невероятно закомплексованной и, стоило мне оказаться рядом с какой-нибудь прелестной девчонкой, я сразу начинала горбиться, ежиться и волноваться из-за своей внешности. Мне даже завидно становилось от такой красоты моей собеседницы.       Прогулку нашу прервал папин звонок. Я совсем позабыла о том, что дома мне нужно быть не позже шести, так как завтра в школу на собеседование, а послезавтра уже первый день. Взглянув на часы Ванессы и осознав, что время упущено, я обменялась телефонами с ней, что-то буркнула на прощанье и кинулась сломя голову домой.