Гроза.

Тихие шаги. Знакомая комната. Парень вздыхает, стыдливо смотря в пол. "Ничего не поделаешь... думаю, он... он меня поймет. Ведь он тоже боится мрака и теней до сих пор. Он так похож на меня. Тебе нечего стыдиться, Лоджер..." Тихий стук. И вот из-за двери показывается сонный, растрепанее обычного, Уил. - О, Лоджер... Я то думаю, кто это ко мне в такой поздний час. Уж подумал, что Венди опять кошмар приснился... Хотел чего? - тот слегка улыбнулся. Миролог забегал взглядом туда-сюда, бубня себе под нос что-то про грозу. Пальцы нервно перебирали ткань пижамы. Будто бы он стоял не перед своим другом, а оправдывался перед учителем за какую-то проделку. - Ах, это. Господи, чтож ты раньше не сказал. Проходи, у меня большая кровать. Я же часто сплю с сестренкой, сам знаешь. Кстати, а твоя сестренка где? - Она как раз на пижамной... эм... вечеринке с Венди. Они хотели сегодня призывать каких-то духов, - с последних слов он поежился, вжимая голове в плечи, - В общем-то ладно, я, наверное, лучше пойду... А то... Хиггсбери усмехнулся, затаскивая паренька в комнату. Жилец ворочался туда-сюда. Ему уже становилось неловко. Гроза бушевала пуще прежнего, громовые раскаты проносились где-то вдалеке и ближе. Даже дом, казалось бы, дрожал. Миролога трясло. Он закусывал губы, зажмуривался, обнимал себя руками. Картинки из кошмаров появлялись перед глазами. Закрыты они или нет. Не важно. Он никак не мог успокоить дрожь в теле, сбитое дыхание. Чего же так ему не хватало? Ведь он теперь не один. Когда же наконец забудется все то,что он переживал когда-то? Рука, внезапно обнявшая того сзади, заставила миролога вздрогнуть и даже едва ли не вскрикнуть. Но тихий успокаивающий голос раздался совсем рядом. - Хэй, Лодж... я здесь. Я с тобой. Успокойся. Стыдно еще больше. Но уже почти неосознанно Жилец поворачивается к Уилу и обнимает его, прижимаясь всем телом. Пальцы слегка сжимают ткань пижамы, а лицо утыкается в его грудь. - Мне... очень страшно. П-прости... - Все в порядке. Я тебя понимаю. Пальцы ученого мягко перебирают рыжие торчащие волосы. Дрожь в теле унялась почти сразу. И от бессонницы не осталось и следа. Тепло чужого тела и прикосновений.Неужели этого не хватало ему? Каждую ночь он просыпался в холодной кровати, будучи еще там, в том доме. Никого рядом. Лишь стуки непонятно откуда, вой ветра за окном и иногда гроза. Эти голоса, пугающие его. И иногда холодные пальцы на плече. Сейчас же ничего этого не было. Лишь тепло, умиротворение и безмятежные сны.