Сломать Кросса

…Серые щупальца плотно обхватывали лодыжки и запястья, растягивая в стороны руки и ноги, не давая шевельнуться и сменить положение на более удобное, а голова упиралась в резную спинку кровати под немыслимым углом… Сегодняшнее пробуждение Кросса после очередной попойки радикально отличалось от всех остальных. Его грубо встряхнули, пытаясь разбудить, а потом бесцеремонно перевернули на спину, разводя руки и ноги в стороны. Маршал, с похмелья, не в силах даже продрать глаза, никак не отреагировал на это, продолжая досматривать десятый сон. Тогда настырный утренний гость дернул его вверх, впечатывая затылком в деревянную спинку. Моментально очнувшись, Кросс яростно зарычал и вдруг заглох на низкой ноте, встретившись с насмешливым взглядом янтарных глаз. - С добрым утром, Мариан, - поздоровался гость, присаживаясь на край кровати рядом с ним, - как спалось? В голове у красноволосого вихрем пронеслись сотни и тысячи картинок их предыдущей встречи, и от понимания, что этому паршивцу удалось застать его врасплох после того, что случилось, ему, мягко говоря, слегка подурнело. Тикки удобно устроился между широко разведенных ног офигевшего экзорциста. Щупальца, принадлежащие, несомненно, ему, замерли в нерешительности над маршалом, словно ожидая приказа. - Ты… - злобно прошипел Кросс и попытался вырваться из захвата щупалец. Микк, скрестив руки на груди, с интересом и даже с толикой участия смотрел сверху вниз на то, как безуспешно борется маршал с гибкими и сильными отростками. - Я, - отозвался тот спустя несколько минут, когда Мариан выдохся и вновь яростно воззрился на своего пленителя, - и, думаю, ты знаешь, зачем я здесь. Кросс был пьяницей, но дураком не был никогда. Поэтому единственное, что он смог выдавить из схваченного спазмом горла, было: - Сука!.. Щупальца пришли в движение. Поползли по напряженным бедрам снизу вверх, забрались под резинку нижнего белья и резко рванулись в стороны. Кросс вздрогнул. В клочья разорванная ткань черными пятнами усеяла белую простыню. - Какая прелесть, - прокомментировал Тикки, рассматривая мягкий член маршала. И в следующую секунду десятки мелких щупалец змеями опутали плоть, беспрестанно меняя свое положение, скользя и осторожно сжимая. Шипя сквозь зубы, Мариан почувствовал, что возбуждается. Вот сволочь! Чего же он добивается?! Плотно сомкнув зубы и стараясь не смотреть на то, что творилось с его членом, экзорцист перевел глаза вверх, но взгляд его наткнулся… на собственное отражение в большом зеркале, закрепленном над кроватью. Злобно выругавшись, он зажмурился, сосредотачиваясь на своих мыслях. Не кончить. Только не кончить. Он не будет потакать этому паразиту, не будет… Тикки как будто прочел эти мысли. Когда Мариан уже был уверен, что все потеряно, щупальца вдруг отдернулись в разные стороны, а серые пальцы ощутимо сжали основание члена, не давая достичь разрядки. От неожиданности Кросс открыл глаза. Сопротивление, как ему уже дали понять, было бы делом бесполезным, да и забирающим уйму сил, и поэтому он позволил себе замереть без движения, наблюдая за заклятым врагом, пытаясь разгадать, чего же он хочет от него. Нет, чего он хочет, было понятно, но все же… Напряженный член стоял вертикально, почти не поддерживаемый кольцом неподвижных пальцев. Из раскрытой головки сочилась смазка и тонкой струйкой сбегала вниз. Микк отрешенно и даже, казалось бы, заворожено наблюдал за этой картиной, не спеша продолжать. В молчании прошла минута, другая. Кросс даже прикрыл веками глаза, когда вдруг пальцы на его члене разжались. Микк отстранился. В его звериных, почти нечеловеческих глазах явственно читалась похоть, и мерцал дьявольский огонь задуманной затеи, которая, как понял мгновенно подобравшийся экзорцист, не принесет ему, Кроссу, ровным счетом ничего хорошего. Щупальца заволновались, потянувшись за поднявшимся хозяином, но те, державшие маршала, не сдвинулись и на дюйм. Тикки не спеша расстегнул сюртук и отбросил его куда-то вбок. Затем так же спокойно избавился от рубашки, при этом неотрывно следя за своим пленником. Кросс тоже настороженно смотрел на него. Ровно до тех пор, пока не понял, что отпустившее, было, напряжение в паху возвращается вновь, и член, полу опавший ранее, снова наливается кровью. Быстро отвести глаза и отогнать навязчивое видение от внутреннего взора. Он понял, чего хочет Ной. Унизить, заставить хотеть и просить. И черта с два у него это получится! Кросс он или где?! - Посмотри на меня, - низкий, хрипловатый голос, произнесший эти слова, был, казалось, осязаемым. Иначе с чего бы плоти затвердеть, как камень?.. Кросс сжал челюсти. Сволочь… нет, он не сдастся. - Посмотри на меня, - уже почти приказ, и щупальца, скользнувшие по животу и груди, обхватывают красноволосую голову и поворачивают к мужчине лицом. Мариан сопротивляется, но эти чертовы отростки сильнее его. Тогда он крепко-накрепко зажмуривается. В замешательстве щупальца замирают на миг, а потом самые мелкие из них решительно раздвигают веки, а другие тянут за красные пряди, насильно заставляя смотреть. Кросс высоко задирает подбородок, даже и не морщась от боли. Тикки уже успел устроиться на кровати между бесстыдно широко раскинутых бедер, и теперь, развратно расставив ноги и опираясь на спинку кровати, играл со своим членом. Облизав указательный палец, он провел длинную линию от уголка своего рта до самого паха, смотря Кроссу прямо в глаза. Чуть коснулся длинного ствола, и скользнул пальцами в черные завитки чуть ниже. Обвел яички, легко касаясь их, осторожно потеребил каждое и вновь поднялся выше, чуть царапая нежную кожу ногтем. Кросс как зачарованный смотрел за его действиями. Вот тонкие пальцы, еле-еле касаясь, гладят головку, слегка нажимая на отверстие уретры, кружа и размазывая выступающую смазку. А теперь вдруг, резко обхватив ствол, делают несколько сильных движений вверх-вниз, вызывая и у Микка, и у Кросса одновременный рваный выдох. Кросс тоже истекал смазкой. Его твердый член ныл от напряжения, и не было совершенно никакой возможности избавиться от этого мерзкого ощущения неудовлетворенности. Руки и ноги все еще оставались неподвижными, а… а просьбы эта Ноевская тварь от него не дождется! Тикки облизал губы и тут же оскалился в усмешке: его сперма тугой струей ударила в промежность Мариана, стекая вниз, к колечку ануса. - Сволочь!.. Яростно дернувшись, маршал прокусил губу. Отвести глаза он не мог, как не мог и не чувствовать чужую жидкость на своей коже… … А дальше для него начались круги ада. Микку явно надоело неучастие Кросса в процессе, и поэтому он, наклонившись, поднял сброшенную на пол подушку и, свернув, подпихнул ее тому под ягодицы. Мариан тяжело дышал: каждое прикосновение разрядом тока прошивало его изнутри, прокатываясь горячей волной по всему телу, сжимая болью плоть. А Тикки нарочно не касался члена, с увлечением поглаживая сжимающийся сфинктер. А Кросс все не мог кончить. Ему казалось, что он сходит с ума. Перед глазами стояла кроваво-красная пелена, сознание затуманилось, а чувства обострились до предела. Время остановилось, и с реальностью его связывали только прикосновения серых пальцев и взгляд ярких желтых глаз. Мышцы плотно обхватили кончик указательного пальца, мешая, выталкивая обратно. Тикки не сдавался, и смазанный палец миллиметр за миллиметром проникал все глубже, вращаясь, ощупывая гладкие стенки внутри. Кросс выгнулся до хруста в позвоночнике, испуская долгий низкий стон. Кажется, гордость и выдержка начали его покидать. Он не позволял себе думать об этом. Не позволял думать о… Ладонь плотно обхватила его член, вырывая Мариана из темной колючей пустоты, наполненной нестерпимым желанием и болью. Двух резких движений от основания к головке хватило, чтобы красноволосый, вмиг забыв о своих принципах, кончил, изо всех сил вталкиваясь в серую руку. Тело покрылось испариной, и по нему теплыми потоками разливался покой вместе с горячей спермой. Он не смог. Не сдержался. Однако же, он не просил его… и поэтому бой еще не проигран. Он не прятал кривую усмешку, прилипшую к губам. Он смотрел в лицо своего мучителя прямо и с вызовом, мол, нас голыми руками не возьмешь. И Тикки прекрасно понял это, и в следующее мгновение щупальца, до этого оказавшиеся почти не у дел, рванулись к маршалу, молниеносно переворачивая его и сгибая его ноги в коленях, а голову прижимая к рукам. Скользкое от смазки щупальце проскользило по ложбинке между ягодицами, а затем решительно вторглось в отверстие. Кросс зашипел, изо всех сил сжимаясь, не позволяя, не пуская, но разве можно таким образом остановить гладкий отросток? Он забирался все глубже и глубже, извиваясь и щекоча стенки изнутри. От адской щекотки на глаза навернулись слезы, и Кросс закричал, не в силах сдержаться. Микк фыркнул и продолжал управлять щупальцем. Теперь к нему присоединилось и второе, и они уже вместе изводили маршала. Пальцы легли на ягодицы, раздвигая их, пробираясь к анусу и растягивая его все шире. Мариан пытался вырваться, шипя сквозь зубы, иногда срываясь на стоны. Щупальца замерли внутри него, принося секундное облегчение, а затем свернулись в клубок и двинулись обратно. Тугой шар подкатился к сфинктеру, но упругие мышцы не хотели его пропускать. Кожа вокруг ануса натянулась - Кросс мучительно простонал - и отростки с влажным хлюпаньем вышли из него. Растянутое кольцо не спешило сжиматься, и Микк, бесстыдно пользуясь этим, начал следующую пытку. Еще не пришедший в себя после предыдущих истязаний Мариан ощутил, как в него один за другим вталкивают шарики. Они холодом обжигали простату, растягивали, заполняли, терлись о нежные стенки и друг об друга. Они были разного размера, и их было очень, очень много – по крайней мере, так казалось измученному экзорцисту. Он держался из последних сил. Мужчина уже охрип от своих стонов, устал от постоянного напряжения и тянущей, нудной боли в паху… а Ной, обведя по кругу кольцо мышц, сильно сжал ладонями ягодицы. Острейшее желание прострелило Кросса; он, подаваясь назад и вжимаясь ягодицами в ладони, что-то закричал, беззвучно раскрывая рот. Мучитель массировал половинки сильными, глубокими движениями, заставляя шарики стукаться и тереться о простату. Щупальце ухватилось за кольцо на конце нитки, на которую были нанизаны шарики; Тикки сильнее сжал ягодицы; нитка натянулась, и шарики, с трудом преодолевая тугое сопротивление, начали выходить из Кросса. Чувствуя, как сферы раздвигают непокорные, конвульсивно сжимающиеся мышцы, а потом влажно скользят между ягодиц, он окончательно и бесповоротно потерял над собой контроль. - Пожалуйста, - задыхался он, зажмуриваясь и ничего не соображая, - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Торжествующую улыбку Тикки он чувствовал всем телом. Когда последний шарик вышел – минута, показавшаяся вечностью – щупальца вдруг отпустили затекшие конечности. Кросс рухнул животом на простыню, но его тут же перевернули сильные руки. Член Микка легко проник в растянутый анус, а ладонь опустилась на изнывающую, твердую, как камень, плоть. Он кончал, черт возьми, кончал! Захлебываясь стонами и воздухом, цепляясь за серые плечи, мокрые от пота, раз за разом, словно наверстывая упущенное. Сломан барьер, а муки совести и уязвленной гордости будут потом. Потом… … Тикки поднялся спустя три четверти часа. Оделся, насвистывая, и, даже не глядя в сторону Мариана, бессознательно раскинувшегося на кровати, бросил ему на живот листок бумаги и ушел, прикрыв за собой дверь. Кросс очнулся чуть позже. Пот, сперма и смазка подсыхали, и кожа страшно зудела. Ныл растянутый анус, нешуточно болел член,… но хуже всего приходилось сознанию маршала. Его раздирала кривыми когтями изломанная гордость. Мразь. Шлюха. Ноевская подстилка. Опустился. Сдался. Не выдержал. *** Прежде чем покинуть комнату, чтобы никогда уже сюда не вернуться, Кросс заметил листок, оставленный Тикки. «Захочешь еще – я всегда к твоим услугам. Тикки Микк» - а дальше шел адрес. Маршал, скрипнув зубами и хрипло зарычав, злобно скомкал лист и уже, было, замахнулся, чтобы запустить им куда подальше, но в самый последний момент передумал и, невольно вжав голову в плечи, опустил шарик бумаги в карман.