Опиум

А Даниэлю снова было страшно. Прямо скажем, до чертиков. Казалось, что в Бренненбурге Тень влияла на него сильнее, чем когда-либо раньше. Александр делал, что мог, но успех пока что был под сомнением. Не то, чтобы Даниэль не верил в его способности, но все же любой человек, пусть даже самый просвещенный, по сравнению с Хранителем Сферы казался не внушительнее муравья. Тем более, когда получаешь письменное извещение о смерти очередного человека, случайно впутанного во всю эту историю. Итак, Даниэлю было страшно, в который раз за этот чертов месяц, за эту чертову неделю. Замок казался все мрачнее и мрачнее, а по углам мерещились непонятного происхождения красные пятна, пульсирующие сгустки какой-то мерзкой субстанции и подозрительные темные силуэты. Даже безобидный, в общем-то, Грант, как всегда появляющийся в самый ненужный момент в самых ненужных местах, вызывал внезапную дрожь в коленях и не менее внезапное желание послать куда подальше Александра со всеми его ритуалами, или же пойти куда подальше самому, наплевав на приближающийся рок. Но глас разума каждый раз командовал (почему-то довольно грубым голосом отставного военного) прекратить панику, возражения не принимались, и Даниэль не возражал. В конце концов, как он сможет устоять против Тени в одиночку? Рассуждения об этом ни к чему хорошему, кроме головной боли еще не приводили, поэтому он отложил в сторону неприятное письмо. Сразу после этого он достал из ящика и откупорил бутылку вина, которую он неизвестно зачем купил у местных производителей на следующий день после приезда и свято обещал себе не открывать, сделал пару глотков прямо из горлышка и отправился к Александру в кабинет, чтобы немного пожаловаться на жизнь. И, как он утверждал самому себе, выходя из комнаты, имел на то полное право. Барон же, ничего не подозревая, сидел за столом, строча очередную теорию получения большего количества эликсира жизни при пытках. В данный момент он вдохновенно описывал неисчислимые преимущества насаживания человека на кол не просто так, как делали несведущие в таких вещах инквизиторы, а после предварительного прослушивания жертвой пары композиций Альтштадтского любительского оркестра. Это, несомненно, подорвет психическое здоровье несчастного, заранее готовя его к, собственно пыткам, и тогда… Ход мыслей был прерван стуком в дверь, с последующей просьбой войти. Даниэль, кто еще может так мастерски прервать все рассуждения и так ненавязчиво разрушить планы? Александр вздохнул и быстро убрал записи в стол. Напустив на себя более-менее благодушный вид, он, наконец, дал свое разрешение, и незваный гость зашел, с некоторой неловкостью остановившись на пороге. - Добрый вечер, Александр. А я тут мимо проходил, вот, решил зайти… Поинтересоваться, как обстоят дела с Тенью и… Ритуалами. Да, ритуалами… О, надеюсь, я вас ни от чего не отвлек? – он внезапно спохватился, что зашел не вовремя. Идея рассказать о судьбинушке горькой уже не казалась такой хорошей. - Нет, что ты. Проходи и присаживайся. Ты только за этим пришел, или хочешь что-то мне сказать? – черт бы тебя побрал, Даниэль. Черт бы тебя побрал. Подумать только, он поинтересоваться пришел! Ничего, время все решит. В сущности, ему недолго осталось, можно и уступить напоследок. А все почему? Потому что он, Александр, очень хороший человек. А пытки – это так, мелочи. Даниэль тем временем присел на край стула, все еще не решаясь попользоваться таким расчетливым, а иногда даже черствым человеком в качестве всем известной жилетки. Но обстоятельства требовали. Нервы были на пределе, слушателей было ничтожно мало. Не к Гранту же ему, в конце концов ,идти? К тому же, барон сам его в свой замок пригласил, так что … Впрочем, нужно уже сказать хоть что-нибудь. - Да. - Осознавая, что более дурацкий ответ сложно придумать, мужчина потупил взгляд и просто раздумывал, когда же его выгонят из кабинета, сейчас или после еще одной такой реплики. - Что «да»? – Господи, неужели я связался с идиотом? Ни одна Сфера не стоит того, что я переживу, если у него в привычках такие вот разговоры. Хотя, до этого я за ним не замечал. Ума не приложу, чем это объяснить. Может что-то случилось? Я даже немного заинтригован, чего давненько не случалось. - Я хочу кое-что вам сказать, - соберись с силами и просто скажи. – Только что я получил письмо. Кхм… Мой знакомый, можно даже сказать, товарищ… Тоже археолог, недавно вернулся из экспедиции. Я виделся с ним незадолго до отъезда сюда. В общем… - Понятно. Тень не оставляет в живых никого на своем пути, Даниэль, как я и говорил. Если честно, не знаю, чем могу тебя поддержать сейчас. Думай о будущем, пока есть надежда. Он – еще одна невинная жертва Тени, но я постараюсь не допустить того, чтобы следующим стал ты. – Очередное убийство. Это все объясняет. Я мог и раньше догадаться, но с ним никогда ничего не поймешь заранее. Стало быть, пришел душу мне изливать? Ну что ж, придется терпеть его скулеж, или прибегнуть к другому способу. Пара секунд неловкого молчания мягко намекнули Даниэлю, что ему тут не рады, пора бы в комнату, да и вообще вечер как-то не задался. Хоть Александр и сказал весьма обнадеживающие слова, на душе все так же скребли кошки. И чего это он расклеился? Пора привыкнуть к Смерти, сопровождающей тебя повсюду, хоть это ужасно сложно. И на что он рассчитывал, когда тащился сюда? С чего бы этот полузнакомый человек, видимо, сам немало испытавший, проникся его проблемой? Он и так помогает, а это намного ценнее. - Так вот. Я ничего не могу сказать тебе, но могу сделать кое-что более ощутимое, – с этими словами барон достал из неприметного со стороны шкафчика стеклянный пузырек и протянул своему собеседнику. – Настойка опиума. Я немного изменил технологию производства и концентрацию. Думаю, десяти капель хватит, чтобы ты успокоился. - Осторожнее, она еще недостаточно испытана. Он вложил пузырек Даниэлю в руку, и, пока тот осознавал происходящее и рассеянно благодарил его, выпроводил гостя за дверь. Немного ослабил воротник рубашки и вздохнул еще раз, но уже облегченно. Где-то в уголке сознания билась тревожная мыль о том, что будет, если этот неуравновешенный (в этом не было никаких сомнений) парень переборщит с дозой. А неуравновешенный парень тем временем шел к себе в комнату, в недоумении разглядывая настойку. Не то чтобы он не ожидал увидеть ее в таком месте и у такого человека. Барон, как-никак, ученый, на которого стоит равняться. Меньшее, что могло поразить – бочки с взрывоопасными веществами в погребе. Про эликсир жизни, сути которого Даниэль так и не понял до конца, можно было и не заикаться. Дело было в другом. Мир полнился небезосновательными высказываниями о том, что опиум вызывает зависимость, хотя он действительно является сильным успокоительным и даже обезболивающим. Светло-коричневая чуть мутная жидкость перетекала от дна к горлышку шестигранной бутылочки, по мере того, как мужчина слегка крутил ее в руке, рассматривая и заранее мысленно отмеряя десять капель. Десять, не больше и не меньше. Как мало, оказывается, нужно человеку, чтобы забыть о проблемах, независимо от обстоятельств и просто расслабиться хоть ненадолго. Беспокойство не оставляло его, впрочем. Он никогда раньше не употреблял ничего подобного, так что, даже если зависимость и не возникнет с первого раза, ощущения грозят быть, мягко говоря, непривычными. «Как бы не вытворить чего-нибудь, пока рассудок не вернется. Александр же меня за психа примет», - мысли не оставляли Даниэля в покое всю недолгую дорогу от кабинета до его комнаты. Присев на кровать и хорошенько обдумав и наставления Александра, и причину, по которой пузырек сейчас у него в руках, и многое-многое другое, включая незабываемую атмосферу Бренненбургского погреба и очаровательных замковых слуг, не считая Тени, о которой думал постоянно, Даниэль решительно кивнул своим мыслям головой. Вслед за этим, он налил воды из графина в довольно большой и по-немецки простой, но надежный и прочный стакан, кивнул еще раз и неторопливо вытряс из пузырька двадцать капель настойки. Выпил залпом, поморщившись, и прилег, благо постель была застелена. Он все лежал и ждал, всматриваясь в потолок, покрытый сетью почти незаметных трещин. Если не всматриваться, невооруженным глазом их не заметишь. Даниэль всматривался, сам не зная, почему. Он лежал и рассматривал потолок, чувствуя, как его конечности немеют, а перед глазами мутнеет. Он попробовал пошевелиться, но не смог, а потом и вовсе оставил попытки. Сконцентрировавшись на ощущениях, Даниэль понял, что его начало накрывать. Запоздалая мысль о выпитом днем вине и его влиянии на эффект от зелья мелькнула, быстро исчезая в затуманенном сознании. Необратимость процесса почему-то не беспокоила, а наоборот, добавляла уверенности и умиротворенности. По вечернему небу за окном сплошной серой массой плыли грозовые облака, что тоже необычайно завораживало, и он лежал, постепенно погружаясь в тягучий наркотический сон. По прошествии двух часов с того момента, как Даниэль ушел, барон все так же сидел у себя в кабинете и работал над планом насчет Сферы. Небо уже потемнело, и в замке стояла обычная для этого времени тишина. Исключая темницы, конечно же, но Александру не хотелось о них думать в такой замечательный вечер. Этот мальчишка-археолог больше не показывался в поле зрения, что приносило спокойствие и уют в атмосферу привычного одиночества. Он все-таки умел быть навязчивым, и за последние недели Александр начал уставать от почти щенячьего беспомощно-заинтересованного взгляда, следующего за ним буквально по пятам, хотя было время, когда этот взгляд даже льстил, но совсем чуть-чуть. С этим надо было что-то делать. Нет, в нем определенно было что-то особенное, но его присутствие слишком тяготило. Смутные воспоминания о прошлом возникали в голове спонтанно, в своем особом порядке, с виду кажущемся хаосом образов, отвлекая от работы. В нем определенно было что-то особенное, что-то, что делало их неуловимо похожими. Главное не привязаться к нему. Миленькая бы получилась парочка, страшно подумать. Избавиться от него как можно скорее, но поделикатнее, чтобы не уронить лицо, этого еще не хватало. С другой стороны, от него больше пользы, чем вреда. Он еще может пригодиться, и не раз. Впервые за много лет в воздухе вокруг письменного стола повисла неопределенность, окутывая и забивая мозги ненужным. Барон уже начал было подумывать, не принять ли ему тоже чего-нибудь эдакого, когда в коридоре раздались странные звуки. Кто-то явно шел по направлению к кабинету, но как шел! По неуклюжести походки этот «кто-то» превосходил даже Гранта. Странно глухой звук шагов регулярно прерывался треском, шорохом, грохотом и сдавленными ругательствами. Там явно творилось нечто несусветное, а с изысканным порядком обстановки можно было попрощаться. Мужчина настороженно ждал, что же произойдет дальше. Звук прервался прямо напротив его двери. Он глубоко вдохнул и мысленно приготовился к тому, что может увидеть там что угодно. Когда дверь кабинета начала медленно открываться, барон уже тянулся за пистолетом к ящику стола. - Александр? Ой, здравствуйте, Александр. А что это вы тут де-е-елаете? - в кабинет вплыл Даниэль, попутно задев и чуть не уронив античную вазу возле дверного проема. Александр на секунду опешил. В следующую секунду он уже мысленно клял на чем свет стоит и изобретателя опиумной настойки, и себя, не предусмотревшего такого исхода, и идиота-Даниэля, который наверняка принял больше, чем нужно. Подумать только, как один и тот же человек может испортить один и тот же день два раза подряд! Действительно, что это он тут делает, в своем-то кабинете? Быстро встав из-за стола, барон подошел к юноше и посмотрел на него вблизи. Ну, естественно! Бледная кожа, необычно суженные зрачки и непрочность вертикального положения. Черт бы тебя побрал, Даниэль. Черт бы тебя побрал. Последний же в это время стоял неподвижно, смотря куда-то между глаз Александра и искренне удивляясь, насколько это возможно в его состоянии, почему это он так быстро передвигается вокруг него и зачем смотрит в глаза. Даниэль уже немного жалел о том, что вообще встал с кровати. Однако, где-то полчаса назад спать уже перехотелось, и в темной комнате Даниэлю внезапно захотелось поговорить. Ему хотелось общества, ему хотелось компании, неторопливой задушевной беседы, желательно в горизонтальном положении. Стоять, а тем более идти было почти невозможно, но до единственного предполагаемого собеседника нужно было дойти и тогда… Впрочем, мужчина решил не тратить время на такие дальновидные планы, поэтому он просто пошел. Идти было труднее, чем когда-либо, к тому же обычно прямые коридоры Бренненбурга вдруг стали необычайно извилистыми, а местами даже попадались холмы и крутые спуски. Под ноги постоянно лезли всякие совершенно неожиданные предметы, вроде картины, еще вчера висевшей на стене, а теперь вдруг лежащей прямо поперек дороги. Сказать по правде, Даниэль не помнил точно, где вчера была картина, да и где он сам вчера был, он помнил очень смутно. Так что, даже если бы картина так и лежала на полу, то… Всем приходилось бы через нее переступать. Эта мысль неожиданно показалась на редкость забавной и он улыбнулся, уже в следующий миг споткнувшись непонятно обо что и выругавшись заплетающимся языком. Дойти бы до кабинета, а там Александр, только вот где кабинет, да и как, собственно, выглядит Александр? Как бы не спутать его с кем-нибудь. Он шел, то и дело, спотыкаясь, интуитивно определяя, куда свернуть на этот раз. И вот, наконец, он здесь. Но что-то барон не рад ему. Может быть, это не он? Даниэль, конечно, учел эту возможность и заранее продумал гениальную идею: задать еще на пороге абсолютно нейтральный вопрос и понаблюдать за реакцией. Но это не сработало, по какой-то причине. Во всяком случае, ему было слишком хорошо, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Время для тихой дружеской беседы, ради которой он сюда и шел. Теперь главное – ненавязчиво позвать его в комнату, а там и тема для разговора найдется. Боже, снова ходьба. Ну, ничего, главное – цель. Тихонько подойти, ненавязчиво позвать. Сейчас все будет. Александр молча стоял и наблюдал за этим… В общем, за этим, стоя где-то в двух шагах от него. На лице Даниэля отражалась напряженная работа мысли, даже руки его то и дело поднимались и опускались в такт мысленному монологу, а глаза все так же смотрели в одну точку. Слава всем богам, теперь эта точка была не на его лице. Такого взгляда даже Александр с его железными нервами не мог выдерживать долго. Внезапно, юноша повернулся к нему и, пошатываясь, подошел. Окинув кабинет и самого барона мутным взглядом, он положил руку ему на плечо и немного хрипло сказал: - Пошли, – голос не принимал возражений и звучал вдвое увереннее, чем обычно. - Куда? – удивлению и возмущению мужчины не было предела. Сейчас, конечно, невозможно с ним спорить, а вот избить – вполне. А уже завтра, как придет в себя, задать ему такую взбучку, какую он нескоро забудет. Судя по запаху, он пил вино перед тем, как принять опиум. И как ты этого не учуял тогда, старый дурак? - Туда! – Даниэль неопределенно махнул головой в сторону, откуда пришел. Ну вот, все идет как по маслу. Да он даже не догадывается, что я весьма нехорошо себя чувствую! Окрыленный своим дипломатическим успехом, он уверенным движением развернул Александра в сторону двери и повел в нужном направлении. Теперь цель почти достигнута, но как же хочется спать! Они уже прошли метров восемь по коридору, когда у Даниэля неожиданно подкосились ноги. «О, нет, я сейчас вообще не смогу ходить! Но я думаю, он будет не против, если я немного облокочусь на его, несомненно, дружеское плечо» - как никогда уверенно рассуждал парень, невзирая на некоторые проблемы с координацией, внятной речью, и прочие некоторые проблемы. Александр не знал, что сказать, в который раз за этот основательно испорченный вечер. Все эти взгляды, эти «пошли» и «туда» просто не могли кончиться ничем хорошим. Он знал это с самого начала. Теперь, когда его буквально волокли по коридору в сторону, вероятно, комнаты, окончательно ошалевший мужчина решил не спорить с ненормальным и не сопротивляться, уповая на лучшее. Но, предположив, вероятно, что все пока что недостаточно плохо, на середине коридора Даниэль просто повалился на него, так что они поменялись ролями, и теперь уже Александр волок его вперед. «Только бы не разбуянился, только бы не начал махать кулаками» - панически думал барон, затаскивая почти бессознательное тело на лестницу. Естественно, Даниэль бы мигом поплатился за это и наутро отделался бы, в лучшем случае, гематомами, но силу применять не хотелось. Ведь, в сущности, это он дал гостю злосчастную настойку. И, хоть этот идиот и нарушил все правила употребления, только что с цианидом не смешал, это можно было списать на волнение. Достаточно вспомнить причину всего произошедшего, и злость немного утихает. Немного, но не совсем! Ох, завтра кому-то зачтется за потраченные нервы хозяина замка. Пока его тащили неизвестно куда, Даниэль пару раз, очнувшись, пытался начать такой долгожданный разговор. Но слова не шли к нему, а обычно бурное воображение изменило. Даниэль каждый раз выдавал что-то вроде: «Посмотрите-ка, Александр, какой тут высокий потолок! Я считаю, что это имеет прямую связь с расстоянием от Полярной звезды до левого угла крайнего дома в Альтштадте. А вы как… считаете?..». После этого он неизменно отключался снова и искусно притворялся мешком с картошкой. Даниэль снова пришел в себя уже на пороге своей комнаты. Как мило со стороны Александра (его ведь так зовут, или нет?) было подставить свое дружеское плечо… Даниэлю казалось, что он уже говорил эти слова или думал о них, но он не помнил, когда. Александр, если это действительно был он, затащил его в комнату и опустил на кровать. Он устало утер лоб, посмотрел Даниэлю в лицо немного укоризненно (Даниэль думал, почему, но так и не понял) и отошел к окну. На улице бушевала гроза, и голубые глаза барона то и дело слабо мерцали в блеске молний. Погода располагала к задумчивости, и Даниэль хотел было задуматься, но вдруг вспомнил про беседу, горизонтальное положение и иже с ними. Горизонтальное положение уже было достигнуто, осталось только начать разговор. Но почему-то уже перехотелось. А хотелось теперь просто лежать и молчать, глядя на бурю за окном. Силы покидали его, он снова медленно погружался в сон. Последней его мыслью было желание извиниться перед Александром за несостоявшийся разговор, но интуиция подсказывала, что извиняться надо не только за это. «Завтра» - подумал Даниэль, проваливаясь в забытье, - «Завтра я все ему объясню». Александр еще некоторое время стоял возле окна, наслаждаясь контрастом между шумом снаружи замка и тишиной внутри. Отчасти и из-за того, что Даниэль молчал, несмотря на такое рвение поговорить о чем-то еще пару минут назад. Когда барон обернулся и увидел, что тот уже спит, он зачем-то подошел и некоторое время простоял возле кровати, всматриваясь в умиротворенное лицо спящего. Затем задвинул шторы поплотнее и ушел к себе со злорадной мыслью припомнить ему все завтра в подробностях, а потом что-нибудь потребовать за причиненный ущерб. «А все-таки он поплелся именно ко мне в кабинет» - и Александр шел по тускло освещенному коридору, чуть улыбаясь, по старой привычке.