Чужая

      Окружающий мир снега и льда подсознательно вызывал трепет у того, кто впервые пожаловал в замёрзшие владения. Небо, окрашенное чернее самой тьмы, – воплощение пустоты, затянувшей путеводные звёзды в свою бездну, и если бы не блеклое пятно луны на этом фоне, то не увидишь ни зги. В гнетущей тишине любой привычный звук становился предзнаменованием угрозы, поэтому даже хруст наста под ногами то и дело заставлял вздрагивать и оглядываться вокруг.       У маленькой шинигами холодно в душе, и Рирука горько усмехнулась самой себе: могла бы и предвидеть. Тёплой одежды под рукой не было, растерянная девушка неуклюже пробиралась вперед короткими шажками, стараясь немного согреться. Шла вперёд по заснеженной равнине, порою по колено утопая в сугробах, шла в никуда, поглядывая на застывшую луну. Попытки отыскать ориентир бессмысленны, снег на многие километры застелил землю белым покрывалом.       Докугамине шёпотом ругала себя за беспечность: всё же сейчас она поставила на кон нечто большее, нежели вкус победы. Мороз, встретивший девушку по прибытию, крепчал с каждой минутой, иглами впивался в кожу. Но Рирука и не думала сдаваться, несмотря на то, что дыхание больше не согревало дрожащие ладони. Она не станет убегать с поджатым хвостом.       Во владениях зимней стужи поднялся ледяной ветер, и девушка вцепилась в любимую шапку с забавными заячьими ушками. Пару минут назад стоял штиль, и Рируке не представляла, что во внутреннем мире шинигами могло поспособствовать резкой смене погоды. В любом случае, с дорогими сердцу вещами она расставаться не намерена. «Проклятье, и как только эта малявка тут не окоченела».       Порыв ветра взмёл хлопья снега в небо, и Рирука прищурилась, стараясь различить хоть что-нибудь перед собой через этот белый занавес. Надоело до невозможности. Стихия разыгралась не на шутку, и хочешь не хочешь, а с капризами зимы приходилось считаться. - Тебе здесь не рады.       Можно списать это на игру воображения. Можно обвинить во всем ветер, который протяжно выл над бескрайней снежной долиной. Но женский голос, незнакомый, недовольный и встревоженный, прозвучал не в глубине подсознания, а близко, словно нашёптывал у самого уха. Он реальный настолько, что враждебная интонация вызывала волну паники и дрожь в коленках, а смысл сказанного вынуждал с опаской озираться по сторонам. - И без тебя успела это заметить!       Колкий негостеприимный ветер наконец-то утих, и девушке это было только на руку: так появился шанс вычислить местонахождение собеседника, когда тот ей ответит. Если вообще ответит. Но пока что Рирука лишь зло сверлила взглядом пустоту и мелкими шажками продвигалась вперёд, ожидая засады. Молниеносного нападения не последовало, поэтому Докугамине чуть успокоилась, привела в норму сбившееся дыхание. Вот только не сокрыт ли за всем этим подвох или коварный умысел? - Шинигами, перестань прятаться!       Начался снегопад, и воздух вновь пришёл в движение, но пока его сил хватало только на то, чтобы кружить в вальсе хлопья снега. - Здесь её нет.       Тот же спокойный размеренный голос, то же ощущение, что он раздавался отовсюду. Нет, вовсе не лейтенант тринадцатого отряда сейчас разговаривала с Рирукой, вовсе не она сторожила покой снежной ночи. Эта новость не принесла Докугамине ничего хорошего, только лишь тревогу да неизвестность. Час от часу не легче. - Чёрт возьми, кто ты такая? - вспылила рассерженная Рирука, чуть ли не скрепя зубами от злости. Мало того, что эта неизвестная личность умело скрывалась от девушки, так у неё ещё хватало наглости оставлять без внимания вопросы к своей персоне! - Перестань меня игнорировать!       Возглас раздражённой Докугамине взбудоражил устоявшуюся в ледяном королевстве ночную тишину, но ответа так и не последовало. Кем бы на самой деле не являлась таинственная собеседница, на нервах она играла мастерски. «Погоди у меня, - Рирука, полная решимости собственноручно разобраться с нахалкой, с медвежьей грацией пробиралась через сугробы. Она недовольно хмурила брови и с подозрением озиралась по сторонам, щурясь из-за близорукости, - Я до тебя доберусь». - Мне повторить ещё раз? Я не жалую чужаков.       Голос, раздавшийся прямо за спиной, застал Рируку врасплох, она подпрыгнула на месте, споткнувшись и чуть не завалившись на спину. И как врагу удалось подобраться незамеченным столь близко? Докугамине, небезосновательно опасаясь удара в спину, развернулась к противнице.       Та, кому принадлежал голос, пробирающий холодом до костей, явно не была шинигами. Она, облачённая в белоснежное украшенное кимоно, стояла в паре шагов и молча наблюдала за копошащейся девушкой, посмевшей вторгнуться во владения ледяных ветров. От такого пристального взгляда голубых глаз у Докугамине по коже пробежали мурашки; то, что хозяйка зимы явилась безоружной, насторожило ещё сильнее. А противница лишь усмехнулась и завела за ухо прядь длинных белых локонов, наслаждаясь сложившейся ситуацией и растерянностью незваной гостьи. - Хватит увиливать от ответа! - настойчиво потребовала Рирука. Это спокойствие, эта раздражающая манера разговора, даже этот тон – всё казалось знакомым до безумия. - Ты невнимательна. Рукия-сама уже называла моё имя. - любопытно, что при таком морозе у обитательницы внутреннего мира шинигами не шли клубы пара изо рта.       Ещё немного, и Рирука взвоет с досады: её собеседница не торопилась так просто раскрывать свои карты. Докугамине показалось, что сейчас над ней насмехались, молчаливо, по-особому противно, – без кривых ухмылок, едких смешков и глупого хихиканья за спиной. Иначе с чего бы владычице зимы так уважительно относиться к мелкой девчонке? «Ну и кого же шинигами звала в тот момент?» - девушка задумалась, сосредоточенно свела брови и попыталась вспомнить произошедшие события до мельчайших подробностей, до каждой незначительной детали, до каждого обронённого слова.       Вначале Кучики сгребла в охапку все приглянувшееся мягкие игрушки, которые только попались по руку, что, конечно, вызвало недовольство хозяйки этих самых вещичек. Затем Рукия не оценила по достоинству красоту очаровательного шкафа и без сожалений разрубила его напополам одним-единственным взмахом своего меча. Стоп. Рирука наконец-то вспомнила, кого во время их сражения звала шинигами. - Танцуй… - Докугамине запнулась: язык не поворачивался произнести фразу до конца, разум напрочь отказывался признавать очевидное. Как-то с большим трудом верилось Рируке, что можно вот так просто, почти обыденно, вести беседу с ледяным мечом.       Сейчас уже даже занпакто вынужден был поменять предвзятое мнение и признать, что вспыльчивая девушка оказалась куда смекалистей, чем показалось на первый взгляд. Однозначно, скучно не будет: - Соде но Шираюки.       Удивление не покидало Рируку даже теперь, когда хранительница зимнего царства удосужилась представиться. Уму непостижимо. Эта восхитительная девушка – воплощение белоснежного духовного меча лейтенанта тринадцатого отряда? Не более чем оружие? А Соде но Шираюки только насмешливо хмыкнула: ступор незваной гостьи её позабавил. - Не больно-то ты и походишь на эту наглую мелочь, - Рирука фыркнула и скептически сощурилась, осматривая снова и снова занпакто с ног до головы. Наверное, её желали одурачить или же попросту отвлечь. Идея с отвлекающем манёвром поначалу не показалась совсем уж бредовой, во всяком случае до той поры, пока ситуация не усугубилась.       Безобидный снегопад грозил перерасти в беспощадную пургу, и Рирука, стуча зубами от холода, поёжилась и обхватила себя руками. Гнев Соде но Шираюки осязаем и чувствовался кожей, он колким ветром хлестал по порозовевшим щекам, хлопьями снега летел в глаза. Терпение зимы уже на исходе. - Ты чужая в нашем мире, - голос Соде но Шираюки всё так же спокоен, несмотря на бушующую вокруг стихию. Она устала разговаривать по-хорошему, устала делать поблажки. И коль уж девушка до сих пор не поняла ни единого намёка, придётся объяснять более доходчиво.       Плавным движением руки Соде но Шираюки рассекла воздух перед собой, и вереница снежных хлопьев взмыла с земли, преодолевая ветра неистовствующей бури. Снег без труда поборол порывы ледяного вихря и, плотным облаком окутав бледную ладонь, постепенно изменил свои очертания. И Рирука отступила на шаг назад, когда бесформенная масса преобразилась в уже знакомый клинок чисто-белого цвета с длинной лентой на конце рукояти. Самое время бить тревогу. - И ты пожалеешь, что имела глупость прийти сюда, - это не предостережение. Это реальная угроза и сигнал того, что игры кончились.       Сложно не верить тому, кто обнажил против тебя клинок. Злой рок бумерангом вернулся к Рируке, и теперь она оказалась в той же затруднительной ситуации, в которой совсем недавно побывала Кучики. И на своей шкуре ощутила, каково это, когда не можешь держать оружие в руках. Девушка сконцентрировала внимание на занпакто, только стоящая напротив Соде но Шираюки, как на зло, тянула время и не делала первый ход. - Я не позволю кому-то вроде тебя превратить меня в ледышку! - пасовать Рирука не собиралась, но её громкое заявление скорее сделано из-за отчаяния, нежели в реальной попытке запугать противника.       Лейтенант и её занпакто походили друг на друга гораздо больше, чем показалось сперва девушке. Хоть ветра и ярились на замёрзшей равнине, грозя смести всё, что попадётся у них на пути, но ледяной клинок не преследовал цели убить или покалечить. Только вот от гнева зимней стужи негде спрятаться, Соде но Шираюки атаковала молча, почти не прилагая усилий, и это доводило Рируку до белого каления. Заносчивость у меча, безусловно, от хозяйки.       Парировать удары в разбушевавшейся вьюге – задача не простая. Особенно, если видимость стремилась к нулю, а к одежде тонким слоем пристали снег и лёд. Дышать тяжело. Действительно ли воздух становился холоднее с каждым вдохом, или это только казалось?       Движения Соде но Шираюки легки и грациозны, словно танец на хрупком насте. Озябшая девушка, изо всех сил пытаясь не проваливаться в сугробах, ни сколько восхищалась, сколько завидовала: сама-то она даже уклонялась неповоротливо. Куда уж там тягаться с занпакто! - Уходи. Мой холод оберегает лишь одного человека, - слова зазвенели осколками льда в завывании вьюги и эхом разлетелись над равниной.       Соде но Шираюки умело пользовалась укрытием, предоставленным снежным занавесом, поэтому сбитой с толку Рируке с трудом удавалось разглядеть изящный силуэт занпакто среди белого фона. Вездесущий снег залез за шиворот, забился в сапоги, и девушка вскоре возненавидела всем сердцем зиму и всё то, что хоть как-то с ней связано. Докугамине остановилась буквально на мгновение - перевести дыхание, но в итоге сама же и упростила задачу противнице. - Чёрт, - от ужаса в горле застрял ком. Лёд постепенно сковывал дрожащие ноги плотной коркой, не позволяя паниковавшей Рируке и с места сдвинуться, однако даже этого было недостаточно, чтобы у девушки опустились руки. Продрогшая до костей Докугамине не сдавалась и продолжала отчаянно сражаться за свою жизнь, но, к сожалению, её усилий не хватало для разрушения ледяного капкана.       Обстоятельства сложились самым неблагоприятным образом, оставив обездвиженную Рируку полностью открытой для атаки: один взмах клинка, - и незваная гостья навсегда осталась бы погребенной посреди снегов. Но ни удара, ни выпада так и не последовало, и девушка посчитала, что занпакто попросту игрался с ней как кошка с пойманной мышью. Злость захлестнула волной, затуманивая рассудок и заставляя кровь кипеть в жилах. Окоченевшие ладони непроизвольно сжались в кулаки.       Первый удар получился смехотворно слабым, ненавистный лёд лишь жалобно хрустнул, по его краям пробежали мелкие трещинки. После второй попытки на тонкой коже запястья остались неглубокие отметины-порезы и саднящее красное пятно, которое, несомненно, расцветёт синяком чуть позже. К счастью, третий удар оказался последним: оковы сдались, ледяные осколки разлетелись в стороны, впиваясь в ладонь кусочками битого стекла. На снежном полотне впервые появились вкрапления алого цвета.       После освобождения из ледяного плена Докугамине уже морально настроилась на новые неприятности, но, к её удивлению, к этому моменту вьюга утихла. Ничего другого, кроме подозрений, такая смена погоды не вызывала, ибо девушка прекрасно помнила, как холодные колючие ветра стремились сжить её со свету. Однако Соде но Шираюки будто бы и вовсе забыла о присутствии постороннего человека и всматривалась в черноту небесного склона: тонкие брови нахмуренны, взгляд не мог сосредоточиться в одной точке. Занпакто сильно волновался и, причём явно не за себя. В этом Рирука была уверена. «Интересно, она реагировала точно так же, когда шинигами сражалась со мной?» - Рирука благоразумно отступила назад на пару шагов: она не могла не заметить, как тонкие бледные пальцы противницы сжали сильнее рукоять белоснежной катаны.       Ноги, увязшие глубоко в сугробе, мелко дрожали, то ли от холода, то ли от разыгравшихся нервов. Докугамине не хотела попадать под руку разозлённой Соде но Шираюки, совершенно ясно понимая, что на территории, контролируемой занпакто, на победу можно не рассчитывать. К тому же, бой в Мире Живых ещё не закончился, и слова Рукии, шепотом раздавшиеся посреди ночной глуши, являлись тому подтверждением. Рирука как никто другой осознавала, кто из её соратников упрямился и продолжал сражаться до самого конца. - Дурак же ты, Цукишима, - негодуя, прошептала Рирука. Конечно, он не мог услышать недовольство девушки, покамест та находилась во внутреннем мире шинигами, но зато нелестные слова в его адрес очень хорошо расслышала Соде но Шираюки.       Незнакомое имя тотчас привлекло внимание занпакто, и теперь любопытному мечу не терпелось разузнать как можно больше подробностей о вышеназванном «дураке». Соде но Шираюки не представляла, кем являлся загадочный Цукишима, и что же такого из ряда вон выходящего он умудрился натворить, коль даже собственные союзники высказывались о нём далеко нелестно. Но неведение не помешало ей быстро окрестить Шукуро «главным виновником случившегося» и «новой угрозой для Рукии».       Испытующий и требующий ответа взгляд Соде но Шираюки красноречивее ненужных слов, и тревожиться он заставлял куда сильнее, нежели недосказанные фразы. Но Рирука лишь шмыгнула носом и отвернулась в сторону, всем своим видом показывая, что разъяснений от неё ждать бесполезно. Да и не было на это времени, ибо девушка в тайне побаивалась, что Цукишима мог в действительности зайти слишком далеко и наломать дров. - Я собираюсь уйти потому, что не могу позволить одному идиоту совершить самую большую глупость в жизни! А вовсе не из-за того, что боюсь тебя или тому подобной чуши, ясно? - Рирука лукавила. Говоря по правде, мощь безжалостной стихии внушила ей уважение, и во второй раз девушка уже вряд ли бы столь опрометчиво сюда заявилась.       Яркое свечение за спиной Докугамине вынудило Соде но Шираюки сощуриться: прежде ни с чем подобным на своём пути озадаченной катане сталкиваться не доводилось. И если занпакто с недоверием отнёсся к подозрительному просвету прямоугольной формы, то Рирука не дрогнула и шагнула вперёд твёрдо, уверенно, не опасаясь за последствия и свою жизнь. Останавливать противницу зима не собиралась и с удовольствием убрала свой ледяной клинок в рукав из белого снега. Такой исход битвы её полностью устраивал.       Затянувшийся бой наконец закончился, и долгожданная привычная тишина, долгожданная безмятежность воцарилась вновь. Но почему же Соде но Шираюки до сих пор не успокоилась, для чего призвала холодные ветра себе на службу? Стереть с просторов долины и из собственных мыслей следы недавнего противостояния? Или же чтобы отыскать Кучики, чья слабая реацу появилась совсем неподалёку пару минут назад?

***

      Вряд ли пробуждение в снегу можно считать приятным, особенно когда этот самый снег забивается комьями под одежду. Зато холод за шиворотом неплохо избавлял от остатков дрёмы, и Кучики активно выкарабкивалась из сугроба, недовольно бурча себе под нос нелестные высказывания в адрес снежной ловушки. Хотелось подняться на ноги как можно скорее, подняться, чтобы убедить саму себя в реальности происходящего, подняться, чтобы пересилить слабость собственного организма. Но перед глазами заплясали надоедливые чёрные точки, и лейтенант присела на корточки, потирая виски. Воспоминания медленно прояснялись, в голове друг за другом вырисовывались картины последних минут битвы: решимость Ичиго, поверженный Гинджо и занесённый для удара клинок Цукишимы. Но среди этих картинок в памяти как будто не хватало ключевой, из-за потери которой не складывался целый пазл.       Чтобы ни произошло после этого, но мир вечной зимы девушка узнала сразу же. Прохладный бодрящий ветер, приветствующий легким дуновением и бережно обнимающий плечи. И ночь, что старательно прятала тревоги и проблемы где-то под беззвёздным куполом, где стиралась грань между облаками; где-то за горизонтом, куда не пробивался яркий свет сияющего лунного диска; где-то под толстым слоем пушистого покрывала, докуда ни разу не добиралась вьюга.       Единственная обитательница заснеженных владений уже знала о возвращении шинигами, и Кучики прекрасно слышала её зов, разносящийся на многие мили вокруг. Рукия, вдохнув морозный воздух полной грудью, поднялась на ноги и стряхнула с себя оставшийся снег, прилипший к униформе и кончикам волос. Девушка не собиралась стоять по колено в сугробе, решив, что лучше продвигаться вперед, пока снегопад не усилился. - Я начала волноваться, когда твоя реацу ослабла.       Удивительно, до чего же быстро ветрам удалось отыскать девушку. Никаких бурных приветствий и пламенных речей, все эмоции под контролем: Соде но Шираюки лишь сдержано улыбнулась маленькой шинигами, посетившей край зимней ночи. Занпакто не любит излишнюю болтовню, и Рукия хорошо знает это. Молчание ледяной катаны сродни фразе «рада тебя видеть». Кучики уже привыкла. - Со мной всё в порядке. Ты слишком переживаешь, - на самом деле, утверждать, что «всё в порядке», можно было с весьма большой натяжкой. Мало того, что лейтенант покалечила свою руку по собственной неосмотрительности, так ещё и умудрилась во второй раз потерять сознание на поле битвы. Переживания занпакто явно имели под собой подоплёку.       Соде но Шираюки аккуратно держала пострадавшую руку девушки за предплечье и пристально осматривала подгоревшую ткань чёрной униформы. Взорвавшееся внутри игрушки кидо не только подпалило рукав и перчатку, но и обожгло ладонь маленькой шинигами. Сконфуженная Рукия от изумления не смогла проронить ни слова: ей почти никогда не доводилось видеть, как хмурился занпакто. И хотя Соде но Шираюки не могла вылечить ожог легко и быстро, как это бы сделала Иное, но закрывать глаза на случившееся она явно не собиралась.       У занпакто в рукаве был припасён свой, причём весьма оригинальный, способ оказания первой помощи. Соде но Шираюки бережно подула на ладонь девушки, и дыхание зимы покрыло хрупкой ледяной коркой обожжённую кожу, осело тонким слоем инея на ткань косодэ, заморозило кончики коротких локонов. Лёд не растаял от тепла тела в сию же минуту, – что было само по себе удивительно, однако шинигами повременила с вопросами и просто наслаждалась ощущением бодрящей прохлады. - Ты должна быть осторожнее, - Соде но Шираюки восприняла скромное «спасибо» девушки как некую формальность, тем более, что восхищение, с коим Рукия разглядывала сверкающий лёд на своей руке, значило для гораздо больше.       Занпакто не читал нотацию, а лишь искренне беспокоился за свою хозяйку, вечно попадающую в передряги. Что если в следующий раз лейтенант не отделается простым ожогом? - Я не ожидала, что кидо взорвётся внутри плюшевой зверюшки, - Кучики не притягивала за уши несуразное объяснение опрометчивым действиям и попросту признала свою ошибку. Хотя кто-кто, а Соде но Шираюки итак была в курсе событий, произошедших во время боя в кукольной стране. Другое дело, почему она до сих пор не молчала, не торопилась выказывать своё недовольство? - Не стоит снисходительно относиться к врагу, - белоснежный занпакто временами был непоколебимей льда. - Шинигами должны защищать людей, я не могла на неё напасть, - запротестовала девушка, щёки её вспыхнули румянцем от переполняемых эмоций. Кучики в чём-то права. Так гласят устои Общества Душ, так учат всех новоиспечённых шинигами в Академии Духовных Искусств. Но Соде но Шираюки неведомы все своды этих правил, да и разве существенны они для занпакто? - Мне без разницы, кто перед тобой: человек, Пустой или шинигами, - Соде но Шираюки пожала плечами. У неё не возникало колебаний при виде врагов. - Я должна помогать и оберегать тебя в битве независимо оттого, кем является наш противник. - И ты выручаешь меня из неприятностей вот уже в который раз, - девушка улыбнулась, любуясь искрившимся в лунном свете снегом, как будто бы видела его впервые. Кто знает, каков был бы исход битвы, не откликнись Соде но Шираюки на призыв. Рукия даже не могла держать занпакто в руках, и не исключено, что остаток дней шинигами пришлось коротать в плюшевой игрушке.       Занпакто удивлённо моргнул, но быстро пресёк на корню проявление чувств и вмиг стал собранным, не догадываясь, что именно эту живую искру так хотела видеть Рукия в голубых глазах. Порой зима сама выдавала переживания Соде но Шираюки, и Кучики не потребовалось много времени, чтобы научиться замечать эти своеобразные эмоции: и радость в хрусте наста под ногами, и злость в ярившейся вьюге, и уверенность в прямых контурах ледяных кристаллов. Но на сей раз хрупкие снежинки, лежащие у Рукии на ладони, поломаны на куски, словно совсем недавно им довелось с чем-то столкнуться на своём пути. Или с кем-то. - Тебе пришлось сразиться с Рирукой? - вопрос, заданный наблюдательной шинигами, чёткий и прямолинейный. От девушки вообще сложно что-либо утаить, не говоря уже о недавнем визите постороннего человека.       Незнакомое имя лишь добавило завершающий штрих к образу вспыльчивой и нахальной девчонки с двумя хвостиками, и поэтому ничуть не смутило Соде но Шираюки. Слишком уж хорошо она понимала, о ком говорила Кучики. На самом деле, занпакто укорял себя в том, что позволил кому-то чужому так легко и беспрепятственно вторгнуться в белоснежную сказку. - Девуш…. Рирука не собиралась уходить по-хорошему. Я не хотела навредить ей и лишь попыталась заморозить до твоего возвращения, - Соде но Шираюки, видимо, не особенно задумывалась над основной проблемой своего плана. Даже при всём желании Рукии вряд ли бы удалось разморозить кого-либо из глыбы льда, не имея подручных средств в мире вечной зимы, не говоря уже о невозможности привлечь хитроватого торговца в полосатой панамке к спасению несчастной Докугамине. «Боялась навредить, значит», - Кучики обречено вздохнула. Всё-таки задумки её занпакто дальновидностью никогда не отличались, и девушка искренне радовалась, что и этот замысел Соде но Шираюки так и не был притворен в жизнь. Замороженная Рирука явно не вписалась бы в интерьер внутреннего мира. - В любом случае, я рада, что тебя не заперли в кукольном домике с плюшевыми зверюшками. Хотя некоторые из них были довольно милыми, - протянула Рукия почти мечтательно, сожалея, что воротилась, не прихватив с собой мягкого большого зайца в качестве сувенира. Размер коллекции игрушек просто поражал воображение, и вряд ли на пропажу хоть одной из них Рирука обратила бы внимание. Соде но Шираюки, не до конца понимавшая, о чём ей рассказывали с таким упоением, тихо засмеялась: витавшая в облаках шинигами выглядела довольно забавно со стороны. Этот смех вернул Кучики с небес на землю. - Ты бы не смеялась, если бы их увидела!       Лейтенант ворчала по пустяковому поводу, ибо её собеседница уже и думать забыла, как и о кукольном домике, так и о его плюшевых обитателях. Откровенно говоря, Соде но Шираюки сейчас гораздо больше интересовало то, почему Рукия не беспокоилась о себе столь же сильно, как о других. К слову, отрешённое поведение занпакто вновь заставило маленькую шинигами поволноваться, и девушка сбавила шаг, с подозрением покосившись на свою катану. - Бой в Мире Живых ещё не закончился. А воину не подобает терять сознание на поле боя, - Соде но Шираюки тактично направила тему разговора в иное русло. Зима и рада бы остановить Рукию, но она ясно понимала, что сейчас не место и не время выпячивать наружу собственный эгоизм. - Тем более лейтенанту.       Вообще-то, они уже очень давно не разговаривали вот так легко, просто, с глазу на глаз, поэтому теплота в обыкновенно серьезном голосе катаны немного смутила шинигами. Девушка подловила себя на мысли, что надо бы ей чаще навещать Соде но Шираюки, а не только из-за травм, полученных во время боя. - Верно, - снегопад почти утих, и Кучики посчитала это хорошим знаком. Девушка прошла чуть вперёд, остановилась в низине и затем прикрыла глаза, стараясь сконцентрироваться. - Раз с тобой всё в порядке, я могу уходить.       Снег невесомой крупинкой упал на кончик носа, разбив вдребезги попытку шинигами собраться с мыслями. Прикосновение замёрзшей пушинки показалось необычайно тёплым, изумлённая шинигами шумно вдохнула морозный воздух и раскрыла глаза. Перед ней – никого. Соде но Шираюки всё ещё стояла немного позади, скромно сложив руки и внимательно наблюдая за лейтенантом тринадцатого отряда. - Обо мне не беспокойся. К тому же, мне кажется, я слегка переусердствовала, - Соде но Шираюки ссутулилась, наклонила голову вниз и подняла виноватый взгляд на Кучики. - Ты ведь защищала мой мир, - шинигами всегда умела подбирать нужные слова. Рукия украдкой взглянула на пострадавшую в недавней битве руку. Лёд на ладони уже почти растаял, но с поставленной задачей он управился прекрасно: ожог почти не напоминал о себе. Даже слегка жаль, что по прибытию в Мир Живых придётся дожидаться помощи Урахары или Иное. - Спасибо.       Силуэт Кучики мерцал на фоне замёрзшей долины, постепенно теряя чёткие контуры, и исчезал за занавесом падающего снега, без ненужных жестов, слов, звуков. Прощание излишне, неуместно и бессмысленно, покуда прекрасно знаешь, что зима будет бесшумно следовать за тобой по пятам незримой тенью, лишь изредка напоминая о своём присутствии шуршанием длинной белой ленты и холодными отблесками на лезвии клинка. - Потому что это и мой мир тоже, - занпакто успел заметить одобрительный кивок маленькой фигурки прежде, чем та полностью пропала и разлетелась осколками снежинок. Соде но Шираюки незачем прощаться, пока луна освещала ей путь.       Наконец-то утих снегопад, необычайно долгий, затянувшийся даже по меркам места, где время никогда не имело первостепенного значения. Две параллельные цепочки следов запорошило снегом, да так тщательно, так бережливо, что не увидеть их теперь и при всём желании и хорошем зрении. Лоскутки оставшейся реацу забрали услужливые ветра, отправившиеся на короткую передышку, забрали далеко - не сыщешь. Забавно. Будто бы и не было тут непредвиденного сражения и долгожданной встречи, будто бы и не было тут никого, кроме самой Соде но Шираюки. - И он мне дорог, ты ведь знаешь.