Белое и Черное.

      Странная штука - жизнь. Говорят, мечтай, ведь мечты сбываются. Ложь всё это. Ложь... В детстве я мечтала о самой прекрасной свадьбе: красочное кимоно, улыбающийся отец с матерью, братья, мой клан и избранник. В детстве мне казалось, что это всё возможно, но нет - всё не так просто. Взрослея, я поняла, что мечты - лишь иллюзия, куда можно спрятаться. Вся мечта стала Адом: братья возненавидели, погибли, родителей рядом нет, клан меня не переваривает, мой будущий муж - не мой любимый. Я так хотела, я так мечтала и желала, чтобы в этот день - в день моей свадьбы - был ты, папа. Я хотела видеть тебя, улыбнуться, поклониться тебе, обнять и сказать, что благодарна тебе за всё! Хотела сказать: "Я нашла своего Принца, но ты останешься моим Королем, папа". Но одного "хочу" для Жизни мало, Судьба уже всё за нас решила. И изменить ее, увы, я не могу.       Мой мир, мои мысли, сны, мечты, всё, что мне дорого на свете – это ты, Хаширама. Странно и смешно - я люблю тебя. Глупо, ведь любить брата так горячо и пылко - неправильно. Но с собой поделать не могу ничего. Если бы ты, Хаширама, оттолкнул меня словами точно и грубо, я заставила бы себя разлюбить тебя. Я бы хоть попыталась бы. Мне так холодно. И сейчас речь не о погоде.       Блокнот закрылся и перенесся в сумку. Юкидама встала из-за стола и, подойдя к зеркалу, задумчиво посмотрела на свое отражение. Красива. Трое девушек два часа подряд крутились вокруг нее с расческой. Они тянули ее короткие волосы то в одну сторону, то в другую. Юкидама просто молчала, даже чувствуя, как локоны вырывают с корнями. Альбиноска смотрела на свое отражение и немного была недовольна. Нет, она выглядела очень красиво, но необычно для нее самой. Унаследовав от матери внешность, у девушки была слишком бледная кожа, а теперь еще и разукрасили щеки розовым румянцем. Темно-оранжевые, как восходящее солнце, глаза были подведены черным карандашом. Губы были накрашены алой, как цвет спелой вишни, помадой. А вот волосы... Довольно короткие волосы серого цвета были собраны в пучок и проткнуты сенбоном, на конце которого болтались разные виды цветов. С челкой ничего так и не смогли сделать, поэтому она так и осталась, спадая на лоб, в общем, и белые пряди по бокам были не тронуты. А видели бы вы красное кимоно! Рукава были длинными, как и подол. Тонкую талию укрывал белый пояс, довольно-таки толстый. На спине одеяния было изображение клана Учиха. Праздничный наряд был в узорах, орнаментах, а подол украшен золотистым драконом. Да, теперь она не Сенджу, а Учиха. Было немного грустно, даже если в клане Сенджу никто к ней не относился, как с равной. Но не это волновало альбиноску. Юкидама, пусть и согласилась с Хаширамой, но всё равно, выходит замуж насильно.       - Это - не я, - сказала Юкидама, смотря на свое отражение, на что стоящий рядом Така перевел на нее удивленный взгляд.       - Вам идет, Юкидама-сан, - поклонился мужчина.       - Но это - не я, Така, - сглотнула ком в горле альбиноска. - Увы... Разукрашенная девушка в зеркале - не я. Пойдем?       Така промолчал, лишь кивнув и прикрыв глаза. Внутри Юкидамы переворачивалось всё. Было обидно до глубины души. Было больно. Хотелось заплакать и обвинить всех, высказаться. Но Юкидама лишь молчала, идя с Такой по улице. Впереди и по бокам толпы людей, которые смотрели на нее, как на какую-то вещь, оценивая ее. Свадьбу решили сыграть в клане Учиха, куда пригласили только старейшин клана Сенджу, Хашираму и Тобираму. Монах уже поджидал где-то впереди, вместе с Мадарой.       "Держи голову прямо. Не ной. Не позорь свой клан" - то, что она услышала от Тобирамы, когда встретила его. Его взгляд не смягчился, а стал еще холоднее. Но Юкидама, встретившись с братом, спустя неделю после разлуки, не ответила ему, продолжая выжидать, пока девушки не закончат ее готовить к свадьбе. И, лишь когда Тобирама покинул ее, Юкидама тяжко вздохнула, но ни одна из девушек не заметила этого.       Сегодня хорошая погода, - мысленно отметила Юкидама. - Но, думаю, что даже в Аду было бы для меня куда лучше.       Она пыталась не слушать монаха и не смотреть на Мадару, который стоял рядом с ней, выжидая, пока всё закончится. Вокруг было тихо, словно все пришли на похороны, но шепот монаха нарушал эту идеальную тишину. Юкидама смотрела куда угодно, только не на Мадару. И девушка сразу заметила Хашираму, который стоял, опустив голову. И этот его взгляд... Немного радостный, немного виноватый. Вряд ли он сейчас убивается из-за этой свадьбы. Подумаешь, сестру замуж отдают за самого опасного человека.       Вскоре, монах закончил. Мадара склонил голову гостям, ведь того требовала традиция, Сенджу повторила за ним, так как они оказали им честь, явившись. Глава Клана Учиха отпил саке, но Юкидама не заметила этого, была слишком далеко от этого мира. Она просто знала, что по традиции им тоже надо, и, вскоре, она отпила три глотка обжигающей жидкости. Потом отдала Мадаре. Он вернул серебряную чашку монаху и слегка поклонился Юкидаме, а альбиноска повторила за ним. Девушка поймала взгляд своего мужа. И в этом взгляде нет ни кусочка счастья той мечты о прекрасной свадьбе, что была у нее в детстве.       Мечты не сбываются, - повторила про себя альбиноска, когда поклонилась перед Хаширамой и Тобирамой. - Мечты - иллюзия, куда мы прячемся.

***

      Юкидама провалилась в воду и, почувствовав, как мышцы расслабляются, тихо вздохнула. Всё же, что хорошо, так это - горячий источник. Хоть какая-то радость в клане Учиха. Нет, никто ей отдельно не строил. Но сейчас Юкидама была одна, так как, стоящий у входа Така, не впускал никого. Химе должна отдохнуть, как он выражался юным девушкам клана Учиха.       Понежившись в горячей воде, Юкидама укуталась в полотенце и вышла из источника, где ее поджидал Така. Мужчина, заметив, что альбиноска уже закончила, поклонился и покинул маленький шалаш для переодевания. Серебристо-белые волосы быстро высохли, ведь были короткими, и, расчесав, Юкидама оделась и направилась вместе со своим телохранителем в свой шалаш. Прошел лишь час, а в лагере, словно ничего и не было. Жители занимались привычными делами, шиноби куда-то спешили и так далее.       - Химе, - позвал Така, когда Юкидама присела за стол, - Мадара-сама покинул клан на некоторое время, вместе с вашими братьями. Мадара-сама вернется только через пару дней.       - Ясно, - ответила альбиноска и указала рукой на противоположный стул. - Садись, чаю выпьем.       Немного замешкавшись, подумав и взвесив всё, Така присел напротив нее. Юкидама налила чай в две чашки и одну протянула своему собеседнику. Оба молчали, лишь иногда дуя на горячий чай. Альбиноска протянула ложку к сахарнице и, достав наполненную ложку с сахаром, удивленно уставилась на нее. На ложке помимо рассыпчатого сахара был затвердевший, что приобрел форму сердечка. Да уж, найти сахар в виде сердца...       - Хотя бы мой сахар меня любит, - тихо рассмеялась Юкидама и показала мужчине. - Глянь.       Така перевел взгляд на ее ложку и слегка улыбнулся. Юкидама растворила сахар в чае и продолжила его попивать. Альбиноске сейчас было настолько плохо внутри, что ей приходилось радоваться даже такой мелочи, как застывший сахар в виде сердца. Но и не только. Юкидама не помнит, когда в последний раз принимала пищу с кем-то вместе. Девушка в течение нескольких лет завтракала, обедала и ужинала сама, одна, в одиночестве. И сейчас, Така отлично вписывался в ее состояние. Хоть такая, молчаливая, поддержка. Пусть Юкидама напридумала себе, что сейчас Така понимает ее, но без этого альбиноска сойдет с ума от отчаяния. Лучше жить в иллюзии, где она представляет, что Така ее понимает, чем существовать в реальности, где все хотят проглотить ее с костями.

***

      Мадара не трогал меня. Это радовало. Я немного успокоилась и готова к следующему удару Судьбы. Мой муж, коим был Мадара, просто приходил поспать, а потом снова уходил. Может, я ему противна, а может он просто... Жалеет? Чушь какая-то! Я ему противна, это уж точно. Как он кривился смотря на мои бесцветные волосы! Как он морщился из-за моих случайных прикосновений во время завтрака! Но это мне лишь на руку. Всё пока хорошо, учитывая, что вокруг всё плохо. Мы не разговаривали, лишь иногда перебрасывались короткими фразами "да", "нет", "сдуй свечу" и так далее. Мне этого достаточно. Мадара - человек очень грозный, холодный, упрямый и гордый. Учитывая всё это, я могу сказать, что моё существование рядом с ним - чудо.       Дни шли, тянулись, а погода всё холодала и холодала. Все уже сменяли одежды на более теплую, а шиноби стали охотиться вдвое чаще. Юкидама редко выходила на улицу и большую часть времени проводила время в своем шалаше. Она так и не нашла свои свитки с колбами и записями формул, но Мадара сказал, что они в целостности и сохранности. Во многом альбиноска читала и делала записи в блокноте. Девушки клана Учиха были с ней милы и отзывчивы. Может это просто Юкидаме так кажется, но никто к ней не совался с угрозами. С удивленными и оценивающими взглядами - да, но с угрозами и злобой - нет. Может виной этому Така, который не отходил от нее, а может Мадара, который держит всех и вся под контролем.       Мадара и Юкидама жили в тишине и молчании в течение пяти месяцев. Зима уже позади, впереди весна и лето. Они оба привыкли друг к другу, точнее, только к двойной тишине одиночества. Иногда Изуна заходил, просто посидеть и вместе почитать книги. Порой Юкидама и Изуна даже взглядом не обменивались, парень просто садился рядом и, взяв какую-то книгу, начинал читать целыми часами. Потом уходил, так же молча. Для него этого хватало, тут и слов никаких не надо. Он просто наслаждается тишиной в этом шалаше вдали от всей суеты в клане.       Но, в один день, в начале апреля, до Юкидамы дошли слухи, что клан Сенджу и Учиха строят деревню. Альбиноска пару раз спрашивала у своего телохранителя, на что тот кивал, соглашаясь с ее догадками. Вскоре, она сама увидела деревню, которая строилась. Еще толком ничего нет. Только заборы и всё. Шиноби корнями вырубили часть леса, где и строилась деревня, а деревья использовали для строительства. Клан Учиха медленно переезжал в новую деревню, где есть лишь десятки домов, и то без окон. Юкидаме достался один, куда она перенесла все свои вещи. Со временем она привыкала к новой местности. И ее даже немного обрадовали старые взгляды Сенджу, наполненные презрением и злостью. Клан Сенджу изменить просто так нельзя.       - Вы только гляньте, кто тут, - протянула Юкидама, стоящему у пруда Тобираме. - Я помешала тебе утопиться?       Альбинос не отреагировал, лишь хмыкнул и продолжил сидеть у пруда, закинув босую ногу в воду. Это его успокаивало. И Юкидама отлично это знала. Помешать? Хорошая идея, но лучше потом, чем сейчас. Поэтому альбиноска присела чуть дальше от него, мало ли, вдруг утопит? После минутной тишины, Юкидама встряхнула пылинки со своего синего плаща клана Учиха, где на спине красовался герб в виде веера.       - И над чем задумался? - бесстрастно спросила сестра у брата. - Слышала, вы с кланом Узумаки договор о мире подписали.       - ...       - Молодцы, - усмехнулась альбиноска. - Что такое, Тоби, неужели о Мито думаешь?       "Тоби" - Тобирама. "Хаши" - Хаширама. "Юки" - Юкидама. Как давно они так друг друга не называли этими сокращенными прозвищами. Столько тепла в этих словах, но в данный момент из уст альбиноски они слышались, как сарказм и издевательство. Они позабыли тепло этих слов еще двадцать лет назад, когда им было по три, четыре и пять лет.       - Заткнись, - коротко и грубо сказал Тобирама, смотря на гладь воды.       - Разве я не права? - решила добить брата Юкидама. - Узумаки Мито. Я ее помню, рыжеволосая, пиковая дама. В детстве, когда мы встречались с кланом Узумаки, папа нас всех познакомил. Я отлично помню, как ты на нее смотрел.       - Это было давно.       - Неужели? - ядовитая усмешка.       Тобирама встряхнул мокрой ногой и, встав, обулся. Альбинос уходил, шурша своими доспехами при ходьбе. Но на полпути он остановился. Обернулся и посмотрел на Юкидаму. Посмотрел прямо в ее, такие же, как у него, словно восход и закат солнца, глаза, впервые почувствовав глубину ее души. Тобирама в течение пары минут просто смотрел в ее глаза, пытаясь найти то, что ищет, но не нашел. А что он искал? Человечность. Но его глазам не увидеть это.       - Такой твари, как ты, не понять чувства других, - сказал Тобирама. - У тебя нет сердца, нет души.       - А у тебя что, есть? - усмехнулась Юкидама и, встав, уверенно посмотрела на брата. - У тебя-то? Душа и сердце? Не смеши меня. Ты не умеешь любить.       - А кого любить-то? - холодно спросил Тобирама. - Тебя, как сестру? А ты заслуживаешь это?       - А почему тогда ненавидишь?       - ...       Тобирама промолчал, прикусив губу до побеления. Юкидама, зная, что ни он, ни Хаширама не ответит на этот вопрос, знала их слабость. Может, они сами не знают, почему ее ненавидят, но... Юкидаме нужен ответ.       Альбинос ушел, оставив девушку одну. Вскоре, и Юкидама вернулась в деревню, где все работали, как муравьи. Клан Сенджу и Учиха всё еще грызлись, дрались, ссорились. Но некоторые терпят друг друга, лишь из-за приказа Глав Клана. Юкидаме было плевать - хоть поубивают друг друга сейчас.       Войдя к себе, Юкидама заметила, что Така стоит у двери спальни. Как альбиноска и говорила ему, он не двинулся с места, выжидая ее. Девушка попросила оставить ее, но Така всё же не ушел, продолжил сидеть над домом ее крыши. Така смотрел на шиноби, что трудились и, заметив Изуну, что входит в дом брата и Юкидамы, вздохнул. День будет долгим.       Изуна без каких-либо манер вошел в спальную альбиноски и брата. Юкидама сидела на кровати, держа в руках книгу. Увидев брюнета, девушка продолжила молча сидеть. Она всегда, когда видела Изуну, проверяла - есть ли ее ленточка на его запястье. Да, есть, не потерял. Слава Богу.       - Какая же ты странная, Юкидама-чан, - вздохнул Изуна, присаживаясь за рабочий стол. - Вообще не общаешься ни с кем, кроме Таки. Скучная ты.       - Мне станцевать, чтобы тебя развлечь? - холодно.       - Тебе хорошо с моим братом? - кивок. - Он тебе по душе? - кивок. - Вроде силком выдали замуж, а ты улыбаешься, ни на кого не держишь злость.       - Загляни мне в разбитую душу, - сказала альбиноска, посмотрев в черные глаза Изуны, - и ты задохнешься от всей той боли, что я храню.       - Поделись со мной.       - Нет, - усмехнулась Юкидама. - Понять могу себя только Я. Не забивай голову, Изуна-кун.       - А может, я хочу забить свою голову тобой?       - Плохая идея, - хмыкнула девушка. - Я ношу с собой несчастье. Те, к кому я привяжусь либо умрут, либо возненавидят меня.       Изуна промолчал, лишь опустив взгляд на поверхность стола. Юкидама продолжала читать, лишь иногда переворачивая страницы. Парень, спустя пару минут, встал и ушел. Может она права? А может, она просто боится?       Глупо мечтать, - подумала Юкидама. - Глупо мечтать, что меня кто-то полюбит. Ой... Что это там разбилось внутри? Ах да, это мечта разлетелась на мелкие кусочки, разбилась вдребезги.