Пропасть

Бывают в жизни такие моменты, когда время тащится со скоростью улитки, и каждая секунда растягивается на вечность. Сейчас у меня был именно такой момент. Я сидел в центральном мед.блоке нашего сектора и ждал приговора врачей - сможет ли мой отец сохранить свой статус трудоспособного гражданина или же его спишут по состоянию здоровья. Последний вариант предвещал нашей семье полный крах и угрожал скорым переездом на G-уровень акваполиса, где нас ожидали игровые капсулы и пожизненный виртуал. Черт, мой отец болен, а я думаю о перспективах! Гадство! Ненавижу себя за это, но жизнь на нижнем уровне в черте бедности приучила - сначала разум, потом чувства. Отец всегда твердил мне об этом и добавлял: " Чувства - удел сильных мира сего. Хочешь стать моралистом, взойди на вершину!" Пока что я всего лишь несовершеннолетний иждивенец, на чьем социальном счету числится всего 150 баллов. И плевать, что для подростка моих лет (недавно стукнуло 14) это уже выдающаяся сумма! Нижний порог для проживания на уровне F - 200 баллов. На счёту отца на данный момент времени 243 балла, а у мачехи 220. Средний ориентировочный балл нашей ячейки общества - 204 - почти на границе ( сумма баллов всех членов семьи/ количество человек в ней). Если отцу дадут инвалидность, наше будущее будет более чем мрачным. Сидения в мед.блоке были жесткими, свет - тусклым, а персонал в лице одного тщедушного кооператора на ресепшене - недружелюбным. Рядом со мной сидела Инга - моя мачеха - и нервно теребила видавший виды черный платок. Она не плакала, впрочем как и я, но на лице ясно читалось отчаянье. Грег - мой отец- был для нее если и не всем, то многим. Они были женаты уже десять лет, что по нынешним меркам приравнивалось к подвигу. В восемнадцать лет выйти замуж за мужчину уже за тридцать с четырехлетнем малышом на руках и отсутствием перспектив - вот, что значит любовь. Почти мифическое чувство в наши дни. Тогда своим появлением в нашей с Грегом жизни она спасла нас, не дав нашему суммарному баллу упасть ниже заветного уровня. За это я ее уважал и был благодарен, хотя матерью назвать не мог. С ней нас связывал только отец, что мы оба признавали. Без него семьи не станет. Шел 83-ий год после глобальной катастрофы. Восемьдесят три года назад человечество было вынуждено оставить сушу и переселится на водные станции, прозванные акваполисами. Наш акваполис носил название Ярл и был частью Новорусского конгломерата. В нашем полисе было пять станций: Северная, Южная, Западная, Восточная и Центральная. Все станции, исключая центральную, имели восемь уровней: Z (zero) - верхний уровень, принадлежащий верхушке общества, и уровни от A до G. Чем ниже под водой находился уровень, тем хуже были условия проживания. Уровень, на котором жил человек, определялся количеством баллов на так называемом социально счёту. К примеру, для проживания на уровне A требовалось 70 000 баллов, а на уровне E от 400 до 1000. Баллы начислялись за различные социальные достижения: их можно было тратить на какие-либо поблажки в повседневной жизни, но многие предпочитали копить, надеясь преодолеть определенную планку для переезда на более комфортабельный уровень, что нам не светило. Как показала практика, наверх пробивались единицы из одиночек. Конкуренция была бешенной, а условия для заработка баллов - сложными. Грег и Инга работали, как проклятые, а я учился, вгрызаясь в предлагаемый системой образования материал с дикой силой. Позволить себе не работать на уровне F не мог никто. С момента попадания отца в больницу прошло два часа. Обследование должно было уже давно завершиться, но никто не спешил сообщить нам результат. Наконец, на коммуникатор кооператора пришло сообщение, о чем нам сигнализировал звук входящего соединения. Спустя минуту кооператор с планшетом в руках подошел к нам. - Вы семья Марковых? - голос этого типа был тих и без эмоционален. - Да, - Инга встала, и я вслед за ней. - Я жена Грега Маркова, Инга Маркова. Вот мой идентификатор. Инга протянула свое удостоверение личности мужчине. Тот, взяв его, вставил карточку в специальный разъём на планшете. Удостоверившись в личности мачехи, он вернул идентификатор и принялся объяснять ситуацию: - У вашего супруга выявлена опухоль. Она не операбельна. Мистер Марков уже извещен. Согласно закону, подобные пациенты либо подвергаются эвтаназии, либо отправляются на уровень G. Выбор предоставляется пациенту. Ваш супруг выбрал эвтаназию и уже подписал соответствующие документы. Процедура будет проведена через три часа. Сейчас вы можете пройти к нему и попрощаться. Нет... Не может... Да как же так?! Жестокие слова били наотмашь, убивая все надежды на лучшее. Отец...Он... Черт! По телу пробежала дрожь, а к глазам подкатили слезы. Немыслимо! Не может быть! Сознание будто отключилось и окружающая действительность виделась словно сквозь дымку. Вот мачеха допрашивает о чем-то кооператора, вот мы куда-то идем, а вот открывается дверь палаты отца. Грег лежит на больничной койке и смотрит в пространство пустым взглядом. Инга кидается к нему, обнимает, плачет и умаляет передумать. Я же стою истуканом, не в силах подавить накативший ступор. Отец гладит свою жену по спине и молчит. Пытаюсь словить его взгляд, но не выходит. Бред. Просто бред. Истерика мачехи продлилась около часа, по окончанию которого отец наконец заговорил: - Это мое решение. Я умираю и не хочу тащить вас за собой. Вы сильные, у вас есть шанс. Без меня, ваш суммарный балл упадет до 185. Инга, тебе придется отдать Яромира в детский дом. Яр, я верю в тебя, ты выкарабкаешься. Это были его последние слова. Я понимал, чем руководствовался Грег, но принять не мог. Слезы все же потекли по лицу, а я кинулся обнимать самого дорогого для меня человека. Гадство. Почему он?! Три часа пролетели незаметно. Вскоре отца увели. Мачеха все истерила, я тоже недалеко ушел. Медсестра дала нам успокоительное и вежливо выпроводила вон, сказав на прощание, что администрация уровня скоро с нами свяжется. Следующие сутки были наполнены глухим отчаяньем. Вернувшись домой, мы заперлись по своим комнатам, молча переживая потерю. Ночь выдалась бессонной, но уже к утру боль притупилась. Нужно двигаться дальше. Ни я, ни Инга не имели права сдаться и пустить усилия и жертву Грега по ветру. В шесть утра я уже был умыт, одет и с головой погружен в работу. Найдя подаренный мне когда-то блок памяти, я принялся скачивать данные семейного архива и собирать полезную информацию в сети. Мне предстоял переезд в детский дом, к этому следовало подготовиться.