Спокойной ночи, Лили

Я не помню, как влюбился в Лили Эванс. Я не помню, когда мне впервые захотелось прижать её к себе, поцеловать. Мне кажется, что любовь к ней всегда жила во мне, с самого моего рождения. Просто проснулась она на каком-то определённом моменте. Когда это случилось? Я не знаю. Таких моментов было много. * * * Может, я влюбился в неё в день нашей первой встречи? Стояло тёплое солнечное утро. Лондон, вокзал Кингс-Кросс, платформа 9 и 3\4. Десятки подростков со счастливыми лицами бегут с чемоданами к Хогвартс-Экспрессу и подгоняют отстающих родителей. Разглядывая лица в толпе, я увидел Её. Девочка с лучезарной улыбкой и рыжими, как апельсины, волосами, стояла рядом с родителями и что-то увлечённо им рассказывала. Веснушки рассыпались по её щекам, глаза жмурились от солнца. Тогда я не знал, как её зовут, поэтому стал придумывать ей имя. Оно должно быть необычным и ярким, как она сама. Джулия? Может, Бриджит? Или Саманта? Тут наши взгляды встретились. Она посмотрела на меня, и внутри сразу что-то ёкнуло. Я застеснялся и густо покраснел. Тут она улыбнулась мне. Искренне, открыто. Я не смог сдержать ответной улыбки. Я ещё долго любовался солнечными зайчиками, которые прыгали у неё в волосах, пока мы все вместе не вошли в вагон. * * * А может, я влюбился в неё тогда, на втором курсе? Был урок травологии. Я, как и многие мои однокурсники, терпеть не мог этот предмет: копаешься в листиках, цветочках. А девчонки да, любили. Но в тот раз восторг девочек резко улетучился. Тема была на редкость противная: пересаживание мандрагоры. Старшие рассказывали нам, что после этого жутко болит голова. Главное – надеть наушники, иначе грохнешься в обморок. Ребята еле-еле подтягивались в кабинет. На столах перед нами уже стояли горшки с мандрагорами. Профессор Стебль что-то ворчала себе под нос, но потом чётко выговорила: - Всё, ребята, начинаем урок. Я не могу ждать, пока весь второй курс соизволит прийти. Как только она это сказала, в дверь постучали. - Войдите!- крикнула профессор Стебль. И вошла Она. Лили Эванс. Её огромные зелёные глаза виновато смотрели на профессора. - Я прошу прощения за опоздание… - Заходи, Лили. Ничего страшного. Займи место рядом с мистером Поттером. От счастья я чуть не рухнул. Когда она подошла ко мне, я изобразил на лице безразличие и невозмутимо надел наушники по наставлению профессора Стебль. Но тут случилось непредвиденное. Когда я одевал наушники, то локтём нечаянно задел стоявший передо мной горшок с этой мерзкой кочерыжкой. Тогда я успел мысленно поблагодарить Мерлина за то, что сейчас у всех ребят в кабинете уже были надеты наушники. Горшок разбился, земля высыпалась на пол, и… Мандрагора завизжала. Все опешили. Лили, стоявшая справа от меня, испугалась и отскочила в сторону. Профессор Стебль быстро подбежала, подняла мандрагору, усадила её в новый горшок и хорошенько засыпала землёй. Потом она с упрёком посмотрела на меня: - Мистер Поттер! Мало того, что на прошлом уроке вы с мистером Блеком опрокинули целый чан с прыгающими поганками, так теперь из-за вас по полу валяются мандрагоры! Вы добьётесь того, что я вообще больше никогда не пущу вас в свой кабинет! - Нет, профессор Стебль! – закричала Лили. Все посмотрели на неё, в том числе и я. - Это я виновата, профессор. Я неловко повернулась и толкнула Джеймса, поэтому его горшок и упал. Профессор Стебль в непонимании переводила взгляд то на меня, то на Лили. Потом она сказала: - Ладно, извините, мистер Поттер. А вы, мисс Эванс, будьте внимательнее! Хорошо, что ребята вовремя одели наушники, иначе они все бы оглохли! - Да, простите. Я развернулся и посмотрел на неё. Она, как ни в чём не бывало, слушала профессора Стебль и не обращала на меня внимания. После урока я подбежал к ней. - Лили… эм-м… спасибо. Она ответила: - Пустяки. Не за что. - Зачем ты это сделала? Ведь профессор Стебль могла тебя здорово отругать. Лили посмотрела на меня, улыбнулась и сказала: - Я просто не могла допустить, чтобы ты больше никогда не попал на травологию. Ведь кто тогда будет срывать уроки и веселить нас? Она развернулась и пошагала по коридору. Я смотрел ей вслед и наблюдал, как развиваются её волосы. На повороте Лили остановилась и, чуть погодя, обернулась. Улыбка снова озарила её лицо. И я, сам того не осознавая, заулыбался ей в ответ. * * * Может, я влюбился в неё тогда, перед Хэллоуином? Четвёртый курс. Конец октября. В тот вечер я шёл в нашу гостиную. Мы с Лунатиком и Бродягой договорились встретиться там и выпить сливочного пива, которое Сириус на днях как-то протащил в школу. Коридоры были пусты. До места встречи оставалось совсем немного, но тут я услышал чьи-то всхлипывания. Лили сидела на полу, облокотившись на стену. И плакала. Я подошёл к ней и сел рядом. - Лили, что с тобой? Тебя кто-то обидел? Она подняла на меня глаза и гордо сказала: - Ничего. Со мной всё нормально. Иди туда, куда шёл. Но я и не собирался уходить. - Ты плачешь, значит, что-то случилось. Скажи мне, может, я смогу помочь тебе. Она жалобно всхлипнула. Я чувствовал, что она хотела рассказать мне причину своих слёз, но что-то останавливало её. - Давай, Лили. Я никому ничего не скажу. Она сглотнула и начала: - Сегодня я шла с зельеварения на обед… И в меня с разбегу врезались Малфой с Северусом. «Смотри куда ползёшь, мерзкая грязнокровка!», заорал Люциус. Мне было жутко обидно… Но там же был ещё и Северус! И он ничего не сказал ему, никак не заступился на меня! Потом Люциус толкнул меня, я упала, а они побежали дальше… Северус обернулся, но не помог мне! Лили закрыла лицо руками и снова начала плакать. Я обнял её и прошептал: - Ничего, Лили. Всё будет хорошо, я обещаю. Я накрыл её руку своей. Она в ответ положила голову мне на плечо. Запах её волос дурманил меня. Ненависть в Малфою и Нюниусу всегда жила во мне, но сейчас она обострилась сильнее прежнего. И я знал, что делать. Следующим утром мы завтракали в Большом зале. Я сидел вместе с Сириусом, он рассказывал мне про свою очередную подружку. Лили была грустна и задумчива, она медленно водила ложкой по тарелке с кашей. Тут в зал вошли Малфой и Снейп. У обоих были синяки под глазами. На щеках Нюниуса были ссадины, а у Люциуса был разбит нос. Все, кто был в зале, заржали над ними. На них показывали пальцами, многие даже кидали огрызки от яблок. Тут Люциус посмотрел на меня. - Я этого так не оставлю, - процедил Малфой. Я улыбнулся и глотнул тыквенного соку. Лили с изумлением посмотрела на меня и прошептала : «Ты?» Я весело подмигнул ей. И она улыбнулась мне, с небольшим упрёком и огромной благодарностью. И я был готов перевернуть Землю, лишь бы она снова улыбнулась мне. * * * Возможно, я влюбился в неё тогда, когда она впервые поцеловала меня. Это был шестой курс. Вечером я прогуливался по территории Хогвартса: бросал камешки в Чёрное озеро, дразнил Гремучую Иву. Когда наступило время ужина, я поторопился в замок. Но, подойдя к воротам, я увидел кого-то в стороне. Взрослый парень не давал какой-то девчонке пройти в школу и хватал её за руки. Она пыталась вырваться, но он с силой прижал её к себе. Я напряг своё и без того слабое зрение и понял, кто эта девушка. Это Она. Лили Эванс. Кровь закипела от злости. Я постарался успокоиться и пошёл к Ней на помощь. - Эй, парень, нехорошо трогать девушек, когда они этого не хотят. Лили посмотрел на меня глазами, полными слёз. Я узнал парня: Энди Гарден, Пуффендуй. Он охотник в команде по квиддичу. - Эмм, ты Поттер вроде? С Гриффиндора? - Это неважно. Отпусти её. - Слушай, иди-ка ты отсюда. Мы с милашкой Эванс сами разберёмся. Он стал толкать Лили в сторону. Она прошептала: - Джеймс, пожалуйста… Злость взяла своё. Я подбежал к ним, легонько оттолкнул Лили, развернул Гардена к себе и схватил его за ворот рубашки. - Я что-то непонятно сказал? Вали отсюда, иначе я тебя по стенке размажу! Он вырвался и замахнулся на меня. Сдерживаться я не мог, да и желание дать этому придурку по морде было сильно. Я ударил кулаком прямо ему в челюсть. Он упал. Лили вскрикнула. Кое-как он поднялся, потёр подбородок и заорал: - Ты ещё получишь, чёртов ублюдок! - Что ты сказал? – взревел я и двинулся на него. Глаза у Энди вылезли на лоб, и он что есть мочи побежал в замок. - Смотри в штаны не наложи! – закричал я ему вслед. Тут я вспомнил, что сзади меня стоит заплаканная Лили. Я повернулся к ней и спросил: - Ты в порядке? Она вытерла нос и глаза тыльной стороной ладони и ответила: - Да, всё хорошо. - Может, пойдём на ужин? - Я бы хотела чуть посидеть на улице. Не останешься со мной? Я сглотнул и ответил. - Конечно. Мы сели на ближайшую скамейку. Тут я заметил, что Лили без мантии. Я молча снял свою толстовку и накрыл ей плечи. - Спасибо, Джеймс, - тихо сказала она. - Да не за что. Мне вовсе не холодно. - Я не об этом, хотя за это тоже спасибо. Я так испугалась этого Гардена, а ты спас меня… Спасибо. Мне было жутко приятно. - Да не за что. Любой бы на моём месте сделал бы точно так же. - Нет, не любой. Ты – особенный. Я покраснел и тихо сказал: - Ты тоже особенная, Лили. Мы ещё несколько минут молча сидели и смотрели в звёздное небо. Потом мы пошли в замок. Я то и дело поглядывал на неё, а она - на меня. Войдя в гостиную Гриффиндора, мы остановились. Мне надо было идти в спальню для мальчиков, я ей – в свою. Она сняла с себя мою кофту и отдала мне. - Спасибо, Джеймс. За всё. Я сглотнул. - Пожалуйста. Обращайся, если что. Она развернулась и побрела в сторону своей гостиной. Я расстроился. Мне жутко не хотелось расставаться с ней. Тут она развернулась, подошла ко мне и сделала то, о чём я мечтал уже несколько лет. Лили Эванс поцеловала меня. Не хватит всех слов на свете, чтобы описать мои чувства. Её руки обвили мне шею, волосы с запахом ромашки лезли в глаза, а ещё мокрые от слёз ресницы щекотали мне веки. Я прижал её к себе настолько, насколько позволяла одежда и совесть. Тут она оторвалась от меня и пошагала к лестнице. Я так и остался стоять на месте. Она опять развернулась. - Спокойной ночи, Джеймс, - тихо сказала Лили. Я улыбнулся ей. - Спокойной ночи, Лили, - прошептал я. * * * Я не помню, как влюбился в Лили Эванс. Но я точно знаю, что любил её больше жизни тогда, когда делал ей предложение. И тогда, когда поклялся ей в любви и верности в церкви. И тогда, когда узнал, что у нас будет малыш. И тогда, когда мы вместе качали кроватку с новорожденным Гарри. Я не помню себя без любви к ней. Не помню, как это – не слышать её тихое дыханье ночью, не видеть её изумрудных глаз и не чувствовать запах волос. И вот сейчас, уложив спать нашего Гарри, лёжа с ней под одеялом, я слышу то же, что уже слышал когда-то: - Спокойной ночи, Джеймс Я целую её в лоб и снова отвечаю ей: - Спокойной ночи, Лили.