Immersion (погружение в тень)

«Вот бы было здорово въехать в Гарвард на шикарном кабриолете как Эль Вудз*», - думала я, волоча за собой огромную сумку на колёсиках по асфальтовой дорожке колледжа Эвергрин, где мне предстояло учиться ближайшие два года по программе для иностранных студентов. Поездка сюда – подарок моего дяди Саши, маминого брата. Его бизнес в последнее время всё чаще и чаще требовал личного присутствия в Америке. Может быть, поэтому он и решил отправить меня на Олимпийский полуостров, чтобы потом пристроить небогатую родственницу в одну из сотрудничающих с ним компаний. Так или иначе, но мне эта идея пришлась по душе. Я уже побывала в Лондоне. Учиться за границей мне нравилось. И теперь с удовольствием предвкушала, как заговорю на американском английском. «Всё-таки, эти два языка сильно отличаются друг от друга. Конечно, за кокни* меня здесь вряд ли примут, но попотеть придётся в прямом и переносном смысле, - мысленно настраивала себя я, привычно повторяя в уме, - дринк, дрэнк, дранк, чуз, чоуз, чоузен.* Не хнычь, Ева, Эвергрин не Гарвард, а ты не Риз Уизерспун, но тебе тоже есть чему радоваться!» Зачитанная до дыр книжка Элинор Портер «Поллианна*» по-прежнему путешествовала со мной. Эта история казалась мне с детства самой волшебной сказкой, и стала тем самым толчком к изучению английского, когда я впервые осознала, что хорошие книги нужно читать на языке оригинала. Игра в «чему можно радоваться» часто спасала меня от горьких слёз и обид на жестокость и несправедливость жизни. Да, мои родители не могли позволить себе очень многого, но обычная подростковая зависть даже к самой крутой однокласснице сходила на нет, когда я начинала радоваться тому, что окружена любящими людьми. А модно одетая Олеся жила на деньги папы, который откупился от семьи огромными алиментами. «Ну и что, что ты не блондинка, как Риз Уизерспун, - пробубнила я себе под нос, - зато твои рыжие кудряшки вьются сами. Вот!» - припечатала я тоску последним веским аргументом и, поправив тяжеленную сумку, что болталась на моём плече, двинулась в путь. Долго топталась, прежде чем войти в комнату с нужным мне номером: всё никак не могла решить – постучать или нет. Наконец, просто толкнула дверь и почти ввалилась внутрь. «Здравствуй, новый дом», - поприветствовала я будущее жилище, которое мне понравилось с первого взгляда. Комната выглядела жилой и уютной. Наверняка в этом заслуга моей новой соседки. Одна кровать была застелена стандартным, почти гостиничным покрывалом, зато вторая была накрыта ярким шёлком, по которому были раскиданы подушки разных форм и размеров. И это был единственный источник беспорядка, потому что всё остальное было идеально расставлено по своим местам, даже скрепки на рабочем столе были приколоты к письменному набору в виде красивых лепестков экзотического цветка. Стену украшала удивительная инсталляция китайского иероглифа, собранного из шёлковых шарфов ручной росписи. Ну а ровно посередине комнаты стояла восточная деревянная ширма. Именно она окончательно и убедила меня, что моя соседка обладает не только отменным вкусом, но и обострённым чувством социальной справедливости, судя по точному разделению жилого пространства. Почему-то захотелось заглянуть в ванную. Я была почти на сто процентов уверена, что полки для геля и шампуня заняты ровно наполовину. - О, привет, я Эрик, ни хау, - пропел высокий худощавый парень, вихрем залетая в комнату. - Здравствуйте, - ответила я, едва не подпрыгнув на месте от неожиданности, - ни хау, - произнесла официальное китайское приветствие. - Ева. - Ева, русская, - утвердительно кивнул он, - Китай. – И протянул руку. Я пожала узкую тёплую ладонь, его рукопожатие оказалось очень мягким, почти нежным. Да и сам он мало походил на брутального самца или загорелого мачо, было что-то в нём такое воздушное, я бы даже сказала – утончённое – если это слово подходит к представителям сильной половины человечества. «Подходит», - убедила себя я, - уже записав своего нового знакомого в стилисты или дизайнеры. А он быстро сбросил кеды и уселся на шёлковом покрывале в позе лотоса. - Нравится? – поинтересовался он, небрежно кивнув в сторону настенной композиции. - Очень, - честно призналась я, добавив к статусу гламурного парня ещё и определение «лучший друг моей соседки». Потому что вести себя так непринуждённо и естественно мог только близкий человек. - Хочешь, я и тебе сделаю шарфик? – тут же предложил он, рассматривая меня с ног до головы оценивающим взглядом, словно профессиональный дизайнер. – Твой любимый цвет зелёный? - Да, - на автомате согласилась я. И только потом задумалась: «А ведь он угадал!» - Он будет серо-зелёный, как твои глаза. Только не надевай его с чёрным. - Чёрный идёт ко всему, - возразила я, мысленно представив себе зелёный шарфик на чёрном маленьком платье. - Глупости, - оборвал мои фантазии Эрик. – Чёрный и белый нужно носить очень осторожно, иначе потеряешь свою индивидуальность. - Специальность – дизайнер? – поинтересовалась я, чтобы окончательно подтвердить свои догадки. Уж слишком уверенно он рассуждал. - Да, - ответил он и проворно вскочил с постели, подбираясь к моей сумке, что стояла у порога. Он ловко отцепил несессер и быстро понёс его в ванную, что я даже возразить не успела. – Помогу расставить, - как ни в чём не бывало, продолжил он, - косметика русская? Увы, порадовать Эрика наличием баночек с этикетками на родном языке я не смогла. Потому что пользовалась хоть и не дорогой, но шведской косметикой. И в том не было моей вины. Моя гиперактивная подруга Лёля дома с головой окунулась в сетевой маркетинг. Именно она и снабжала меня косметическими продуктами на все случаи жизни. Я редко пользовалась её подарками, но в одном успела убедиться – косметика, созданная для светлокожих шведок, подходила мне идеально. Пока я пыталась припомнить хоть одну незагорелую итальянку-блондинку, Эрик уже занимался художественной расстановкой флакончиков на полках. - Я тебе тут шкафчик оставил под тампоны, - буднично произнёс он, а я оторопела. Кажется, до меня только-только начало доходить… - Эрик, так… мой сосед – ты? - Вообще-то, я – гей, - оскорблённым тоном произнёс он. Можно подумать, я имею что-то против. Просто, странно это, вот и всё. - Нет, - поспешила заверить его я, а сама в этот момент думала только об одном: «Лишь бы папа не узнал». Не то, чтобы он был явным гомофобом, просто не верил в существование гомосексуализма как явления. И точно посчитал бы Эрика моим парнем, прикрывающимся мифической отговоркой. – Я ещё ни разу не делила комнату с парнем, - призналась я. - Ты ещё скажи, не спала… - шутка оказалась неудачной. Потому что он попал в самую точку. Я залилась краской и опустила глаза. - Девственница, живая, настоящая, - восторженно произнёс он и танцующей походкой направился ко мне, - дай потрогать чудо природы, - пропел он, обнимая меня. «Вот же… - мысленно чертыхнулась я. Не объяснять же первому встречному, что вовсе не воспринимаю свою девственность как рудимент только лишь потому, что верю в настоящую любовь. А то, что она существует, у нас с Лёлькой никаких сомнений не было. Ведь, наша третья подружка, Кристинка, ещё на первом курсе в институте познакомилась со своим парнем Максом. Ох, как это было… Кристька просто светилась от счастья. Я видела, что с ней творило обычное касание рук Макса, а от нежного поглаживания по спине её просто трясло. В хорошем смысле этого слова. Потому что меня тоже слегка потряхивало, когда на вечеринках кто-то пытался безнаказанно облапать меня своими потными ручонками. Ощущения, скажу я вам, не из приятных. «Ну, давай, Ева, убеди себя, что ты слишком хороша для тех, кто предлагал тебе уединиться... - ворчал внутренний голос. – Всё так, - вставила своё слово совесть, и я вздохнула с облегчением. Для чего придумывать отговорки? Я же давно для себя решила, что первый раз у меня будет только с любимым человеком. А его пока не было. – Зато смогу преподнести себя целиком,» - я нашла чем обрадовать себя, вернее, воображаемого мужчину. - Религия не позволяет? – поинтересовался Эрик, не желающий оставлять щекотливую тему. - Здравый смысл, - наконец перестав смущаться, ответила я. – Жду своего парня. - А как поймёшь, что нашла, что он и есть «тот самый», единственный? – усмехнулся Эрик, но смешинки в его глазах уступили место странной грусти. «Неужели, он одинок»? – подумала я, а вслух произнесла: - Для этого спать с кем попало необязательно. - Ты права, - вздохнул он, выходя из ванной, - так, что у тебя с гардеробом? До самого вечера мы разбирали и раскладывали мои вещи. Попутно Эрик рассказывал местные сплетни и слухи, то есть, выражаясь его языком «вводил меня в курс главных событий». Я мало что запомнила, однако, уяснила несколько правил. И узнала, что после одиннадцати вечера двери жилого корпуса закрывают, а с семи утра до половины восьмого лучше в наш душ не заходить. Смежная через стенку с нами ванная принадлежит девушке итальянке – Джессике, которая очень любит громко петь оперные арии, при этом полное отсутствие слуха её не волнует. Утром я выяснила, что это чистая правда. Дикие вопли, раздающиеся из-за стенки, мало напоминали бессмертные произведения великих соотечественников соседки-итальянки. «Зато от такого крика можно сразу проснуться», - успокоила себя я. И чистая, свежевымытая и вкусно пахнущая шагнула в сторону колледжа, стараясь унять дрожь в коленках. Получив расписание, я долго сверялась с картой, соображая, где находится нужная мне аудитория. Слава богу, не опоздала. Уселась за предпоследний стол у окна, надеясь, что не заняла чье-нибудь любимое место. Зато отсюда было удобно рассматривать входящих. Я с радостью убедилась, что студенты Эвергрин мало чем отличались от моих английских однокурсников. Такие же разномастные, яркие и шумные. На самом деле, меня не столько волновал внешний вид, сколько возраст. Заметят они или нет, что я намного старше? Я уже успела закончить два курса института дома и ещё полтора года потратила на обучение в Англии. «Всё-таки, хорошо, что я выгляжу моложе своих лет», - подумала я, вспоминая, как обиделась на продавщицу в магазине за то, что она попросила показать паспорт. Больше я вино на вечеринки никогда не покупала. - Привет, - раздалось справа от меня. Я удивлённо посмотрела на свою соседку. И как она так тихо умудрилась сесть рядом, что я даже не заметила? - Привет, - ответила я, улыбнувшись девушке с задорным чёрным ёжиком на голове. - Я Элис, - представилась она, а я не могла оторваться от её огромных янтарных глаз и бледной кожи. Я первый раз видела такое удивительное сочетание цветов. – Ты Ева? – тут же спросила меня новая знакомая, - приятно встретиться. Город уже посмотрела? – она говорила очень быстро и вообще была настолько подвижной, что казалось, будто она чуть ли не подпрыгивает на месте – столько в ней было энергии. - Не успела, - медленно, почти по слогам, произнесла я. - Ах, прости, - она сбавила темп, - забыла, что ты русская. - И откуда она знает? Неужели слухи настолько быстро разносятся по Эвергрин? Вроде и колледж не маленький, не какая-нибудь школа заштатного городка, в котором живёт не больше трёх тысяч человек. - У тебя занятия заканчиваются в три, - это уже был не вопрос. – Потом можем съездить по магазинам, я знаю все, – с гордостью добавила она. Даже так? - М-м-м, Элис, - неуверенно протянула я, судорожно соображая, как отказаться, чтобы не обидеть её. Мои финансы отнюдь не позволяли мне шиковать. - О-о-о, - она расширила и без того огромные янтарные глаза, потом на секунду застыла, словно робот, которого выключили, посидела так несколько секунд в полной неподвижности, а потом хлопнула ресницами и заулыбалась. – Ева, нам не обязательно тратить кучу денег! Я вздохнула. Для меня, между прочим, и пятьдесят баксов – куча. Особенно, если однодолларовыми купюрами. - У меня есть для тебя работа, - тоном заговорщика произнесла она, резко понизив голос. От слова «работа» мои глаза загорелись, но тут же потухли: студентам, которые учились по гранту, правилами запрещено работать во время учебного года. Я и документы-то подала только после того, как дядя пообещал заплатить за моё проживание. Получение самого гранта мне далось с очень большим трудом, я занималась как проклятая, чтобы выиграть его. И рисковать не имела никакого морального права. «Но, дополнительные денежки вовсе не помешали бы», - с грустью выдохнула я. - Неофициальная, - Элис уже улыбалась, как рыбак, точно знающий, что находится на крючке его удочки, - никто не узнает, - она кивнула головой, снова переходя на шёпот. – Я знаю, что ты участвовала в организации мероприятий, а мне нужен помощник. «Интересно, откуда у неё столько информации обо мне»? – пронеслось в голове, я прикидывала, может ли обычный студент посмотреть личное дело и как к вопросу конфиденциальности относится местная администрация? Но я действительно входила в состав нескольких комитетов – это скорее результат вялотекущей личной жизни, чем глубокой потребности в социальной активности. «Вот смотри, Ева, если бы ты влюблялась направо и налево, вряд ли бы стала такой общественницей. И работу тебе уж точно бы не предложили», - попыталась оправдать я своё одиночество. Но в этот раз даже игра «чему радоваться» не помогла. - Неофициальная? – переспросила я. Хватит отвлекаться! - Да, - подтвердила Элис, - это только наша договорённость. Тебе нужны деньги, а мне помощник. - Я не знаю, Элис… - протянула я, оглядываясь на проходящих мимо студентов. Всё это было так странно и непривычно. - Узнаешь, - твёрдо ответила она, - оплата тебе понравится. Встретимся на парковке в три часа. Не опаздывай. – И она притихла: в аудиторию вошёл преподаватель. Её уверенность вселяла надежду. Но вместе с тем я никак не могла избавиться от странного чувства… Я даже не могла осознать, что за ощущения переполняют меня. Волнение? Страх? Скорее уж, предвкушение. Предвкушение. Вот, что было странно. «Поздравляю, Ева, ты только что добровольно попала в рабство, - мысленно пристыдила себя я, - почему же это тебя совсем не беспокоит»? ------------------------------------------------------------------------ * Эль Вудз – персонаж актрисы Риз Уизерспун из фильма «Блондинка в законе» * неправильные английские глаголы * кокни – прозвище лондонских обывателей * Элинор (Элеанор) Портер «Поллианна» - англоязычный роман 1913 года о маленькой осиротевшей девочке, которая переезжает к своей тёте в небольшой городок. Её игра «чему радоваться» меняет сознание почти всех жителей, делает их добрее, дружелюбнее и счастливее. Этот роман интересен ещё и тем, что является одним из лидеров по количеству сиквелов, официально изданных и опубликованных. До сих пор профессиональные авторы, любители и ценители жанра предлагают свою версию жизни Полианны и её окружения.