Мир, которого нет

Осторожно заправив выбившуюся прядку за ухо, девушка вновь вернулась к работе. Пару мазков — и вот океан заиграл новым красками. Здесь немного красного, там синего добавить, а здесь капнуть фиолетового: шторм внутри нее мало помалу переносился на холст. Никаких эмоциональных всплесков, все четко и по-существу, изо дня в день, продумывая каждый шаг. Но здесь ей не надо было стараться и доказывать. Наедине с полотном, с красками, карандашом или акварелью — неважно, все это были только способом. Возможностью немного побыть собой. Задумчиво прикусив кончик кисточки, девушка несколько секунд не отрывала пристального взгляда от бушующих перед ней волн, и тут же снова махнула кончиком в краску, пытаясь поскорее воплотить только что пришедшую в голову идею. Легкая улыбка скользнула по лицу, в предвкушении момента, когда она завершит эту работу, сладостный и горький миг — ведь им с картиной придется расстаться. Она будет жить дальше, а художница вновь возьмет в руки мольберт и отправится на поиски своего личного спасения. Существует устойчивое клише, что любое творчество предназначено для выражения себя. Никто не спорит, что живописи она отдавала немалую долю внутреннего «я», но было и еще кое-что...Это был ее спасательный круг, ее гавань умиротворения, ее крепостная стена — как не назови, вывод один: с кистью наперевес она могла противостоять всему миру, который затаившись ждал очередной осечки. Отогнав печальные мысли, девушка встряхнула темно-русыми волосами, однако, вернуться к прорисовыванию беснующихся небес ей так и не удалось: на первом этаже оглушительно хлопнула дверь, заставив ее выронить кисточку из рук. Она испуганно бросила быстрый взгляд на замок, мигом вскочив, чтобы проверить, надежно ли заперла комнату. Внизу послышались привычные вечерние крики. Тяжело вздохнув, она закрыла щеколду и вернулась к мольберту, присаживаясь на круглый стул. Она прекрасно знала весь сценарий этой ежедневной драмы и совершенно не собиралась в ней участвовать. Шаг, шаг, шаг...Стук по столу или любой другой мебели в комнате, без разницы, не ему же потом ее чинить...Очередная разбитая ваза...Да и зачем она ей, купит себе новую. Открывается дверца холодильника...Явно взял коньяк, виски у него вчера закончился. О, уже и всхлипы пошли. Быстро. Шаги на лестнице. Нет уж, разбирайся сама. Решительный стук в дверь. Не похоже на нее...Нет, он же знает... - Карина, открой! Отопри эту чертову дверь! Хватит запираться! Если я хочу войти — я должен войти! - крик отца оглушительно звенел в ушах застывшей девушки. Ни ужаса, ни страха, лишь легкая дрожь в руках. Не в первый раз. Но ведь он знает, он знает... Сжав ладони в кулаки, Карина осторожно подошла к двери, которая вот-вот норовила слететь в петель. Она на секунду замерла, а затем тут же отошла вглубь комнаты. Распахнув стеклянные створки, ведущие на балкон, девушка ступила босыми ногами на холодный кафель: благо был сентябрь, а на юге это все равно, что еще один месяц лета. Вдохнув прохладный вечерний воздух, Карина покрепче обхватила себя руками, стараясь не вздрагивать от каждого стука. Неожиданно, все резко прекратилось. Устал? Так рано? Или коньяк оказался не столь крепок?.. Внизу послышались крики, шум, все, как обычно. Карина уже было собралась вернуться к прерванной картине, как увидела отца, тащившего какой-то квадратный предмет к бассейну. Девушка пригляделась, и осознав, попятилась назад, чуть не споткнулась о порог балкона и бросилась вон из комнаты. - Папа! Папа! Остановись, пожалуйста! - Карина неслась за стремительно удаляющейся спиной мужчины, который словно и не слышал ее криков, целенаправленно двигаясь к краю бассейна. Девушка почти догнала отца, но было уже поздно: мужчина поднял картину и с размаху кинул ее в воду. Карина на миг остановилась, как вкопанная, и почувствовала, как внутри все сжалось: она не могла сделать и вздоха. - Вот где все твои раскраски окажутся, если ты не будешь меня слушаться! И эта чертова сука, твоя мать, там же будет! К черту вас всех отправлю! - с каждым словом мужчина распалялся все больше, гневно вращая зрачками. Плюнув на землю, он отпил из бутылки, что держал в руках все это время, и покачиваясь, отправился по направлению к дому. Карина почувствовала, как коленки задрожали и силой заставила себя собраться, чтобы не рухнуть на землю. Это была ее любимая работа...Улыбающийся мужчина и темноволосая смеющаяся девчушка...Недолго думая, девушка подошла к краю и прыгнула в воду. Что ты делаешь?.. Идиотка, что ты делаешь! Ты... Набрав полный рот хлорки уже в первые секунды погружения, Карина с трудом всплыла, неловко барахтаясь на поверхности. Вдохнув полные легкие воздуха, она снова погрузилась под воду. ...не умеешь плавать! Ну вот, опять! Эти картинки не стоят того. В очередной раз всплыв на поверхность, девушка почувствовала, как ей тяжело удержаться, но упорно пыталась продолжить погружение. Однако, ее силы были на исходе, и инстинкт самосохранения закричал Карининым голосом: - Помогите! Кто-нибудь! - полный рот воды. - Пожалуйста! Истратив весь свой воздух, девушка почувствовала, что теряет сознание и, закрыв глаза, медленно начала опускаться на дно. … А может, картины единственное, что хоть что-то значат в твоей жизни...Так не дай им погибнуть. Не дай погибнуть себе... Кирилл Андреевич порылся по карманам, и со смаком выругавшись, понял, что посеял зажигалку у бассейна. Зажечь сигарету была не проблема — дома таких зажигалок валялась куча, он оставлял их везде, где проходил — но эта была его любимая, коллекционная, привезена из Бразилии. Снова чертыхнувшись, мужчина глотнул янтарной жидкости, вытер рот и пошел обратно. Чертова девчонка, все из-за нее! Когда она уже поймет — он имеет право делать с ней и ее жизнью все, что считает нужным! Однако, мысли Кирилла Андреевича были грубо прерваны, когда подойдя к краю бортика он увидел, как его дочь медленно идет ко дну. Коньяк из головы испарился мгновенно. Скинув с себя рубашку и уже принявшись за тяжелую застежку на ремне, мужчина застыл как вкопанный: ведь увиденное просто не поддавалось никакой логике. Выброшенное им в порыве гнева полотно осторожно плыло по поверхности воды. Кирилл Андреевич как завороженный следил за передвижениями картины, пока она не прибилась прям к ее ногам. Словно в забытье, мужчина нагнулся, достал полотно и с изумлением осознал, что оно мало того, что совсем не пострадало, но и было...абсолютно сухим. Не до конца еще отойдя от данного факта, Кирилл Андреевич увидел, как вода забурлила, и у крайнего бортика показалась темная макушка. - Карина! Карина, ты меня слышишь? Дочка! - девушка безмолвно продолжала покачиваться на непонятно откуда взявшихся волнах. Мужчина уже был ринулся прыгнуть в бассейн, чтобы достать девушку, но тут случилось нечто невообразимое: как только он пустил в воду ногу, его словно вытолкнуло из нее, да еще с такой силой, что мужчина отлетел на несколько метров. Очумело покачав головой, Кирилл Андреевич поднялся на ноги, совершенно понимая, что вообще происходит. С трудом передвигаясь, он вновь подошел к бассейну, когда Карина уже почти прибилась к бортикам. Мужчина тут же подхватил дочь под мышки и рывком вытащил из воды. Однако, «чудеса» все не заканчивались: на Карине не было и малейших признаков того, что только что она с головой окуналась в воду. Абсолютно сухая. - Уму непостижимо, - пробормотал мужчина, укладывая голову дочери себе на колени. - Дочь, ты меня слышишь? Карина слегка пошевелила головой, и, с трудом разлепив глаза, недоуменно уставилась на отца: - Папа?.. Что...что происходит?..