Просто пойдем со мной

Когда ему привезли очередного питомца, Кроуфорд разнимал двух взмыленных драчунов, не поделивших третьего, который тихо стоял в сторонке и наслаждался представлением. Ректор школы вызвал его по громкой связи. Пришлось по-быстрому оглушить драчунов, поймать виновника раздора, и распихать всех по карцерам. Карцеров у них в казармах было много – воспитанники по большей части были весьма неуравновешенные психически и чрезвычайно опасные. При тех методах, что применялись в Розенкройц для вытаскивания наружу Дара, а заодно и ломки, будущих послушных марионеток тайной организации, мальчишки становились крайне агрессивными при общей подавленности и страхе перед учителями. А поскольку девочки обучались отдельно, в другом филиале школы, то такие драки были не редки – все-таки парни достаточно взрослые, гормоны играют, вот и выходят из положения как могут. Ректор был очень возбужден. - Герр Кроуфорд, - начал он, едва только воспитатель появился в дверях кабинета.- Только на Вас одного надежда! К нам привезли нового ученика, но никто не может с ним справиться. Уникальный экземпляр, неимоверной силы телепат, только совершенно отказывается идти на контакт. - Так в чем же дело?- удивился Кроуфорд.- У нас здесь сильнейшая служба безопасности, пускай промоют ему мозги и всех делов. - Да не справляются они!- вскочил со своего кресла Ректор и принялся метаться по кабинету.- Все на что их хватает – это не дать ему поубивать всех вокруг! Я же говорю: очень сильный телепат. Стоит кому-либо к нему приблизиться на расстояние прямой видимости, как он тут же глушит их. Нашим телепатам удается лишь ослабить силу его воздействия, чтобы не допустить смертельных случаев. Если в ближайшие пару недель мы не сумеем с ним совладать, его приказано уничтожить, а это такой расход превосходного материала. Ректор остановился напротив Кроуфорда и перешел к прямой лести. - Герр Кроуфорд, Вы славитесь тем, что умеете справляться с самыми трудными учениками. Кто бы ни попал к вам в руки, все становятся образцовыми учащимися, а впоследствии полезными членами организации. Вы наша последняя надежда,- снова повторил Ректор и вернулся за свой стол, сложив на него руки. Кроуфорд насмешливо хмыкнул про себя. Если б его ценили, как сейчас расписывал герр Кельхель, то он уже давно был бы замом по воспитательной части, а не воспитателем на самом проблемном отряде, в который спихивали все, что не хотело вписываться в рамки школьной программы. - Хорошо, герр Ректор, я постараюсь,- кивнул он. *** Холодно, больно, мозги словно студнем залиты. Сквозь этот студень то и дело прорываются картины жестокости и насилия, чье-то раздражение, злость… Стереть, уничтожить, как тогда, когда он в первый раз ощутил ЭТО. Сколько их тогда было? Трое? Пятеро? Он не помнит. Помнит только дикую боль, когда они по очереди насиловали его, прижигая кожу сигаретами, загоняя под ногти иголки, и смеялись, смеялись, пока он не заставил их замолчать. Они вторглись в его жизнь, в его тело, даже в его разум. Он не хотел слышать их мерзкие мысли, их извращенное наслаждение от насилия над беспомощной жертвой, не хотел знать, что еще они хотят с ним сделать. Он просто представил, как выметает их из своей головы мощным потоком воздуха, словно осенние листья с ухоженного газона перед домом. Он однажды видел, как это делал человек в пригороде с помощью агрегата похожего на пылесос, только дующий наружу. И тогда наступила тишина, именно эта ватная, тошнотная тишина, что окутывала его сейчас. Обжигающе ледяной пол уже не согревается теплом его тела, а лишь вытягивает его последние остатки, но шевелиться нет ни сил, ни желания - во всем мире остались только этот холод и боль во всем теле. Наверное, он умирает. Сколько он уже не ел? И не спал? Как только он начинал засыпать, в него врывались миллиарды чужих мыслей, желаний, чувств, разрывая его на части, заставляя его выть, впиваясь зубами в руку, в попытках не потерять себя, сосредоточится на боли и вновь окутать себя коконом тишины. *** Кроуфорд с жалостью разглядывал грязного измученного паренька, свернувшегося в дрожащий комочек на холодном железном полу клетки. Спутанные лохмы не стриженых волос, безжизненной паклей закрывали лицо подростка, на котором не было никакой одежды, кроме разводов крови, грязи и не хотелось думать чего еще. Воняло преотвратнейше. - Эй,- тихонько позвал он.- Ты там живой еще? Сквозь путаницу волос проглянул голубой глаз. - Хочешь помыться? Паренек слегка шевельнулся и теперь уже оба глаза уставились на нарушителя его спокойствия. Кроуфорд почувствовал, как телепатия мальчишки ломится в его мозг, и возблагодарил создателя за мощнейшие природные щиты данные ему при рождении. - Ты кто? – сипло спросил подросток. - Я – Кроуфорд, твой воспитатель и защитник, если позволишь,- ответил Брэд. - А тебе требуется мое разрешение?- удивился тот. - Мне – да,- с нажимом произнес Кроуфорд. - А вода горячая или опять из шланга поливать будете?- просипел обитатель клетки. - Горячая, и сколько захочешь,- улыбнулся Кроуфорд.- А так же мыло, шампунь и большое махровое полотенце. - И что я для этого должен сделать? - Просто пойти со мной. *** Он уже почти шагнул за грань, когда сквозь его кокон пробился чей-то голос. Удивленный тем, что не почувствовал приближение опасности заранее, он открыл глаза. Возле клетки стоял высокий черноволосый мужчина, в военно-полевой форме. От него не доносилось ничего: ни опасности, ни вожделения, ни злобы, ни страха. Лишь лицо выражало спокойную доброжелательность. - Хочешь помыться? Вода! При мысли о ней ему захотелось броситься к прутьям решетки умоляя дать ему напиться, пообещать все что угодно, за один единственный глоток живительной влаги. Он не пил уже два дня, после того как вырубил того старика, который приносил ему воду. Тот слишком громко боялся и ненавидел его. Это причиняло боль, нарушало Тишину… Этот человек боли не причинял. Но он всего лишь чуть-чуть развернул голову, чтобы получше рассмотреть странного мужчину и едва двигая распухшим от жажды языком спросил. - Ты кто? - Твой воспитатель и защитник, если позволишь. «Защитник!» невесело усмехнулся он. Где ты был «защитник», когда они пришли и забрали меня, когда избивали день и ночь, когда… Не думать. Не вспоминать. Забыть. - А тебе требуется мое разрешение? Не верить – им нравилось подарить надежду и тут же ее отобрать. Не показывать страха – он только еще сильнее заводил тех садистов. Не просить – все равно получишь очередную порцию боли. И тогда быть может его снова оставят в покое, и он сможет умереть в Тишине. - А вода горячая или опять из шланга поливать будете? Проклятый язык, болтает что попало – надо было просто промолчать, и этот человек отстал бы от него. «Или начал бить»- подсказал внутренний голос. - «Они всегда били, не дождавшись ответа». - Горячая, и сколько захочешь. А так же мыло, шампунь и большое махровое полотенце. Ему обещали рай, но что потребуют от него в ответ? Те ничего не обещали, но и ничего не просили. Что же ему делать? Внезапно проснулась жажда жизни – в неполных семнадцать так не хочется умирать, столького еще не сделано, не увидено, не прожито… - И что я для этого должен сделать? - Просто пойти со мной. Он не поверил, но желание жить заставило его подползти к решетке, и встать, цепляясь за нее изуродованными пальцами. Мужчина молча открыл дверь и протянул ему руку, но он качнул головой, отвергая помощь – прикосновение к другому человеку (он знал это по собственному печальному опыту), могло стоить ему уничтожения всей выстроенной им вокруг себя защиты и возможной потерей личности. Хромая на обе ноги, он вышел из клетки, и тут последние силы оставили его: колени подогнулись и он начал падать. Мужчина, назвавшийся Кроуфордом, моментально подхватил его. Он зажмурился, ожидая многоголосого крика в мозгу, вспышки чужого злобного ликования от победы, но… не ощутил ничего. Ничего, кроме спокойной, бесстрастной пустоты, в которой можно было, наконец, расслабится, отдохнуть. Он изумленно распахнул глаза и встретил внимательный ореховый взгляд. - Я согласен,- выдохнул он. «Согласен на все»,- лишь бы эти руки не отпускали его, лишь бы темная уютная пустота, подарившая ему Тишину, не кончалась. *** Мальчишка гордо отказался от помощи Кроуфорда, хотя еле держался на ногах. Хороший признак: значит в нем еще сохранились остатки личности и самоуважения. Чаще всего новых учеников привозили к ним уже полностью сломленными, и душевно и физически, покорных и запуганных. К нему же обычно попадали те, кто сумел не потерять себя и продолжал сопротивляться, пусть исподтишка, делая пакости, но сохраняя внутри свободолюбивый дух. Он учил их притворяться такими же, как все, учил скрывать свои мысли от вездесущих телепатов службы безопасности, выжидать момента, когда они смогут получить пусть небольшую, но свободу, став оперативниками, которые работают почти самостоятельно. Этот был слишком взрослым, чтобы его было легко сломать, и это же мешало ему легко принять Дар. Следовательно, ломали его дольше и более жестоко, чем обычно – на парне живого места не было. Как еще держался-то? И все же на одной гордости далеко не уедешь: парень не выдержал и начал падать. Кроуфорд шагнул вперед, подхватывая исхудавшее почти до невесомости тело. Мальчишка сперва дернулся, стараясь избежать контакта, но неожиданно обмяк в его руках и, открыв глаза, поймал его взгляд. Видимо он что-то там увидел, потому что потрескавшиеся губы тихо прошептали: - Я согласен. - Вот и договорились,- снова улыбнулся ему Кроуфорд и спросил: - Я уже представился, а как мне к тебе обращаться? Губы мальчишки изогнулись в гримасе, видимо призванной изобразить усмешку, и он произнес: - Зовите меня Шульдих. Шульдих, упорно не желал сдаваться и дошел до казармы сам, но всю дорогу цеплялся за руку Кроуфорда так, словно от этого зависела его жизнь. На грязном лице с промытыми дорожками от слез одновременно читались выражения боли и счастья. Доковыляв до лазарета, он просто рухнул на пол, но Кроуфорда так и не отпустил. - Шульдих,- Брэд попытался мягко освободить руку.- Давай ты пока посидишь здесь, а я приготовлю тебе ванну и чистую одежду. Парень нехотя разжал пальцы, и тут же снова свернулся в дрожащий клубочек. Кроуфорд недоуменно на него покосился – только что парень был спокоен и почти засыпал, а сейчас снова начал вести себя как в клетке. Брэд никогда прежде не имел дела с только что вошедшими в силу телепатами – таких обычно сразу забирали себе высшие чины из руководства, да и ломать их старались качественнее, чем всех остальных. В итоге получались послушные куколки, не имеющие своего мнения и полностью зависящие от своего хозяина. И вот, перед ним новоявленный телепат, да еще и сумевший не сломаться под пытками. Что с ним делать, почему он так реагирует и как вообще с ним надо обращаться, Брэд понятия не имел. «Ладно, разберемся по ходу дела»,- решил воспитатель и пошел настраивать воду. *** - Шульдих, давай ты пока посидишь здесь, а я приготовлю тебе ванну и чистую одежду. Занятый попытками не уснуть, он не сразу понял, что обращаются к нему – имя Шульдих царапало слух, но раз уж он так себя назвал, придется привыкать. Что толку в прежнем имени? Человек, называвшийся им раньше, умер. Умер на жестком топчане в серой безликой камере с завернутыми за спину руками, вопя от боли и унижения, глотая кровь из разбитых губ, за то, что вцепился зубами в руку мерзкого старикана вздумавшего пихать пальцы ему в рот. Когда старый ублюдок стаскивал с него штаны, царапая кожу острыми ногтями, когда пряжка его ремня полосовала его обнаженные спину и зад. «Виновен, виновен, виновен», - приговаривал его мучитель с каждым новым ударом.- «Виновен в дерзости, в неподчинении, гордости…» Умер мучительно давя в себе затравленные всхлипывания, когда в зажатый от боли анус проталкивались чужие безжалостные пальцы. Исчез в ослепительной вспышке ужаса от вторжения в его тело самодовольного насильника, бормочущего: какой же он тесный, красивый, какая замечательная шлюшка из него получится… Он заставил себя отпустить руку, приносящую ему покой и какофония чужих мыслей снова заполнила его – он прижал голову к коленям и обхватил их руками, словно это могло помочь ему спрятаться, не слышать, не чувствовать. Мужчина с минуту еще постоял рядом, а потом ушел. С ним ушло и ощущение пустоты, которое даже без прикосновения все же приносило некоторое облегчение. Шульдих начал раскачиваться из стороны в сторону, чтобы хоть как-то удерживаться на поверхности сознания – он уже не замечал, что монотонно бьется головой о стену. *** Вернувшись в палату, Кроуфорд обнаружил парня в совершенно невменяемом состоянии. Тот раскачивался всем телом, при этом его голова все время ударялась о стену, оставляя на ней кровавые следы. Брэд поспешно подхватил парня на руки и тот, как по волшебству, затих. - Шульдих? Эй, Шульдих, что с тобой? Затуманенные глаза парня немного прояснились. - Ничего. Все нормально,- заплетающимся языком пробормотал тот.- Теперь все нормально. Ты только не отпускай меня. Кроуфорду было некогда удивляться странностям поведения нового подопечного, у него еще дожидались дисциплинарного взыскания драчуны, и надо было отчитаться в успехе порученного дела перед начальством. Поэтому он на руках оттащил мальчишку в душ и вручил ему мыло и мочалку. Тот вел себя спокойно до тех пор пока Кроуфорд не попытался его отпустить, тут же вцепился в рукав. - Не уходи, пожалуйста, хотя бы просто постой рядом…- голос парня звучал хрипло и через силу, словно ему приходилось переступать через себя для такой простой просьбы. Брэд мысленно чертыхнулся. И что прикажете ему теперь делать? Если он не уйдет – получит нагоняй от Ректора, уйдет – подорвет, с таким трудом завоёванное доверие мальчишки. Дилемма. А паренек, меж тем жадно уставился на воду, облизывая сухие губы. - Пить хочешь?- поинтересовался Кроуфорд и, дождавшись ответного кивка, сказал, усаживая парня в ванну: - Подожди меня здесь, сейчас принесу. В палате стояло несколько бутылок с питьевой водой, одну из них Кроуфорд и подхватил, торопясь вернуться в ванную – мальчишка был слишком слаб и мог утонуть без его присмотра. - Держи,- протянул ему открытую бутылку Кроуфорд. – Я побуду рядом, но потом мне придется уйти. Я вернусь пожелать тебе спокойной ночи. Договорились? Шульдих кивнул. Закончив с отмыванием пациента, санитар поневоле, обработал его раны и ушибы, и уложил в кровать, а сам пошел выполнять свои должностные обязанности. *** Шульдих опять остался один, правда чисто вымытый и перевязанный, но зато после утоления жажды, вернулся голод. Есть хотелось – мучительно. Но еще мучительней был страх, что Кроуфорд его обманет, что он не сдержит свое обещание и уже никогда не вернется, что Шульдих окажется навсегда отдан во власть голосов, терзающих его бедный мозг. Он свернулся в клубок и тихонько заплакал. Он все-таки унизился до просьб, но они оказались напрасны. Если он хочет выжить, он должен научиться надеяться только на себя – больше никогда он не станет ждать помощи от других и никогда не станет просить. Сейчас ему надо научится отгораживаться от гула чужих мыслей, звучащих в его мозгу – голод и страх потерять себя все равно не дадут ему заснуть, а значит надо использовать это себе на пользу. Он сосредоточился на воспоминании о пустоте, которую почувствовал, когда к нему прикоснулся Кроуфорд – гулкая, холодная, безжалостная, но не страшная, а какая-то надежная темнота безопасного убежища, место в котором можно спрятаться от всего мира. Шульдих раз за разом пытался воссоздать это ощущение внутри себя, пока у него не начало получаться. Едва-едва, но это был первый шаг его к обретению силы. Силы необходимой ему чтобы отомстить. Кроуфорду требовалась консультация специалистов, поэтому после доклада Ректору, он зашел к знакомому из службы безопасности, с которым они иногда пили пиво. - Хэлло, Мартин,- поздоровался он с земляком. - Хелло, - вяло отозвался тот.- Что случилось? - Ничего заслуживающего твоего внимания, просто мне нужна консультация. Можешь помочь? Мартин страдальчески скривился. - А может позже? Я сейчас немного не в форме – голова трещит, как после хорошей попойки. Чертов пацан! Кроуфорд вытащил из кармана фляжку с коньяком и многозначительно ей побулькал. - Чертов пацан сейчас валяется у меня в казарме, и я не знаю, что с ним делать, - вздохнул Брэд. – Помоги, а? Мартин достал из стола крохотные стопочки и кивнул. - Ладно, давай рассказывай. Но будешь мне должен. - О чем речь,- согласился Кроуфорд, разливая ароматный напиток. Возвращаясь в казарму, Брэд довольно улыбался. Кто бы мог подумать, что он настолько уникален. В свете полученной информации становилось понятно, и почему мальчишку поручили именно ему, и почему с этим тянули до последнего. Измученное сознание уже не справлялось: человеку надо спать, он не может бодрствовать вечно. Шульдих то и дело впадал в полубредовое состояние. Он ощущал себя то, в светлой, пахнущей медикаментами комнате, куда привел его Кроуфорд, то снова в камере, где его истязали неизвестные подонки, то в кабинете человека со страшными бесцветными глазами, куда его привели сразу после похищения. - Какой милый мальчик, жаль только, что совсем взрослый – вряд ли выживет,- говорит седой человек в белом халате, сидящий в кресле возле стола хозяина кабинета. - Ничего,- отвечает тот.- У нас достаточно материала. Зато, если он выживет, у нас будет совершенно уникальный экземпляр. Вы обратили внимание, как быстро он может двигаться? И это при не активированном Даре! Шульдих не понимает, о чем они говорят, он рычит и дергается в руках притащивших его сюда похитителей. Но тщетно – они гораздо сильнее его, а у него кружится голова и плывет в глазах после того препарата, что вкололи ему еще в машине. - Какой темперамент!- восхищается «белый халат».- Может стоит оставить его просто на развод? Гляди, какая необычная масть. - Герр Доктор, Вам как будто мало того гарема, что Вы уже насобирали из «не кондиции»,- насмешливо фыркает «хозяин» и машет рукой, держащим Шульдиха бугаям.- Уведите. Обработка по программе «А-5», без ограничений, но постарайтесь, чтоб не сдох. И снова камера, он с завязанными глазами, подвешен за руки к потолку, в ушах затычки. Из всех чувств лишь грохот сердца в заткнутых ушах, да боль в вывернутых суставах рук. Он задыхается от страха, от невозможности видеть и слышать, когда же дверь камеры откроется, и его снова начнут избивать. Ожидание в темноте и неизвестности сводит его с ума. Через несколько вечностей он уже с нетерпением начинает ждать своих истязателей, ведь это хоть что-то реальное во тьме безвременья. Когда Кроуфорд вернулся мальчишку, снова свернувшегося в комочек, била крупная дрожь. Кроуфорд обеспокоенно подошел к кровати, прижал руку к покрытому холодным потом лбу. - Ааааа!!- разорвал тишину, полный муки, хриплый крик. Синие глаза распахнулись и невидяще уставились сквозь него. - Тише, малыш. Тише… - Тише, малыш, тише...- шепчет ему в ухо ласковый голос.- Не дергайся, ты же не хочешь, чтобы я промахнулся? И следом дикая боль от вогнанной под ноготь иглы. - Не нааааааа…. - Тише, малыш, потерпи еще немного. Всего пять штучек осталось… Мальчишка забился и судорожно выгнулся в его руках, не переставая кричать. Надо было его как-то успокоить, но прикосновения не принесут пользы, пока он во власти кошмаров. Что же делать? Может попробовать силовое воздействие? Наверняка мальчишку старались приучить к повиновению. Кроуфорд наотмашь хлестнул его ладонью по щеке и резко скомандовал. - А ну, заткнись! Крик, тут же смолк - теперь можно попробовать привести его в чувство. Давление на мозг постепенно становилось невыносимым. Какое счастье, что все лазареты оборудованы специальными экранами, иначе половина воспитанников сегодня сошла бы с ума. - Шульдих. Шульдих, это я - Кроуфорд. Приди в себя. Дрожь постепенно стихает. Бледные губы слабо шевельнулись: - Кроуфорд? «Защитник»? Ты вернулся… И мальчишка, наконец-то, обмяк в его руках. «Как же я с ним намучаюсь» - думал Кроуфорд, уговаривая парня потерпеть уколы антибиотика и обезболивающего, чтобы тот мог спокойно поспать ночь. Тот уснул, сжимая в ладони его пальцы, но тут же жалобно застонал, стоило Кроуфорду отнять у него свою руку. - Вот ведь подкинули подарочек, - вздохнул Брэд, придвигая вторую кровать к постели подопечного, и ложась на нее. Мартин однозначно дал ему понять, что природные щиты оракулов могут защищать телепатов от их собственного Дара и являются для них чуть ли не наркотиком. Тихо, тепло, уютно, равномерный стук сердца под щекой… Под щекой? Что, он?... Шульдих резко дернулся и испуганно уставился в карие глаза лежащего под ним мужчины. - Доброе утро,- спокойно поздоровался тот. - Я… я не… не…- отдельные слоги, вырывающиеся изо рта, никак не хотели складываться в слова. Он осторожно, не делая резких движений, отполз в сторону. Сразу же заболело все, что только могло болеть, и то, что не могло – тоже. - Ммм,- не смог он сдержать стона. - Ничего,- отозвался Кроуфорд.- Столько терпел – потерпишь и еще. Обезболивающего я тебе пока не дам. Иначе уснешь и опять не поешь, а не будешь есть – сдохнешь. Так что лежи пока и учи устав. Он на тумбочке возле кровати. А мне надо работать. Комната экранированная – так что с ума не сойдешь. - А как же?… - ведь в первый раз, когда мужчина ушел его чуть не оглушило. - Тогда я просто забыл закрыть дверь, вот тебя приложило. Все мне пора. И правда, после ванны он уже не так мучился: голоса были, но как будто сильно издалека, слабые, приглушенные. - Кроуфорд…- неуверенно позвал он. - Ты должен обращаться ко мне «герр воспитатель»,- поправил его Брэд. - Герр воспитатель,- послушно повторил за ним Шульдих.- Спасибо вам за… за…- он замялся не зная как правильно выразиться. Кроуфорд на мгновение сбросил маску строгого наставника и улыбнулся. - Пожалуйста. Пока не научишься экранироваться сам, я буду спать с тобой. А сейчас – устав в руки, и зубрить,- строгим тоном приказал он и вышел. Обычная утренняя рутина закружила Кроуфорда с головой: двадцать психически неуравновешенных, одаренных мальчишек-подростков – это вам не балетный кружок. Тут надо иметь луженую глотку и железный авторитет. Правда, за те пять лет, что они провели под его патронажем, мальчишки стали гораздо уверенней в себе, сильнее, да и вымахать успели, но все равно остались задиристыми хулиганами. Брэд с грустью подумал, что скоро выпуск: мальчишкам придется держать экзамен на умение притворяться, льстить, изворачиваться. Дальше все будет зависеть только от них. Сумеют ли они приспособиться, выжить без его защиты? Он вздохнул. Надо еще не забыть послать кого-нибудь отнести в лазарет завтрак. Хотя нет, лучше он сам, а то мало ли как отреагирует на постороннего необученный телепат. Отведет взвод в учебный корпус и заглянет в столовую за бульоном и сухарями. Вряд ли желудок несколько дней не евшего подростка сможет усвоить что-либо более серьезное. Но после завтрака его вызвал к себе Ректор, так что пришлось, скрепя сердце, отправлять с завтраком дежурного, а самому отправляться в деканат. - Герр Ректор, воспитатель пятого взвода третьей роты по Вашему приказанию прибыл, за истекшие сутки во вверенном мне учебном подразделении серьезных нарушений не наблюдалось, выбывших нет, прибыл – один человек. - Вольно, герр Кроуфорд,- распорядился Ректор.- Садитесь, у меня к Вам серьезный разговор. Кроуфорд сел в предложенное кресло и приготовился слушать. - Прежде всего,- начал герр Кельхель,- скажите, как там новенький? - Крайняя степень истощения, травматический шок, лихорадка, кошмары – стандартный набор после пробуждения Дара,- отрапортовал Кроуфорд. - А как с его готовностью к сотрудничеству?- поинтересовался Ректор.- Герр Поляновский доложил мне о Ваших вчерашних затруднениях. - Пока не могу сказать ничего конкретного, - признался Брэд,- кроме того, что воспитанник проявил желание учиться и легко идет на контакт. - Отлично,- улыбнулся Ректор.- Тогда он будет Вашим первым подчиненным. Удивлены? Руководство решило, что Вы показали себя отличным руководителем и ответственным работником. Поэтому решено направить Вас руководителем оперативной группы в один из наших филиалов в Японии. Кроуфорд похолодел. Неужели они узнали о его «неправильном» воспитании учащихся, которое иначе, чем подрывной деятельностью против Организации и назвать-то нельзя? Меж тем, герр Кельхель продолжал. - Наши пророки, предсказали, что присутствие наших представительств в Японии, необходимо для скорейшего достижения целей нашей Организации. Сейчас во всех отделениях подбирают надежных людей, способных действовать самостоятельно. По документам Вы у нас тоже пророк. Каков у вас уровень дара? - О, весьма незначительный, герр Кельхель. Вижу не дальше семи дней… Так, баловство одно,- вежливо открестился Кроуфорд. - Ничего, для оперативной работы этого достаточно,- безапелляционно решил Ректор.- Можете выбрать себе двух студентов.- Он ненадолго задумался.- Предлагаю сразу взять новенького, раз он Вам доверяет и кого-нибудь на Ваш вкус. Лучше силовика. На подготовку у вас есть месяц: учите язык, натаскивайте студентов. Взвод у вас примет герр Целеш, он же поможет немного натаскать телепата. Ваша основная задача - именно новенький, а все остальное можете сбрасывать на преемника. А сейчас,- Ректор потер виски и недовольно скривился. – Вас срочно ждут в казарме. Можете быть свободны. Шульдих лежал в постели и тренировался ставить защиту. Когда голоса не ревели в голове как тысяча гидроэлектростанций, это было намного проще. Прибежал паренек в невзрачной форме, принес поесть, от него веяло любопытством и сочувствием, поставил термос и пакетик с сухарями и исчез, так же быстро, как и появился. Желудок немедленно вспомнил, что его слишком давно не кормили, и взвыл дурным голосом. Шульдих метнулся (ну, проковылял насколько мог быстро) к термосу, стоящему на стуле возле самой двери. Оценив свое состояние после «пробежки», он решил не выпендриваться, и поесть прямо тут, а то коленки как-то подозрительно подрагивали. Он уже почти управился с бульоном, когда в его сознание начали заползать такие знакомые склизкие щупальца. Где-то поблизости находился человек, похожий на тех, что издевались над ним почти три недели. И этот человек искал его, Шульдиха. Паника налетела, как Цунами, затряслись руки, похолодело в животе… В себя его привел стук упавшего на пол термоса. «Спокойно, Шульдих, соберись. Надо просто дождаться Кроуфорда – он обещал защитить, и пока держал обещание». Он вскочил и подпер дверь стулом, лучше было бы кроватью, но сил на это у него бы не хватило. Итак, после такого усилия, пришлось садиться на пол и отдыхать. Отдышавшись Шульдих начал старательно представлять пустоту – с перепугу получалось гораздо лучше. Шульдих усмехнулся: «Желание выжить - самый лучший стимул для учебы». Тем временем в дверь забарабанили. Когда Кроуфорд добрался до казармы, там творилось черти что. Под дверью лазарета толпилась куча народу: воспитанники, воспитатели соседних взводов, служба безопасности… - Могу я узнать, что здесь происходит?- осведомился Брэд. Один из «охранников» кивнул ему и махнул рукой, приказывая разойтись. На полу возле двери лежал незнакомый Кроуфорду человек в форме воспитателя. - Кто это?- без особого интереса спросил Кроуфорд. - Ваш заместитель, герр Целеш,- неохотно отозвался представитель службы безопасности. – Свидетели утверждают, он пытался войти в комнату, но дверь не открывалась, он начал угрожать, а потом внезапно затрясся и упал. Кроуфорд хмыкнул. - Я так понимаю, он умудрился напугать моего нового воспитанника. В таком случае он сам виноват, что сперва не навел о нем справки или хотя бы заглянул в досье. Мальчишку только вчера перевели ко мне после инициации – естественно, что он напугался. - Если ребенок неуправляем, его придется ликвидировать,- жестко произнес его собеседник. - Да кто сказал, что он неуправляем?- удивился Кроуфорд.- Просто мальчик дезориентирован и боится незнакомых людей, что совершенно неудивительно после всех, произведённых над ним, процедур. И чтобы доказать свои слова, Брэд легонько постучал по двери и сказал: - Шульдих открой, это я. За дверью послышалась возня, и она медленно отворилась. В дверном проеме нарисовалась тощая фигурка бледного от испуга, но гордо задирающего подбородок подростка. - Вот видите,- Кроуфорд шагнул к мальчишке и положил свою руку тому на плечо, чтобы облегчить ему нахождение в помещении полном народу.- Он вполне адекватен и выполняет приказы вышестоящих. А герр Целеш, видимо, пока неопытен, и еще не готов выполнять обязанности воспитателя, судя по тому, что не сумел правильно наладить контакт с воспитанником. «Безопасник» недоверчиво прищурился, но кивнул соглашаясь. После чего выбрал пару подростков покрупнее, и приказал им помочь отнести герра Целеша в больничное крыло. У Кроуфорда появилась возможность предупредить своих воспитанников о грядущих переменах. Шульдих держался из последних сил, его уже давно стошнило от страха напряжения. В комнате стоял неприятный запах, но отойти от двери, чтобы убраться, он не мог – ноги отказывались держать и к тому же он опасался, что дверь попросту выбьют и он не успеет убить себя. В руке был намертво зажат осколок стеклянной колбы от термоса. Снова к ним в руки он не дастся. Только бы Кроуфорд успел… Смерти Шульдих не боялся, но умирать вот так бессмысленно он не хотел – ему надо еще отомстить людям, так жестоко поломавшим ему жизнь. - Шульдих открой, это я,- раздался за дверью знакомый голос. Слава богу! Шульдих вскочил на трясущиеся ноги и отшвырнул стул в сторону. Первым же его порывом было кинуться Кроуфорду на шею, но там были ОНИ… А раз Кроуфорд пообещал его защищать, значит и от них тоже, и значит он их враг, следовательно, не стоит его подводить и показывать излишнюю привязанность. Шульдих медленно открыл дверь, и встал в дверном проеме. Тут же налетели «голоса», Шульдих оглох от их воплей: опасение, ненависть, любопытство, смешались в дикий коктейль и грозили свести его с ума. Внезапно на его плечо опустилась теплая ладонь и «голоса» смолкли, его снова окружила знакомая, уютная в своем безразличии пустота. Шульдих облегченно вздохнул – все хорошо, его по-прежнему защищают. Вечером, лежа в постели и позволяя ему цепляться за свою руку, Кроуфорд спросил: - Ты поедешь со мной в Японию? Если не захочешь, я постараюсь тебя поручить знакомому телепату, который о тебе позаботится. Он хороший человек, хоть и работает на Организацию. У нас просто не было выбора, как и у тебя. Если поедешь со мной, придется выполнять все их приказы. - Я поеду,- отозвался Шульдих.- Лучше с тобой, ты меня пока не обманывал, тебе я доверяю. - Вам,- поправил его Кроуфорд.- Соблюдай субординацию студент. - Вам, так Вам,- покладисто согласился Шульдих. Его клонило в сон: он был сыт, в тепле и безопасности, а потому его глаза безнадежно слипались. - Спокойной ночи, герр воспитатель,- зевнул он. - Спокойных снов, Шульдих,- ответил его персональный защитник.- Спокойных снов. Спустя месяц Кроуфорд стоял перед начальством и принимал новое назначение: Япония, Токио, телохранитель министра Такатори и агент влияния на него же. В помощники он брал себе одного сильного бойца из своего выпуска - Фарфарелло, и Шульдиха, как советовал ему Ректор. - Как Вы хотели бы назвать свою команду?- спросил один из старейшин. То ли от плохого вкуса, то ли странное чувство юмора тому виной, но старейшины требовали, чтобы члены организации представали перед ними во всем белом. «Зло всегда любит рядиться в белые одежды»- подумал Брэд и ответил: - Шварц… Я назову ее Шварц*. - конец - Для тех, кто не в теме ))) Шварц - в переводе с немецкого - Черный.