Urbem

– Пятый вопрос. Отвечает экзаменуемый, номер 56. Опишите десять различных типов оружия и их специфику. Вы готовы отвечать? – Нет. – Шестой вопрос. Отвечает экзаменуемый, номер 56. Опишите в общих чертах ваши действия при борьбе с тремя противниками. Вы готовы отвечать? – Нет. – Седьмой вопрос. Отвечает экзаменуемый, номер 56. Назовите 3 основных типа холодного оружия. Вы готовы отвечать? – Нет. – Восьмой вопрос. Отвечает экзаменуемый, номер 56. Опишите свое оружие, его специфику. Вы готовы отвечать? – Эм... Да. Я пользуюсь этим, как его, ну, пистолетом. Могу, ээ.... Любым, да. Все. – Опишите его возможности. – Ах, да. Ну, это быстро. Есть расстояние между противником. Ээ... Ну, еще ударить им можно, наверное. Все. – Ответ принят. Девятый вопрос… * - Я рад приветствовать вас, наших выпускников, присутствующих в этом зале. С этого момента каждый из вас может с уверенностью сказать, что прошел все испытания и стал тем, кем желал стать, когда пришел сюда, в эти стены, четыре года назад. Сегодня здесь присутствуют люди, которые готовы принять вас на работу на основе ваших результатов, которые я сейчас объявлю. Внимание. Не прошли выпускные испытания пять человек. Номера 8, 12, 67, 72 и 78. Далее я буду называть всех, кто прошел, от самого низкого, к самому наилучшему. Итак, самый низкий балл – номер 56. Затем по увеличению баллов идут номера 43, 27, 6, 79, 68... И, наконец, пятерка лучших, тех, кем мы имеем право гордиться. Пятое место по количеству баллов занял учащийся номер 3, аплодисменты! Четвертое место по количеству баллов занял учащийся номер 38. Третье место по количеству баллов занял учащийся номер 34. Второе место по количеству баллов занял учащийся номер 54. И первое место занял учащийся номер 4! Поздравляем лучшего выпускника этого года!! * – Привет, - колокольчики над дверью тихо прозвенели, оповещая о входящем в лавочку человеке. – О, кого я вижу. Ну как? Сдал свои экзамены, получил этот диплом? - мужчина преклонного возраста поднялся из кресла. – Ага, старик, - вошедший паренек привычным жестом неаккуратно скинул рюкзак прямо на стекло прилавка. – Ты хоть рад? - в голосе мужчины прозвучала усмешка. – Да, есть немного. И назвали даже отдельно. «Самый низкий балл», - парень довольно забавно попытался скопировать своего бывшего куратора, - прямо специально выделили. - Хе-хе-хе. Ну так тебе это только на руку, - в словах старика явно чувствовалась неуверенность, словно он не утверждал, а спрашивал. - Ну да, мне повезло, - парень перепрыгнул через стеклянную витрину на другую сторону, заодно столкнув по пути на пол рюкзак. – Теперь опять работаешь на полную ставку, как до учебы? - мужчина открыл дверь в подсобку, прятавшуюся за свисающими с потолка гирляндами из маленьких деревянных фигурок. – Да, конечно. У тебя теперь квалифицированный специалист работает. Может, зарплату повысишь? - парень подошел к креслу, в котором буквально минуту назад сидел старик и кинул на него свои вещи. – Надейся. Все как раньше. Давай уже, работай, бездельник, - дверь за мужчиной тихо закрылась, и парень остался в одиночестве среди кучи красивых, но достаточно бесполезных вещиц, расположенных за стеклом витрин и стоящих на многочисленных прозрачных полках. Мелодичный звон колокольчиков заставил отвлечься сидящего парня от книги, которую он читал. Вошли двое. – Здесь работает Ник? - суетливо спросил высокий, поглядывая на какие-то бумажки в своей руке. – Это я, - юноша не спеша встал, - чего вам? – Собирайся, тебе оказали невиданную честь отправиться на соревнования, причем с лучшим учеником этого года. Отказ не принимается. И отдай нам свой диплом, - свободной рукой мужчина поправил свои узкие очки и еще раз посмотрел в бумажки. – Э, постойте. Это обязательно? - подняв с пола рюкзак, парень выудил из него помятую бумагу, которая свидетельствовала о том, что он был выпускником. – Давай поживее, - еще раз поправив очки, мужчина фактически вырвал бумагу из рук паренька. – Ну что, куда идем? - надев рюкзак на плечо и обходя прилавок, что бы выйти из-за него, спросил Ник. – Ты не хочешь зайти домой, взять нужные вещи? - впервые в голосе высокого появилось недоумение. – Не, все тут, - парень кивнул в сторону своего рюкзака, а затем быстро заглянул в приоткрытую дверь подсобки, что-то сказал в темноту скрытой от глаз остальных стоящих комнатки и закрыл дверь, - ну, я готов идти. Только сейчас, приглядевшись, Ник узнал в смотрящем на него молчащем парне, который зашел вместе с высоким, своего сокурсника и лучшего учащегося, которого все так поздравляли каких-то два или три часа назад. Теперь они вдвоем должны были ехать от имени их мегаполиса в Город. Это была дань, дань живущим там, на территории заброшенного города. Дань за то, что когда-то власти решили избавиться от бедных кварталов в мегаполисах. Тысячи людей были перевезены на заброшенную территорию, где их оставили выживать за стенами, не позволяя выходить за пределы. Там были просто нищие, бомжи, безработные, а также воры, неудачливые убийцы и много другого сброда. Все они оказались в одном месте, и это была действительно жестокая борьба за выживание. Ник уже стал забывать тот день, когда вся его жизнь изменилась. Он помнил теперь лишь отдельные отрывки, кусочки того дня, когда в их квартиры ворвались обычные люди с оружием, одетые в камуфляж, явно служащие правительству и обязанные, казалось бы, защищать людей, таких как его семья. Но нет, весь квартал заставили срочно выйти из своих домов, словно произошло чрезвычайное происшествие, и на широкой холодной и ночной улице толпился уставший после тяжелого рабочего дня народ. Никто не мог понять, что же случилось, что их так экстренно заставили покинуть квартиры, не дав взять ничего с собой, несколько маленьких детей плакали от того, что их разбудили почти ночью. Рядом с ним стояла его младшая двоюродная сестра, ее отец и его, Ника, родители. Мать парня была измотана, она источала беспокойство, рвалась пойти выяснять причины действий одетых в униформу людей, предчувствуя беду, а муж пытался ее успокоить, утверждая, что эти люди с автоматами знают, что делают. Но интуиция не подвела женщину, через полчаса из специально установленного динамика было приказано всем жителям квартала двигаться по направлению к ближайшему вокзалу. Ник запомнил только, что один человек, который стал орать, что не пойдет никуда без всего, который стал возмущаться и призывать к этому других, уже начавших проявлять недовольство, был моментально расстрелян. Гул голосов моментально стих. Толпа сдвинулась в сторону вокзала. После этого Ник уже все помнил смутно, словно это был какой-то давно просмотренный фильм, который не оставил яркого впечатления и от того не запомнился. Потом уже, спустя несколько дней, из разговоров об этой ночи он понял, что убит был не один человек, многие пытались избежать посадки на поезд, но их попытки были тщетны. Еще позже приехал еще один поезд. За ним еще один. Людей везли в основном из бедных кварталов, так же, как и его семью. Так же, не дав взять ничего нужного и ценного, даже самого необходимого для дороги. Всех их привезли на огромную, условно огороженную территорию, окруженную небольшими базами, следящими за тем, чтобы никто не мог уйти. Внутри этой площади можно было перемещаться абсолютно беспрепятственно, примерно в центре было отстроено несколько домов, правда, некоторые из них больше были похожи на производственные здания или склады. Туда и стремились люди, стараясь занять место получше. Уже тогда многие, хоть и надеясь, что скоро их отвезут обратно, понимали, что их насильно переселили и надо обустраивать и налаживать жизнь тут. Семья Ника, состоящая из его родителей и его двоюродной сестры с ее отцом, заняла маленькую квартирку в одном из немногочисленных зданий, похожих на обычные городские многоквартирные дома. Они были не первыми, кого привез поезд. Поэтому уже действовало несколько заводов, куда можно было устроиться работать за копейки. Но ради этих грошей отец Ника пошел туда, потому что есть было совершенно нечего. На улицу детей не отпускали, так как большинство людей пошли вовсе не работать, а шляться по улицам, нападая почти на каждого в попытке найти что-то ценное. Буквально через две недели дядя с дочерью ушли из квартирки, после чего их уже никто из семьи не встречал. Спустя еще месяц мать Ника слегла от непонятной болезни, найти хоть кого-нибудь, относительно разбирающегося в болезнях и способах их лечения, не представлялось возможным — отец работал большую часть суток, а десятилетний ребенок не мог в одиночку бродить по городу, а уж тем более кого-то искать. Через несколько дней от семьи из пяти человек осталось лишь двое. Отец Ника, бывший раньше простым офисным работником, зарабатывающим прожиточный минимум, с трудом пережил сам факт переезда, позже его всеми силами поддерживала жена, и теперь, когда ее не стало, он просто не знал, что ему надо делать. Нет, нельзя сказать, что он был сломлен морально. Но до этого момента ему в жизни всегда подсказывали, как поступать, что лучше сделать, а сейчас не было никого, способного указать ему верный выбор. В нем не оказалось того внутреннего стержня, который мог бы проявиться именно в подобных условиях, он нашел себе тысячу оправданий, прежде чем бросить собственного ребенка одного, так как не знал, что ему делать. Ник, которому он сказал, что уйдет искать место для заработка получше, и не знает когда вернется, остался совершенно один. Десятилетний парень — ничто, слабак, не способный дать отпор любому мужику. Ник был обычным среднестатистическим парнем, и вполне естественно, что те несколько квадратных метров, считающихся некогда его, быстро отошли двум мужчинам неприятной наружности. Сердобольных женщин, которые могли бы встать на защиту паренька или взять его под свое крыло, поблизости не нашлось, поэтому Ник успешно оказался на улице. Инстинкт самосохранения у ребенка действовал, так как ему и в голову не пришло соваться в дома в поисках жилья или еще чего. Несмотря на то, что ребенок прожил на этой территории меньше четырех месяцев, он видимо интуитивно чувствовал злобу, исходящую практически от всех и от того буквально витающую в воздухе. День своего одиннадцатилетия Ник отпраздновал за мусоркой, сидя в картонной коробке. Именно тогда произошло переосмысление им его жизни, впервые за несколько недель он решил покинуть этот угол. Конечно, такие мысли выйти на улицы не раз посещали его, но каждый раз страх перед жестокостью людей оказывался сильнее. Ему нечего терять, но инстинктивный ужас не мог исчезнуть, поэтому на его преодоление и потребовалось время. Но желание жить, и жить не в коробке, а более полноценно, взяло свое – постепенно, день за днем, ребенок стал вливаться в мир, его окружающий. *** Если бы вы пришли в город через пять лет после того, как его искусственно создали, и при этом знали бы, каким он был эти самые пять лет назад — вы бы поразились произошедшим переменам. Конечно, это неудивительно, что со временем все меняется, тем более что внутри территории никакого контроля власти решили не делать. То есть за границы не выпускали — каждые несколько километров по периметру территории, охватывающей город и прилегающую к нему пустынную заброшенную землю, встречались специальные базы для патрулей, но на большие меры никто не пошел — решили даже не задумываться, что может повлечь за собой анархия. Но ведь и цивилизаций не было с самого начала мироздания — их создали люди, объединяясь, воюя, создавая новую культуру. Люди, которых решили скинуть со счетов, уже жили в цивилизации, в созданной их предками структуре общества, которая если и претерпевала изменения, то незначительные. Спустя пять лет человечество узнало о таком понятии как Город. Город не был обычным мегаполисом, он был словно маленькой отдельной цивилизацией, которую раздирали мелкие войны между многочисленными мелкими бандами, стремящимися к власти. Это был отдельный мир, в котором постепенно возникали свои правила, принципы, устои и традиции. Естественный отбор, который безжалостно действовал в отношении жителей Города, уже ликвидировал неспособных выжить в этом новом жестоком мирке, где каждый новый день был испытанием. Нику уже было шестнадцать лет, он был одиночкой, предпочитал самостоятельность командной работе, так как считал, что полагаться полностью можно только на самого себя. У него была пара знакомств, но нельзя было сказать, что они были остро необходимы. Скорее, нужны для более успешного поиска работы, но без них можно было и обойтись… Но Ник предпочитал не вспоминать свое прошлое, а сейчас ему предстояло вернуться туда, в то место, которое смогло дать ему надежду начать все сначала.