Алиса

-Эй, ты спишь? Я открыл глаза, увидел потолок, укрытый белыми плитами, потом стены, потом окно, потом тумбочку возле своей кровати, они тоже были белыми. Было просторно, пусто и тихо до тошноты. Даже цветов рядом не оказалось, ну что уж там, я и не сильно удивился. Помнится мне, что просил я не приносить эти "уже мертвые околоцветники", да, так и говорил. Черствый сухарь. -Нет, - отозвался я, но рядом никого не оказалось. Причудилось что ли? Я, нехотя, встал с кровати и поплелся вон из унылой обители, чуть слышно отодвинул дверь и вот, снова, белым бело. Коридор был пуст, что удивительно, обычно носились вдоль и поперек люди в белых халатах, каким-то чудным образом прилетали из соседнего крыла маленькие, надоедливые спиногрызы, но как бы я их не обзывал, это было единственным утешением в мои белые будни. Но сейчас не было никого, тишина невыносимая. Я присел на близстоящую скамейку и как-то, без особых усилий, пытался вспомнить, зачем же вышел из своей конуры. Уткнувшись в глянцевый, уложенный плитами пол, думал: было бы неплохо сейчас иметь при себе бутылочку холодного

Берлинер

Вайссе. А ведь мне только восемнадцать, отчего такое пристрастие к алкоголю? Думать долго не захотел, поэтому снова встал, почесал по привычке дырку в левом ухе, потом лениво поплелся обратно. Лег в холодную кровать и хотел уже было заснуть. -Вставай, свинья!- прогремел слегка грубый голос. -Грубиянка..- лениво произнес я. -Ты спишь постоянно, все время, днем и ночью, сутками, все двадцать четыре часа!- хоть вопли были, явно, не тихими, никто не пришел проверить мое самочувствие. -А что мне еще остается? -Радоваться жизни! -Посмейся мне еще тут, - у меня не было желания с кем-то болтать, о том, о сем, потому рот открывал я без особого энтузиазма. -Эй! - свирепо зарычал голос Я понял, что это не к добру. Медленно встал, слегка корчась, как бы давая знать, что делаю это, прилагая огромные усилия. Очухавшись и сидя в постели, понял, что прямо между глаз, в упор, в меня целится пистолет, знакомый пистолет, кажется "Gletcher", калибр: 4,4 мм. -Не хорошо тыкать дуло пушки в лицо больному, - все так же спокойно отозвался я. -Вынуждаешь -Опусти пушку. Когда пистолет был на безопасном расстоянии от моего лица, я увидело то, что ожидал увидеть. Передо мной стояла девушка высокая, стройная, как знать, видел бы еще здесь кто ее, точно потянул бы свои грабли к ней, только, не колеблясь, всадила бы она ему пуль в лоб. Эх, бедолага. Только мне было позволено прикасаться к ней, чем я, собственно, и гордился. О, а эти чудные зеленые глаза, обрамленные густыми, длинными ресницами, этот аккуратный маленький носик, эти губы.. Мне даже интересно было, красит она их или нет? А самое главное, что я любил больше всего, что я считал самым распрекрасным из всего увиденного мной в этой надоедливой жизни — это были ее волосы, длинные, густые, ровные, рыжие, наверно, почти красные волосы. Каждый раз, когда я их видел, казалось, будто даже пятки мурашками покрывались. Сколько раз я их лицезрел, сколько раз я их гладил, до сих пор не надоело. -Что ты вылупился?- не терпеливо рыкнула она. -Да так. Пистолет зачем сюда приволокла? -Тебя будить. -Чудно, чудно. Чего надо? -Заплети. -Алиса, - я был немного обижен тем, что мой сон начаться не успел из-за такого пустяка. Она ловко сунула пистолет в кобуру и быстро шлепнулась на край кровати -Поживей! -Я тебе мать что ли? - начал было ворчать я, делая вид, что мне совсем не хочется сидеть и разглаживать ее волосы, очевидно, все было наоборот. -Без лишних слов, пожалуйста. -Ближе сядь, - сказал я, сохраняя все то же безразличие. Алиса подскочила и с гордым лицом умостилась на полу, у меня под ногами. Стыдно признаться, но плести косы я умел хорошо, наверняка, не хуже моей мамы. Я перебирал каждую прядь, осторожно расчесывая ее волосы, странно прозвучит, но такие моменты я любил больше, чем что-либо еще, я наслаждался каждой минутой, жадно перебирая каждую волосинку. -Эй, а что, если я человека убью? Меня передернуло: -Чепуха, ты же знаешь, это невозможно. -Ну да. В комнате воцарилась тишина. Сложно сказать, что это безмолвие было неловким, такое часто бывает, взбредет ей что-то в голову и ляпнет ненароком. Я просто продолжал делать свое дело. -А я могу умереть? -Можешь, - я ответил, не колеблясь. Когда я закончил дело, понял, что не напрасно старался. Ее волосы аккуратно сплетались и производили весьма недурную картину. -Торчит, тут, видишь?- ну да, ей нужно было придраться. Я хотел как-нибудь съязвить, но не вышло. -Сынок?- в двери стояла мама, описывать не потружусь, все таки считаю, что моя мать ничем особо не отличается от других. -Как бесцеремонно, - недовольно проворчал я. -А зачем церемониться? Перед тобой-то..- мне не понравилась эта пауза и вот эта ее ухмылка. -Сына. -Шо? -Кушал? -Пф.. глупый вопрос. -Ну да. Я тебе принесла твое любимое.. Я жадно выхватил посудину и без разбору начала уплетать что-то, зная, что оно уж точно вкуснее будет той стряпни, что здесь дают. -Ма, - позвал я, вспомнил кое о чем. -Чего? -Я брошу универ. Молчание. Меня это не сильно волновало, я, в принципе, догадывался, что так и будет. -Хорошо, делай, что хочешь, - она сказала это серьезно, без всякого безразличия, потому что знала, что я не менее серьезен. Учиться я не любил, не отрицаю, но решил бросить университет не поэтому. "Жизнь коротка, - так я думал,- куда лучше использовать эти годы в свое удовольствие, коли можешь". Но судьба решила немного укоротить срок.