Now I need you

Воздух как будто чище в пять утра. Воздух в пять утра напоминает обо всех бедах. Она чувствует себя разбитой. Не внутренне/внешне, а просто смысл во всём исчез, на осколки. Как чашка, случайно выскользнувшая у неё из рук утром. Её, конечно, давно сломали. Казалось, ещё чуть-чуть, и она исчезнет в этом утренне-ночном тумане.Только вот, она — Лидия Мартин. Лидия Мартин всегда переживает тяжело, зато забывает быстро. Ей не хватает тепла, но его взять неоткуда. Она идёт по сухому асфальту, но холодно, как будто ступает по лужам. Двадцатые числа октября, и она слышит его голос. -Я ненадолго, попрощаться. Она вздрагивает от очередного сильного порыва ветра (хотя давно уже пора перестать), и ощущения, что это — реальность. Он стоит примерно в двух метрах, такой обычный, вечерний Стайлз. С дурацким именем, толстовкой нараспашку и слишком уж сосредоточенным взглядом. Она знает, зачем он здесь. Лучше бы не знала. Она нуждалось в том, чтобы хоть что-то в её жизни оставалось постоянным. Самый постоянный/слишком нужный, отпадает. -Значит, всё-таки уезжаешь, — у неё голос продрогший. Вся она. Она понимает Стайлза. Знает, что он, никогда раньше бы, её в такой ситуации не оставил. Но он отдаёт себе отчет в том, что всё это — его вина. А Лидия слишком устала, чтобы его переубеждать. Что–бы жить. Она замечает, что у него на руках все также ясно видны тёмно-синие вены, а глаза туманно-тёмные. А у неё всё такие же трещины на губах, и блики в волосах бледно-рыжих. Он пересекает дистанцию в четкие два метра, и подходит близко. Так близко, что видит слезы, которые подступают к её глазам, а она чувствует его теплое дыхание и учащенный пульс. Стайлз медленно дотрагивается рукой да её щеки, и целует её в губы. Потому что давно этого не делал, и знает, что она пропадает. Как и он, впрочем. Потому что им надо это сейчас. У его губ вкус дыма от костра, и чего-то забытого. Лидия понимает, что так будет только больнее. Лидия прижимается сильнее, обхватывая руками его шею. Она отпускает его первой, потому что ей не привыкать прощаться/ навсегда прощаться. Он не скажет ей, как она ему нужна, думает, что она не оценит. Хотя вроде, ему уже никто не нужен. Она не хочет по нему скучать, потому что по таким как он, не скучать лучше. Таких больше всего не хватает. Он тоже отстраняется, и еле заметно кивает. Они пару секунд смотрят друг на друга, и события последних лет словно калейдоскопом проносятся в сознании. Он выдерживает ещё секунду, а затем разворачивается, и медленно бредёт дальше от неё. Таким Стайлз стал. Темнота ушла, как и всё, что было до неё. Он больше не улыбается и не шутит. Он уходит всё дальше, а Лидия Мартин остается такой же. -Не уезжай, пожалуйста. – её голос срывается на шепот, а сердце пропускает пару ударов. Но она не может дать ему уйти. Ни сегодня, ни завтра. Глупо говорить что-то о нужности после стольких лет. Но куда глупее было бы отпустить единственного важного человека в жизни. Он оборачивается, зная, что билет купленный на утренний поезд, одиноко останется лежать на прикроватной тумбочке, пока его не сдует ветром. А он любил её. На протяжение всей жизни.