эллисон эти два дня я без конца улыбаюсь. во всем ты виновата!
Прямое попадание, сто из ста нахуй. Сехун сидит в своем кресле на колесах и думает о том, что он победитель по жизни. Множество переломов и ссадин тому подтверждение. Сехун прожигает взглядом солнечную погоду за окном и сетует на то, что его друзья сейчас выступают на фесте, а он проводит последние две недели в стенах детского кошмара под названием "больница". У Сехуна, честно говоря, сдают нервы и лопается терпение. Страх липкими щупальцами забирается под кожу, нашептывая всякие ужасы. Сехун мотает головой и отчаянно желает спрятаться под одеялом, как в детстве. Где же мама и любимая книга со сказками? За окном по-прежнему середина мая, жара под плюс тридцать и до трясучки голубое небо без единого намека на облака. Сехуну было бы проще, если бы там бушевал дождь и завывал штормовой ветер. Не все же другим радоваться, когда он с трудом на ногах держится. Ничего трагичного, врач говорит, что нужно проявить выдержку и тогда все травмы останутся позади, только вот уколы и таблетки - неотъемлемая часть выздоровления. О ненавидит все это, проклиная тот день, когда решил прокатиться с ветерком на скейте Чонина, который, к слову, до сих пор ни разу не навестил его. Вышеупомянутый Ким Чонин заявляется в больничную палату с целым пакетом фруктов и виноватой улыбкой. Сехун отчего-то чувствует себя довольным, замечая на щеке брюнета капельку сока от только что очищенного мандарина. Сехун смеется как идиот, Чонин непонимающе смотрит и в глазах его читается "сильно головой ударился?"//
Чонин стал навещать Сехуна практически каждый день, изредка притаскивая с собой Чанеля и других незнакомых людей. Как выяснилось позже, это были его одногруппники. Сехун провожает взглядом уходящего Кенсу и вздыхает с облегчением, потому что атмосфера после его появления накалилась слишком сильно - О не нравится та ревность, которой его покрыли с ног до головы. Сехуну снится, что он снова может танцевать, а утром Се готов выть от боли, потому что запутаться в одеяле и рухнуть на кафельный пол мог только он. - Победитель, блять, по жизни, - шипит младший, когда дверь в палату распахивается и в дверном проеме возникает фигура радостного (секунду назад) Чонина, который теперь выглядит бледнее обычного, поднимая Сехуна с пола. - Ты в порядке? - Нет, сдох и умчался в рай на катафалке. - Велосипеды нынче не в тренде. Сехун смеется немного истерично, утыкаясь в плечо сидящего рядом Чонина, который внезапно оказывается каким-то не таким, как обычно. Что-то неуловимо изменилось и это пока еще неясное витало в воздухе, напоминая о скором приближении лета. - Как выступили, кстати? - Отлично, но без тебя совсем не клево. Сехун икает из-за пузырьков в кока-коле, смешно морща нос. Чонин неожиданно смотрит на него с нежностью, вызывая дрожь по всему телу. Сехун делает вид, что увлечен напитком, но какая к черту газировка, когда на тебя так смотрят.//
Сехун учится двигаться как раньше и пока что его шаги напоминают топот мамонта, а еще злят неимоверно ехидные комментарии ким-катись-отсюда. Кай заливается еще громче, сгибаясь пополам и даже прилетевшая ему в голову книга не заставила затихнуть. Сехун обиженно пыхтит и с костылями делает еще несколько шагов, до тех пор пока не запинается на ровном месте и не оказывается в крепких объятьях старшего. О не пытается вырваться, только вот пылающие щеки выдают с потрохами - Чонин шумно выдыхает в белобрысую макушку, теплыми ладонями поглаживая спину. - Жарко. - Очень.//
Прихрамывающий Се возвращается к себе прежнему и понимает, что раньше не было в его жизни глупого Ким Чонина и становится по-настоящему тоскливо. Без килограмма цитрусовых летние дни превратились в осенние. Сехун не рад дождю от слова "вовсе". Сехун танцует даже лучше, чем до травмы, став более гибким и выносливым. Память услужливо подкидывает процесс, предшествующий результатам. Лишь один человек знает, каких усилий ему стоило все это. Чонин делает вид, что не слышит комплиментов в сторону О, но младший все равно замечает на его губах легкую улыбку. - Может, на сегодня хватит? Уже одетый Лухан стоит у выхода, внимательно наблюдая за жадно глотающим воду Сехуном. Сехун отрицательно качает головой, подходя к музыкальному центру для того, чтобы включить нужный трек. Лу прощается и выходит из зала, бормоча себе под нос что-то про идиотов, которые не знают меру.//
О Сехун чувствует себя птицей, кружась под тускнеющим прямо на глазах небом в одной майке. Сехун забывает про вестибулярный аппарат и перед глазами все плывет, а мир каруселью мчится куда-то. Не упасть бы заканчивается писком и шелестом листьев. Чонин, к слову, очень теплый, словно печка. Хун еще минут пять приходит в себя, дожидаясь, пока пространство перестанет двигаться в разных направлениях, смазывая общую картинку. - Не ударился? - Скажи спасибо, что сейчас осень и здесь полно сухих листьев, которые смягчили падение. - Я не просил ловить меня. - Но я обещал не давать тебе калечить себя. - Идиот. Сехун фыркает, словно кот, и пытается слезть со старшего, но сегодня определенно вселенский заговор и попытки проваливаются с треском. Сопротивление тонет под согревающими прикосновениями к лопаткам, а еще у Чонина очень мягкие губы и целуется он просто потрясающе. У Сехуна в волосах застрял золотистый лист клена, а еще он думает о том, что из помятого журавля Кай превратил его в бумажный самолетик, который каждый раз возвращается к своему создателю, и это не так уж и плохо. - Кажется, я все-таки повредил руку. Се, с тебя мандарины.