The Penthouse

На рабочем аппарате замигала красная кнопка. Опять... Я глубоко вздохнул и нажал на неё. Из динамиков раздался голос Кёто, девушки с ресепшена: - Сузуки-сан, клиент из 900-ого номера просит Вас зайти. - раздался щелчок, оповещающий о том, что сообщение закончено, и я поднялся с кресла. Моя обычная работа - контроль работы здания и разрешение мелких проблем между жильцами и персоналом, но вот уже как неделю к моей работе прибавилась ещё одна обязанность. Самая большая в моей жизни проблема, как мы его называем в отеле - "дьявол из пентхауса" или в простонародье Матсумото Таканори. Ах нет, он же не терпит своего имени, равно как и всех окружающих, поэтому Руки. Дьяволом мы называем его не зря. Хотя на самом деле он никто иной, как зазвездившийся мальчишка, которому то исполнилось недавно 23 года, невероятно избалованный и капризный. Но на данный момент он действительно самая яркая звезда Японии: его лицо красуется на обложках всех модных журналов, голос льётся с каждой радиостанции и любая девчонка готова душу продать дьяволу за его автограф. Конечно, не все знают, что за личность на самом деле этот Руки, ведь его безупречная белозубая улыбка и очарование, просто сочащееся из него во время интервью, делают своё дело. Дьявол-обольститель. Пока ещё не выхожу из своего кабинета, бросаю взгляд на работающий плазменный телевизор. Кто бы сомневался! Вспомнишь говно - вот и оно! Хотя чего я удивляюсь, на музыкальном канале 20 минут из каждого часа посвящены его песням, если не больше. С экрана на меня смотрят бездушные голубые глаза, накрашенные под готический стиль. В общем, очередной мрачный клип. Кладбище, полная луна и Руки, так бесконечно грустно смотрящий в камеру. Сейчас был тот самый момент, на который любая его фанатка отозвалась бы "КАВАИИИИИ!", но я лишь презрительно фыркнул и выключил телевизор. Я на это готическое чудо ещё насмотрюсь, да и тем более вблизи! Я поправил на себе пиджак, выровнял галстук и пригладил всегда бывшие непослушными волосы. Если уж помирать, то в полной своей красе! А я очень даже красив, по крайней мере, все мои бывшие пассии хоть раз говорили про меня "горячий красавчик". А вообще, пассий у меня было много, ведь я просто идеален по стандартам девушек, которые ищут себе богатых мужей. Рост 170, приятное лицо, достаточно накачанное, сексуальное тело, а уж о моей годовой зарплате я молчу. Но я не особо люблю заводить длительные отношения: они утомляют, мешают работе; да и если ты свободен, можешь флиртовать с кем угодно и сколько влезет! Не люблю однообразие. Выхожу из своего кабинета, плотно закрывая дверь, иду по длинному коридору и вскоре оказываюсь в холле. Мне кивнули два охранника у дверей, Кёто и Широяма с ресепшена улыбнулись мне, лишь на секунду отвлекаясь от своих дел. Да, только я выбираюсь из своей норы, меня все замечают, здороваются, расспрашивают о делах. Почему они делают так? Пытаются вымолить повышение? Нет... На самом же деле, они просто пытаются заслужить моё расположение, ведь я знаю о них всё. Например, то, что Кёто сейчас невероятно нуждается в деньгах и иногда подрабатывает по ночам хостесс; то, что Такашима, один из лакеев, гей и встречается с Широямой, наивно полагая, что я об этом ещё не знаю. Им нужно моё доверие и расположение, равно как и мне. Мы взаимно выигрываем на этом. Но... Я люблю работников этого отеля, всех до одного, ценю их и уважаю. Просто все индивидуальные личности, а отель должен работать, как огромный муравейник, слаженно и точно, дружно. Наш можно привести в пример. В системе работы его сочетается взаимопомощь и доверие. Уже за такую невероятную отдачу своей работе я готов стоять за своих работников в любой ситуации. Но я слишком расфилософствовался. Мне следовало бы поспешить... Смотрю на свои наручные часы и, осознавая, сколько сейчас времени, ускоряю шаг. Прошло уже 5 минут с тех пор, как мне поступил тот вызов из 900 номера, а его жилец жуть как не любит ждать. Заскакиваю в лифт и нажимаю кнопку 60-ого этажа. Пентхаус - шикарные апартаменты, это помещение ремонтировали только несколько месяцев назад, вся мебель новая и жутко дорогая, а из окна открывается такой живописный вид... Мечта каждого постояльца нашего отеля. Но, как ни странно, Руки и в таком шикарном номере нашёл к чему придраться. Его апартаменты занимают почти весь этаж - ему не хватает свободного места. В его распоряжении огромный шкаф - он заявляет, что его любимые костюмы должны висеть исключительно на кедровых вешалках. И я нашёл ему кедровые вешалки, но он мне твёрдо сказал, что это не кедр, слишком грубый материал! Его наглость и капризность не знают границ. Я даже не представляю, что он придумал на этот раз. Я узнал, что прибыл на 60-ый этаж, когда лифт противно звякнул. Не люблю я этот звук, ну как микроволновка, честное слово! Я вышел из лифта и прошёл по коридору, пока не оказался перед массивной дверью. Приплыли... Сейчас нужно собраться и показать этому наглецу его место! Стучусь в дверь и, слыша недовольный голос, приглушённый расстоянием, открываю её. Первое, на что я обращаю внимание - так это то, что освещение в комнате искусственное, несмотря на то, что на улице солнечный день. Тёмно-вишнёвые занавески закрывают все окна, не пропускают ни лучика света в такие огромные апартаменты. Руки жутковатый человек, раз в дневное время сидит так. Напрашивается предположение, что он вампир-кровосос, не переносящий солнечный свет. Вторым моментом, насторожившим меня, был тихий плач, очевидно женский. Так, а это уже серьёзно. Я уверенно шагнул в номер и прошёлся вперёд, ориентируясь по звуку. Номер разделён на отдельные комнаты, но в нём только две двери - входная и дверь в спальню, - чтобы сохранить личное пространство жильца. Так как на моём пути не было дверей, я быстро нашёл источник звука. Это была гостиная, что скрывать, шикарная гостиная. Огромный чёрный кожаный диван; на полу ковёр кремового цвета, с замысловатым чёрным узором на нём; полностью стеклянный журнальный столик, ручная работа, выполнен из стекла, по бокам подкрашенного в чёрный и кофейный цвета; огромный плазменный телевизор на стене, стерео-система. Ммм... Я любил эту комнату в пентхаусе больше всего, сам бы не отказался, чтобы дома у меня была такая... И, как ни прискорбно, Руки тоже любил расслабляться в этой комнате, сидя на этом кожаном диване. Но я отвлёкся и только сейчас заметил у дивана на полу девушку. На ней был форменный костюм горничной нашего отеля, слегка кудрявые волосы обрамляли миловидное личико. Я сразу узнал в ней Харуко, молоденькую девушку, недавно пришедшую работать к нам. Она плакала... Я зол, это мягко говоря, я в бешенстве! Руки перешёл все границы, раз из-за него так горько плачет такая милая девушка, как Харуко. Стараюсь не показать своего отношения к происходящему. Только сжимаю губы, чтобы не ляпнуть чего. Оглядываюсь по сторонам в поисках виновника "торжества". Хозяин комнаты находится почти сразу же. Он стоит у окна и смотрит на улицу, рукой чуть отодвигая тёмно-вишнёвые шторы. Руки знает, что я здесь, сам же дал согласие на то, чтобы я вошёл, но он даже не оглядывается на меня. Наверняка, корона давит. Но нет, я ошибся. Он оборачивается ко мне и окидывает с ног до головы оценивающим взглядом, никогда не мог понять его эту привычку, но он всегда разглядывает вошедшего, и после этого отворачивается, презрительно фыркнув. - Ну наконец-то, - выдавливает из себя он, снова оборачиваясь на меня. Взгляд бездушных голубых глаз прожигает, на лице такое недовольное выражение, как будто бы он только что проглотил лимон. - Прошло 8 минут, Сузуки-сан, 8. Неужели лифт с 1-ого на 60-ый этаж едет так долго? - ядовито ухмыляется Руки. Пропускаю его замечание мимо ушей, бросаю взгляд на Харуко, всё так же горько плачущую у дивана. - Кто объяснит мне, что здесь произошло? - выдыхаю я, явно обращаясь к молодой горничной. Она утирает с лица слёзы и приподнимается. Краем глаза замечаю на её руках яркие пятна, такие остаются от ожогов... - Сузуки-сан, я... - начинает было она, но её перебивают. - Нет уж, заткнись, и так много сделала, - Руки как отрезал. У девушки больше ни капли возражения, она снова садится на пол и продолжает плакать. Больно смотреть... - И перестань реветь. У меня уши болят от твоих причитаний! - хмурится Руки и наконец поворачивается ко мне. На его лице гаденькая улыбочка. - Сузуки-сан, Вам нужно следить за профессиональностью нанятого персонала, разве не в этом заключается Ваша работа? - Не дожидаясь ответа, он продолжает. - Тогда почему на Вас работает эта девушка? Она и со стандартной задачей то справиться не может! - К чему Вы клоните, Руки-сан? - я не выдерживаю такого прямого оскорбления Харуко, да и моей работы. - Я скажу Вам, к чему я веду, - говорит он, всплёскивая руками. - Я попросил у неё кофе, горячий кофе. Но похоже это была непосильная задача! Однако поздравлю её, налить кофе в чашку она смогла. Проблемы с равновесием, и только! Донести её была не судьба. - Руки бросает уничтожающий взгляд на девушку, та беспомощно всхлипывает. Какой он всё-таки скотина, можно было бы и помягче! - Вы вызвали меня, потому что горничная пролила кофе? Вы правы, её оплошность, но в её работу входит и уборка. Вы могли просто попросить её прибраться, кстати, я не вижу нигде пятна. - верчу головой. Ни на ковре, ни на столе, на на диване. Пятен нет! - Пятна не видите? Хорошо, я покажу вам, где пятно. - мне кажется, или Руки начинается закипать? Он проходит сзади дивана и подцепляет что-то тёмное на чёрном фоне дивана. Поднимает в воздух. - Это... - он указывает на непонятную мне тряпку. - Мой сценический костюм, послезавтра у меня концерт. - гаденько улыбается он. В чём проблема, костюм и так чёрный... - Мне нужна компенсация. - продолжает Руки. Ну что за наглость!? - Как насчёт просто постирать его? - пытаюсь быть добрым и хорошим управляющим, но он меня действительно выводит. - Эта ткань не подлежит стирке. - всё так же смотрит на меня. - Хим.чистка? - выдыхаю я. - Вы с ума сошли!? Хим.чистка!? Да ни за что не отдам такой костюм в хим.чистку! - Боже, у него на любое моё предложение есть такая дебильная отговорка!? - Вы даже не представляете, сколько он стоит! - продолжает Руки, а я приглядываюсь к костюму. Для меня это просто чёрная одежда с кучей стразиков. - Фирменный костюм, единственный экземпляр. Вам сказать, сколько зелёных вы должны мне выложить? Хотя... - он как-то слишком довольно улыбается. - Я за справедливость, Сузуки-сан. Вы не должны мне денег, не Вы же пролили кофе. Она. - надменно смотрит на Харуко. Только не говорите мне, что он говорит серьёзно! Он хочет заставить молодую девушку, даже младше его, платить за такой дорогой костюм?! Я окончательно разочаровываюсь в нём как в человеке и как в личности. Да и вообще! Он для меня, похоже, подпортит репутацию всех певцов! Все они теперь будут мне представляться эгоистичными нахалами, как Руки. - Руки-сан, но... - всхлипывает Харуко, и я тут же бросаю на неё взгляд. Неужели, ну вот неужели, этот певец не чувствует к ней банального чувства жалости? - Что, свою вину решила признать? - я и не успел заметить, когда Руки подлетел к ней и теперь сверлил её таким злобным и мстительным взглядом, будто бы она причина всех несчастий в его жизни. - А может нечего было носить каблуки на работе?! - рыкнул он. Его голос застыл в пространстве комнаты, звук отталкивался от стен и снова гремел в ушах. Певец... Стоп, каблуки?! Бросаю взгляд на ноги девушки, кстати, ножки то неплохие... А ещё... Чёрт, о чём я думаю?! Всё, работа-работа, взбодрись, Акира! Мысленно бью себя по щекам, чтобы взбодриться. Нужно завести пассию, а то я уже на горничных в отеле заглядываюсь! Всё! Так что там с каблуками? Ай! Сантиметров так 5-8. Разрешены в правилах максимум 3 сантиметра. Выходит, Харуко ещё больше виновата, чем я подумал? И... О, Ками-сама, Руки хоть раз обосновал свою жалобу нормально! И как противно это признавать. Я же его почти ненавижу. - Ты вернёшь мне всё, до последней йены! И меня не волнует как, любыми способами, какими можешь. - ухмыляется. - Я долго ждать не буду. - фыркает, отворачиваясь. - И, кстати... - шипит он, - Если ты хотела соблазнить меня, то знай, не прошло. Я не тупой, юбка сегодня короче, чем обычно, каблуки напялила. Суперзвезда, да? На шлюху больше смахиваешь... - последние слова он произнёс с такой желчью в голосе, что даже меня передёрнуло. Сколько работаю в этом отеле управляющим, но такого конфликта между постояльцем гостиницы и служащим не видел никогда. И хотя Руки так грубо толкает свою речь, то, что он говорит, на самом деле доказывает его невиновность. Как ни противно это, конечно, понимать... - Руки-сан, я не хотела, я даже не думала об этом! Извините меня, пожалуйста! Руки-сан! - она уже просто рыдает. - Ну... Ну где у меня могут быть такие деньги? - Вернёшь всё до последней йены. - твёрдо заявляет Руки, ни капли не изменяя свой вердикт. Так... Конфликт застоялся, постоялец и работник решили всё за меня, нет уж, так нельзя. Теперь мне всю эту кашу расхлёбывать. Эх... - Руки-сан, - я делаю несколько шагов в сторону дивана, подаю руку Харуко и помогаю ей подняться, сама то она похоже никогда не встанет с пола и так и будет терпеть то, что Руки втаптывает её в землю, как последний мусор. - Простите, но я не могу такого позволить. - взглядом говорю Харуко отойти в сторону и хоть немного поправить задравшуюся юбку. Да, правда, юбка сегодня выше, чем по норме горничной. На сантиметров 10-15 выше. Об этом мы ещё с ней поговорим... Бросаю взгляд на певца. Тот сощурил глаза, скрестил руки на груди и теперь смотрел на меня как на идиота, выдвинувшего глупую теорию. Бесит. - У нашего отеля есть свои правила и порядки, и даже если виноват сотрудник, отель выплачивает расходы, покрывая затраты. Таким образом ваша затея со "всем до последней йены" не выйдет. - смотрю на то, как недовольно скривляется его лицо. Ну точно как у ребёнка, которому не дали любимую конфету. - Так что скажите сумму зелёных, которую, как вы сказали, я должен вам выложить. - о да, он сейчас, как чайник, вскипит! Я почти угадал. Он отходит от дивана, суёт руки по карманам и проходится по комнате. По бровям, сошедшимся на переносице, и по надутым губам понятно, что он сейчас напряжённо думает. Взгляд голубых бездушных глаз устремлён куда-то в угол комнаты, он чуть морщит нос. Я и не думал, что в целом взрослый мужчина может делать такое детское выражение лица. Я не прогадал, сравнив его до этого с ребёнком. Ребёнок чистой воды... Пока Руки наворачивает круги по гостиной, я оборачиваюсь на Харуко. Та упёрлась руками в бока и облокотилась на стену, будто бы она случайный свидетель и совсем во всём этом не замешана. Так, похоже и она меня начинает бесить. Стоп, мне показалось, или она только что что-то сказала? Её губы едва шевелились. Показалось наверное... - Что ты сказала, сука?! - резко оборачивается Руки на Харуко. Приближается к ней всего за несколько секунд и хватает её за подбородок, вдавливает её голову в стену. - У меня музыкальный слух, чтобы ты знала. Ну, так кто здесь мелкий говнюк!? - он весь прямо трясётся. Заносит руку для удара, а Харуко зажмуривает глаза. Так, всё! В два шага оказываюсь рядом с ними, хватаю певца за руку, занесённую для удара, дёргаю в сторону и скручиваю так, что тот шипит от боли, тут же отходя назад. - Надоело! - пробасил я, оглядывая убийственным взглядом Харуко. - Выйди. - твёрдо говорю я, указывая горничной на дверь. Чёрт возьми, эти оба вместе - просто вынос мозга! Давно я не был таким злым! Харуко поспешно выходит из номера, видимо, испугавшись меня. Не удивительно... Даже Руки сейчас смотрит на меня непонятливо, сведя брови на переносице. Я рад, что хоть немного, но ошарашил и испугал этого зазнавшегося певца. Оглядываюсь на него. Стоит, шипит, прямо как разозлённый кот, потирает своё запястье. Только сейчас обращаю внимание на то, что у него накрашены ногти. Чёрным поблёскивающим лаком... Ну как девушка, правда же! А от обилия украшений: колец, браслетов, цепочек, кулонов, серёжек - создаётся почти окончательное впечатление. Если не брать в расчёт отсутствие груди, Руки совсем как девушка. Да он даже истеричен и привередлив так же, как особи противоположного моему пола. У него большие, широко распахнутые глаза, выделенные тёмными тенями, со светло-голубой радужкой. Хотя кто поверит, что это настоящий цвет его глаз? Естественно, это всего лишь линзы, у японцев не бывает таких светлых глаз. Но смотрится красиво, необычно, я сказал бы, в новинку. Наверняка это бы радовало глаз, если бы от одного взгляда таких пустых, бездушных глаз мурашки не пробегались по коже. Будто на подсознании отталкивает людей от себя... С такими пустыми глазами идеально сочетается бледная кожа. Руки будто и не был на улице никогда, всегда сидел под защитой каменных стен. Нелюдимый и замкнутый в себе. Что в нём было чисто мужского, так это, наверное, нос. Профиль у него мужественный, со свойственной горбинкой, но на фоне всех ярких украшений, женственных черт лица он совершенно терялся. А ещё у него пухлые, как у девушки, губы, не буду отрицать, что он их помадой красит. Не зная, кто он, я наверняка принял бы его за девушку лёгкого поведения с... ну очень маленькой грудью и почти никакими формами. Да и вообще, где его тело разглядишь, когда он одевается во всё чёрное, да и футболка, похоже, большая ему на несколько размеров, а штаны, хоть и узкие, но висят на нём и держатся, скорее всего, только за счёт ремня. Ну что за мода на дистрофиков пошла? - Сузуки-сан, - слышу я низкий голос, вырывающий меня из прострации. - Да? - немного мотаю головой и перевожу взгляд на Руки, который теперь стоит, скрестив руки на груди, и хитро щурит глаза. В нём есть какая-то угроза... - Вы знаете, что применение физической силы - как минимум, статья? - понятливо смотрю на него. - Моё запястье... - для уверенности в том, что я понимаю, о чём он говорит, немного вертит своей правой рукой из стороны в сторону. - Знаю, Руки-сан, - вежливо улыбаюсь ему. - но вы замахнулись на одного из моих работников; если бы я вас не остановил, сейчас я мог бы обвинять вас в той же статье. - сводит брови на переносице. Обломал! Нашёл, кому лапшу на уши вешать! Уж кто-кто, как не я, знает законы! Но... Хоть признаваться и не хочется, Руки тоже не глупый человек, просто слишком наглый... Эх. Он стоит, потупив взгляд, разминает запястье. Ну не верю, что прямо болит, уже должно бы пройти! Притворяется значит, плутает наглый лис. - Ладно, - наконец-то выдавливает из себя он. - но я требую, чтобы она заплатила за испорченный костюм. - слово "она" Руки прямо выплёвывает, а потом фыркает и отворачивается. - Теперь тем более. Ненавижу, когда женщины позволяют себе играть со мной. Да кто же это любит, интересно? Каждый мужчина по своей натуре желает доминировать, иметь полный контроль над окружающими женщинами, и, к сожалению, не каждый мужчина может быть на столько влиятельным. Всегда найдётся особь противоположного пола, уверенная, что именно перед ней должны склонять головы мужчины. Но я снова задумался. Нужно подумать, что бы такого предложить Руки, он-то от своей идеи не откажется. А бросить Харуко, как свою работницу, я просто не могу, хотя и теперь знаю, что она на самом деле представляет из себя. Сейчас большее для меня значение имеет то, что у неё просто нет стольких денег, которых требует Руки. Ей всего 20, может чуть больше, она ещё как ребёнок, просто... Зазнавшийся ребёнок. О, так же, как и Руки. Эти двое стоят друг друга! Внезапно в голову приходит идея. Так все будут счастливы. Ну... Или почти? - Руки-сан, - привлекаю я его внимание. - как на счёт компромисса? - певец оглядывается на меня и теперь меряет взглядом. Похоже, его заинтересовало моё предложение! Или же он просто думает, какую бы ещё отговорку придумать на то, что я скажу. - Отель заплатит вам половину суммы, вторая половина будет за Киё Харуко - горничной, обслужившей сегодня вас. - похоже, и такой вариант его не устраивает. Он поднимает голову, сверлит меня недовольным взглядом и уже открывает рот, как я его перебиваю. - Я, конечно, подразумеваю этот вариант с увольнением вышеупомянутой личности. Я не могу просто представить, что на меня работают такие люди. Внимательно слежу, как изменяются на его лице эмоции. Он сжал губы в тонкую полоску, прикрыл глаза на пару секунд и мотнул головой вбок, поправляю косую чёлку, закрывшую его глаза. И уже спустя несколько секунд на меня устремился взгляд двух светло-голубых ледяных глаз. - Хороший вариант, Сузуки-сан, я согласен. - Стоп-стоп-стоп! Я, что, перетрудился?! Или мне показалось?! Он только что согласился со мной и ещё... На его лице проскользнула едва уловимая улыбка. И, кстати, приятно видеть её, после всех масок пафоса и фальши, сменявшихся на лице Руки всё время, что он живёт в нашей гостинице. - Только я должен быть уверен, что каждый из нас поступает согласно нашему компромиссному договору. Я думаю, вы догадываетесь, что я могу обратится в суд. На... - он задумывается, поднимая взгляд в потолок.- Киё Харуко. А так же и полностью на ваше заведение. Я думаю, вам известно, что я уже засудил несколько ресторанов, так что и с вашим отелем проблем не будет. - Вот чего не знал, того не знал. Но я догадывался, что Руки при любой моей оплошности подаст в суд. Это излюбленный вариант всех избалованных знаменитостей. Конечно, кому поверят: знаменитому певцу, во всех красках, со всем своим актёрским мастерством объясняющему, как ему причинили неудобства в отеле, с его превосходными адвокатами или такому оратору, как я? Конечно и я могу нанять адвокатов и всё такое, но... В моём деле лучше вообще не светить заведение в плохом свете. Одна промашка - и кто сюда сунется? - Конечно, Руки-сан, - улыбаюсь я ему, разводя руками. - Насчёт бумаг о компенсации... Надеюсь, будет удобно, если их занесут завтра? Я не хочу замешивать суд: это слишком муторно и проблематично, не находите? - выдыхаю я на одном дыхании. А вот и большая часть моей работы - разговоры. Я должен разговорить человека так, чтобы он и забыл, на что жаловался, надавить вежливой улыбкой. Но, думаю, такой трюк с Руки не пройдёт. Он максимум мне подыграет. - Полностью с вами согласен, Сузуки-сан, - неожиданно для меня улыбается певец одной из тех своих белозубых улыбок, ну прямо как с экрана на меня смотрит! Подаёт мне руку. Левую. Он специально, или правая действительно болит? Ну да ладно. Недолго думая, пожимаю руку и ответно улыбаюсь ему. - А теперь, Сузуки-сан, - тянет он, а с его лица просто не сходит улыбка. - Я бы хотел, чтобы кто-нибудь всё же зашёл и принёс мне горячего кофе, нет, чая с лимоном. И потом я бы попросил не беспокоить меня до утра, - он отворачивается и шагает к дивану. Садится на него и закидывает ногу на ногу. - Вы можете быть свободны, Сузуки-сан. - улыбается он, и я ему киваю. - До свидания, Руки-сан, - вежливо улыбаюсь певцу и разворачиваюсь к арке, ведущей к выходу из номера, когда слышу вслед хитрое: - До скорой встречи, Сузуки-сан.