Постоянство

      Ветер наполнял белый тюль, словно паруса, заполняя и без того маленький класс. Ноты, периодически срывающиеся с места, напоминали парящих над морем чаек, а шелест их был прекрасным дополнением к звукам фортепиано. Ее веки прикрыты, то ли от того, что волосы, развеваемые майским ветерком, спадали на глаза, мешая сосредоточится, то ли от того, что она просто наслаждалась моментом. На губах застыла едва заметная улыбка. Пальцы скользили по клавишам, то набирая, то сбавляя темп. - Играй мягче, - сказал Госима, выдыхая облако белого дыма, не вынимая сигареты изо рта, - у тебя кисть сильно напряжена. Игра внезапно оборвалась, так и не завершившись, и Кае резко развернулась на стуле, уставившись на своего учителя пытливым взглядом. - Ты вечно ко мне придираешься, - недовольно сказала она. - Когда ты научишься меня слушать, тогда я перестану делать тебе замечания, - ответил он, абсолютно спокойным тоном. Госима уже привык к вечным ее недовольствам. Девушка молча смотрела на него, слегка сдвинув брови. А он молча курил, даже не глядя в ее сторону, но всегда готов отразить ее новую колкость. - Сенсей, скажите, а вы постоянны? – внезапно спросила Кае, продолжая все так же безотрывно смотреть на объект своего восхищения. Госима, явно не ожидавший такого вопроса, повернулся к девушке. - Смотря что ты имеешь в виду. - Никакой конкретики. Вам присуще чувство постоянства, сенсей? Он задумался и, сделав затяжку, ответил: - Пожалуй, да. - Тогда почему ты сменил марку сигарет? – она всегда замечала все изменения. Особенно, сигареты, без которых Госима не был бы собой. - Мое непостоянство распространяется только на них, - сказал он, почти сразу же. -Вот как.. В следующий миг выражения лица Кае заметно преобразилось. На губах заиграла коварная, победоносная улыбка. Голова склонилась чуть в бок, и она смотрела на него взглядом, смешавшего в себе надменность и удовлетворение. А он всегда знал, что этот ребенок – дьявольское создание, призванное погубить его, сломать весь устой его мира. Госима видел, как в ее глазах пляшут черти. Она резко подскочила к нему и, схватив за галстук, притянула к себе, оставляя ничтожно крохотное расстояние между ними. - Значит, ты всегда будешь со мной, - уверенно сказала она. Госима ухмыльнулся. - Если ты так считаешь, то почему сейчас ведешь себя, как ревнивица? - Потому что они меня раздражают. Все они. Все, кто вьются вокруг тебя. Потому что ты мой. И ты всегда будешь со мной. – Она действительно ревновала. Кае терпеть не могла всех этих женщин, окружавших Госиму. А их было много и у них было главное преимущество – они были взрослыми. Но он все равно он был с ней и словно в подтверждение прав собственности, она поцеловала его. Поцеловала требовательно. Сама, в который раз. А он ответил. В который раз. Отстранившись, она снова посмотрела на него пытливо, и Госима понял, что это еще не конец допросу. - Скажи, неужели ты никогда не ревновал меня? – спросила она, усевшись ему на колени. - Нет. Потому что взрослые такой ерундой не занимаются, - соврал он. Конечно, ревновал. Но он же старше. И скажи это Кае сейчас, она, возможно бы, погубила его сразу же. Но у него же еще есть еще время, пока она не вырастет. Это потом он будет сходить с ума, а сейчас еще есть время. - Противный старикашка, - буркнула она, вставая. – За это я буду портить тебе жизнь. Вечно! – Кае показала ему язык и развернулась по направлению к выходу. Повернув ручку, она хотела было выйти, но задержалась на мгновенье, а затем, повернувшись к нему, сказала: - И так, что б ты знал, мне тоже присуще постоянство, - хмыкнув и довольно ухмыльнувшись, она вышла, хлопнув дверью. А Госима улыбнулся, достал очередную сигарету, прикурил, и нащупал ключи от машины. Это последний урок на сегодня, а это дитя еще домой везти.