Прощание

Мелькающее пламя почти догоревшей свечи тускло освещало захламленную комнату. В последние дни Альбус не утруждал себя уборкой. Собственно, это и не было важно. Сейчас, лежа на смятой кровати и апатично пялясь в потолок уже несколько часов подряд, порядок в комнате волновал его меньше всего на свете. Сейчас ничего не было важно. Ни-че-го. Сегодня он похоронил сестру. Свою маленькую сестренку, которую так оберегала его покойная мать... Несколько часов назад, глядя на лакированный гроб, он бы все на свете отдал, лишь бы лежать на ее месте. Умереть вместо нее. Вырвать свое сердце, что исходилось от немых рыданий внутри, затопляя горькими слезами все внутренности. Выколоть себе глаза, чтобы не видеть худенького тела своей сестры на шелковой обивке гроба, ее бледного лица в окружении золотистых локонов и бутонов лилий. Разорвать свои барабанные перепонки, лишь бы не слышать чужих рыданий и всхлипов, не слышать гневных, полных боли слов брата, которые били по сердцу хлеще раскаленных мечей. Но он не отрицал его слов. Не смел отрицать. Потому, наверное, и не стал защищаться, когда Аберфорт кинулся на него с кулаками. Он не почувствовал боли, когда кулак брата сломал ему нос. Лишь тепло и соленый вкус крови, что разливалась по горлу и рту от поврежденного носа. Альбус хотел захлебнуться в ней. Утонуть. Не дышать. Физическая боль - ничто, по сравнению с душевной. В ту минуту он не стал бы отбиваться даже в том случае, если бы в голову Аберфорта пришла идея перерезать ему горло. Плевать. Но Альбус не хотел бы, чтобы его брат становился убийцей из-за такого, как он. Такого падшего, развращенного, грязного. О да, он, Альбус Дамблдор, талантливый не по годам юноша, которым многие восхищались, был именно таковым. Падшим, развращенным и грязным. Знали бы люди, сколько порочных мыслей кроется в его феноменальном уме... Был ли Альбус таким всегда? Нет. Правда, нет. Или... Он сам не мог ответить. Все смешалось, и теперь он уже не мог делить свою жизнь на до и после встречи с НИМ. Юноша не помнил, каковым он был до встречи с Геллертом Грин де Вальдом, ставшим для него всем, чем он жил последние два месяца. Он помнил их первую встречу. Их представила мисс Бэгшот, двоюродная бабушка Геллерта, к которой он приехал погостить ненадолго, посчитавшая, что двум таким талантливым юношам непременно найдется о чем поговорить. Темы для разговоров действительно нашлись. И не только это. Альбус влюбился в него. С первой встречи, с первого взгляда. Геллерт очаровал Альбуса с первых мгновений, в которые они глядели в глаза друг другу. Все в нем привлекало Альбуса, начиная от белокурых, слегка вьющихся прядей и необычайного блеска глаз, заканчивая спокойным бархатистым тембром голоса и самой манерой общения. Как выяснилось в дальнейшем, Геллерт оказался еще и очень интересным собеседником. И чем больше они общались, тем больше Альбус чувствовал доверие, особое расположение к нему. Он не знал, чем это вызвано, он просто доверял, и все. Он рассказал Геллерту историю своей семьи, о своем отце-магглоубийце, что погиб в Азкабане, о больной сестре, о покойной матери, о том, что теперь он остался единственным главой семьи. О том, что его бесило это. Он был молод, талантлив, полон амбиций, жаждал деятельности, славы, но на всем этом камнем висела ответственность за больную Ариану и грубого, неуправляемого младшего брата Аберфорта. Но Альбус не мог бросить их, потому что насколько бы его не тяготила роль "домохозяйки", он все же очень любил брата и сестру, и был привязан к ним. Взамен на это, Геллерт поведал Альбусу свою историю. Честно, не утаивая ничего, как показалось Альбусу. Потому что в его истории было много моментов, которые следовало бы держать в секрете. Как оказалось, Геллерт не был настолько идеальным, как могло показаться на первый взгляд. За ним тянулся темный след из его пошлой школы, откуда его выгнали, потому он и приехал в Годрикову Впадину, под предлогом "навестить бабушку". Он рассказал Альбусу о Дарах смерти, которые разыскивал, о могиле Игнотуса Певерелла, что покоится здесь, на кладбище Годриковой Впадины. О своих планах, которые надеялся осуществить, как только найдет Дары Смерти. И с этого момента он был не один, Альбус присоединился к нему. Как их обоих завораживали эти Дары! Какие грандиозные планы они строили! Вывести волшебников на свет, чтобы те правили миром, ниспровергнуть магглов, указав им их истинное место. Они, Альбус и Геллерт, Повелители Смерти, вместе навсегда... Хотя, признаться, порой Альбус замечал в Геллерте нечто темное, зловещее, но он был готов на все закрывать глаза, все ему прощать, лишь бы все так же быть рядом с ним, строить совместные планы. Ведь это не важно, какой он, когда их деяния направлены "ради общего блага". Как же он был не прав... Через две недели знакомства, Альбус набрался смелости и признался Геллерту о своих чувствах, потому что уже почти не сомневался, что Геллерт такой же, как он. Как оказалось, чувства оказались взаимны. Наверное, те несколько недель, что они провели вместе, были самыми счастливыми во всей жизни Альбуса. Рядом был любимый человек, они оба витали в своих грезах, одних на двоих, мечтали, жили в собственной реальности. Разговоры, потом поцелуи, то страстные, то нежные, горячие... Порой они сбегали ото всех в свое тайное место, на берегу реки, к старой кривой иве. Ее ветви, свисающие до самой воды скрывали влюбленных от случайных глаз, которые ненароком забредали сюда. Здесь был только их мир. Несколько недель совместного безумства, пренебрежение братом и сестрой, а потом... Однажды, когда Альбус и Геллерт были в их доме, внезапно появился Аберфорт. Он кричал, обвинял Альбуса, запрещал тащить Ариану с собой, потому что та находилась не в том состоянии. Альбус знал, что брат говорит правду, но ни за что не хотел это принимать. Ведь это пустяки, думал он, неужели это настолько важно, когда их с Геллертом деятельность направлена на преобразование всего мира, в котором они живут. Это же, как он повторял еще раз, "ради общего блага". Он пытался урезонить младшего брата, объяснить сию ситуацию. Грин де Вальд не выдержал. Ему это очень не понравилось. Он обозвал Аберфорта глупым мальчишкой, который ничего не понимает и встает на их с Альбусом пути. Аберфорт не остался в долгу, назвав его и Альбуса - извращенцами... Скандал перерос в сражение. И в тот самый миг, глаза Альбуса будто скинули пелену: перед ним стоял Геллерт Грин де Вальд, человек, которого он любил, который наконец предстал в своем истинном обличье. То, что Альбус всегда подозревал в нем, но ни за что не хотел признавать, вырвалось в одно мгновение, вместе с заклятиями из волшебной палочки. И Альбус поднял свою палочку - на защиту брата. В глазах обоих - и Альбуса, и Геллерта - было столько ярости, что казалось, будто огненные молнии заклятий вырываются не из их палочек, а из глаз. Любовь в одно мгновение превратилась в лютую ненависть. Они кричали друг другу слова, которые болью отдавались в обоих. В пылу битвы никто из троих не заметил, как в комнате появилась Ариана. Должно быть, она хотела помочь братьям, но... Полыхнул свет чьего - то заклятия и она упала. Ариана была мертва. Его сестренка была мертва... Геллерт исчез. Исчез в тот же миг, не сказав ни слова, ни даже не взглянув... Как же Альбус ненавидел его... Но больше ненавидел себя. За все. За то, что это злосчастное заклятие, что унесло жизнь его сестры, могло являться его... А сегодня он похоронил ее. И если бы сейчас на глаза Альбуса попался этот су*ин сын, то он бы не задумываясь придушил его собственными руками. И умер сам. Ему вдруг до жути захотелось, чтобы Геллерт оказался здесь, в этой самой комнате, рядом. Просто ощутить тепло его близости. Хотя бы на миг. И пусть, он потом убьет его, лишь бы на мгновение коснуться его руки... Ведь он его ненавидит. Ведь он его любит. Альбус не знал, сколько времени пролежал в этой комнате. В доме была тишина, значит, Аберфорт спит. Или так же валяется у себя на кровати. Мысли обо всем произошедшем, о Геллерте, никак не хотели отпускать Альбуса и сон никак не желал прийти к нему. Вдруг, совершенно отчетливо, Альбус услышал стук в окно, но никакого интереса это в нем не вызвало. Какая разница, что там. Или кто. Плевать. Стук повторился. Потом еще. А Альбус продолжал лежать и изображать из себя труп. -Альбус! Пожалуйста, открой мне! Звук этого голоса заставил Альбуса подорваться на месте. Он соскочил с кровати так стремительно, что затекшие конечности тут же неприятно заныли. Он во все глаза смотрел за оконное стекло. И даже в этом скудном освещении комнаты он мог разглядеть бледное лицо и золотистые кудри... С минуту он провел в оцепенении, только судорожно водя взглядом до боли знакомому лицу, словно пытаясь отыскать в нем что - то новое. Он впитывал это лицо, как целебный эликсир, который в то же время являлся сильнейшим ядом. Он не мог насытится им, но всем своим нутром желал от него оторваться. Стоило Альбусу лишь взглянуть в его глаза, все противоречивые чувства всколыхнулись в нем с еще большей силой. Геллерт за окном молчал. Весь его вид выказывал полнейшую растерянность, и даже некий страх, которые прежде Альбус никогда не замечал в нем. Лишь во взгляде была твердая уверенность. Альбус, как во сне, сделал шаг вперед. Потом еще один. И еще. Пока не оказался лишь в нескольких сантиметрах от него. Так близко... Их разделяло только холодное стекло, которое мутнело при каждом их выдохе. Дыхание в унисон... Широко распахнутые глаза, как отражения глаз другого... Приоткрытые губы... Биение сердец в одинаковом ритме. На долгий миг Альбусу показалось, что он снова счастлив. На долгий миг он ощутил, что боль в груди поумерилась. На долгий миг их снова было лишь двое во всем мире. На долгий миг он почти поверил, что это правда. На долгий миг... Наваждение улетучилось так же быстро, как и возникло. Он смотрел в глаза Геллерта и видел в них свои, видел, как с них спадает пелена забвения и врывается реальность. Безжалостно, властно, строго. -Впусти меня... - одними губами прошептал Геллерт. Альбус потянулся к защелке и распахнул окно. В комнату тут же ворвался прохладный ночной ветер, подхватив легкие занавески. Слабое пламя свечи на столе мигнуло, угрожая погаснуть совсем. Альбус попятился назад, давая возможность Геллету войти в комнату. Тот осторожно протиснулся в узкое пространство и затворил за собой окно. Шум ветра тогда же утих. Они стояли в метре друг от друга, и теперь их ничто не отделяло. Казалось, каждый из них боялся даже пошевелиться. Проходила минута, а они так же стояли и глядели друг на друга. Еще одна... И еще... Двигаться они начали одновременно. Кинулись друг на друга, как два свирепых зверя, намеревающихся перегрызть друг другу глотки. Альбус тут же повалил Геллерта на пол и вцепился своими пальцами в его горло. Геллерт, явно не ожидавший такого быстрого напора, не успел оказать сопротивления и упал на спину, царапая руки, что изо всей силы сдавливали его горло. Альбус, словно потеряв разум, все давил и давил, с удовлетворением замечая синеву на лице. Ярость с головой захлестнула его, и была лишь одна мысль - убить. Уничтожить. Отомстить... -Альбус... - едва слышный хрип, который показался ему истошным воплем. Нет... что же он делает?.. Что он делает?.. Альбус в ту же секунду отпустил горло Геллерта. -Прости... Прости меня... - единственное, что он мог шептать сейчас, пытаясь отползти подальше от юноши, что пластом лежал на полу и исходился неистовым кашлем. Так прошло еще несколько минут. Геллерт сел, прислонившись к ножке стола. Он все еще тяжело дышал и держался за горло. Никто из них не был в силах взглянуть на другого. -Зачем ты пришел? - очень тихо спросил Альбус. -Не знаю. -Я думал, ты уехал. -Да, я собирался, как раз после того... того, что произошло. Но... -Что, неужели не мог уехать не попрощавшись? - голос Альбуса так и сквозил сарказмом, - ты ведь понимаешь, что я убью тебя. -Понимаю. Прекрасно понимаю. Но ты не сделаешь этого. -Почему это? - Иначе, довел бы начатое сейчас дело до конца. Юноши глядели друг на друга в упор, словно играя в игру, кто дольше выдержит взгляд другого. Первым прервал молчание Грин де Вальд: -Альбус, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я знаю, о чем ты думаешь. И если ты все же захочешь меня убить - убивай. Сейчас я не стану сопротивляться. Но прежде, прошу, просто послушай меня. Геллерт поднял свои глаза, вглядываясь в глаза Альбуса, словно спрашивая разрешения говорить дальше. Уловив короткий кивок Альбуса, он продолжил: -Ты прав, я действительно не мог уехать, не попрощавшись. И... не попросив прощения. Прости меня, Альбус. За все, что произошло. За нее... - Геллерт не смел поднять взгляда на Альбуса. Наверное, боялся увидеть в его глазах ненависть и отвращение. Горло Геллерта сжимал комок. Он и не ожидал, что будет так трудно, хотя все эти дни так и прорывался наконец встретится в Альбусом. А теперь даже жалел, что явился сюда. Но и уехать не простившись он не мог. Альбус пристально следил за каждым движением Грин де Вальда, пытаясь понять, что именно творится у того в голове. Не выдержав больше этой тишины, он шепотом спросил его: -Чьим было то заклинание? Тогда Геллерт взглянул на него и ответил, едва размыкая губы: -Я не знаю. И Альбус поверил ему. Просто поверил, без каких-либо длинных объяснений. Об этом говорили красные глаза Геллерта, которые глядели теперь на Альбуса с опаской, и даже страхом. Альбус никогда не видел его таким слабым. Минута шла за минутой, никто из юношей даже не заметил, как прошел час. А они все так же сидели на полу, порой перекидываясь взглядами. -Альбус? - вдруг подал голос Грин де Вальд. -Что? Вместо ответа Геллерт подполз к Альбусу, устраиваясь рядом с ним. -Я уезжаю сегодня. -Этого следовало ожидать. -Ты ведь понимаешь, что теперь уже ничего не может быть, как прежде. Другого выхода нет. -Ты будешь продолжать поиски Даров Смерти? - спросил Альбус. -Да. Геллерт осторожно взял лицо Альбуса в свои руки и мягко прикоснулся своими дрожащими губами к его щеке: -Я люблю тебя, Альбус. Альбус не сопротивялся. Боялся даже вздохнуть, не то что взглянуть ему в глаза. Но он был безумно счастлив. Неужели его счастье заключается только в этих губах, глазах, нежных ладонях? Он чувствовал, как ослабляется тугой узел боли в его груди лишь от одних этих прикосновений. Неужели он может дать ему забвение? Если так, то он готов все отдать, лишь бы вечно быть рядом с ним... Забыть прошлое, бросить все настоящее. Альбусу казалось, будто он уже умер, настолько сильно трепыхалось его сердце от счастья, что заполняло его в эти мгновения. Да, он определенно умер. Живым не может быть настолько хорошо... Никто не заметил, сколько длился этот нежный, даже детский, поцелуй. В каждое их движение было вложено столько тепла и ласки, сколько не может дать даже солнце в самый жаркий летний день. Когда Геллерт мягко отстранился от Альбуса, второму показалось, что после разрыва поцелуя в комнате повеяло холодом. Потому что он знал, что это означает: сейчас Геллерт уйдет. И не вернется. Возможно, они даже никогда больше не увидятся. Осознание этого вызывало в груди Альбуса новую боль. Физическую. Моральную. Геллерт легко поднялся с пола, а потом подал руку Альбусу, чтобы помочь подняться тому. Они стояли посреди комнаты, лишь в нескольких сантиметрах друг от друга. Взгляд каждого будто проник во взгляд другого, стал единым целым. Эти глаза... Они вовек не смогут наглядеться друг на друга. -Прощай, - едва слышный шепот сорвался с губ Геллерта. Он легко коснулся щеки Альбуса, очерчивая холодными пальцами скулы. И поцеловал его, легко накрывая его губы своими, слегка дрожащими. А затем он отстранился, на мгновение заглядывая в лицо Альбуса, и ушел. Альбус понял это только тогда, когда захлопнулась дверь за спиной Геллерта. Хотелось бежать за ним, кричать, умолять вернуться, но оцепенение пригвоздило ноги Альбуса к полу комнаты, лишь внутри все рвалось на части. Он медленно подошел ко все еще распахнутому окну. В темноте улицы он увидел до боли знакомый ему силуэт в развевающейся мантии. Затем послышался легкий хлопок трансгрессии и все исчезло. Он ушел. -Я тебя ненавижу... - из глаз Альбуса наконец брызнули такие нужные сейчас слезы. Возможно, хотя бы они позволят ему ощутить облегчение.