Случайный попутчик

Верка не дала. Он убил на нее почти весь день, выгуливал, водил в кино, Верка жеманно хихикала и вроде бы была не против его рук на всяких разных интересных местах, а потом бортанула. «Сука», – почти без злости подумал он, просто как будто принял этот факт и смирился. Поделать все равно было ничего нельзя: поезд Казань – Санкт-Петербург отправлялся через четыре минуты. Яйца ныли от неудовлетворенного желания, и грубые швы джинсов добавляли неприятных ощущений. Сашка глянул на проводницу. Бывали, бывали в его жизни и приятные поездки. Нет уж, лучше потом подрочить в туалете, чем с такой. Не ответив на улыбку, он прошел в свое купе. – Здрассьте, – буркнул Сашка сидящему на правой полке мужику. – День добрый. Формальная вежливость была соблюдена. Остальное его не интересовало. Хорошо бы еще попутчик не храпел, но по большому счету студенту, живущему в общаге, было без разницы. Он мог спать даже под работу перфоратора. Поезд нервно дернулся и медленно покатился, набирая скорость. За окном поплыли привычные пейзажи. Знакомые и оттого скучные. Сашка плюхнулся на свое место и достал планшет. Время тянулось медленно. Он поиграл, попялился в окно, подремал и снова пытался смотреть на пробегающие мимо картины, но уже смеркалось, и включенный соседом свет сразу сделал это невозможным. Сашка разочарованно отвернулся. Мазнул взглядом по мужику, тот что-то почувствовал и посмотрел поверх книжки прямо в глаза, заставив отчего-то смутиться. Как будто Сашка сделал что-то неприличное или подглядывал. Желудок издал голодное урчание. Все правильно, из-за Верки даже позавтракать не удалось. Не считать же завтраком полбанки колы, а ничего другого под рукой не было. Сашка задумался: пойти попросить у проводников чаю, что ли? В сумке точно были галеты. Да, не подготовился он в этот раз к дороге, не подготовился… А все Верка! Поезд стал замедлять ход, огней за окном стало больше, подъезжали к большой станции. Вяло покрутилась мысль выйти, купить пожрать, но с финансами было туго. Сашка вздохнул и сник: галеты и чай, других вариантов не предвиделось. Пришлось вставать и тащиться в начало вагона к проводникам. Когда вернулся, на столе уже была разложена чужая еда и одуряюще пахла копченая колбаса. Сашка покосился на провизию и полез за галетами. Интересно, если закрыть глаза, получится представить, что ешь колбасу? – Угощайся, – прозвучало за спиной. – Простите? – Сашка повернулся и уставился на мужика, уверенный, что ему послышалось. – Давай перекусим, говорю, – мужик махнул в сторону провизии, – а то я столько все равно не съем. – С-спасибо, – запнувшись, поблагодарил Сашка и положил на стол свои несчастные галеты, – вот. – О! – мужик вроде как обрадовался. – С чайком потом можно будет. На столе появилась бутылка коньяка. Последовало предложение выпить за знакомство. Отказаться было неудобно, и Сашка кивнул, покосившись на темное стекло поверх голубенькой шторки. – Сергей, – представился мужик. – Александр, – Сашка пожал протянутую руку. Коньяк уже был разлит по походным рюмкам из нержавейки. Мужик, Сергей этот, оказался предусмотрительным, а может, просто часто ездил. Сашка глотнул, и горло как обожгло. Коньяк, конечно, был не бог весть каким. Отечественным, с тремя желтыми звездочками на этикетке, но забористым. Вторая рюмка пошла легче, третья под бутерброд и совсем хорошо. Сашка захмелел, расслабился, с удовольствием слушал анекдоты, которые травил новый знакомый, и исправно подносил к губам рюмку. Коленке стало как-то подозрительно тепло. Сашка сфокусировал глаза и посмотрел вниз. Чужая конечность нагло лежала там, где ей совсем не место. – Э? – оторвавшись от созерцания руки, сказал Сашка и посмотрел на Сергея. Пальцы зашевелились, и снова пришлось опустить глаза, чтобы понять, что вообще происходит, потому что больше всего это напоминало ласку. Сашка замер, боясь поверить сам себе. Ладонь между тем, погладив еще раз его колено, поползла выше. Горячая и… и наглая. Ошалевший от таких действий Сашка не мог подобрать подходящих слов. – Вы, вы, – запинаясь, бормотал он, вжимаясь спиной в перегородку, – вы голубой? – И как ты догадался? – мужик плавно перетек на полку к Сашке и прижался бедром к его бедру. Наглая рука продолжала гладить бедро с внутренней стороны, не покушаясь, правда на самое дорогое. – И-и, – пискнул Сашка. – Ну чего ты? Я не кусаюсь и не насилую молоденьких мальчиков. Давай договоримся. Я сделаю тебе приятно, очень-очень приятно и дам денег. Сашка хотел было сразу послать педика на хрен, но тот просто сидел рядом и легонько поглаживал его по бедру. Послать можно в любой момент, решил Сашка, и в его мозгу – тут однозначно нужно поблагодарить коньяк – возник жгучий интерес. – Сколько? – тут же спросил он. – Пять тысяч. От суммы Сашка прифигел. Но хрен его знает, что имел в виду этот педик, говоря про «очень-очень хорошо». Надо бы уточнить, что ли. Мужик, посмеиваясь, пояснил. Сашка задумался, старательно морща лоб – думалось в этом состоянии плохо. Всего лишь минет, который сделают ему, Сашке, а не он этому Сер… гею. Что за радость сосать чужой член? Сашка потряс головой. Потом еще раз. Минет. Просто минет? За пять тысяч, которые решат кучу проблем и позволят дотянуть до начала месяца? И он согласился, борясь со смятением и подступающей паникой. – Не бойся, – Сергей уверенно и не слишком церемонясь сжал слабую выпуклость под ширинкой. Погладил через ткань, вжикнул молнией… Сашка, дрожа, уперся головой в стенку, руками вцепившись в простыню. – Не бойся, – повторил Сергей. Запер дверь и устроился на полу между разведенных ног. Сашка закусил губу. Острое чувство опасности от необычной ситуации отдавалось мелкой дрожью по всему телу. «Пять тысяч», – напомнил он себе, запретив дергаться и решив, что если ситуация выйдет из-под контроля, то за свою честь будет сражаться как лев. Ну или в крайнем случае заорет. Сашка почти с академическим интересом смотрел за тем, что происходит у него между ног. Джинсы оказались приспущены, трусы пока еще оставались на месте, и прикосновения через тонкий трикотаж казались не такими опасными, что ли. Почти возбуждающими. Сашке показалось, что член немного приподнялся. «Надо же, – как-то вяло подумалось ему, – на мужика реагирую». Отвлекаться не стоило. Сашка не заметил, как полувозбужденного органа уже касались чужие губы. – Уи-и, – тоненько заскулил он от переизбытка ощущений. Член от умелых действий налился, и его головка, ставшая отчего-то слишком чувствительной, скрывалась во рту Сергея-гея. Было хорошо. Как и обещал этот извращенец, очень хорошо. Болезненно как-то и неправильно. Потому что не должно было быть так. Сашка посмотрел вниз. У мужика глаза были закрыты, а на лице читалось полное блаженство. «Извращенец, чертов извращенец», – беспомощно думал Сашка, испытывая к себе отвращение за получаемое запретное удовольствие. Ему пришлось снова закрыть глаза, чтобы представить на месте мужика симпатичную телочку. С буферами третьего размера, наманикюренными пальчиками и накрашенными губками. Только вот не было у него ни разу такой, чтобы сосала так увлеченно, со знанием дела мяла яйца, умело регулируя возбуждение, не давая тому спадать, но и кончить слишком рано тоже не позволяя. Сашка дернулся, когда правое яйцо оказалось в плену жаркого рта. Заскулил, попытался отползти, но деваться было некуда. Глаза распахнулись сами, и он увидел отрешенное лицо человека, с удовольствием облизывающего его яйца. Сашка опустил глаза еще ниже и тут же пожалел: Сергей свободной рукой надрачивал свой красный от напряжения ствол. – Что? – вдруг среагировал Сергей, оторвавшись от своего занятия. – Больно? Сашка затряс головой как паралитик. – Все хорошо, все хорошо, – он почувствовал как промежности коснулись теплые губы, – Сашенька, хочешь тебе еще приятнее будет? Сергей устроил щеку на его бедре и даже перестал дрочить себе. Такая пауза не пошла на пользу Сашкиному стояку. Вся отвратительность ситуации вдруг бросилась в лицо, опаляя и зажигая нездоровым румянцем щеки. Он открыл рот и одновременно попытался оттолкнуть мужика. Тот гибким, по-гадючьи плавным движением поднялся, внезапно оказываясь рядом. – Поздно, Маша, пить боржоми, – гадко усмехнулся он, – ты сам согласился. Никто не заставлял. – М-м, – замычал Сашка, пытаясь выбраться и выскочить в коридор, но мужик оказался сильнее и прижал его к койке, заткнув рот поцелуем. От неожиданности Сашка перестал дергаться, а Сергей воспользовался минутной слабостью и стащил штаны и белье уверенно и по-хозяйски небрежно. – Хорош, – пробормотал Сергей, снова ложась сверху, снова целуя и снова терзая член. От этих поцелуев стало гадко. Почему-то глаза щипало, как от кислоты, и хотелось выть в голос, но винить было некого: сам захотел денег, так чего удивляться, что обращаются как со шлюхой? Сашка вдруг понял, что не видать ему пяти тысяч, как пить дать не видать! Попользуется и не заплатит. Эта мысль внезапно успокоила, заставив злые слезы высохнуть. Ну и пусть! «Пидорас проклятый», – подумал Сашка. – Пятьсот баксов за трах, – прозвучало у его уха. «Пятьсот? – вяло подумал Сашка, – да хоть тысячу, все равно же не дашь», – и почему-то кивнул, подозревая, что его согласие было всего лишь формальностью. Дальнейшее он воспринимал как со стороны. Безвольно лежал, позволяя делать с собой все, что угодно. Сергей искусно поддерживал его возбуждение, целовал и умело ласкал. Сашка увидел, как у него в руках появился тюбик со смазкой и коробочка с резинками, и закрыл глаза, на всякий случай отвернув и голову. Пластмассово щелкнула крышечка, прошуршала разрываемая фольга и после небольшой паузы промежности коснулось что-то прохладное. Сашка зажмурился еще сильнее – стало на самом деле страшно. Но корить и ругать себя за идиотизм было поздно. Он ощущал над собой какое-то движение. Сергей был мужчиной крупным и по купейной койке перемещался отнюдь не как бабочка. Было не столько больно, сколько противно. Мысли все куда-то делись, и в голове был вакуум. Пустота. Бесконечное космическое ничто. Хотя там, говорят, все равно какие-то частицы есть и излучения. Их роль играли ощущения. Отвратительные по большей части. Ко всему прочему было безумно стыдно. Нет, ему было наплевать, что думает о нем Сергей, было стыдно перед самим собой. Все кончилось довольно быстро, хотя по субъективным Сашкиным ощущениям прошла вечность. Задницу саднило, и снова хотелось плакать. Неугомонный извращенец не мог успокоиться и заставил кончить и Сашку. Впервые он не испытал никакой радости от оргазма, несмотря на вполне приятные ощущения, на душе было мерзко. – Спи, – прошептал ненавистный голос, и Сашка послушно повернулся на бок, лишь бы не видеть, не слышать… Он бы еще хотел и не чувствовать. Утром его разбудила проводница. – Подъезжаем, подъезжаем! – громко оповещала она весь вагон. Голова раскалывалась. На секунду он усомнился в том, что было вчера, но организм дискомфортом в промежности подтвердил – все правда, Сашенька. Ужас нахлынул удушливой волной: как, как повернуться и встретиться лицом к лицу с этим… Идиот, какой же идиот, корил Сашка себя на все лады и, наконец, собравшись с силами, перевернулся на другой бок. В купе никого не было. Постель на соседней полке была свернута, постельное белье снято и аккуратно сложено стопкой. Сашка приподнялся, оглядываясь. Пусто. Никаких следов вещей вчерашнего попутчика. Лишь на столе веером лежали, придавленные пустой бутылкой, бумажки по сто долларов. И одна пятитысячная купюра...