На что ты готов ради принца?

— Я иду за ним, – уже седьмой раз за час повторил Зоро. Луффи согласно закивал, Чоппер с Усопом запрыгали и заорали «Спасать Санджи, спасать Санджи», Фрэнки встал в «крутую» позу, Брук зайо-хо-хокал, Нами застонала и уронила голову на руки, а Робин…. По правде, Робин даже глазом не повела. В творящемся после нападения дурдоме, она единственная сохраняла спокойствие. Как всегда. Иногда мечник завидовал душевному равновесию этой женщины. — Мечник-сан, кажется, мы это уже обсуждали, вы не можете идти за кок-саном. — Это еще почему? – Набычился тот. — Ну, во-первых, вы заблудитесь, — Зоро тихо зарычал. Как же он устал доказывать этим идиотам, что это не он теряется, а они все время куда-то пропадают, — во-вторых, этим лишь навредите кок-сану. Этот человек, Хьюго Бенжо, съел Дьявольский Фрукт, в этом нет сомнений. Если я не ошибаюсь, — женщина улыбнулась одной из своих тонких, едва уловимых улыбок, дающих собеседнику четко понять, что она никогда не ошибается, — этот фрукт дает возможность полностью подчинять себе волю другого человека. Пока кок-сан рядом с этим человеком, он… боюсь, он даже не вспомнит, кто мы такие. Он может даже напасть на нас и драться будет в полную силу. Вы хотите сражаться с ним, когда кок-сан в таком состоянии? Зоро хотел было ответить, что чертов Поварешка в любом состоянии ему не противник, но вовремя обнаружил ловушку в словах Робин и заткнулся. Если он скажет, что победит кока, даже когда тот сражается всерьез, то Робин ответит, что в таком случае мечник-сан может ненароком убить кок-сана, а если признается, что кок силен и победить его для Зоро задачка не из легких… Черт, да он никогда в этом не признается! — Я не хочу драться с Санджи, — влез в разговор капитан, — он мой накама! Великая новость, спасибо, Луффи! Мечник фыркнул, чувствуя, что проигрывает эту битву… — Ну давайте просто заберем Санджи и напинаем тому парню! — Луффи вовсю улыбался, не понимая, почему все на него смотрят как на идиота. Нами в который раз тяжело вздыхает, подходит к капитану и, хватая того за руку, отводит в сторонку. Если сейчас толково не объяснить парню, что сокровища важнее... то есть, что они пока не могут вернуть кока, то Луффи будет настаивать на своем. Конечно, рано или поздно все согласятся с мальчишкой, пойдут и вернут своего накама, какую бы цену за это ни прошлось заплатить. Но... манящие золотые грани монеток, чистое сияние отполированных граней драгоценных камней, серебряный отлив дорогих украшений — все это не могло оставить навигатора равнодушной, все это хотело попасть к ней в руки, и чем быстрее — тем лучше. — Луффи, — подозрительно ласковый голос у самого уха капитана заставил мальчишку убрать улыбку с лица и приготовиться к худшему, — ты же вроде слышал, что мы НЕ можем сейчас вернуться за Санджи-куном? Поняв, что ему в ближайшее время ничего не угрожает, капитан вернул себе фирменную лыбу на пол лица и, похлопав девушку по плечу, вогрузил на свою голову соломенную шляпу. — Ага! Но это же весело, Нами! Мы можем переодеться в людей того парня. Ты видела их одежду? Умора! Рыжеволосая девушка медленно краснела, так же медленно сжимая-разжимая кулаки. Кажется, еще немного — и сокровища в последний раз блеснут в сознании золотым и исчезнут, так и не овеществившись. Глухой звук, будто что-то со всей дури врезалось в резину, заставил остальных членов команды обернуться назад. Чоппер, не выдержав страшного зрелища жестокой расправы, быстро спрятался за спокойную и невозмутимую Робин. Нами тяжело дышала, гневно нависая над побитым капитаном, на лбу которого не спеша появлялась шишка приличных размеров. — Я надеюсь, теперь ты согласен, что нам надо для начала добыть сокровища? Луффи, уже закаленный подобными жестокими обращениями, отрицательно замотал головой, все еще не соглашаясь с девушкой и настаивая на своем. Навигатор устало провела рукой по лицу, еле сдерживаясь, чтобы не сбросить Луффи в море. — Я не хотела этого говорить, но придется... переходим на крайние меры, — притянув мальчишку за ворот рубашки, Нами заговорщески приложила ладонь к уху Луффи, продолжив уже шепотом, — ты разве не слышал, что говорили о сокровищах? Ходят слухи, будто там растут огромные деревья, на ветвях которых покачиваются куски жареного мяса. Более того, эти чудо-плоды никогда не переводятся. Так что ты сможешь взять с собой столько еды, сколько захочешь! ... Луффи? Глуповатое выражение лица, отсутствующий взгляд и слюнка, протянувшаяся ото рта до подбородка паренька, ясно дали понять, что капитан повелся на слова девушки. На этот раз облегченно вздохнув, Нами выпустила из рук несчастный воротник мальчишки и, подойдя к остальным накама, кивнула тем. — Он согласен. Отправляемся на поиски сокровищ. Зоро лишь скривился, гадая, показалось ли ему, или зрачки рыжеволосой и правда приобрели форму белли. — Идиот, — тихо прошипел Зоро, толком не зная, к кому обращается: к капитану, коку или себе. Наверное, себе. Какой еще идиот будет дико ревновать накама вместо того чтобы опасаться за его жизнь? ======================================================================================= Золотистые волосы были будто созданы для того, чтобы Хьюго пропускал их сквозь пальцы. И вообще этот юноша будто создан для него. Как раз тот тип мужчин, который ему нравится: высокий, но чуть пониже него, блондин, светлые глаза, хороший вкус, если судить по костюму, в котором он был на балу. Впрочем, не такой уж хороший, усмехнулся Хьюго, вспоминая зеленоволосого громилу. Ничего, этот минус легко исправить. Мафиози усыпил своего гостя, как только они немного отплыли от корабля Мугивары. Когда объект спит — работать гораздо легче, да и не смог бы он «затереть» воспоминания бодрствующего человека. Теперь же юноша не может вспомнить ничего из того, что случилось с ним за последний год. Это было тяжело, но это того стоило! Наклонившись к спящему на кушетке Санджи, он снова запустил руку в светлые волосы и прошептал тому в ухо, вкладывая в слова мысленный приказ: — Мое имя Хьюго Бенжо. Ты путешествуешь на моем корабле, вместе со мной, — не удержался и добавил, — потому что влюблен в меня. Сейчас ты проснешься и назовешь меня по имени. Просыпайся. Блондин еле заметно дернулся во сне, смешно нахмурив брови и недовольно что-то пробурчав себе под нос. Тем не менее, через мгновение он открыл глаза, вперившись еще сонным взглядом в нависшего над ним человека. — Хьюго? Такой знакомый, но в то же время будто и незнакомый. Казалось, что он видит черноволосого мужчину впервые в жизни, ну или в третий-четвертый раз, но он же знал… что уже довольно долго путешествует с ним. Что за противоречивые мысли? При попытке приподняться с кушетки, голова мстительно взорвалась болью, заставляя зажмурить глаза и с силой сдавить виски ладонями. — Черт… — пришлось дышать очень аккуратно, чтобы вспышки головной боли утихли, — мы что, пили вчера? Ни черта не помню… Так и не дождавшись ответа, Санджи легонько отстранил от себя Бенжо, медленно встал с ложа и, все еще держась руками за голову, направился в ванную комнату. Странно еще было то, что он не слишком-то понимал, где находится. Было ощущение, что он впервые здесь. Сколько же он выпил, что ему так отбило память?.. Кстати, где находится ванная, блондин тоже никак не мог вспомнить, благо, Хьюго понимающе улыбнулся и указал в сторону одной из дверей комнаты. Оказавшись, наконец, в спасительной прохладе плиточного царства, кок первым же делом снова удивился незнакомой обстановке. Решив, тем не менее, для начала хоть немного смыть с себя сонное состояние и пульсирующую боль в висках, блондин быстро разделся и включил в душе горячую воду. Вроде, Зефф всегда говорил, что горячая вода расширяет сосуды. А это как раз то, что сейчас жизненно необходимо несчастной голове. Ожидаемый эффект… Головная боль вследствие того, что в его мозгах ковырялись, блокируя воспоминания прошедшего года. Сейчас он в смятении, не понимает, почему не может ничего вспомнить и все кажется таким незнакомым. Самое время закрепить успех! Хьюго развязал галстук и бросил его на спинку стоящего рядом стула. Туда же отправились немного измятый в пылу абордажа пиджак и рубашка. Брюки и белье он стянул по дороге в ванну, отбросил небрежно, будто в противовес проявленной полминуты назад аккуратности. Глянул на свое отражение в зеркале и остался доволен увиденным. Он определенно подходит эту изящному парню куда больше грубых мордоворотов! Шум льющейся воды заглушил его шаги. Позволил войти в ванную комнату почти бесшумно, будто большой кошке или змее. Бенжо ощущал себя зверем на охоте. Он остановился, любуясь через полупрозрачные стенки душевой на своего пленника. На свою жертву, которую он сожмет в когтях и будет играться, как кошка с мышкой. — Позволишь? – он распахнул дверцу кабинки и, не дожидаясь ответа, вошел. Обнял вздрогнувшего парня со спины, прижимаясь к нему, потерся членом о ягодицы блондина, так, как это сделал бы давний, ничего не смущающийся любовник, — голова болит, да? Ничего, давай сделаю массаж, — он положил пальцы на виски юноши, массируя их с заботой, на которую способен только действительно близкий человек, — тебя ударили по голове, помнишь? Мы догнали тех пиратов, что украли мою карту, ты вязался в бой и получил по голове. А эти сволочи удрали, — мягкий голос не убеждал, он всего лишь помогал вспомнить, — я очень испугался за тебя, дурачок, — взяв парня за подбородок, он развернул его лицом к себе и нежно коснулся его губ своими, — не делай так больше, Санджи, не заставляй меня волноваться. Не будешь? – Хьюго смотрел в глаза пленнику, подтверждая каждое слово ментальным приказом, — ты теперь всегда будешь рядом со мной, ведь так? Все, на что хватило покрасневшего от смущения парня, был робкий кивок головой и потерянное выражение лица. — Прости, — взгляд красивых серых глаз будто гипнотизировал, смущая и одновременно с этим будто обволакивая все тело Санджи заботой, — я не хотел, чтобы ты волновался... Захотелось ответить на ласку поцелуем, просто обнять, чувствуя тепло близкого человека. Успокоиться в руках Хьюго и перестать так много думать. Если Санджи и правда ударили в голову, то тогда понятно, почему все кажется таким незнакомым. Почему он не помнит ничего о своем любовнике, блондин подумать не успел, потому как его властно вовлекли в поцелуй. И удивительно — но дурные мысли пропали сами собой, будто испугавшись того, что Бенжо мог о них как-то прознать. Головная боль потихоньку отступала под напором страсти, с которой мужчина притянул к себе не упирающегося блондина. Лишь неприятная пульсация в висках портила весь момент. Будто слабая тревога, она пыталась о чем-то предупредить, насторожить. Впрочем, и она вскоре сошла на нет, уступив место более приятным вещам. Как, например, все возрастающему возбуждению и желанию отдаться без остатка любимому человеку. Санджи и не заметил, как оказался приперт к стенке душевой. Спину обожгло холодом кафельной плитки, впрочем, холод быстро сменился теплом. Горячие струи воды ползли по светлой коже блондина, вода же соединяла два тела, прижавшихся друг к другу, своим способом, надежным и правильным. — Постой... Создавалось впечатление неправильности ситуации, и кок заострил на этом внимание, невольно вновь поднимая в душе странную тревогу. Бенжо, видимо, не счел поведение любовника как требующего обсуждения, с новым пылом поглаживая тело блондина. Санджи со сладкой истомой в теле ощутил, как сильные руки мужчины спустились на ягодицы, а горячий язык тем временем изучал его рот, гуляя по деснам и небу, переплетаясь с языком кока. Сопротивление вовсе не то, что заводило Хьюго, блондинчику еще предстоит это узнать. Его заводила покорность. Беспомощность. И если любовник не понимал этого, то Бенжо предпочитал объяснить ему сразу. Почти всегда… но сейчас это парень был слишком интересным, чтобы ломать его сразу. Слишком сильным, его еще можно использовать. В последний момент он превратил прикосновение к шее Санджи в ласку, вместо того, чтобы сжать пальцы мертвой хваткой, лишая его воздуха, наслаждаясь ужасом и болью в его глазах. Погладив щеку кока, он поцеловал самый краешек его губ, пытаясь запомнить их вкус. Возможно в будущем, когда он будет подгонять эту игрушку под себя, естественный вкус этих губ будет перебит вкусом крови. — Повернись-ка, — он развернул парня спиной к себе, заставляя того упереться руками в стену напротив, — у тебя красивая спина, Санджи, почти идеальная, — идеальная будет, если украсить ее парочкой багровеющих полосок. Чтобы знал, кто теперь его хозяин. Чтобы стереть из памяти всех, кто когда-то его касался. Проведя ладонями по этому будущему совершенству, он переместил руки на крепкие ягодицы, разводя их в стороны. Страх холодными иглами вонзился во все тело, отчего Санджи оцепенел, не в силах пошевелиться. Даже дыхание замедлилось и стало каким-то поверхностным, словно над блондином нависла угроза в виде хищника, и, чтобы тот не набросился на трепетное тело, надо вести себя как можно спокойнее и покорнее. Рядом с Хьюго будто распростерла свои объятия липкая паутина власти, и блондин с ужасом осознал, что влип в неприятности. А вот в какие — еще предстояло узнать. Когда Бенжо развернул блондина лицом к стене, волнение впилось в сердце ледяными клыками, заставляя тело непроизвольно дрожать. Когда же любовник легко провел руками по спине Санджи, спускаясь к ягодицам и раздвигая их, кок не выдержал, резко вырвавшись из объятий Хьюго и развернувшись к тому лицом. Весь вид сероглазого выражал сейчас недовольство, смешанное с плохо контролируемой злостью. Будь что будет. — Прости, — в который раз срывающимся голосом выдавил из себя парень, — не сейчас. Я не могу... Быстро выбравшись из душевой и на ходу вытираясь полотенцем, Санджи вылетел из душевой, пока Бенжо не пришел в себя и не сделал чего-либо непредвиденного. — Пережал, — пробормотал Хьюго захлопнувшейся двери. Откинув черные волосы со лба, он встал обратно под душ. Чертов мальчишка сбежал, оставив его с проблемой чисто физического характера. Можно, конечно, догнать его, приложить головой о что-то тяжелое и трахнуть… но вряд ли удастся убедить Санджи в том, что тот любит такие вещи. Хотя кто его знает, тот парень с головой, похожей на газон, не производил впечатление доброго человека. Мужчина зло усмехнулся, хорошая фантазия – хрупкий блондин и зеленоволосый громила. Возможно, он использует ее в будущем. А сейчас попробует обойтись воспоминаниями о крепких ягодицах в своих руках и натянувшейся на лопатках коже. В его воображении эта прекрасная кожа вся была украшена отпечатками его зубов и ладоней. ======================================================================================= Нами утверждала, что им понадобится меньше двух суток, чтобы добраться до острова. Плюс сутки на поиски сокровищ. Если Робин правильно расшифровала карту. А потом сколько-то часов на то, чтобы встретится с Бенжо и сделать так, чтобы и кока забрать, и золото сохранить. Ад. Чертов Ад. Он бы выбросился за борт и поплыл за коком так, если бы не был уверен, что приплывет скорее прямиком в штаб Морского Дозора, чем к цели. Приходилось сидеть и делать вид, что ничего не происходит, хотя внутри все кишки узлом связывались. Но возможно, как раз это следствие приготовленного Фрэнки и Усоппом обеда… Если бы они только знали… Если бы Зоро просто рассказал, что может грозить коку в плену у этого Бенжо. Он не мог этого сделать, Завитушка никогда бы не простил. Приходилось молча терпеть, прикидываться спящим и тайком, через ресницы, поглядывать на горизонт в ожидании, когда там появится хоть что-то, напоминающее остров. Вскоре заметив вдалеке остров, Усопп подал всем знак. Луффи в ожидании сидел на своем излюбленном месте. Санни медленно двигалась вперед, аккуратно разрезая бортами морские волны. Можно бы было ускорить ход, но Нами предупредила, что под темными водами скрываются подводные глыбы, и из-за этого Фрэнки вел судно осторожно, бдительно всматриваясь в море. Капитан нетерпеливо поерзал на месте – становилось прохладно, и чем ближе Мугивары подплывали к виднеющемуся вдали кусочку суши – тем холоднее становился ветер, а на душе – противнее. Тревога никак не покидала обычно жизнерадостного паренька, впрочем, как заметил капитан, не только он был в удрученном состоянии – вся команда притихла, не слышно было смеха и обычных шуток. Санджи не с ними, и будто вместе с блондином ушли и радость, и солнце, и вкусная еда… ======================================================================================= Выйдя на палубу, Санджи первым делом окликнул шатающегося без дела матроса. Паренек испуганно вздрогнул, но быстро подошел к коку, спросив «чего желает молодой господин». — Что за пираты недавно напали на нас? — Это были Мугивары, сэр, — парнишка от страха немного запинался и нервно теребил край своей рубашки. — Что им было нужно? — Я не знаю, сэр, но господин Бенжо отдал приказ преследовать их, когда пираты покинули остров. Санджи махнул рукой матросу, давая тому понять, что он свободен – парень неловко поклонился и поспешил удалиться. Чиркнула спичка, красноватый огонек на секунду окрасил лицо кока в золотистые тона. Он запутался. Если блондин до этого просто ничего не помнил, то сейчас он еще и ничего не понимал. Зачем преследовать пиратов, если они и так покинули остров? Получается, у них есть что-то, что нужно Хьюго? Или у Хьюго было что-то, что нужно было пиратам? Голова снова наказала попытки во всем разобраться резкой вспышкой боли, поэтому Санджи решил не рисковать своим здоровьем, а просто пойти к Бенжо и обо всем его расспросить. Вот только тяжелый взгляд серых глаз мужчины, который как раз вышел из своей каюты, заставил блондина испуганно попятиться назад. Сломать сопротивление ошеломленного мальчишки было проще простого. Он не сопротивлялся, когда Хьюго взял его за руку и потащил обратно в каюту. Только когда за ними захлопнулась дверь, Санджи попытался вырвать свою руку из цепких пальцев и что-то сказать. Бенжо не хотел слушать ни вопросов, ни возмущений. Быстро развернувшись, он залепил блондину звонкую пощечину, заставив его голову мотнутся вбок, затем, схватив не успевшего прийти в себя парня за золотистую челку, он припечатал его затылком об стену. — Кто разрешал тебе выходить? – Голубой глаз сверкнул яростью, но Хьюго подавил эту эмоцию, ломая сопротивление и заставляя мальчишку прекратить дергаться. — Кто разрешал тебе выходить, дрянь?! Он не для того потратил столько часов, создавая блондину новую жизнь, чтобы любой матрос случайным словом пустил все труды прахом! И плевать, что сейчас он, возможно, сам ломает свою работу. Он своими руками воспитает новую игрушку. Сильную и при этом покорную. Надо было с самого начала показать ему хозяйскую руку. — Тебе придется кое-что… кое-что вспомнить о своей жизни, Санджи, – Хьюго еще сильнее сжал в кулаке золотистые пряди, таща кока в свою спальню. — Я тебе не вещь, — шипящие слова сорвались с губ Санджи, которые от накатившей злости сжались в тонкую линию и побелели. Ярость закипала в груди так же стремительно, как блондин вывернулся из цепких рук Хьюго и со всей дури приложил мужчину точным ударом ноги. Бенжо успел блокировать удар, смягчив его вовремя подставленной ладонью. Блондин атаковал самоотверженно, будто цепляясь за край соломинки, которая удерживала его от падения в пропасть. Опасно сощуренные серые глаза метали молнии в запыхавшегося кока. Несколько нападений парня все-таки имели свои плоды — мужчина пару раз сплюнул кровь и потер сбитые о стены костяшки пальцев, когда Санджи успевал уйти в сторону, и кулак Бенжо бил мимо. Атмосфера между этими двумя накалилась до такой степени, что казалось, если сейчас разбить яйцо, то оно превратится в яичницу, даже не успев долететь до пола. Санджи быстро двинулся вправо, избегая прямого удара кулаком в челюсть, но Хьюго оказался куда проворнее для человека его комплекции. Следующий удар достиг своей цели, заставив блондина сложиться пополам от резкой боли в животе. Где-то в районе грудины жалобно хрустнули кости, но к счастью, насколько Санджи мог судить по ощущением, ничего не было сломано. Бенжо не дал блондину прийти в себя, еще одним ударом уложив кока на спину, затем придавив его тело своим и ладонью прижав горло парня, чтобы тот не мог высвободиться. Из разбитой губы парня медленно стекала кровь, смешиваясь со струйкой крови из ранки на виске, и Санджи в который раз подумал, что она имеет привкус горечи поражения. Сражение с достойным соперником… Он уже забыл, каково это. Противник из кока был более чем достойный. Пожалуй, если бы его разум не был затуманен, он бы взял верх над Хьюго. Давно уже ему не доводилось испытывать эту горячку. Победить, взять верх в схватке. Сломить. После того, как он съел фрукт, это все стало получаться само собой. Люди испытывали трепет, глядя в его глаза, думали то, что он им велел, испытывали те чувства, которые он им навязывал… Этот парень. Он не такой как все. Не помнит своего прошлого и не хочет принимать то настоящее, что Хьюго ему дает. Сопротивляется, дерется из последних сил. Но так даже интересней. Бенжо сплюнул на пол, на секунду разорвав зрительный контакт с блондином, и тот сразу задергался под ним, пытаясь вырваться. Мафиози только растянул губы в ухмылке: движения молодого тела под ним заставили понять, насколько Хьюго возбужден. — Тссс! – Он снова взял сознание кока под контроль, и теперь оно как испуганная птица трепетало в его власти. — Не дергайся, мальчик. Ты слишком сильный и слишком нравишься мне, чтобы просто сломать тебя, — он отпустил шею переставшего шевелиться кока и погладил его по щеке. — Я тебя приручу. Санджи не мог сопротивляться, когда серые глаза смотрели прямо на него. В этот раз он отправился за Хьюго покорно. И черт подери, это стоило того, чтобы всю дорогу до спальни пятиться спиной. Еле удавалось с силой сжимать челюсти, чтобы не застонать от боли в правом боку. Кулак у Бенжо был тяжелым, теперь Санджи понял это с лихвой. Серые глаза напротив его собственных не вызывали в душе никаких чувств, кроме желания развернуться и убежать от ненавистного всей душе человека. Однако чужая воля рассуждала иначе, заставляя тело кока покорно двигаться за обладателем гипнотизирующего взгляда. В голове блондина тем временем творилась полная каша из недавних событий и памяти прошлого. Почему-то последнее из прожитого упорно отвергалось всем существом, будто это неправильное развитие действий, словно этого не должно было быть. Или и вовсе не было. Никогда. Бенжо не позволил парню развить эту мысль, снова блокировав ее своим сознанием. Они уже подошли к двери, ведущей в спальню, если память кока не изменяла ему хотя бы в этот раз. Хьюго ногой отворил тихо скрипнувшую дверь, после чего закрыл ее на ключ, как только блондин переступил порог комнаты. Солнечный луч пробивался сквозь неплотные шторы и падал на волосы Санджи, делая их похожими на золотистую дымку. Единственный видимый глаз смотрел на Бенжо немного сонно, фруктовик озаботился тем, чтобы сделать жертву покорной на время. На короткое время, увы. Хьюго уже видел искорку панического беспокойства в глазах юноши. Вскорости она снова перерастет во взрыв сопротивления, и стоит сделать так, чтобы к тому моменту, когда это случится, сопротивление было бесполезно. А пока можно этого просто не замечать. Можно думать, что Санджи отдается ему добровольно. Мужчина неторопливо расстегнул рубашку Санджи, стянул ее, проведя по плечам парня руками. Белая, не тронутая загаром кожа казалась такой нежной, такой беззащитной… Бенжо резко притянул парня к себе, вдыхая запах сигарет и одеколона. Не удержался и коснулся зубами плеча Санджи, прикусывая нежную кожу и тут же зализывая укус. Отстранившись, он полюбовался своей работой: красивый белокожий юноша, его золотые волосы, слегка влажные у корней, прилипли к шее, губа разбита и на ней медленно сворачивается кровь. Все поцелуи Санджи сейчас будут иметь вкус крови. Торс украшают начавшие багроветь синяки, взгляд одурманенный, а на плече как метка отпечаток зубов его нового господина. Если бы зрелище это было запечатлено на холсте, Хьюго назвал бы его «Сломленная невинность», или еще как-то по-дурацки, но красиво. Развернувшись к коку спиной, мужчина направился к креслу, стоящему возле окна. По дороге он скинул с себя жилетку и рубашку, уселся в кресло и расстегнул штаны, выпуская на свободу свой возбужденный член. — Раздевайся, Санджи, и делай это не торопясь, — время прелюдий окончено, пора перейти к торжественному ужину, — а потом иди сюда и сделай мне минет, будь так добр. Мозг блондина автоматически откликнулся на слова Бенжо. Скосив глаза на свои руки, кок неторопливо опустил ладони на пояс брюк. Пальцы легли на пряжку ремня, расстегнули ее и затем медленно стянули пояс, небрежно бросили его на пол. Расправившись с пуговицей брюк и принявшись за молнию, Санджи на секунду застыл, будто задумавшись. Поднял голову, встретившись с острым взглядом серых глаз. Хьюго сидел в кресле, опершись рукой о подлокотник, в упор наблюдая за своим пленником. Правая рука мужчины беззастенчиво поглаживала эрегированный орган, при взгляде на который Санджи нервно сглотнул и поспешил отвернуться от такого зрелища. Блондин сейчас не очень понимал, почему не торопясь снимает с себя брюки, медленно, чтобы Бенжо смог насладиться каждым его движением, не упуская деталей. Вслед за осевшими черным пятном на светлом полу брюками отправилось и нижнее белье, а сам блондин, краснея от собственной наготы, двинулся в сторону мафиози. Дойдя до кресла и приблизившись к Бенжо, он аккуратно дотронулся рукой до груди мужчины, после чего заменил ладонь уже губами, проводя по загорелой коже языком, словно пытаясь ее распробовать. Иногда в голове рождалось острое желание вмазать кулаком по лицу Хьюго, но как только блондин в ярости поднимал взгляд на мужчину — холодный взор колких серых глаз забирал у кока все его агрессивные замашки, поселяя в душе странную покорность и желание угодить. Нижняя губа противно заныла от соприкосновения с возбужденной плотью мафиози. Облизавшись, Санджи снова приблизился к блестящей от его слюны головке члена, слегка целуя ее и спускаясь губами ниже. Языком провел по выступившим на органе венам, после чего лизнул член по всей длине, снова направляясь к головке, чтобы затем кончиком языка ощутимо надавить на нежную плоть и тут же плавно вобрать ее в рот. Скосив глаз на лицо Хьюго, кок с удовольствием отметил про себя, что тот почти незаметно вздрогнул, когда Санджи сдавил губами твердую плоть, вбирая орган еще глубже. И как тот едва заметно выдохнул, когда блондин сделал обратное движение головой, освобождая член мужчины от горячего плена рта. — Так сопротивлялся, а теперь сам получаешь удовольствие от того, что делаешь, верно? – Рассмеялся мужчина, запуская руку в золотистые волосы и надавливая на затылок Санджи. – У тебя хорошо получается. Виден немалый опыт, — золотистая голова послушно склоняется под давлением руки, Бенжо вынуждает кока взять член в рот полностью, так что юноша начинает давиться, и эти судорожные сокращения его горла заставляют Хьюго застонать. Он удерживает, пытающего отстранится, Санджи еще какое-то время, и его паника из-за невозможности вдохнуть, приносит едва ли не больше удовольствия, чем движения его горла. Наконец-то Бенжо дает ему отстраниться, полностью выпустить член изо рта и жадно вдохнуть воздуха. Сейчас Санджи нравится ему еще больше, нравится румянец, выступивший на его щеках и слезящиеся глаза. — Ты очень красивый, тот зеленоволосый говорил тебе? – Не нужно упоминать о его прошлой жизни и прошлом любовнике, это разрушит всю кропотливую работу, заставит мальчишку сопротивляться и пытаться вернуть контроль над своими воспоминаниями, но… но одна только мысль, что это совершенство принадлежит кому-то другому, а он, Хьюго Бенжо, не имеет реальной власти над душой этого человека… — Не отвечай, забудь, что я спросил. Лучше вернись к тому, на чем мы прервались. При чем тут зеленоволосый, кок не понял. И как бы ни старался сконцентрироваться на этой мысли — не мог, что-то не давало, упорно блокируя все попытки подсознания хоть немного прояснить память. Коку не оставалось ничего другого, кроме как продолжить прерванное занятие, снова прильнув губами к побагровевшей головке члена Бенжо. Пока Санджи ласкал языком чувствительную плоть сероглазого, тот не мог полностью контролировать блондина своей волей. Кок судорожно пытался вспомнить, кто такой этот зеленоголовый, и кем он приходится парню. Мысли лезли в голову плавно, будто пробиваясь сквозь толщу океанских глубин — так же тягуче и тяжело. Образ незнакомца формироваться не хотел, однако блондин сумел уловить отблеск чего-то золотого. Серьги? Темноволосый мужчина тяжело дышал, чувствуя, что долго так не протянет, и когда блондин в очередной раз глубоко вобрал ртом его орган, слегка задевая зубами тонкую кожу, Хьюго запустил пятерню в волосы парня, отстраняя его голову от своего паха. — Все, хватит, — Бенжо хрипло выдохнул, прикрыв глаза и пытаясь немного успокоиться, — а ты хорош в этом, Санджи. Твои золотые волосы и голубые глаза кого угодно могут обмануть. Но под этой внешностью скрывается настоящая шлюха. — Он погладил парня по щеке, размазывая большим пальцем кровь, выступившую из открывшейся ранки на губе. — Идем. Продолжим на кровати. Санджи покорно пошел за ним к широкой кровати, застыл на секунду, будто боролся с собой, но повинуясь рукам Хьюго, все же залез на нее. Бенжо направлял его движения, настойчиво надавил на шею, заставляя уткнуться головой в согнутые руки, дернул за бедра, приподнимая их так, чтобы Санджи стоял на кровати, упираясь локтями и коленями. Наклонившись, он поцеловал впадинку на шее и пробежал пальцами по выступающим позвонкам. — Ты так завел меня, мальчик, что я едва сдерживаюсь, — он действительно едва сдерживался, никогда еще желания причинить боль и желание быть нежным не боролись в нем с такой силой. Обычно Хьюго совмещал: сначала от души бил плетью, потом заменял нежными поцелуями пряник. С Санджи хотелось большего. Хотелось растерзать. Хотелось ласкать и гладить. Хотелось развернуть к себе лицом и разбить его в кровь. Хотелось целовать, долго и сильно. Бенжо тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и попытался взять себя в руки. Коленом раздвинул ноги кока и, облизав пальцы, приставил их к его анусу. Надавил слегка, и те неожиданно легко проскользнули внутрь. — Я же говорил – шлюха, — ухмыльнулся Бенжо, пытаясь скрыть недовольство. Дело было даже не в том, что его новая игрушка не была девственной, как он любил, а в том, что он снова почувствовал, что Санджи не принадлежит ему по-настоящему, — кто-то уже хорошо поработал над тобой, верно? А теперь, — он добавил третий палец и стал двигать рукой, стараясь задевать ногтями гладкие стенки, — дай мне послушать твой голос. Санджи лишь упрямо сжал губы, не желая издавать посторонних звуков. Его голос вовсе не для этого человека. Для кого именно — он пока не знал, но твердая уверенность держаться до последнего взяла свое, блондин впился зубами в руку, сдерживая возбужденные стоны. Бенжо ритмично двигал пальцами внутри кока, будто специально причиняя легкую боль, надавливая ногтями на гладкие стенки ануса и чуть оцарапывая их. Мужчина резко загнал пальцы еще глубже, вызывая у парня неконтролируемую дрожь, и тот, задохнувшись от такого жеста, оторвался от своего запястья, судорожно хватая ртом воздух. Еще один быстрый толчок — и Санджи тихо застонал, не успев снова прикусить кожу руки. Над своей головой блондин услышал тихий смех мафиози, чуть шершавая и грубая ладонь легла на поясницу парня, продолжая поглаживать виднеющуюся линию позвоночника. От такой ласки кок прогнулся в спине, желая продлить это прикосновение, поэтому толкнувшиеся в него с новой силой пальцы мужчины заставили парня невольно вскрикнуть и податься вперед, пытаясь вырваться. Властная ладонь удержала его от такого действия, подхватив блондина под живот и притянув обратно. Снова движение руки, ногти, наконец, задевают чувствительную точку, которую долго искали — и Санджи снова подал голос, дрожа всем телом, в бессилии комкая простынь и заливаясь краской. — Тихо, тихо, — довольно рассмеялся Бенжо. Ему нравился голос кока, то, как он стонет и как заливается красой, будто для него все это в первый раз. Как насаживается на пальцы и тянется за лаской. Он двинул пальцами, касаясь бугорка простаты, сменяя жесткость лаской, давай коку расслабится, начать открываться и двигаться ему на встречу. Хьюго будто случайно провел пальцами по горячей, пульсирующей головке члена Санджи, улыбаясь очередному стону, долгому, полному удовольствия. Метод кнута и пряника не подводил его никогда. Сначала сделать больно, а потом дать почувствовать крупинку удовольствия, и тогда каждое новое прикосновение будет казаться раем… Главное не давать привыкнуть. Пальцы, ласкающие тело Санджи внутри, неожиданно сжались в кулак, Хьюго протолкнул руку, растягивая, почти разрывая гладкие стенки, притягивая к себе рванувшегося прочь юношу. Он не видел, но не сомневался, что на бедрах блондина сейчас расцветают следы от его пальцев, прекрасные, как цветы. Подождав, когда Санджи немного успокоится и наслаждаясь новым стоном, на этот раз перешедшим в всхлип и невнятный шепот, он осторожно вытащил руку и поцеловал спину парня, будто хотел извиниться, будто раскаивался. Маленькая крошка от пряника после хорошего удара кнута. И перед еще одним. Войти без смазки даже в растянутое и приготовленное тело было нелегко. Хьюго сам не мог сдержать стона, когда головка его члена втиснулась в тугое колечко ануса. Дальше пошло легче — член вошел почти на половину, когда мужчина подался назад и толкнулся снова. Вошел в чужое тело одним властным движением, объясняя этому телу и его хозяину, кому они теперь принадлежат. Внутри Санджи все горело, по большей части было больно, ныла поясница и в заднице было такое ощущение, будто провели наждачкой. Почти сухое трение возбужденного члена о пылающие жаром стенки ануса причиняло дискомфорт, выжимая из голубых глаз дрожащие слезы. Санджи неосознанно плакал, стараясь скрыть лицо от Бенжо, чтобы тот не увидел побелевших губ, мокрых и слипшихся от слез ресниц и влажных щек. Лишь сильнее сжал челюсти, скрипя зубами от болезненного проникновения мафиози и с силой зажмурившись, словно темнота перед глазами могла хоть как-то облегчить страдания. Сознание почти растворилось, ускользая от кока, но Хьюго, будто почувствовав это его состояние, вдруг замер, прекратив движение вперед и положив руку на голову парня, сжимая пальцами золотистые пряди волос. Отрезвляющий жест сероглазого, от которого Санджи ощутимо вздрогнул, а в голове почему-то возник образ чего-то зеленого, похожего на длинный мох, а затем снова жесткий толчок — член мужчины полностью вошел в блондина, вырвав из горла парня вскрик. Хьюго слегка замедлил толчки, давая коку время прийти в себя. И не только коку, самому Бенжо тоже требовалось немного отдышаться. Жар и упругость этого тела сводили с ума, а острая боль, которую испытывал Санджи, казалось, впитывалась в самого Бенжо будто сотни маленьких иголочек, заставляя напряженные мышцы гудеть от удовольствия. Боль – острая приправа к сегодняшнему блюду. Но надо бы подсластить… Хьюго возобновил толчки, на этот раз двигаясь осторожнее; отпустив волосы Санджи, он ласково погладил его за ухом, помассировал ему шею, превращаясь из мучителя обратно в ласкового любовника, сбивая разум парня с толку внезапной сменой поведения. Рука Хьюго скользила все ниже по чужой спине, поглаживая, чуть царапая ногтями, оглаживая бока и поясницу, пока сведенные судорогой мышцы не расслаблялись, обмякая под его прикосновениями. Потом рука скользнула на живот, приласкав и его, затем переместилась на ту часть тела, обмякание которой не входило в планы Бенжо. Когда нежеланный любовник причиняет боль, можно стиснуть зубы и терпеть, тешить себя мечтами о мести, злиться, но когда человек, которого ты ненавидишь, дарит удовольствие… Хьюго довольно ухмыльнулся, чувствуя, как эмоции кока смешиваются, как в коктейле боли и удовольствия проступает новый ингредиент: стыд. Парню было стыдно за себя, за то, что поддавался, он теперь не только Бенжо ненавидел, но и себя. — Да, мальчик, все именно так, — вкрадчиво прошептал мужчина в покрасневшее ушко, — ты сейчас поддаешься мне, получаешь удовольствия от моих прикосновений и, — он двинул бедрами, заставляя Санджи застонать и уткнуться лицом в кровать, — от моих движений внутри тебя. От того как я тебя трахаю. Такая шлюха… — он сильнее сжал член парня в кулаке, надрачивая его, приближая тело Санджи к развязке, — после такого разве он примет тебя обратно? – Хьюго немного разогнал туман в памяти Санджи, стараясь вытянуть на свет какое-нибудь неприятное воспоминание о зеленоволосом пирате. — Что он почувствует, когда я скажу ему, что с тобой делал сегодня? Думаешь, он еще хотя бы раз на тебя взглянет? – Мужчина и сам не понимал, зачем говорит это все, зачем дает Санджи шанс вспомнить. В душе все клокотало, ему хотелось замарать все, что связывало блондина с тем парнем, заставить отказаться от этих чувств, сделать так, чтобы у кока не было другого выбора, кроме как остаться с Бенжо. Парень уже был на грани от удовольствия, боли и чужих слов, его член дико пульсировал, блондин толкался в ладонь Хьюго, пачкая ее и простыни кровати мутноватой смазкой. Мужчина сжал член Санджи у самого основания, причиняя боль, мешая достичь развязки. — Позови меня по имени, и позволю тебе кончить. Стараться не чувствовать, пытаться сосредоточиться на тех кусках туманных воспоминаний, что вдруг словно детскими мелками нарисовались в сознании. Рисунок, который постепенно все насыщался красками, ровными контурами, изгибами тела, цветом глаз, линиями растрепанных на ветру коротких волос. Картина — нет, фотография — ожила, неточность изображения исчезла, будто ее смахнули как пыль, зеленоволосый человек удивленно моргнул, обветренные губы растянулись то ли в улыбке, то ли в усмешке. Такой знакомый. Близкий… Близкий во всех отношениях до такой степени, что в горле застрял очередной стон, сменившись тихим всхлипом. Будто в груди что-то скопилось, такое тяжелое и горькое, что невозможно вдохнуть, а сердце стучит-бьется будто в замедленном режиме, гулко отзываясь эхом во всем теле. К голове хлынула кровь, тягуче и обжигающе вырезая в мыслях имя того человека. Два слога, которые так легко слетают с губ наподобие легкого дуновения весеннего ветерка. Но как часто это имя произносили именно губы блондина? Наверно, Бенжо уже не мог контролировать мысли Санджи, потому как тот смог и дальше приподнять завесу своей памяти, с головой окунувшись в новые события прошлого, заново знакомясь с людьми, которые когда-либо были в его жизни, снова узнавая их имена, привычки, внешность и судьбы. Зеленоволосый мужчина уже не исчезал из головы, прочно обосновавшись во всем сознании кока, не желая исчезнуть подобно утренней дымке перед восходом солнца. И то, что их связывало с блондином, заставило щеки кока вспыхнуть еще ярче, яростнее, отчаяннее. Все эти мимолетные прикосновения — порой жесткие, а порой легкие и ласковые — снова вспомнились кожей; тихие нелепые слова призраком прокрались в уши; горячее дыхание затаилось на шее, успокаивая и распаляя сильнее, интригующее и знакомое. Санджи не смог сдержаться от нахлынувших ощущений, чувства словно перелились через край, а внизу живота стало слишком жарко — сперма наконец вылилась на белую простынь, испачкала пальцы Хьюго, капельками осела на коже блондина. — Зоро… — Глаза кока закрывались сами собой, желая увидеть темноту или ничего, чтобы потом, во сне, опять увидеть тот образ мечника — такой привычный и любимый. Сознание постепенно ускользало от Санджи, неуловимыми серебряными нитями отдаляясь во тьму и унося с собой все тревоги трудного дня. «Зоро…»?! Хьюго замер, позабыв и про собственное возбуждение и про испачканную в сперме руку. Чужое, короткое и резкое имя билось в висках, вспыхивало колючими искрами. Чужое имя! Все старания, весь «кнут и пряник», все его слова, все это просто полетело к чертям! Этот мальчишка, кончая, звал другого! Такого унижения всесильный на своем острове глава мафии не испытывал никогда. Очень хотелось просто убить Санджи. Бенжо перевернул безвольное тело на спину; испачканный розоватой, с примесью крови, смазкой член мужчины выскользнул из растянутого ануса, и кок тихонько застонал, пытаясь сжаться в комочек. Хьюго этого ему не позволил, обхватил пальцами тонкую шею, сдавил немного, представляя, как будет метаться под ним это тело, если он сожмет руку еще сильнее, как распахнутся эти глаза, глядя на него, только на него. Нервно облизнув губы, мужчина чуть усилил нажим. Санджи дернулся, прошептал что-то, чуть улыбаясь, и Хьюго понял, что не сможет. То есть, убить он может всегда, но это… это не то. Он не хочет, чтобы все прекратилось так. Он хочет этого мужчину себе. Всего и без остатка. Погладив кока по щеке, подхватил пальцем начавшую сворачиваться каплю крови с его губ, слизнул ее жадно, будто хотел с этой капелькой и душу выпить. Посмотрел задумчиво на все еще открытый, покрасневший анус, но все же отказался от идеи трахнуть это хоть и бессознательное, но прекрасное тело. Он не получит от этого никакого удовольствия… Впрочем, какое там удовольствие, при таком раскладе? Быстро сдрочив себе, Хьюго отправился в душ, смывать унижение и удовольствие. Возвращать разуму привычную кристальную ясность. Ему еще нужно будет поработать сегодня. Покопаться немного в голове одного милого светловолосого юноши… Сделать так, чтобы Санджи стал его, будет нелегко. А пока жив Ророноа Зоро — так и вовсе невозможно. Бенжо всегда получал то, что хотел, какие бы преграды не пришлось преодолеть. Вернувшись в комнату, Хьюго протер влажным полотенцем тело Санджи, стирая капли спермы и крови с его тела. Потом стал смазывать заживляющей мазью все царапины и синяки, наслаждаясь покорностью спящего парня, тем, каким послушным он был в этом обмороке-сне. Да, за этого человека определенно стоит побороться! Хьюго уже знал, как все устроить. Он сделает так, чтобы Санджи сам забыл лицо зеленоволосого, хотел забыть, а Хьюго ему поможет. Мальчишка еще сам будет просить. Просить стереть из памяти лицо им же убитого накама.