Отец

Отцовская любовь ничем не отличается от любви к самому себе. - Л. Вовенарг Акими неприятно улыбается, вздёргивая изящный носик. Рюкен вежливо улыбается в ответ, слегка склоняя голову. Они гуляют по парку после убийства очередного пустого, похожие на призраков в белых одеждах квинси среди ослепительно сверкающих снежинок. Девушка сдержанно отвечает на вопросы, понимая, что Ишида просто пытается поддержать разговор. Она никак не может разгадать, зачем же это нужно, если он на самом деле не так уж хочет общаться. Правила их «профессии» вполне однозначны: квинси не могут образовывать супружеские пары. Но Рюкен с завидным постоянством приглашает Сугимуру Акими, потомственную женщину-квинси, в кино, на празднование танибаты, и даже вместе убить пустого – ну какая романтика, не правда ли? Хочет пощекотать себе нервы запретной связью? Тогда почему вот уже год как не стремится переходить к чему-то большему? Акими заинтригована, а потому даже не возражает против такого поведения. До того, как разгадает несговорчивого Ишиду. -Я запрещаю тебе встречаться с Сугимурой! Это уважаемая семья квинси, одна из последних! – сердито выговаривает сыну Сокен. – Ты хочешь, чтобы квинси совсем исчезли? Этого ты хочешь, эгоистичный мальчишка? -Эгоистичный? это моя жизнь, отец! – юноша выглядит возмущённым до крайности, но в самой глубине синих глаз застыло выражение триумфа. Всё идёт по плану. Всё и идёт по плану до тех пор, пока Минако, робко улыбаясь, не говорит ему как-то вечером: «Рю, кажется, я…ты скоро станешь папой». Его охватывает паника, страх, которого ему никогда за насыщенную битвами жизнь квинси ещё не приходилось испытывать. Он хотел сына, хотел наследника, продолжателя рода квинси. Но он бы зачал сына с этой, будь ей неладно, Акими, почему это должна быть Минако? Только не его Минако… Квинси запрещено иметь детей от своих не просто так… -Рюкен, так должно было произойти. Если бы ты остался с Акими, то мы подвергли бы слишком большому риску возможность возрождения рода квинси. Это было бы слишком опасно. Рюкен лишь бестолково кивает, тускло смотря на крошечного Урью в своих руках. Мальчик с тёмными волосами Минако, единственное, что осталось от неё. После того как его мать отдала все силы, всю свою жизнь до последней капли, чтобы в ребёнке родилась сила квинси, чтобы это дитя выросло, научилось правильно держать идиотский лук и носить чёртовы белые одежды. -Она ничего не знала! Я должен был ей рассказать, а ты запер меня! – вскакивает с места молодой отец, прожигая гневным взглядом, кажется, ещё сильнее постаревшего Сокена. – Ты так же поступил с моей матерью? Она ведь не знала, так?! Сокен только кивает, со вздохом вспоминая напуганный и молящий о помощи взгляд Киоко. -Сын, не вини меня. Мой отец поступил со мной так же, и девшка-квинси тоже не помогла для прикрытия, я любил Киоко. Но сейчас я готов сказать ему спасибо. Это круг жизни. Чтобы родить квинси, нужно отдать ему свою жизнь, все свои силы. Именно поэтому пустые, которых убивают квинси, не попадают в Сообщество Душ. Мы, квинси, поглощаем их силу, потому что данной от рождения нам не хватает. -Значит мы ничем не лучше пустых? – с ненавистью спрашивает Рюкен, холодно смотря в глаза своему отцу. Нет, человеку, которого он больше никогда не сможет считать своим отцом. -Папа, почему ты так ненавидишь квинси? Молчание. -Папа? – маленькие пальчики цепляются за рукав строгого белого костюма. Белые волосы, белая одежда, он так до конца не изжил в себе квинси. Смотря на чернявого Урью, Рюкен радуется, что хоть тот вышел не до тошноты белым лучником, как все по их линии. -Это глупо, на этом не заработаешь денег, и никто никогда не скажет тебе спасибо. Урью обиженно хмурится, поправляя очки на носу. Бедный мальчик, хорошо бы ему никогда не вырастать, не становиться квинси и не влюбляться. И не встречать шинигами. Если бы не эти проклятые черноподштанники, квинси бы не пришлось так отчаянно пытаться восстановить свою популяцию. Семейный ужин в семье Ишида – дело редкое: свечи в антикварных подсвечниках, длинный стол. На одном конце отец, на другом – сын. Сиди они вплотную, всё равно было бы не найти более далёких друг от друга людей. Рюкен сдержанно спрашивает мальчика о школьной жизни, Урью без особого энтузиазма перечисляет свои отметки, говорит об одноклассниках. Искра интереса мелькает в синих, по-отцовски холодных, глазах только при упоминании Иноэ Орихиме. Плохо дело. Она весело смеётся шутке рыжего шинигами, сына Ишшина, а его, Рюкена, сын скромно сидит по другую сторону от девушки, сосредоточенно поглощая бенто. На первый взгляд ничего необычного, но надо знать Урью, чтобы понять всю недвусмысленность тоскливых взглядов, что он бросает на рыжую хохотушку. -Я помогу вернуть тебе силу квинси. -Поможешь? – недоверчиво переспрашивает Урью, косясь на отца. Он слишком хорошо знает, что тот ничего не станет делать просто так, из природного альтруизма. -Да, если ты дашь слово больше не помогать шинигами и их союзникам. Урью чуть заметно меняется в лице. Он понимает, что это значит, и в это мгновение ненавидит отца больше всего на свете. -Хорошо, даю слово. «Ты мне потом, конечно, спасибо не скажешь, но так будет правильно», - думает Рюкен, хотя уже знает, что ради той девушки сын нарушит даже слово квинси. Но пусть он лучше умрёт, пытаясь спасти её, чем тихо зачахнет, понимая, что ничем не смог ей помочь.