Заметки

Глава 1. Часть1. Арей. Отец снова созвал всех на Совет. Как меня заколебали эти советы! Будто других дел нет. Пока я тут, Антропарий без присмотра! Радует, что Дерьмо тоже на совете, и изгваздать мои дела не может. Долго объяснял Антропарию, почему надо договориться о торговле, а не пойти бить морды троянцам. Афина обозвала на совете меднолобым бараном. Девчонок я не бью. И будто я по своей воле этот шлем таскаю! Он меня достал еще в прошлом веке. А может ну его в топку? Зевс ругался за то, что я убил одного гада. Ну кто ж знал, что при Фелесе шлем лучше не снимать? Я не против ТАКИХ связей, но пусть они без меня обходятся. Долбанные веснушки... Попал в тюрьму. Подозреваю, не просто так. Долбанный Фелес. Долбанные веснушки. Я же бог, почему я не могу их свести?! Передаю указания через записочки. Фобос исправно их таскает, но долго записочки не продержатся. Мне самому надо там быть! Как и знал: война. Прямо перед моим выходом. Хрен знает, как остановить без прямого вмешательства. Грохнуть Елену что ли? Заколебала эта осада. Очередной совет. Вызверился на Аполлона. Успел поставить ему фингал. Нехрен было так на меня смотреть! Зевс снова матерился. Не нравится – перестал бы вызывать на Советы. Всем стало б лучше. Дионис снова пытался напоить солдат. Убью Дерьмо! Прилетала Дисгармония. Хочет кого-нибудь поссорить. У меня на нее компромат, а потому договор, что без моего согласия смертных она не достает. Так что послал я ее нахуй, мне сейчас не нужны кровопролития. Какая-то падла пустила слухи, что я, как единственный сын бога и богини, а не всяких смертных шушер (кручу пальцем у виска), очень хочу по традиции сместить папочку и протирать штаны на его, а до этого дедушкином, троне. Узнаю кто – убью. Нет, прокляну. Нет, это надо изощренно отомстить. Зевс послал нахуй. За какой-то проверкой куда-то дальше Тартара. Мне там не понравилось. Сделал рабочий вид, отчитался и смылся. Попутно поставил второй фингал Аполлону. Пусть его тоже замазывает. Ха! Афродита, деточка, среди солдат грязь и бактерии. Какая любовь? Давай я тебя приласкаю. Антропарий достал окончательно. Все, надоело его нянчить. Дисгармония снова была, стервозней Аполлона до утренних процедур макияжа. Через пару месяцев намечена классная войнушка, так что разрешил ей накануне рассорить военачальников. Дисгармония чуть не удавила своими благодарными объятиями. Хоть кто-то мной доволен. С Афродитой договорился, в Диониса затолкал столько вина, сколько смог. Пусть только попробует очнуться в ближайшее время! Афина все еще наивно думает, что все под контролем и предсказуемо ее разумом. Когда ж она повзрослеет? Какой разум у человеческих смертных? О чем вообще думают существа женского пола и Аполлон? Причем тут Аполлон? Вот и я хотел бы знать. Совет. Долго сверлил в Гермесе дырку. Этот подлец точно что-то замышляет. Я как знал! Каким надо быть идиотом, чтоб красть реликвии в разгар конфликта! Почему все в моей семейке так и хотят поиграться со смертными или просто сделать что-то со скуки и не подумать о последствиях?! Подложил копии. Гефест, братишка, выручил. Единственный, на кого можно положиться. Недаром и Афродита его полюбила. Для такого брата не жалко. Замотался между ПЯТЬЮ зонами конфликта. Дисгармония, сцука, развлекается как может. Начала болеть голова от всей этой мешанины. Кто б знал, что дураку Арею приходится высчитывать сложные математические уравнения и проводить аналитические вычисления по метеорологическим, тактическим и другим важным данным. Война – это не «Взял солдат и пошел бить морды», как презрительно думает большинство. Зато не скучно. Только голова пухнет. Афина, лапочка, не вздумай договариваться с этим придурком! Блять, как же ей это объяснить? Сама что ли не замечает, что это прикрытое вранье? Хотя конечно – она богиня Мудрости, а не детектор лжи. А такие тонкости приходят с опытом – очень жестоким для женских плеч. Ладно, сам с ним разберусь до того, как станет поздно. Не в первый раз меднолобым кретином звать будут. Что за нах! Долго блевал. Твари! Над Зевсом бы так подшутили, и он бы всех замочил. Хм, а мне что мешает? Бляять.. Живу в уборной. Что же мне подсыпали, раз даже меня пробрало? Стрехнин? Мышьяк? Или амброзия была несвежая? Совет. Мутило. Дядя Посейдон глаз не сводил. Пришел домой, снял шлем – так и есть – морда зеленая-зеленая, даже веснушки позеленели и слились с общим рельефом. Хоть что-то хорошее. Опять блевал. В уборной такой удобный коврик, оказывается. А если в угол столик поставить, то просто.. нет, Арей, мужайся, ты сильный и ЗДОРОВЫЙ. Так, отражение? Жаль, отражение в унитазной воде ответить не может. Объяснял желудку, что ему, как принадлежащему богу, не обязательно питаться. Блевать перестал, зато снова началась мигрень. Поспрашивал Деметру, она ни при чем. Тогда кто? Аполлон!!! Разбил Аполлону нос. Вмешался Герк. Знатно с ним подрались. Подумаешь, гора мускулов! Зато без мозгов. Ничья. Пришел домой и глазел на себя в зеркало. У меня тоже есть мускулы! Я ж бог войны! Только... Блядское тело!! Мамины гены. У Герка тот же Зевс, а выглядит культуристом. В кои веки жалею, что не пошел в папу. Дионис невовремя очнулся и напоил до бессознательного состояния армию. Одну!! Когда вражеская разбила лагерь с другой стороны реки! Блять!!! Узнают, перебьют всех нах! Долго мотался по нужным точкам, устраивал непогоду, отрезвлял солдат, бил Диониса, ловил Дисгармонию, говорил с военачальниками. Страйф куда-то смылся. Не к добру. Мирился с Аполлоном. Сильно устал. Пришел и заснул на месте. Все еще хреново. Отражение все чаще подмигивает. Я не доктор, но это явно плохой знак. Чему тут подмигивать?! Тут сочувствовать надо.. Заснул над расчетами. Мигрень практически постоянно. Кажется, она не из-за Аполлона. Может Дионис мстит? Голова как в тумане. Если скоро не пройдет, я просто окочурюсь. А жаль, я с дядей Аидом сейчас не в лучших отношениях. Я ведь к нему попаду? Совет. Сил ругаться нет. Тихо сидел на кресле и боялся пошевелиться. Голова вела себя нестандартно – вместо уже привычной мигрени начала кружиться. Забавно наблюдать, как расплывается Зевс, и страшно на Диониса. Дом. Скоро контролировать войнушку. Может взять с собой подушку? Хе. Поэт хренов. И это тогда, когда расчеты совершенно точно показывают ошибку. В чем я ошибся, в чем?! Думать не могу. Если расчеты не врут, все может пойти не по плану. Блять, как же невовремя я заболел. Так, если лучники будут на этом холме, а вражеские катапульты тут.... ... треть от этого процента плюс фактор неожиданности. Закон Мерфи может и не изобрели, но он уже есть, скотина. Тоже надо учесть, а тогда и на ошибку плевать будет. Так, мне надо было расположение звезд проверить. Не помню только, зачем. Заснул над расчетами. Проснулся с еще худшей мигренью. Глаза сейчас лопнут. И меня, кажется, шатает. Убейте меня. Совет. После совета - война. Вокруг жужжание, словно рой мух летает. В голове взорвалась контрабандная граната. В глазах потемнело, и я упал с креслица. Сквозь шум в ушах доносились голоса. Блять, с дядей я не помирился. Часть 2. Со стороны. Совет. Зевс что-то бубнит. Как всегда. Гермес достает Геркулеса. Гефест мрачно изгибает что-то железное голой рукой. Артемида чистит лук, Афродита и Гера глазеют в зеркальца и друг на друга. Арей сидит как на иголках. Дионис тоже. Аполлон на всех поглядывает с превосходством. Гестия строит ему глазки. Аид и Посейдон болтают. Остальные делают вид, что слушают. Все как всегда. После совета Арей выскочил как ошпаренный, даже не расслышал колкость от Гермеса. Афина развязала спор с Ареем. Ей не нравится, что тот пытается исподтишка что-то сделать с каким-то смертным. Посейдон разлил их водой. Арей замочил слугу Зевса. Фелес, этот извращенец, мало кому нравился, но что он Арею сделал? Зевс разгневался. Долго орал. Арея на совете нет. Тихо и спокойно. И скучно. Зевс бубнит и гремит громом. Война с троянцами. Но Арей же был в тюрьме? Война закончилась. Арей бушевал на Совете. Выматерил Диониса и подрался с Аполлоном. Разбил его зеркало о его же глаз. Зевс долго орал матами и молниями. Арею дали какое-то дурацкое задание. Уходя, он обозвал всех козлами с человеческими ногами, и подрался с Аполлоном. Обычное, хм, поведение. Арей пришел, как ни в чем ни бывало отчитался, и полез к Афродите. При Гефесте! Гефест как будто не замечал. Совсем он что ли импотентом стал в своей кузне? Зевс снова орал на Арея. Потом на Диониса. Гермес почему-то мрачный. Вертит в руках чье-то ожерелье и какой-то кубок. Исподлобья смотрит на Гефеста. В конце с ним подрался. Посейдон привычно разлил ссору. Зевс орал на Гермеса, Афродита целовала Гефеста. Дурдом. Арей прямо на коленке что-то пишет и ничего вокруг не замечает. Материт сквозь зубы Дисгармонию. Афина тупит рядом и исподтишка смотрит на каракули Арея. Всем остальным тоже интересно, что тот может писать. Судя по округлившимся глазам Афины, это что-то интересное и даже адекватное. Арей опять кого-то убил. Афина опять на него орала, что он сорвал ей все планы своим дебилизмом и кровожадностью. Обычные будни, в общем. Арей сидит статуей, и ни с кем не спорит. Посейдон встревоженно переглядывается с Аидом. За племянником такого спокойствия никогда не водилось. Зевс орет на Гермеса и швыряет молнии в летающую мишень. Арей снова подрался с Аполлоном. Потом помирился. Долго бухали всем составом на очередном Совете. Артемида, Гера и Афродита показывали стриптиз. Афина подыгрывала на гитаре, Дисгармония на трубе. Геркулес показывал мужской стриптиз, а Гермий жаловался и пытался кому ни попадя перепродать свои летающие тапки. Все танцевали, орали песни и пили. Как ни странно, Диониса не было. А в конце снова была драка. Зевс остался доволен. Арей опять разбушевался и развил бешеную деятельность. Зевс не успевал контролировать перемещения своего отпрыска, а Посейдон с Аидом делать ставки, что племянничек задумал на этот раз. Выиграл Аид, предположивший, что опять будет драка. Приходил Дионис жаловаться. Получил люлей еще и от Зевса. Прилетал Гермес. Вопил о подставе. Получил пиздюлей. Приходила Афина. Жаловалась на Арея и Дисгармонию. И на Диониса. И на Геру. Последнее Зевса заинтересовало. Оказалось, что Гера теперь имеет какой-то компромат на Афину. Зачем ей это надо и от кого научилась, непонятно. Зевс долго смеялся. Совет. Афина пыталась рассориться с Ареем. Тот ее в упор не видел. Посейдон снова строил глазки Аиду. Зевс хмурился. Гермес собирался подшутить над Ареем, но получил молнией под зад. Когда все разошлись, Зевс подозвал Афину, и долго у нее выпытывал, что творится на военном фронте. Что ему насплетничала Афина, непонятно, но оба разошлись с загруженными мозгами. Афина полетела говорить с военачальниками, Зевс вызвал Посейдона и они еще долго перебрасывались мнениями и брали друг друга на понт. Братья.. Совет. Арея уже в открытую шатало. Дионис посмеялся над «братцем-попойцей», и предложил в следующий раз не отрываться от коллективной пьянки. Арей дал ему в морду и упал в кресло. Зевс на него начал орать. Арей выпал с креслом на бок. Зевс приказал вышвырнуть обоих пьяниц с совета. Посейдон остановил. Облил водой Диониса и Арея. Дионис моментально протрезвел и начал возмущаться, Арей даже не пошевелился. Зевс нахмурился. Пришел в черное движение Аид, нахмурился еще сильнее. Стянул с племянника шлем. Все заинтересованно сделали шаг ближе. Под шлемом оказалась черноволосая мокрая кудрявая голова и белое почти мальчишеское лицо. Аполлон отмер первым, встревоженно подошел и склонился рядом. Выматерился, подхватил тело с пола и на пару с Посейдоном куда-то утащил. Зал. Взвинченный Зевс материт всех кто к нему лезет, и смотрит в облачко. В облачке показывают Асклепия. Они с Аполлоном спорят. Аполлон тычет пальцем в Арея, лежавшего на койке, Асклепий отказывается верить увиденному. Боги не болеют. Посейдон корчит из себя лекаря и щупает пульс. Почему-то бледнеет, дает в морду Асклепию. Врывается Хирон. Спор прерывается, и троица склоняется над пациентом. Начинается бешеная деятельность. Совет. Бледный Зевс нервно сидит на троне. Перед ним отчитываются Аполлон с Посейдоном. Арей, оказывается, был уже при смерти. А от чего, они никак не могут понять. Асклепий, придя в себя, обозвал состояние пациента переутомлением, а самого пациента идиотом-трудоголиком. Потом Арею стало хуже, и появились признаки не переутомления, а чего-то другого. Тут всех и закоротило. Часть 3. Арей. Кажется, я должен быть у дяди? Почему мне все еще херово, а перед глазами задолбавший еще при жизни Аполлон? Дайте тазик. Нет, тазик не надо, я в прошлый раз проиграл своему отражению левую перчатку. Секиру мне. Я убью ею Аполлона, и он от меня наконец отстанет. А я умру спокойно, да. Блять, к нему присоединился дядя Посейдон и какой-то хмырь, че-то я его не узнаю. Кажется, у меня жар. Кого ж я так достал? Ох, слишком длинный список. Слышу бред. Все матерят Афину и Гермеса. Меня что, из лазарета обратно на Совет притащили? Открыть глаза и проверить не получается. Голова воспарила. Боли не чувствую. Надо мной кто-то торопливо говорит. Слов не разобрать. Это тапочки Гермесовы сейчас прострекотали? Опять тошнит. Сцуки. Хватит жужжать! Оооох. Выживу, волью это хрень в того, кто влил ее в меня. Оооооох.. Вижу дядю Аида. Наконец-то. Наполовину пришел в себя. Виски болят, но словно не у меня. Все плывет. Тело отказывается двигаться. А перед глазами, как ни открою, вечно чья-то морда. Была б женская, еще ладно. Где ты, Дита? Аполлон. Первым, кого я внятно увидел, оказался Аполлон. Честно, рука сработала на автомате! Аполлон лыбится, хмырь рядом лыбится, даже конский зад мне улыбается. Стоп. Конский зад? У меня опять бред. Бред зовут Хирон. И он запрещает мне вставать с койки. Буду я еще слушать всякие задницы, тем более конские. Глаза болят от света. В шлеме не болели... .. шлем, ау?.. На ощупь обнаружил прикроватную тумбочку, а в ней – удача! - солнечные очки. То что надо. Притащился на совет. На меня уставились как на привидение. Обматерил всех, как стражу на входе, которая сначала отказалась меня пускать. Признали. Креслице стоит на месте. Радует. Плюхнулся в него и приготовился расслабиться после перехода из лазарета до Совета. Заметил Афину. Вспомнил о войне. Афина странно потупила глазки. Ммать моя Гера! Тупо пялился в расчеты Афины. Девочка, конечно, взрослеет слишком быстро, но такие ошибки я даже в начале не делал! Кто ж провиант плюсует с запасами? А это? Почему воины под открытым небом ночевали, если начался дождливый сезон? Да знаю я, что его предугадать трудно и обещали только через месяц! А подумать?! Стоп! Не надо бить морду Дер.. Дионису! Он тут причем? Привычка? Какая еще привычка?! А Артемиду зачем обидела? Ее рощи священны! На коленке делал свои расчеты. Потом мотался по смертной земле. Договорился о доставке провианта. Выплатить пришлось больше обычного, но это лучше воинов, которых пучит от голода. Воины не от этого должны умирать! Узнал, сколько моих лучших полегло в ненужных схватках. У меня горе. Может дядя Аид вернет мне моих героев? А я их правильно замочу, и обратно отдам. Такое прокатит? Мирился с Артемидой. Выписал ей Деметру, у которой должок передо мной. Эта вечная девственница меня расцеловала и улетела с улыбкой. Кошмар. Что тут без меня творилось? Отбил Фобоса у Афины. Он мне самому нужен. А Деймос пусть дальше шпионит на всех подряд. Проверил свою информационную сеть. Некоторые так удивленно на меня пялились, что пришлось набить морды, чтоб признали. Срочно нужен шлем, но отвлекаться на его поиски некогда. Припряг Зефира, чтоб отогнал тучи нахрен. Гелиосу положил на лапу. Над моими войсками светит солнышко. Сохните, мои храбрые. Услышу хоть один чих, прибью. Притащили на Совет. Блять, я и половины сделать не успел. Тихо матерился и, чтоб не терять время, искал ошибки в расчетах. А на выходе меня выловил Аполлон. Подраться хочешь?! Иногда полезно и очень невовремя вспоминать, что вокруг меня тоже боги. Аполлон в том числе, хотя по нему и не скажешь. Валяюсь в койке. Рядом мама. Напоминает мне детство, но у меня дел полно! Как бы сбежать? Напоили очередной хренью. Зачем, спрашивается? Я уже здоров! И, нет, я не терял сознания. Боги не теряют сознание! И я не зеленый, вашу мать! Это прерогатива дяди Посейдона. Че ты к кругам под глазами прицепился? Они у меня всегда были! С тех пор, как богом войны стал... Аполлон, отвали! Не Аполлон? Хмырь, отвали! Нет, позови Афину. Мне с ней перетереть надо. Хмырь свалил. Афины нет. Он меня явно продинамил. Увижу снова, набью морду. Хирон попробовал отобрать очки. Похер, что они его, нечего оставлять где попало. До него я не дотянулся, но так отматерил, что он отстал. Все, очки теперь мои. А Хирону и очко сойдет моноклевое. От лежания в койке у меня снова начался бред. Заходил Зевс. Послал его нахрен. Бред нахмурился и грозно воспросил, как я разговариваю с отцом. Ответил, что папаня давно прирос к трону, а поэтому он бред ходячий, а не Зевс. Бред потерял дар речи. Дальше ничего не помню. Слышал Гермесовы тапочки. Опять рой голосов. Почему моя койка не в царстве Аида? Там спокойно и тихо. Чего-то я какой-то сонный. А у меня дела... Часть 4. Со стороны. Зал. Зевс орет и раздает указания. Аполлон с Посейдоном бегают как прокаженные. Гестия тоже. Объявился Страйф, его тут же прикрепили к Афине. Гермеса услали за какой-то лекарственной херней. Арей тихонько откидывается на тот свет в облачке Зевса. Совет. Афина матерится и плачет. У нее какие-то проблемы. Вдруг она бьет в морду Диониса. Все в шоке. Афина материт Диониса, и рвется добить краснолицего толстяка, называя его Дерьмом Долбанным. Артемида ее удерживает. Афина вырывается и уматывает, крича на ходу, что убьет тогда Дисгармонию и какого-то тупого военачальника. У всех дежавю. На земле ад. Афина не успевает разобраться во внезапном хаосе. Прилетел Гермес. Посейдон устраивает потоп, после того, как смертные начинают пожар. Все всех ненавидят, особенно Спарта Афины, а Афины Спарту. Афродита заперлась в кузне мужа и отказывается выходить. Гефест, судя по звукам, баррикадируется изнутри. Зевс в ярости. Молнии сверкают круглые сутки. Харон не успевает перевозить новоприбывших. Артемида поссорилась с Афиной. Сказала, что Арей без проблем оставлял ее рощи вне зоны боевых действий, как она его и просила. Афина растеряна, она не знает, как это сделать, если смертные не понимают табличек «Не входить – святое место!», когда запасы сгорели, а под боком у голодающих манящие зеленые пастбища и жирные туши. Артемида истерично объявляет отстрел тех людишек, которые будут пытаться пустить ее рощи и животных на дрова и бифштекс, и улетает в гневе. Афина матерится, и делает какие-то вычисления на коленке. Потом выбрасывает пергамент и в слезах улетает за ноутбуком. Арею становится лучше. Страйф ходит хвостиком за Афиной, и рассказывает ей, что делал и собирался сделать предприимчивый коллега. Сует ей его прошлые вычисления, непонятно как спертые. Афина благодарно кивает, и потихоньку вникает в происходящее. Деймос теперь на посылках, так как повсюду Афина и ее сова не успевают. Правда она уже успела еще раз набить морду Дионису. Гермес что-то где-то куда-то уволок и ходит довольный. Зевс усиленно скрывает облегчение, и неотрывно следит за изображением в облачке. Аполлону снова кто-то подбил глаз. Артемида волком смотрит на Афину, Афина просит у Аида терпения, чтоб не убить Артемиду. Гермес летает повсюду и хохочет как псих. Геркулес на земле, отгоняет людей от артемидовых пастбищ, втихую передает им жирные туши. Посейдон хмур. Гефеста с Афородитой не видно. Совет. Афина материт слишком ретивых воинов и пытается убить Диониса. Геркулес истыкан стрелами, но довольный. Входит незнакомый парень с видом как у хипповой души из аидова царства. Садится в кресло Арея. Материт всех, кто на него пялится. До окружающих доходит, что этот наглый бледный парень и Арей – одно и то же лицо. Тот хрипло расспрашивает Афину о происходящем. Вдруг вскакивает, материт ее, и убегает. Афина убегает следом. Афродита в истерике рыдает на плече мужа. Гера в ахуе, она не знала, что веснушки у сына все еще присутствуют, она давно не видела его без шлема. Все остальные в шоке приглаживают волосы и вправляют челюсти. Арей слишком похож на Зевса в молодости. О чем не премевает рассказать с ухмылкой Посейдон. Зевс орет на всех, но сам хмур и задумчив. Афина развила бешеную деятельность. Сперла у Гермеса тапочки, объяснив что «так быстрее», и перелетает от одного военачальника к другому. Кого-то запугивает, кого-то по головке гладит. Чуть не убила какого-то особо воинственного военачальника. Тот потом был замечен в храме Арея и слезно молил его вернуться, пока чокнутая богиня мудрости не укокала всех до сумасшедшего дома. Арей опять в лазарете. Был. Теперь его повсюду с матами ищут Аполлон, Хирон и Посейдон. Безрезультатно. Тот в это время исправляет Афинины ошибки и ловиться не хочет. Зал. Гермес сидит безвылазно, пьянствует с Дионисом и перемывает косточки случившимся событиям. Потерю тапочек даже не заметил. Аид с ними, наблюдает и аккуратно записывает в пергамент палево. Афродита тут же, как и Гефест с Геркулесом. Пьянствуют прямо в зале советов, но Зевс, как ни странно, не против и вообще куда-то смылся, оставив за главного отпечаток своей пятой точки на троне. Под шумок на отпечатке развалилась Дисгармония, потягивая нектар и неудобно морщась. Гера, Деметра и Артемида на смертной земле. Деметра устраняет причиненный пастбищам ущерб, Артемида влюбленно на нее смотрит. Гера просто за компанию, и соблазняет какого-то пришибленного на вид воина, больше заинтересованного в жарящейся на костре туше. Зал. Появился Посейдон, огляделся, выматерился. Отрезвил всех водичкой. Афродита закатила истерику, и ушла с Гефестом сушиться в кузню. Посейдон свалил. Остальные продолжили пьянку. Аид отряхнулся и ушел к себе. Фобос ушел к Арею, Деймос замаскировался, Страйф ходит за Афиной хвостиком и дает советы. Афина припрягла Асклепия на лечение заболевших от влажности и холода воинов. Теперь ищет Посейдона, чтоб он исправил рельеф обратно на нужный. Зал. Появился Зевс, огляделся, дал всем молнией под зад. Созвал Совет. Аполлон наконец поймал Арея, и притащил его. Тот притащился, огрызнулся на всех, и привычно упал в кресло. Смотреть на него, не одетого в военную экипировку, все еще было странно, а особенно замечать признаки функционального мозга. Совет начался. Зевс временами затыкался и задерживал взгляд на Арее. Остальные пялились неприкрыто, обсуждая шепотком веснушки, смолистые вихры и хипповые очки. Афродита открыто жаловалась Артемиде, что Арей снимает шлем только в темноте, и она была не в курсе таких милых подробностей. Гефест покряхтывал и делал вид что оглох в кузне. Арей, не замечая взглядов, копался в куче бумажек, материл Афину и сцукиных жадюг. На выходе он столкнулся с Аполлоном, растерял бумажки и наконец обратил внимание на происходящее. Конечно, в своей манере – врезал Аполлону. Точнее, попытался. Промахнулся, занесся на инерции, не удержался и с матами выпал с лестницы. На полпути в воздухе был подхвачен Посейдоном, и куда-то утащен. Зевс выдохнул, выматерился, и, к всеобщему ошизению, тоже свалил. Лазарет. Афина просит отпустить с ней Арея хотя бы на час. Асклепий послал ее нахуй, и она упорхала в гермесовых тапочках. Гермес наконец заметил, что у него тапочки исчезли, и улетел в колеснице домой за запасной парой. Посейдон у Аида, оттягиваются и играют втроем с Персефоной в карты. Пришла Артемида, была выпнута вместе с Герой. Пришел Зевс. Его Асклепий выпнуть не посмел. Зевс долго таращился на койку и ее содержимое. Арей в полусне материл всех вокруг, угрожал пытками таинственному торговцу мясом. Заметил Зевса, назвал его бредом. Стоящий рядом Хирон фыркнул. Зевс потерял дар речи. Хирон воспользовался этим, и злорадно настучал на Арея: о побеге («только в себя пришел, как сразу уполз! В буквальном смысле!»), о постоянных матах («услышу еще раз, отравлю!»), общем состоянии («валяться еще несколько дней, и пусть попробует снова сбежать!»), предписании («не знаю, как он себя так довел, но чтоб эти факторы исчезли далеко и надолго! Ему нужен отдых!»), жалобы («у бога синяки под глазами! Ладно, Аполлон, фингалы ему даже идут, но от недосыпа у БОГА войны – это просто смешно!»). Зевс слушал и молчал. Странно. Влетела Афина, сгребла с тумбочки бумажки Арея и, матерясь на ходу, улетела. Зевса и остальных не заметила. Хирон только отмолился за здравие Арея («побыстрей бы выздоравливал, пока все не спятили, как когда-то бывшая богиня мудрости»). Зевс хмуро согласился. Доча действительно его не радовала. Без Арея все пошло наперекосяк. Афина нос к носу столкнулась со своим полным незнанием реальной обстановки, и с постепенным пониманием важности теневых дел Арея у нее все сильнее сносило крышу. Как то – вместо обычных своих величественных появлений (которые, как оказалось, нихера не приносили результата среди тупых, алчных и остальных вояк), она переняла манеру Арея давать всем несогласным в морды, материть и угрожать. Только это была лишь поверхность айсберга, и поэтому слишком результативной обстановка не стала. Зал. Зевс наорал на Дисгармонию, снова валявшуюся на его троне, поджарил Диониса и заставил убрать нанесенный срач. Сел в трон, уставился в облачко. Вскочил, с матами смылся. В лазарете Хирон. Асклепий в отключке. Арея нет. Зевс почесал голову, так и не вспомнил, как пройти через дромос дромос к жилищу сына, и где это жилище вообще находится, и приказал самому себе телепортироваться домой к Арею. Часть 5. Арей. Держат в койке. От настоек мутит. Зато голова не болит. Хе! Опять поэчу. Да, признак плохой. Кажется, видел папку. Только он странно на меня смотрел – будто не узнавал. Да и что ему тут делать? Глюки совсем замучали. Сначала Зевс, потом Гермий, переодетый в Афину, потом снова говорящий конский зад. Хотя да, конский зад уже опознан. Кстати, где хмырь? Мысленно матерюсь, вслух сил не хватает. Я знал, знал, что чтобы выздороветь в больнице, нужно иметь железное здоровье! А не мое, признаюсь, немного пошатнувшееся. Тащусь вдоль стеночки делать засаду. А потом сбегу нахрен, пока совсем не залечили. ДА! Умения и ум компенсировали временную нехватку сил. Ловушка сработала, хмырь попался. Дал ему по виску табуреткой, чтоб не сопротивлялся, и влил в него весь бутылек отравы. Хмырь утих, только нога задергалась. Готов. Я, довольный, пополз дальше. Доползти б до выхода, а там телепортируюсь прямо домой. Дома! Стону в прохожей. Дромос добил окончательно. Потолочек, приветик. А у меня потолок, оказывается, зеркальный. Нахура это в прихожей? В спальне, понятно, но тут? Следить, чтоб гости ботинки не сперли? Все ляжу-полягываю, изучаю подмигивающее отражение. Отражение, ты чье? Мое? Не пизди! Кошмар, за всеми делами я докатился и не заметил, что: доспехов нет (хотя это хорошо, в них я бы вообще двигаться не смог), шлема нет, морда белая и веснушки резко вырисовываются. Волосы от пота слиплись и спутались сильнее обычного. Где расческа? Она у меня вообще есть? Надо будет поискать, вдруг найду. Только круги под глазами и остались прежними. ПО ним себя и узнал. Клонет в сон. Морфею не забыть обломать инициативу. И Гипносу на всякий случай. Где я? Что я? Почем я? Ах да. А где мои законно присвоенные очки? Только что же на мне были. Кто спер?! И, главное, когда? Отдохнул. Дополз до стола. Сел за бумажки. Вызвал сына на доклад. А пока, чтоб время не терять, сделаю расчет заранее. Слушаю Деймоса. Как и ожидалось, Афина носится по земле как угорелая. Результата мало, что не удивительно. Присутствие рядом с ней Страйфа напрягает. А отсутствие Дисгармонии вводит в панику. Надо бы туда, но в лазарет не хочу. А здесь меня не найдут! Мой бункер не для гостей, в нем тридевять костей.. чего ты тут делаешь, сынуля? А! Чего-то я отвлекся. Приказал Деймосу и дальше сопровождать Афину, дал новые инструкции. Череп, ты... череп? А я – Арей. Я пил твою кровь, а ты мою – нет. За брудерштаф помоги дойти до кушеточки. Нет? Ну и правильно я тебя убил, гад неблагодарный.. Приглючился Зевс. А потом начался полный бред. Глава 2. Часть 1. Зевс. Начало психушки. Детишки достали. Жена достала. Смертные заколебали. Ору на всех, и всем пофигу. Вы меня достанете! Всем шоколадный глаз электрическим сделаю посредством молниеносной клизмы! Детишки подрались. Арей опять обижал сестру. Да как он смеет?! Мою любимицу! Афиночка, я тебя в обиду не дам, гордость моя, мцу-мцу-мцу! Аполлону так и хочется врезать. От его зеркала бросает солнечных зайчиков, и прямо мне в зрачки! КТО?! Кто убил МОЕГО слугу?! Приступ гнева. Мало что помню. Но Арея давно надо было поставить на место. Афиночка что-то проглядела, и на троянцев внезапно и предательски напали. Но я знаю, что виноват Арей! Как он только это сделал из застенков? Аполлону набили морду. Я не против, но так наплевать на мое почитание и проигнорировать мое великолепие?! В гневе. Арей строит козни. Воинственный уебыш. Ну уродилось же такое... явно не мое. Но Гера не сознается. Арей слишком действует мне на нервы. Надо от него избавиться. Мотив есть, возможность есть. И Гера мне плешь проест. Бл... ладно, сделаем иначе. Я босс или не босс?! Бурчу, сверкаю молниями. Гляжу в облачко. Ну и семейство, всех поубивать бы. Но кем я тогда править буду, смертными? Скучно. Прилетел Арей. Несет какой-то вздор. С трудом вспомнил, что это я его куда-то отправил на ревизию и приказал доложить потом, что он там увидит. Гермес устроил драку. Я в шоке. Но я знаю, что это Арей виноват! Больше некому. На Совете слишком тихо. Афиночка объясняла свою позицию в войне и мире. Скучнейшая хрень, но я это не говорил. Теперь строят козни братья. Посейдон внаглую меня игнорирует, Гадес в упор не видит. Вечно стоят в сторонке и что-то перетирают на пару. Может их тоже.. услать?! Посейдон что-то часто смотрит на Арея. Они что, втроем против меня заговор устраивают? Урою всех!!! Снова драка. Потом еще одна. Потом пирушка. Знатно повеселился. Краем глаза наблюдал за заговорщиками. Узнал, что Посейдон предпочитает сладенькое, Гадесу больше нравятся оголенные мужские тела, а Арей не пьет. Вообще. Он даже шлем не снимал! Минутку. А он его снимает когда-нибудь? На взводе. Посейдон с Гадесом постоянно в гляделки играют, гады. Арей затих. Точно что-то готовят! Ну я их всех молнией!! А потом скипетром по черепу! И чарки из врагов сделать, как советовал мой северный коллега. Арей сильно опоздал, полностью меня проигнорировал и сходу устроил драку. Все, с меня хватит! Посейдон проигнорировал мой приказ. Бунт?! Приготовил молнии. Стоп. Что-то не так. У меня неявный шок и хилые попытки осмыслить ситуацию. Стараюсь не показывать временно приобретенный тормозизм. Половина моего курятника разлетелась нахрен куда-то, вторая половина старается высмотреть происходящее в моем облачке. Особо напористым даю понюхать фирменный электрический кулак. Дико торможу. Мысли разбегаются. Я уже нихрена не понимаю. Смотрю на Арея в облачке, и почему-то мне хреново. Что происходит, Хронос всех побери?! Посейдон отчитался. Ощущаю что-то незнакомое. Не своим голосом проорал приказы, поддал Гермесу молнией под зад для скорости. Посейдон смотрит на меня как-то странно, Гадес вообще непонятно, но неприятно пристально. Чего этот охранник душ увидел? Арея выворачивает, Гермес где-то шашни крутит, остальные действуют на нервы. Я вцепился в подлокотники и стараюсь не шевелиться. Дрожат пальцы. Прилетел Гермес с посылкой. Посейдон сказал, что теперь все будет в маринаде. Выдохнул. Прилетела Афина, вся в слезах. Вместе изучали происходящее на смертной земле. Нет, доча, я тоже не понимаю, почему все наперекосяк, если никто уже не должен тебе мешать. Иди сама узнавай. Арей притащился на совет. Убью Асклепия! Не мог его к койке привязать?! Не успел все высказать, как Арей свалил, держась за стеночки. Блять, лишь бы не убился сынуля. Опс. Откуда такие странные мысли? Я бог богов или перепуганный непонятно с чего смертный???? Афина, истерично всхлипывающая чуть ли не с того момента, как Арей стал недееспособным, тоже куда-то свалила. Наконец. Меня уже стали раздражать ее слезы и сопли, прости доця. Смотрю в облачко, ору на всех не своим голосом. Неужели так трудно выловить с трудом передвигающегося недобога и доставить его обратно в лазарет?! Посейдон выловил Арея и доставил его в зал. Ну и кто мой братец после этого, как не идиот маринованный? Сынуля выглядит еще хуже, чем раньше, беспорядочно черкает какие-то бумажки и игнорит окружающих. Арей абсолютно не слушал, посреди моего монолога встал и пошел к выходу. Аполлон всхрякнул и подкинулся следом. Делаю вид, что мне без разницы. Показалось, что Аполлон столкнул Арея с лестницы. Честно, рука сама дернулась! Посейдон поймал Арея, и улетел в лазарет. Поджаренного семейного медика забрал туда же Гадес. Растекаюсь по трону, собираю мысли в кучку. Афина строит из себя Арея. Мне уже откровенно пофигу, всем давно ясно, что она нихрена в войне не смыслила, а только была гордым символом. Из отцовского чувства долга приказал над ней не подшучивать, а делать вид, что все в поряде и помогать по мере сил. Наблюдаю за лазаретом и смертной землей. В лазарете все хорошо, на земле хаос. И все же, Арей ведь не в первый раз в отрубе от обязанностей, почему сейчас все настолько фигово? С Афиной Страйф. Подслушиваю их разговоры. Теперь мне все абсолютно и кристально ясно. Все кроме собственного отношения к происходящему. Сбегал в лазарет потаращиться на сына и посторожить этого зомби от несанкционированных выползновений наружу. Проинформировал Асклепия, что с ним будет, если он снова проморгает Арея. Тот заверил меня, что Арей физически теперь уйти не сможет. Но не нравятся мне его бегающие глазки. В общем, я его предупредил. На выходе поймала Афина. Спросила, можно ли забрать с собой Арея. Отказал. Афина выматерилась, и улетела. В тапочках Гермеса. Протер глаза. Да, что-то земной воздух странно влияет на мировоззрение. Заскучал за облачком. Пришел, всех разогнал, сел в трон. Трончик, приветик! Облачко, приветик! Ом, привет! Ом?! Так, брысь из-под трона!! Облачко, кинь ссылку на камеру в лазаре-ет.. БЛЯТЬ!!!! Ну и где его искать? Пошуршал в затылке. Мысль нашлась. Телепортировался. И это апартаменты Арея? Я представлял себе иначе: эдакое миницарство Аида, со своим набором мертвецов и плесени, заваленное оружием, частями тел и брызгами крови. А тут практически пустое помещение. В спальне, где я оказался, стоит кровать. Одна, но большая. На ней пыль толстым слоем. Все оформлено в алых тонах. Балдахин темно-бордовый, стены темно-розовые, пара присутствующих на голом полу ковров с узором красного оттенка, даже зеркальный потолок какой-то кровавый. Вышел из спальни. Тут еще пустее. Огромный зажженный камин в стене пещерного вида, сырые холодные и голые стены, ковер в центре, массивное зеркало, пара статуй в доспехах и все тонет во мраке. Углядел во мраке дверь. За дверью оказался рабочий кабинет. Выглядел он так, словно именно тут хозяин и живет. Неизменный кроваво-красный ковер с едва узнаваемым узором какой-то битвы завален свитками. Гигантский, блестящий матово черный стол у дальней стенки полностью завален нависающими горами книг, карт, всякими приборами и остальной непонятной хренью, издали неопределенной. На вешалке у двери висит плащ, под потолком светильник из черепов, светит зловещим зеленым мерцающим светом. Гадесов подарочек, мне такой же хотел впарить. У другой стены скромно стоит черненькая кушетка с мятой загвазданной подушкой на ней. Никаких окон. Я что, реально в пещере нахожусь? Спотыкаясь, обхожу завалы на ковре. Все-таки упал, опрокинув колонну каких-то ведер. Их грохот долго эхом звучал в моих божественных барабанных перепонках. С матом дошел до стола и обогнул его. Ага! Нашелся! Сынуля, полузаваленный свитками, дрых за столом, держа перо в руке на незаконченном слове. Кончик пера сполз по пергаменту, оставив волнистую и дерганную кривую. Мерцал экраном ноутбук. Тааак. Я ж запретил пользоваться техникой! Ладно, потом узнаю, откуда он достал контрабанду. Точнее, КАК. Ненадолго заморозился, не зная, что теперь делать. ЭТОТ Арей мне был незнаком совершенно. Асклепия вызвать наверно надо? Пристально изучаю виденную часть лица. А где очки? Их бы тоже изъять. Хм, а с каких пор он стал пандой? Сынуля застонал, и беспокойно дернул рукой, толкнув ноутбук. Горы книг зашатались, и, потеряв равновесие, опасно накренились. Лавина! Углядел в падающей мешанине что-то блестящее. В следующее мгновение снес Арея с эпицентра удара. Вместе рухнули на пол, что-то подрезали. Рефлективно навис над Ареем. На меня дробью посыпались неопознанные долбанные тяжелые предметы. Когда стих град ударов, мы оказались засыпанными. Я приподнялся, и волнами расплылись в стороны упавшие предметы. Спина болела, по затылку проехалось что-то увесистое. Надо не забыть поговорить со своими идиотами-детишками о технике безопасности, пока меня не угробили. Я еще не забыл, как Гермий пытался сделать мой трон летающим! Я потом сам его летающим сделал. Ища точку опоры, я оперся на что-то теплое, и только теперь осознал, что случилось. Арей во время масштабных действий так и не проснулся, и сейчас лежал подо мной на полубоку, неловко придавив левую руку. Я торопливо приподнялся, и потормошил его, помогая принять более удобную позу. Арей выспростал руку, и полностью лег на спину, запрокинув голову. Я осторожно потряс его за плечо. Ну же, просыпайся, соня! Что-то было не так. Арей дышал урывками, волосы слиплись от пота, ресницы нервно дрожали. Я положил ладонь ему на лоб, и ощутил, насколько он горячий. Другой ладонью, что все еще лежала у него на груди, я чувствовал толкающее биение его сердца. Я впервые видел его так близко. Я впервые видел его настоящим, а не закрытым в доспехе как орех в скорлупе. Впервые чувствовал, что он живой и теплый. Даже в лазарете я не замечал этого, больше уделяя внимание своим собственным попыткам разложить мысли и эмоции по полочкам. Я опустился рядом на колени, и попытался привести его в чувство. Приподнял голову, требовательно приказал проснуться. В пальцах запутались длинные пряди. У Аполлона кудри золотые, сильно вьющиеся и ореолом обвивают голову. У Гермеса длинные кудри цвета дуба, заплетенные в сотню закрепленных вместе косичек. У Арея волосы вились смолистыми змейками в хаотичном порядке и были чуть ниже шеи. В глубине обнаружилась красная ленточка, когда-то перевязывавшая волосы в короткий лохматый хвостик, а сейчас развязавшаяся и сбившаяся, не потерянная в кутерьме только потому, что из таких сетей вырваться нелегко. Асклепий сказал, что все самое страшное уже позади, значит, не стоит сильно беспокоиться? Да? Да? Я позвал его, приподняв с пола. Мне совсем не нравилось, с каким трудом он дышал. Сердце билось как бешеное. На ямочках скул, по бокам прямого и гордого носа, россыпью выступало небольшое количество черных мелких веснушек. Мне говорили, что в младенчестве у меня тоже были веснушки, но быстро исчезли. У Арея они были до сих пор. На от природы чуть темной коже они смотрелись бы очень мило, но сейчас лицо Арея было белым, и веснушки резко и пугающе вырисовывались черными точками, и их сильнее подчеркивали черные круги, болезненно окружившие неспокойно зажмуренные веки. Арей кратко простонал, и дернулся у меня в руках. Глаза приоткрылись, и я уставился в них. Он впервые смотрел на меня с такого близкого расстояния, глаза в глаза. Я сомневаюсь, что он меня увидел, слишком затуманен был его взгляд. Алый взгляд. У меня синие глаза. У Геркулеса синие глаза. У Аполлона синие глаза. У большинства моих детей синие глаза. У Арея они были цвета кипящей крови. Я не хочу думать, у кого из наших родственников такие глаза, из СТАРШИХ родственников. Но вслед за инстинктивно появившимся опасением я почувствовал странное тянущее облегчение. Если бы не веснушки и цвет глаз, Арей был бы моей точной копией в молодости. Совсем как говорили на Совете братья. Арей что-то пробормотал, дернулся в моих объятъях, и снова закрыл глаза. Я потряс его, стараясь разбудить, но голова уже безвольно повисла, а тело обмякло. Я, не понимая, тормошил, пока с ужасом не понял, что дыхания больше не слышно. Крепче обнял его, притянув ближе. Позвал. Биение сердца замедлялось с каждым мгновением под моей ладонью. Мое собственное пропустило несколько ударов. Боги ведь не могут умереть? Я сгреб его в охапку, и помчался, прижимая к груди. В путешествии по дромосу, которое на самом деле длилось едва ли несколько секунд, мне казалось, что тело в моих руках уже стынет, уже не живо, а душа потеряна в коридорах дромоса. И я распознал то неведанное чувство, что преследовало меня до сих пор. Я чувствовал ужас. Смятение. Страх перед неизвестностью. И боль утраты. Перед лазаретом меня встретил Хирон, силой выцарапал из рук тело, и исчез за дверью. Я застыл в прострации, остекленевшими глазами уставившись в никуда. В себя меня привел знакомый мат, и, подстегиваемый его паническими нотками, я сорвался с места. Подозреваю, я был не похож сам на себя. Но мне было уже не до держания марки. Я чувствовал себя не богом богов, сильнейшим из сильнейших. Я был отцом, застывшим в бессилии перед умирающим сыном. Хирон суетился, отталкивая меня раздраженно лошадиным крупом. Суетливо бегал Асклепий, подавая Хирону склянки и инструменты. Арей пластом лежал на плоской поверхности, лишь рука безвольно свисала. Я услышал рев раненого зверя, и только потом понял, что это кричу я сам. Я не помню, как меня вывели. Все слилось в неразличимую и густую мешанину из звуков, движений и запахов. Помню, как я схватил Асклепия, и что-то крича, стал его душить. Нас кто-то разнимал, но я не давался. А затем наступило небытие. Часть 2. Арей. Продолжение балета. Темно. Звуки внезапно и оглушающе налетают из темной пустоты. Я умер? Наконец-то! Что-то движется, но я не могу разглядеть. Я был в царстве дяди, не раз был у него в гостях. Это не его царство. Может, это отдел специально для богов? Дядя, ты садист. Или мазохист? Грудь болит. Почему, если я мертв, я еще ощущаю боль? Пусто. Голоса накатывают волнами. Слов не разобрать. Что-то схватило меня за руку. Больно. Вырвался с трудом. Я в пустоте. В нигде. Но кто-то или что-то тут есть. Дядя? Это не смешно! Боль все сильнее. Дышать трудно. Что-то сильно неправильно. Я не ожидал ЭТОГО. Коснулось что-то ледяное. У меня перехватило дыхание. Холод обволакивает как кокон, все крепче сжимая в тиски. Я сильно устал. Хочется закрыть глаза и уснуть. Но мешают голоса. Если это смерть бога, то я жестоко ошибся, решив не сопротивляться. Но теперь поздно. Холодно. Больше не могу. Афина, со временем ты станешь хорошей богиней Войны. Мне жаль, что тебе придется смириться с этим, но я верю, что ты справишься. Интересно, смог бы я спокойно отсидеться в лазарете, а не бегать как угорелый, если б получилось вернуться во времени? Мне страшно. Почему мне так страшно? Я не хочу тут быть! Часть 3. Зевс. Почему? Все было не плохо. Все должно было быть не ТАК!!! Наверно, теряю авторитет, но мне это безразлично. Сижу на табуретке. Передо мной лежит бог. Сын. Он должен сейчас неистово биться в гуще сражения, а я сидеть на троне и недовольно следить за схваткой, устроенной нелюбимым сыном. ТАК все должно было быть!! ТАК было раньше всегда! ТАК было правильно.. было? На земле неконтролируемая война, все против всех. Люди обезумели. Афина сражается вместо Арея. Кажется, даже в его доспехах. Только шлема так и не нашли. Асклепия откачали. Но он все еще боится ко мне приближаться. Хирон старается не смотреть на меня. Они сами не знают, что теперь будет. Апатия. Сколько прошло времени? Новостей нет. Состояние ухудшается, лекарство не найдено, ответов нет. Где я был, почему не замечал? Заходила Гера. Даже она не смогла толком ответить, что с ее сыном. Я б удивился, будь иначе. Мы никогда не уделяли внимания своим детям, они все росли без моего участия, и уж точно без участия Геры. Росли, окруженные чужой заботой, или слишком быстро, чтоб не нуждаться в заботе вовсе. Как так получилось, что это естественное равнодушие стало завесой даже в таком обычном деле, как знание, как выглядит собственный сын? И почему, во имя меня самого, мне казалось это само собой разумеющимся?!! Аполлон посерьезнел. С зеркалом давно уже его не вижу, все больше с кучей бумажек и пробирок. Большинство богов на земле. Помогают остановить хаос. Мы никогда не болеем. Мы всесильны. Мы боги. Мы не умираем. Поэтому ответов нет. Все встало с ног на голову, и показало язык в издевательском жесте. Кровь. Хирон изучает кровь. Божественную кровь. Богов могут ранить лишь сами боги. К чему эта мысль? Дионис на соседней койке. Геркулес за что-то его избил, а Афина притащила в лазарет и сбросила как мешок с плохим содержимым. Афина в окровавленных доспехах, взгляд изменился, стал более пустым, более жестким. Ей не нравится то, что приходится теперь делать. Ошибки исправляются крайними мерами. Другие уже не срабатывают. Гадеса с выбитым зубом притащил Посейдон. То ли они подрались, то ли поспорили, кто станет объектом в исследовании, но бог душ проиграл. Стоит теперь уныло черным столбом в своей унылой черной мантии с унылым обреченным взглядом, а это копытное тыкает ему в рот ватной палочкой. Посейдон смылся. Гермес залетает каждый час, спрашивает, не пошел ли Арей на поправку. Герк занял койку Диониса и стонет. У него жуткое похмелье. Арей не двигается. Иногда даже кажется, что не дышит. Я не могу считать его тем Ареем, каким знал, нынешний совершенно другой. Слишком тихий. Слишком беззащитный. Слишком неподвижный. И я не могу реагировать как обычно. Орать, ругать, наказывать. Я так делал всегда, и новая роль непривычна. Нужно ждать, смотреть, неконтролировать. Я никогда не боялся ни за кого из моих детей, не был даже способен на такое, и уж тем более не думал, что Арея, самого сильного, бесчувственного маньяка-одиночку увижу другим, и именно этот другой окажется настоящим. Это страшно. Неправильно. Таких ошибок не должно существовать. Я не мог так ошибаться! Гадес разгневан. В последний раз я его таким видел, когда мы мочили отца. Даже знать не хочу, что у них там творится. Посейдон насильно оттащил меня подальше, и врезал. Потом еще. И еще. Пока я не ударил в ответ. Тогда брат остановился. Я знаю теперь, что чувствовал Посейдон, теряя своих детей, знаю, почему он первым заметил, что с Ареем что-то не так. Знаю, почему он бил меня сейчас. Мне хочется плакать. И совсем не хочется отпускать снова руку. Я же увижу опять, как он смотрит на меня? Мне страшно, что я увидел его впервые в том злосчастном кабинете, и несправедливо, если это было в последний раз. Афина исправляет свои ошибки, у нее есть эта возможность. Я хочу иметь свою возможность, не отнимайте ее у меня. Пожалуйста! Часть 4. Арей. Голова опять болит. Прихожу в сознание. Сам не знаю почему, но порадуюсь потом. Слишком устал даже для этого. Голос в голове ближе. Пробивается как сквозь толстую подушку. Ничего не болит. Ничего не чувствую. Пошевелиться не могу. Чувства стали возвращаться. Какой-то мудак сжимает мне руку так, что еще немного, и захрустят костяшки. Может Дита? Не, точно какой-то мужик. Лишь бы не Аполлон. И не Дионис. От одной мысли стало плохо, и расхотелось приходить в себя. Хотя хорошо чувствовать чье-то тепло. Мне самому сейчас почему-то очень холодно. Неужели морозный кокон перенесся из царства смерти со мной в реальный мир? И я все еще в нем? Тепло исчезло. Я куда-то уплываю. Опять в пустоту. Блять. Руку мне все-таки сломали. Вернусь в реальность уже только ради того, чтоб обматерить того, кто это сделал, и сломать что-нибудь в ответ! Собираюсь с силами. Ура. Смог пошевелить пальцем. Блять. Руку сжали еще крепче. Нет, теперь я точно выживу. Матерюсь мысленно. Давайте, веки, поднимайтесь! Лазарет. Распознал еще по запаху. Туман. Кто-то рядом. Щас сфокусируюсь... Блять!! ОТЕЦ!! Не знаю, зачем он тут, но точно ни для чего хорошего. Ждал, пока я сдохну? Хотел сам это увидеть, да? Обломись, отче мой! Притворяюсь неживым. Получается на отвращение хорошо. Наверно потому, что большую часть времени я действительно летаю где-то вне тела. Херово. Возвращаюсь на стадию «все херово, но жить можно». Начинаю этому радоваться. Похоже, я мазохист. Дождался, когда рядом никого не будет, и попробовал сбежать. Сильно сказано, но как только я приподнялся, стало совсем паршиво. Упал обратно, задыхаясь. Забибикало в ушах. Откуда-то послышался топот, меня окружили и оглушили голоса. Дышать больно. Темнота. Поят снова чем-то горьким. Отплевываюсь как могу. Могу плохо, слишком мало сил даже для этого. Сердце вырывается из тюрьмы ребер. Тяжесть. Кто на меня сел? Попросил бы смерти, но ТАМ было намного хуже, чем может быть тут. Сто раз в следующий раз подумаю, прежде чем решу сдохнуть только ради отдыха. Лучше б я забил на все проблемы! Нууу, могу я хотя бы помечтать, что так могло случиться? Холодно. Жарко. Холодно. Жарко. За руку снова держат. Плохо. Кто-то говорит, что все будет хорошо. Знаю, что брежу, но это успокаивает. Буду верить бреду. Верил же я собственному отражению. Туман в голове. Открыл глаза. Что-то вижу, но мозг отказывается воспринимать, что именно. Кто-то рядом. Кажется. Чувствую чужое тепло. Чужое присутствие. Чужой голос. Это странно, и странно привычно. С каких пор?? Бред. Сплю наяву. Тело плохо слушается, но уже шевелится. Еще б удалось проснуться... Часть 5. Зевс. Арею стало хуже. Асклепий настолько взволновался, что забыл, что меня боится. Я не отхожу ни на шаг. Слушаю, как дышит сын. Смотрю, как в такт дыхания поднимается и опускается грудная клетка. Чувствую руку, которую сжимаю в своих руках. Она холодная, и не сжимает в ответ мою. Гермес самовольно умотал за той дрянью, что помогла Арею в первый раз, но уже давно отсутствует. Хирон носится по лазарету. Аполлон заперся наедине со склянками, смешивает новый рецепт. Асклепия припахали бегать повсюду вместо Гермеса. Арей беспокойно дышит. Иногда с трудом делает новый вдох. Испарина. Кровавый кашель. Ору не своим голосом. Пригалопировавший Хирон пытается влить ему в горло Аполлонову отраву. Получается плохо. Арей неожиданно сильно вырывается. Наваливаюсь на него всем весом, удерживаю. Хирон едва не вталкивает бутылек целиком, жидкость исчезает внутри. Арей мгновенно обмякает. Подрагивающими пальцами проверяю пульс. Нащупываю неуверенное биение. Нащупываю табурет, слепо сажусь. Хирон уходит пить валерьянку. На нее нынче спрос. Арей часто кашляет. Значит, дышит. Жив. Сержусь на самого себя, что рад, что ему плохо, и не отпускаю руку. Мне кажется, что Арей в полусознании. Ресницы иногда подрагивают. И я точно ощутил, как дрогнула у него рука. Хирон сказал, что это бессознательный спазм. Но я все же отец, я знаю. Чувствую. Поят по три-четыре раза отравой. После нее Арею становится хуже, но потом лучше. Началась лихорадка. Значит, тело наконец сражается с болезнью. Мне страшно. Арей сильно ослаб. Даже с действием лекарства, он может не справиться. Не хочу даже думать об этом. Хирон проверяет его каждый раз, когда проходит мимо. А он ходит от Аполлона до входной двери, таская ингридиенты и выгоняя посетителей. Хотел выгнать и меня, но я так на него посмотрел, что он споткнулся и поспешно ускакал. Ха, авторитет еще действует! Мне горько. Подходил Аполлон. Я его не сразу узнал. Круги под глазами, вид измотанный, на щеке след какого-то порошка. Одежда в беспорядке, волосы обвисли и потускнели, в руке склянка. Сказал, что мне надо отдохнуть. Мне?! Богам нет нужды отдыхать! Хотел обматерить его, но еще раз окинул взглядом, и проигнорировал. Аполлон со вздохом ушел. Появился Посейдон. Мокрый. На удивление не зеленый. Плохой знак. Говорил с Асклепием. Потом со мной. Пряча глаза, сказал, что будь на месте Арея кто другой, он бы уже был мертв. А то я не знаю! Арей МОЙ сын, он сильный! Он выживет! Глава 3. Часть 1. Со стороны. Зевс не вылезает из лазарета. Аполлон тоже. Аид у себя, у него полная запарка. Остальные на смертной земле. Гера с Афродитой пытаются повернуть людям рассудок на другие темы. Афина и Страйф останавливают конфликты, заваливая дороги трупами. Геркулес пропагандирует мир, и охраняет от вторжения друг в друга сразу пять городов. Еще столько же уже догорают. Идет беспрерывный дождь, но даже он не может потушить весь огонь. Гефест помогает Геркулесу и охраняет жену. Артемида принимает в своих рощах беженцев. Дисгармонию удерживает Дионис. Диониса сторожат Фобос с Деймосом. Посейдон разрывается между залом, следя за ситуацией в облачке Зевса, своим домом, землей, и царством Аида. Аиду докладывают происходящее, и они потом вместе думают, что можно сделать. Диониса спустили с поводка. Пьяные воины лучше мертвых. Конфликты разгорелись еще сильнее, как огонь, в который плеснули масла. Геркулес сильно разозлился. Рухнула оборона еще одного города. Афина открыто мочит военачальников, чтоб воины сдавались без боя. Люди, теряя командование, все равно продолжают бессмыссленно сражаться. Остается только останавливать собственноручно. Население продолжает гибнуть. Пожары, наводнения. Аид под шумок отправляет обратно те души, чьи тела были не слишком попорчены. Аполлон обещал их потом подлечить, но пока бедняги выглядят не очень презентабельно и для себя, и для шокированных окружающих. Конфликты начинают стихать. Афина переводит дух. Гефест помог огородить обезумевших смертных друг от друга. Геркулес растаскивает им провизию, и устраивает на ночлег. Безумие потихоньку начинает стихать. Посейдон у Аида. Остальные собрались в зале. Кроме Гермеса, Аполлона, Зевса и Арея. Гермес далеко. Лазарет. Посейдон пришел узнать, как дела. Увиденное его поразило. Зевс сидел на табуретке и держал его за руку. Сейчас отец и сын были похожи как никогда раньше. Всклокоченный, еле державшийся Зевс, смотревший затравленным взглядом, и белый как снег веснушчатый Арей, не подающий признаков жизни. Хирон хмуро сообщил Посейдону, что Зевса надо подготовить к худшему. Посейдон почернел, кивнул, подошел к Зевсу. Положил ладонь ему на плечо. Зевс дернулся от его слов, ожег взглядом и отвернулся к сыну. Посейдон отступил на два шага, бессильно опустил плечи. Молча сел рядом. Он знал, что боги умирают не так, как смертные. Ему было больно смотреть на брата, и еще больнее на племянника. Почему они так поздно заметили? Часть 2. Зевс. Лихорадка уже не сбивается. Организм не выдерживает. Аполлон кого-то грубо материт вдалеке. Никогда не слышал от него даже детский мат. Хирон торчит рядом. Чувствую бессилие. Пульс ослабевает, а дыхание редеет. Я знаю, что это значит. Кто-нибудь, остановите это. Кому молиться богу? Вбежал Аполлон, в руках много хрени. Сгрузил хрень Хирону, и без слов выпнул с койки Посейдона. Проверил состояние Арея, выматерился. Подбежал ко мне, схватил за плечо, и попытался сбросить с табурета. Я зарычал. Тогда Аполлон сказал единственное, что я еще мог услышать – Арей может ВЫЖИТЬ. Как?! Что надо для этого?! Я вскочил и затряс Аполлона. Тот протянул мне бутылек желтой гадости и приказал выпить. Сейчас было не до выявления, кто главный. Я беспрекословно выпил содержимое, даже не почувствовав вкуса. Затем он сказал лечь на соседнюю койку, и не мешать. С койки я смотрел на суетящегося златоволосого сына, сейчас похожего на сумасшедшего гения. Тот подсоединял к Арею разные аппараты и обвивал капельницей. Потом повернулся ко мне и непонятно сказал – «Лучше вам быть не просто похожими.» С этими словами он воткнул мне в руку иголку. Из-за действия жидкости в бутыльке, я чувствовал себя нехорошо. Я повернул шею и посмотрел на соседнюю койку. От моей руки тянулся полый провод к руке Арея. И моя кровь переливалась по этому проводу. Аполлон произнес, что если станет плохо, я ему сообщил. Голова немного кружится. Я буду терпеть до последнего. Я спасу сына. Последнее, что я помню, это маты Посейдона. Звучало как колыбельная. Ничто. Очнулся я мгновенно, подскочив на койке. Дико огляделся. Я был один. Понимание настигло меня. Я упал обратно, и беззвучно завыл в подушку. Часть 3. Аполлон. Если мой отец бог богов, то я – лекарь лекарей. Я первый был, и я был началом. Но мне никогда не доводилось лечить себе подобных. Смертных, полубогов, других созданий – опыт у меня обширен. Но не себе подобных. И если все остальные были в изумлении, то я был в шоке. Брат, раздражавший меня всю мою жизнь, умирал, неизвестно от чего. А мне был брошен вызов. В первый момент, я решил, что это рана. Бога можно ранить, и мой фингал тому доказательство. Арей постоянно портит мне лицо! Я думал, что он завидует моей красоте. Сейчас, глядя на правильные черты лица, красивые волосы и трогательные веснушки, я понимаю, что это не так. Арей далеко не урод, и горькая зависть застит мне глаза. Но завидовать некогда. В лазарет мне помог донести его дядя Посейдон. Я быстро осмотрел тело, ища рану, и не нашел ее. Прибежали Хирон с моим сыном, Асклепием. После меня, они лучшие лекари, какие только есть. Сравнивая с болезнями смертных, симптомы говорили об обычном нервном перенапряжении. Удивительно, до чего может довести усталость организма смертного. Смешно и странно, что этот дигноз поставлен туповатому, но бессмертному БОГУ. Я с предвушением приготовился напоминать об обмороке Арею минимум до конца эпохи. Стал приводить его в чувство. И замер, нащупав пульс. Этого симптома в моем диагнозе не могло быть. И дальше началась суматоха. Не буду говорить, что творилось снаружи. Меня это не касалось. Передо мной открывались новые границы, которые нужно было изучить. Мой опыт давал мне возможность оставаться спокойным. Относительно спокойным. Я попросил дядю сказать папе, чтоб он приказал Гермесу принести одно снадобье, но не сказал от чего оно. А дядя не спросил. Пока не было Гермеса, появился еще один симптом, подтверждающий мой второй диагноз – отравление, и я оказался занят стабилизацией состояния. И, как я с удовлетворением констатировал, снадобье полностью помогло. Состояние воинственного брата стабилизировалось. Я расслабился. Но ненадолго. Потом Арею попала вожжа под хвост, и он умудрился снова свалиться. Перед этим оббегав весь мир, конечно. И напакостив мне в очередной раз. И еще раз. И только потом снова оказался в лазарете, притащенный на руках обеспокоенным до безумия отцом. Я снова использовал то снадобье, но оно не помогло. Состояние продолжало ухудшаться, отец отказывался уходить, а я оказался в тупике. Я заперся в своей лаборатории, отдавая оттуда приказы, и принялся изучать все данные, что у меня были. Асклепий информировал меня о каждом ухудшении. Эксперментальные снадобья не помогали, а снадобье номер шесть даже сделало хуже. Отравление и переутомление – неужели я ошибся в своем диагнозе? Меня осенило. Я вспомнил, где бывал в последнее время Арей, и наконец начал понимать, что с ним не так. Но мне нужно было убедиться. Я приказал Хирону принести мне образцы крови, и занялся исследованием. Если я прав.. Я был прав! Бога может ранить лишь другой бог. Болезнь тоже не может быть обычной. И если я прав, все еще можно исправить. Я подхватил оборудование, и выбежал из лаборатории. Переливание крови – очень распространенный метод. Среди смертных. Популярнее только кровопускание. Сначала мне показалось, что я опоздал, и сердце едва не остановилось. Я действовал быстро, шли считанные секунды до того, когда станет действительно поздно. Отец выглядел как еще один пациент после переливания, но с ним все будет в порядке. С Ареем было хуже. Но, главное, он был жив, и наконец стабилен. Я перетащил его к себе в лабораторию. Нужно сделать еще много опытов. Я горд собой. И благодарностью мне стал еще один фингал под глазом! От дяди Посейдона, которому пришлось успокаивать отца, который решил, что Арей благополучно скончался, когда не увидел его рядом. И где тут искать справедливость?? Хоть один бы поблагодарил.. сволочи. Часть 4. Арей. Пришел в себя. В каком-то пыточном кошмаре. Вокруг колбы, в колбах заспиртованные чудовища, не удивлюсь, если детки дяди Посейдона. Не удивлюсь, если в одну из таких колб хотят запихнуть и меня. Шевелиться не могу. Кто-то где-то двигается и шумит. В углу что-то булькает. Внизу что-то трещит. На потолке бурые пятна. Вот и все. О, привет, дядя Посейдон. Хотелось бы сказать, но мне трудно даже глаза держать открытыми. Зато общее состояние неплохое, если не считать этой кошмарной слабости. Подошел и Аполлон. Хе, с фингалом. Да, это явно судьба. Стоп. О чем они там говорят?! Валяюсь, обдумываю услышанное. Понять не могу, мозг в отпуске. Но чую, что услышал что-то эпичное по бреду! Удалось пошевелить рукой. Достижение. Хочется материться и набить кому-нибудь морду. А все что получилось, это поднять руку и удивленно ее рассмотреть. Так и знал. В руке торчит провод. Аполлон сволочь и псих. Но я не знал, что дядя в этом замешан. Кто угодно, только не Посейдон. Хе. Кто угодно? Воображение включилось. Наслаждаюсь очередными глюками. Да, Дита ненавидит меня за черный юмор. Интересно, неужто Гефест лучше, потому что у него вообще никакого нет? Валяюсь. Жду. Либо успею уползти, либо очутюсь с другой стороны пробирки и буду плавать в спирте. Фу какая гадость. Сразу вспомнил о Дерьме. Богам нельзя болеть. Мне точно нельзя, я так скоро спячу. Ненависть ко всем горизонтальным поверхностям и потолкам в частности я уже приобрел. Вырвал долбанный провод из руки. Уф, хорошо. Нет, плохо. Оооох. Как мне хренооваааа! Бип-бип-бип-бип-бип....!! Прибежал Аполлон, воткнул провод обратно, выматерил меня и привязал руки к перилам. Блять, откуда у кровати перила? Теперь ни двигаться, ни уйти. Надеюсь, лечил меня не он, а то этот красавчик в своей лаборатории только новую косметику создавать может. Слушаю писк какой-то хреновины, больше делать нечего. Хе, не я один таскаю контрабанду из альтернативных реальностей. А у Зевса – паранойя. Технология облегчает жизнь даже богам! Интересно, у нас с Аполлоном не могут быть одинаковые поставщики? Это было бы смешно. Вопросов море. Страшно представлять, что творится среди смертных. Мне моих прогнозов достаточно, чтоб заранее повеситься, чем разбирать наверняка образовавшуюся свалку. Аполлон вертится рядом. Ввалился Зевс. Только его и не хватало. Хотя, учитывая недавно услышанное.. Аполлон высказал много нелестного в мою сторону. О том, что кое-кто жопу рвет, пытаясь спасти одного идиота, а этот идиот, придя в себя, в первую очередь пытается покончить с собой. Интересно, это он о ком? И когда он стал так материться? Зевс выслушал и спросил, как я. Как Я?! Папанька свихнулся что ли? Или ему не сказали, что я Арей? Без шлема он мог меня и не узнать. Эй, папа, ты меня ненавидишь, забыл? Или нет? Что там было в подслушанном?.. Осознание накрыло внезапно. Уже то, что сделал для меня отец, заставило потерять не только дар слова, но и трезво замыслить. Поделиться кровью? С ненавистным сыном? Возможным предателем? И просто неперевариемой персоной?! Неправда, что богам нужны смертные из-за крови. Да, некоторые боги требуют кровавых жертв. Некоторым кровь нужна как забава, другим ради работы приходится проливать человеческую кровь и лишать жизней. Есть те, кто предпочитают питаться кровью смертных и даже жить без этого не могут, но лишь потому, что вера в таких богов неразрывна связана с жертвоприношениями. Но моя семья не из таких. Правда лишь в том, что боги ценят кровь, и свою ценят гораздо выше крови смертных. Поделиться ею с кем-то.. кажется, я не могу припомнить ни одного похожего случая. Богам легче вырвать себе что-то ненужное, как сделал как-то Зевс со своим мозгом на спор, вследствие которого родилась Афина. Но отдать кровь – это ослабить себя. В отличие от смертных, боги восстанавливаются дольше, и с кровью теряют не только физическую силу, но и божественную. А еще кровь бога – сильнейшая жидкость, которая может превратить в бога даже смертного. Потому она ценна, потому Старшие боги обожали подкрепляться собственными отпрысками, потому ни один бог в здравом уме не лишится даже капли алой жидкости по собственному желанию. Остается вопрос: как умудрился я? Да, если верить моему кудрявому золотоволосому брату-линчевателю, я заболел именно из-за потери крови. Амнезией, видимо, тоже по той же причине. Потому что я не помню! Не помню и не знаю, как это произошло! Как?! Кто-то подошел ко мне с ведерком, пока я спал, вскрыл мне вены и закончив дело незаметно ушел?! Или у нас вампир завелся? Который подошел ко мне с клыками, пока я спал, сделал свое дело и улетел, превратившись в писклявую блоху с крыльями? А?!! Я не знаю. Мне намного лучше, чем было, и я теперь способен оценивать происходящее, но память возвращаться, похоже, не собирается. Да мне и без этого мыслей хватает. Например, как я мог так глупо себя вести? Потерять шлем, потерять контроль, потерять чувство реальности. Мне казалось, что я в дурном сне, и я проснулся лишь сейчас. Но это было на самом деле, и назад время не вернуть. Разве что дедулю из Тартара вытащить. Ладно, Зевса оставлю, шлем переживу, но контроль? Бедная Афина, ей же пришлось за меня разбираться. А смертные? А остальные промахи, о которых мне думать мыслей не хватает? Как только утихнет неразбериха и все вернется на круги своя, семейка сразу вспомнит и мое выходящее из привычных рамок поведение, и еще что-нибудь из отчебученного. Прикольные очки, которые кто-то спер, этого не стоят! Да-а. Отмахаться не получится, надо будет продумать план. Или и на это плюнуть, просто не появляться лет двести на Советах? Глядишь, забудут, а я вернусь опять в шлеме и таким же, каким был. На первом месте – разборка с собственной работой, которой занимается сейчас Афина. На втором – со своими врагами, которых я даже не помню, но они однозначно есть! На третьем – Семья. На четвертом – Зевс. А так как я люблю счет до трех, про четвертный пункт автоматически забываю. Я не трушу! Просто Зевс.. мне своих проблем хватает. Что ж, титаническими шагами приближаемся к выздоровлению, находим шлем, караем виновных, возвращаемся к обыденности и делаем вид, что это были не мы. Да, отражение?