Подарок

      Рыцарь отложил в сторону перо. Потянулся до хруста, раскинув руки и прогнувшись, посмотрел в окно. Занималась заря. Хаан задул почти догоревшие свечи, устало потер лицо ладонями. Снова мысли, теснившиеся в голове, вечером не дали заснуть, требуя, чтоб он запечатлел их на бумаге. Но глава закончена. И можно отдохнуть.       Хаан творил давно. В некоторые периоды своенравная Муза оставляла его. Руки все также тянулись к перу, но в голове было глухо и тихо. И тогда рыцарь чувствовал себя каким-то ущербным, словно недочеловеком.       Когда же она возвращалась, то приносила с собой ворох идей, которые незамедлительно требовали выражения в словах. В течении дня, пока рыцарь был занят муштрой новобранцев или обходом крепости, ему некогда было думать о творчестве. Но внутреннее нетерпение от желания скорее вернуться к перу делало его раздражительным. И подчиненные старались не попадаться лишний раз на глаза господину.       А вот вечером, когда дневные хлопоты отходили на второй план, идеи всплывали вверх, как кусочки теста в бурлящем котле. И было до боли жалко терять их. Каждая казалась ценной и уникальной. И поэтому многие ночи Хаана проходили в творчестве.       Муза, как ненасытная любовница, давала отдых лишь к утру, выдоив до конца имеющиеся силы. Хаан чувствовал удовлетворение с привкусом горечи, потому что знал, что, не смотря на уже написанное, все время будет казаться, что ты чего-то недовыразил, недомыслил, недовысказал. И следующая ночь будет снова бессонной.       Упав на лежанку, стоящую около стены в его маленькой, но отдельной комнате дома-казармы, Хаан провалился в сон. Вскоре дверь комнаты приотворилась, и в проем просунулась голова юноши-оруженосца. Поняв, что его господин спит, Дис вошел в комнату, стараясь ступать бесшумно. Он принялся складывать разбросанные вещи рыцаря, поглядывая на исписанные листы, лежащие на столе.       - Снова писал всю ночь, - шепотом ворчал Дис, - и как еще ноги таскает?       Создав видимость порядка в комнатушке, Дис уселся за стол и, оглянувшись на все еще спящего господина, принялся читать пляшущие и исправленные во многих местах письмена рыцаря. Полностью погрузившись в увлекательный мир, рожденный фантазией Хаана, он очнулся только тогда, когда почувствовал хватку сильных пальцев на ухе. Дис дернулся, пытаясь высвободится, и обернулся.       - Так-так, - протянул Хаан. – Так вот кто, оказывается, рассказывает мои истории.       - Нет, господин, я не рассказываю, – заныл Дис, приподнимаясь со стула вслед за тянущей его вверх за ухо рукой. – Я только для себя читаю. Вы так интересно пишете.       Хаан сел на стул, отпустив оруженосца.       - Ну да, – усмехнулся он. – Я еще и рукописи никому не показал, а у меня уже просят прочитать. А я все гадал – кто же крысятничает.       Дис стоял, опустив голову и прикрывая рукой распухшее ухо.       - Просто я раз увидел ваше творение, прочитал мельком. А потом вы спите, а листы лежат, а это так интересно, что я не удержался, - затараторил он. – А тут парни спрашивали, что вы пишете, а я немножко рассказал. А они мне завидуют. А вы такой! И..       - Стоп, - хлопнул ладонью по столу Хаан. – Ты откуда читать-то выучился?       - Моя матушка была незаконнорожденной дочерью барона, а он ее любил очень. И хоть жила не в замке, но грамоту знала. Вот и меня научила. Ну я и читал, где только мог, - подняв голову, ответил Дис.       - Но сами ведь знаете, что простым людям книги и рукописи достать почти негде. А я как к вам пришел, так и понял, что вы не такой, как все. И у вас читать много можно, - снова затараторил он, чувствуя, что угроза миновала.       Хаан молча смотрел на оруженосца, словно видел его впервые. Парень попал к нему месяца 2 назад. Как ему сообщили, предыдущий господин избавился от парня за вольнодумство. И к Хаану, известному суровым характером, его отправили вроде как на перевоспитание. За все это время рыцарь и оруженосец не разговаривали ни разу, за исключением приказаний, которые Хаан отдавал. Честно говоря, рыцаря не очень-то и интересовало, что думает и думает ли вообще его новоиспеченный слуга. По крайней мере, приказы он выполнял исправно, и оружие содержал в чистоте и порядке. Но то, что парень умеет читать, оказалось для Хаана новостью.       - И что же тебе нравится в моих произведениях? – помолчав, спросил рыцарь.       - О, вы так пишете, что я могу перенестись в другой мир, представить себя на месте тех, про кого вы сочиняете, - карие глаза парня смотрели куда-то вдаль, покрывшись налетом мечтательности. – Я словно наяву представляю то, о чем вы говорите. Когда вы читаете что-то благородным дамам, я всегда слушаю, затаив дыхание.       За Хааном давно уже ходила слава стихотворца и писателя. И вечерами, когда дамам было нечем заняться, они упрашивали рыцаря развлечь их чтением своих произведений. С трудом, но он соглашался. Хотя мог бы поклясться, что некоторые из дам посещали эти встречи лишь следуя моде, не вникая в смысл его рассказов, и даже не старались их понять. Хаан уже смирился с этим, и особо откровенные творения, идущие откуда-то из глубины его души, не показывал никому.       Многие дамы пытались заманить Хаана в амурные сети, сделав своим рыцарем. Какой женщине не было б приятно, если в ее честь слагают оды и песни? Ходили слухи, что когда-то давно одна прекрасная дама так ранила сердце рыцаря, что оно умерло навсегда. Так это было или нет, но рыцарь не поддался ни одному искушению, остроумно отшучиваясь, поддерживая вежливо-холодные отношения со всеми и продолжая жить в одиночестве.       Слушая сбивчивый рассказ Диса, Хаан внимательно смотрел на парня. Лет восемнадцати, он был тонок в кости, миловиден, и, пожалуй, многие положили бы на него глаз. Общее впечатление портило только распухшее ухо. Сейчас, когда он, увлекшись и поняв, что его внимательно слушают, пересказывал какой-то отрывок из рассказа Хаана, его глаза блестели, и выглядел он гораздо умнее, чем многие благородные господа.       - Но вот я бы сделал по-другому, - эта фраза Диса заставила брови Хаана удивленно приподняться.       - И что же?       Почувствовав угрозу в голосе, Дис отступил на шаг, но все же продолжил, вжав голову в плечи.       - Ну, вы там ее убили, а тогда зачем описывать ее терзания? Пусть бы жила, тогда ее душа бы прошла мучения и очистилась. Получила бы урок.       Хаан невольно задумался, вспоминая сюжет. Пожалуй, в словах оруженосца было зерно истины.       - А еще вот в том рассказе, - продолжил Дис, видя, что Хаан молчит и вроде даже не злится. - Там это…       Рыцарь пристально смотрел на парня, высказывающего свои идеи. Какой сюрприз, оказывается, ему подкинула судьба.       - Все, хватит, - прервал он его. – Я услышал достаточно.       Дис сжался. А потом неожиданно упал на колени перед Хааном, схватив того за руку обеими руками.       - Господин, умоляю, не отсылайте меня! Что хотите делайте со мной, хоть бейте, хоть мучайте, но не отсылайте! Простите меня, я не буду больше говорить так с вами! Я вообще не буду говорить, если вы прикажете! – глаза парня наполнились слезами. Он порывисто поцеловал руку рыцаря. – Вы для меня самый великий человек! Я не смогу жить без вас! Без ваших творений! Умоляю, господин!       - Да куда ж я тебя отошлю-то? – неожиданно ласково даже сам для себя сказал Хаан. Он приподнял голову Диса, провел пальцем по подбородку парня. Долгую минуту они смотрели друг другу в глаза. Потом Хаан вздохнул и взъерошил волосы на голове Диса.       - И я смогу читать ваши рассказы? Ну, пожалуйста, мой добрый господин! Пожалуйста! Прошу вас! – умоляюще посмотрел оруженосец на рыцаря, скрывая хитринку.       - Да. Но только те, которые я тебе дам. И не смей никому про них рассказывать, - уступил Хаан, щелкнув парня по носу и вставая.       - Спасибо, господин мой! – счастливо заулыбался Дис – Вы самый великодушный человек в мире!! Я буду восхвалять ваши добродетели вечно! – он обхватил руками ноги вставшего Хана и прижался к нему.       - Все-все, - отстранил его Хаан, пряча улыбку и напуская на себя маску суровости. – Хватит. Ты и так провинился. Я должен быть уже на службе! Быстро подай мне доспехи и завтрак!       - Да-да, я сейчас, я все сделаю! Простите, мой господин! – Дис вскочил на ноги и забегал по комнатушке, изображая деловитость. Но Хаан видел, как радостно блестят глаза парня. И ему самому от этого почему-то было хорошо.       Пожалуй, вечером у него будет еще один сюжет. И, скорее всего, его Муза получит дар рассказом про жар молодого сердца, который способен растопить даже самый старый лед.