Don't say goodbye

Было ощущение, что они знали друг друга всю жизнь. Кто-то может сказать, что это было всего лишь четыре года, но для них - целая жизнь. Всегда вместе, как одно целое. Они познакомились в сентябре две тысячи девятого года. Двое еще мальчишек, считающих себя взрослыми, которые в одно мгновение оказались лучшими друзьями. вместе они прошли через многое. Первая сигарета, первая пьянка, первый поцелуй, первый секс. Девушки, друзья, проблемы - было все. Осталось с того момента неизменным всего лишь одно - они двое. Только те первые чувства, так сильно пугающие поначалу, сейчас были самым обыденным, самым привычным, самым родным. Сейчас же был май две тысячи четырнадцатого, одного из самых значимых годов в их жизни - через несколько недель школьная пора жизни должна была закончиться, теперь они действительно взрослые, уже не мальчики - мужчины. Но оставалось еще одна вещь - они. Алекс сидел в их комнате, смотря на наполовину собраный чемодан, валяющийся на полу, коробки, разбросанный по всей комнате мусор, остатки не упакованных вещей. Он перевел взгляд на изголовье их общей кровати, составленной из двух маленьких, где на его стороне висела самая любимая фотография, сделанная прошлым летом. Больше нее он любил только самого Сандлера и их вместе. Алекс взял снимок в руки - как ни тривиально, но он знал каждую деталь на нем наизусть. Феликс выглядел как на любой другой фотографии или в обычный день - наглым, сумасшедшим, неугомонным. Это чувствовалось даже на этом черно-белом снимке. Таким он был всегда. Тогда, когда они по его инициативе забрасывали соседей шариками с водой, когда сбегали ночью в лес курить, когда на спор пили столько, что на утро хотелось умереть. Но и он же всегда оставался заботливым, и, даже будучи самым общительным человеком их параллели, все равно всегда умудрялся замечать каждую мелочь, связанную с ним, с Роттой. Это было здесь. В этой жизни, в этом месте, в этой школе. Но сейчас все должно было измениться. У них у обоих должна была появиться новая жизнь, у каждого по отдельности. И это было так странно для Алекса, представлять дальше что-либо без Феликса. Пока он не мог понять, как это делать, как просто вступить в новую жизнь практически без части себя. Ведь Сандлер действительно стал его частью. И вот сейчас, через несколько часов Феликс должен сесть на поезд, чтобы уехать в свой Мюнхен. Конечно, он еще вернется на выпускной, последнюю вечеринку, а потом на их общую поездку в Грецию, но все же заканчивалось все сейчас, и Алекс это понимал. Казалось, совсем недавно все было так безоблачно, и не было даже намека на подобные мысли, а сейчас он сидел один в их комнате, пытаясь понять, как он, взрослый человек, теперь должен справляться и управлять своей жизнью. Его мозг не принимал мысль, что все почти закончилось. - Ротта! - не успела открыться входная дверь в дом, как Алекс услышал знакомый вопль с порога. - Ротта, это все, ты понимаешь все! - Феликс влетел в комнату и практически сбил Алекса с ног, повиснув на нем. - Ротта, это просто, это… все закончилось, конец, конец, пошли все к черту! Мы свободные люди! Через три недели это закончится навсегда! - Сандлер быстро и бешено поцеловал Алекса и продолжил скакать по комнате, раскидывая бумаги. - Немецкий - в жопу! Часть два, ты больше не будешь портить мне жизнь, юху! Алекс рассмеялся, притягивая любимого сумасшедшего к себе и целуя - долго, чувствуя родной вкус и близость. - Как прошло? - Отлично, очень хорошо, - улыбка Чеширского кота на лице Феликса стала еще больше. - Ротта, я так счастлив! - И я тоже, - он поцеловал Феликса, этим скрывая свою лукавость - для него лучше бы было, чтобы экзамены продлились еще неделю-две. - Когда уезжаешь? - Такси на вокзал через сорок минут, - Сандлер сделал небольшую паузу. - А у меня вообще ничего не собрано! Какой ужас! Ротта обожал эту театральную манеру поведения Феликса. Но еще больше, больше всего на свете Алекс боялся прощаний. Он боялся услышать его от Феликса, прощание, которое точно все перечеркнет. И даже в душе понимая, что это когда-либо должно произойти, он не хотел слышать его сейчас. - А, понятно. У меня урок. Удачи! - Ротта опять поцеловал Сандлера, и в этом поцелуе была какая-то обреченность - был ли он последним? Алекс сидел на паре, когда в голову опять полезли воспоминания. Как еще полгода назад они говорили друг другу, что они никогда не изменятся, что все всегда останется так, как есть. Наивно. Вместо этого Ротта в сотый раз представлял, как всего лишь одной фразой Сандлер закончит все. Сейчас от этого удалось сбежать, но в следующий раз… Сжав зубы, Алекс как мантру повторял себе только одно: «Пусть будет как будет, главное, чтобы он был счастлив так, как были счастливы мы все эти годы.» Посмотрев на часы и сверившись, что сейчас Феликс уже должен был сидеть в поезде в Мюнхен, Ротта вышел из класса, не обращая внимания на учителя, и направился в курилку. Он курил и разглядывал ряд пустых сигаретных пачек над кирпичной стеной. Несколько раз для отвлечения пытался сосчитать их количество, но кажды раз сбивался из-за рябящих в глазах и сливающихся пачек красного Мальборо. Алекс взгдрогнул от неожиданности, когда на его плечи опустились чьи-то руки, а на ухе почувствовалось горячее дыхание. - Не смей больше от меня убегать. Мы не прощаемся, Ротта, не прощаемся, слышишь? - И Сандлер, в отличии от Ротты, был в этом уверен. Не из-за возвращения на выпускной, не из-за поездки в Грецию, а именно из-за того, что будет после этого. Из-за жизни, которая ждала их впереди. Вместе. Ответил Алекс только одно: - А как же поезд? - К черту поезд, - улыбнулся Сандлер, увлекая Ротту за собой в комнату.