Dark world is here

Темные тучи заволокли серое небо, не позволяя ярким солнечным лучам освещать улицы города Нью - Джерси. Пасмурная погода уже несколько дней не хочет выпускать это место из своих холодных, липких объятий, даря его жителям не самое лучшее настроение, депрессию и стрессы. На одной из самых обычных улиц, где проживают сотни людей, находится одинокий дом. Никто никогда не интересовался, живет ли в нем кто - нибудь, или нет. Некоторые считают, что он заброшен, а другие утверждают, что в нем обитают призраки. Как глупо с их стороны, не правда ли? Доказывать то, что на самом деле невозможно, биться об заклад, из кожи вон лезть, чтобы тебе поверили. Но вера в паранормальных существ существует лишь у маленьких детей и парочки слишком суеверных персон. Но доля правды в словах тех, кто думает о полтергейстах все же есть. В последнее время с этим домом происходит нечто странное. А причиной тому - горе и алкоголь. Вот уже неделю Джерард Артур Уэй, просыпается от собственных криков, в холодном поту и с похмелья. После смерти брата его жизнь стала бессмысленна, в ней осталось только одно слово, каждый день черными буквами всплывающее перед лицом парня - "Месть". Он должен был отомстить за смерть родного человека, должен был убить этого ублюдка Айеро. Все страдания, которые пережил Майки не могут быть безнаказанны. Gerard's POV Темное пространство окутало меня с головой, я не понимаю, где я нахожусь, что делаю, мое тело не подчиняется контролю, оно будто само по себе. Разум и физическая оболочка отделились друг от друга, словно поссорились. Повсюду лишь тьма, ничего не видно, ничего не слышно, угнетающая тишина давит на меня, заставляя чувствовать себя никчемной тварью. Внезапно я ощущаю невыносимую боль, буквально чувствую, как что - то впивается в меня острыми иглами. Все мои попытки закричать обращаются в ноль. Мой рот зашит, я не могу ничего сказать, единственное, на что я способен, это издавать непонятные звуки, больше похожие на мычание. Ощущаю влагу на своих щеках. Я что, плачу? Боже, как я ничтожен. Отвращение к самому себе растет с каждой секундой, поглощая, наполняя внутренности вязкой жидкостью. Неприятное, клейкое чувство засело где - то глубоко внутри, и никак не хочет уходить. Что - то или кто - то толкает меня, и я оказываюсь на коленях перед каким - то человеком, скрывающимся в темноте. Неожиданно яркий свет на несколько секунд озаряет лицо незнакомца, но даже этих мгновений мне хватает, чтобы понять, кто стоит передо мной. Майки! Майки! Я пытаюсь заговорить, передать ему то, что я осязаю своей душой, однако тщетно. -Джерард, Джерард... - он медленно подходит ко мне, вплетая свои тонкие пальцы в мои черные волосы, - не успел спасти меня, теперь винишь себя в этом, да? - я поднимаю голову и вижу на его лице... ухмылку? Но он живой, за что мне винить себя? Вот же, стоит передо мной, я проникаюсь его прикосновениями. Что происходит?.. - Ты в замешательстве, да братик? Ну, не кори себя. Знаешь, я думал, что ты на следующий же день в клочья разорвешь того оборотня, как ты и обещал. Но ты этого не сделал, - Майк резко дергает меня за волосы, оттягивая назад, - ты сдался. Слабак. Только и делаешь, что травишь себя алкоголем. Как ты мог опуститься до такого? Как, я тебя спрашиваю?! - получаю звонкую пощечину, а на глаза наворачиваются слезы. Это не мой брат. - Ты отвратителен, Джерард. Мне стыдно называть тебя своим братом. Из - за тебя я умер, - эти слова громким эхом отдаются в моей голове, ударяя по ушным перепонкам. Как бы я хотел сейчас закрыть уши руками, стать глухим, лишь бы не слышать всего этого, - прощай. Нет! Майки, стой! И вновь ничего связного не вырывается из моих уст, когда я глазами, постепенно наполняющимися влагой смотрю вслед уходящему брату... -Майки, стой!!! - резко просыпаюсь, садясь на кровати. По лицу катятся ледяные капли пота, губы пересохли, а в голове полная неразбериха, перемешанная с адской болью. Похмелье. Черт, не надо было вчера так много пить. Брат прав. Я стал слабаком. Мои желания, это только желания, я ведь ничего не сделал, для их исполнения. Вновь ложась на подушку, я закрываю глаза, отдаваясь светлым воспоминаниям, пожалуй, лучшим в моей жизни: - Ну, Джерард, ну купи! – скулит Майк, пытаясь вернуть Джи в магазин. - О боги, не веди себя, как ребенок! - Я и так ребенок, мне всего 107, - обиженно бурчит он, демонстративно отворачиваясь, всем своим видом показывая, насколько он оскорблен. - Да поможет мне Всевышний, - тихо говорит парень, поднимая руки к небу, - ладно, пойдем! Купим мы тебе этого единорога… - Спасибо, спасибо, спасибо! – Майки скачет по дороге, а после кидается обниматься, вызывая у брата улыбку… Глупо улыбаюсь, восстанавливая в памяти тогдашнюю радостную улыбку Майкоса. Как же мне тебя не хватает, дорогой. Как бы я хотел, чтобы ты не умер. Но сейчас ты просто холодный труп, ничего не чувствующий, и ничего не понимающий... Громкая музыка любимой группы Уэя младшего разносится по все дому, оглушая соседей, и всех, кто находится в этом «клубе». Всех, кроме самого «виновника торжества», конечно. Он в отличном настроении копошится в своей комнате, развешивая новые плакаты. Спустя несколько мгновений в его обитель врывается брат, перекрикивая завывания Курта Кобейна. - Фургон с мороженым приехал!!! Братья весело смеясь, выбегают из дома, догоняя небольшую разноцветную машинку, с красиво выведенной надписью на капоте, которая гласит: «Ice Cream» -Мне, пожалуйста… - начинает младший, но Джер перебивает его. -Нет, сначала я! -С чего это?! -Я старше, значит главнее! – гордо провозглашает Джерард, для пущей убедительности поднимая вверх палец. -Ты старше меня всего на 30 лет! Это нечестно! -Эм, так что вы будете брать? - растерянно спрашивает ошеломленный продавец. В ответ Уэи переглядываются, заливаются звонким смехом и начинают на перебой заказывать мороженое разных вкусов... -Я помню, ты любил шоколадное с фисташками, - шепчу я, с силой сжимая одеяло, - а еще, вечно упрекал меня в том, что я смеюсь над твоими игрушечными единорогами. Грозился когда - нибудь порвать мои комиксы, но никогда этого не делал, потому что любил их до потери пульса и был моим первым и единственным читателем... -Отдай! - кричит маленький мальчик, лет 7, пытаясь вырвать у паренька повыше свою любимую игрушку, при этом подпрыгивая. -Не отдам, - старший показывает брату язык, поднимая плюшевого единорога еще выше, - мелкий, отстань от меня. -Это ты мелкий! А я уже большой! Мне мама сказала, что я намного лучше тебя! - обиженно говорит младший, сжимая руки в кулачки. -А вот и неправда! Не могла она такого сказать! Она меня любит больше, чем тебя! - Джерард кидает игрушку в сторону, от чего некрепко пришитая лапка рвется, отрываясь от тела. -Ты... Ты... Ты что сделал?! - Майки начинает плакать, подбегая к порванной единорожке, беря ее на руки и прижимая к себе, - вечно ты все портишь, - всхлип, - я тоже, когда - нибудь испорчу твои глупые рисования! -Это называется комиксы... Ну же, Майки, иди сюда, - старший брат присаживается на корточки, протягивая руки к Майкосу. Тот испуганно отскакивает, но немного погодя неуверенно подходит к Джеру, - извини меня, я не хотел, - Джерард обнимает мальчика, носом зарываясь в коротко стриженные волосы, - хочешь, мы зашьем его вместе, м? -Только если ты отдашь мне свою шоколадку, которую мама купила... - бормочет он, поправляя очки. -Хорошо, - Джи улыбается, вставая, - идем, Майки, тебя ждет вкусная шоколадка! -Как же мило ты злился. Знаешь, я всегда думал, что ты милый в любом виде. Потому что тебе все шло. Да Уэям всегда все идет, - тихо смеюсь, подавляя подступающий к горлу ком, - знай, Майкс, ты всегда был мне лучшим другом и самым родным человеком. Я обязательно отомщу за тебя. Из моего мира боли и агонии меня выводит пронзительная трель. Я морщусь, пытаясь понять, что происходит «снаружи». Сотовый. Неужели до меня ещё есть кому-то дело? -Да. – мой голос звучит неестественно. Рвано. Хрипло. Я морщусь от собственного отвращения. -Здравствуй, Джерард, - проговорил до боли знакомый голос. Его обладатель много значил для брата. Боб. – Давно ли ты видел Майки? Мы разговаривали с ним на прошлой неделе, а потом он будто пропал... так ты не видел Майки? -М..Майки. – Я все ещё пытаюсь выровнять голос, который сел после нескольких дней молчания и ежедневных попоек. Я произношу его имя и оно причиняет мне невыносимую боль, обжигая горло. Морщусь. – Боб, ты только.... -Что случилось? – Я молчу, меня парализовывает страх. Боб повышает тон. – Джи? -Майкл мертв. Убийство, – Мой голос сухой и бесцветный, как кусок наждачной бумаги. Но если бы он знал, как больно эти слова царапают и рвут меня на части. Я сглатываю. – Умер у меня на руках. Я слышу протяжные гудки из телефона. Что-то мне подсказывает, что аппарат сломан на куски в порыве гнева. Мы стоим у могильной плиты. Сегодня его тело похоронили. Сегодня я снова увидел его лицо, по-детски расслабленное и умиротворенное, но такое же родное и любимое. Я еле сдержал себя от неконтролируемого желания сжать братца в объятиях и больше никогда, никогда не отпускать. Но я просто стоял, не в силах пошевелить и пальцем, не в силах даже моргнуть. Я не плакал. Все слезы, что были во мне, либо вышли во время той агонии, что я пережил, либо заперты на замок и больше никогда не выйдут наружу. А вот Боб плакал. Он рыдал, стоя рядом с телом моего брата, погладив его щеку; он рыдал, захлебывался слезами, когда гроб опускали в могилу; и вот сейчас, он падает перед ним на колени и его снова трясет. Идет дождь, а Боб тем временем рвет себя на куски изнутри. На мелкие, блять, кусочки. Я не плакал. Но мои ноги подкосились и я встал на колени рядом с Робертом и почувствовал, что нужен ему точно так же, как мне нужен Майкл. Я приобнял его за плечи, а тот уткнулся мне носом в плечо и больше не смог сдерживать себя. Он закричал. И вцепился зубами в мою руку, оставляя там след от клыков. Я поморщился. -Это... это... кто? Кто это сделал? – Наконец я услышал от него связную речь. Он справится. -Фрэнк. – Мой голос, будучи все время таким сухим и безжизненным, окрасился во всевозможные оттенки обиды, боли и ненависти. – Фрэнк Айеро, оборотень. И Боб поднял на меня глаза. Я уловил перемены в его взгляде – будучи таким потерянным и убитым горем, жажда мести захлестнула его с головой, в глазах заиграл недобрый огонь. -Фрэнк, блять, Айеро. – Не голос, а сталь. – Он убил все, что у меня было. Он убил единственного человека, которого я любил. -Не волнуйся, Брайар, - теперь и в моем голосе звенит металл. – Я клянусь, клянусь своим покойным братом, клянусь своей гребаной душой, клянусь честью всей нашей семьи, клянусь тебе, мой друг – я найду этого ебанного оборотня и заставлю его страдать. Я отомщу. Он будет умолять меня о пощаде перед тем, как я оторву ему голову. Он будет страдать так, как не страдал никто. Мои руки сжимаются в кулаки, а в голове вертится лишь одна фраза: "Я все равно найду тебя, Айеро."