Кристальная мечта

В эту беззвёздную, тёмную, как пропасть, ночь душа юного художника Кристофера Джонсона была опустошена, она потеряла всякую возможную надежду на возрождение. «Вот был прожит ещё один бессмысленный день» – подумал Крис. День, в который с небес сорвалась его заветная хрустальная мечта и осколками рассыпалась у его ног. Он снова с грустью взглянул в мёртвое чернеющее небо, вспоминая выставку, которая обещала стать ключом к осуществлению его хрупкой мечты. В этот день Кристофер проснулся раньше обычного, он лежал на кровати, раскинув руки и ноги, при этом наслаждаясь гробовой тишиной и представлял, как он стоит на пьедестале, как на его шею одевают золотистую медаль с надписью «Первое место», все зрители аплодируют стоя, крича: “Да здравствует величайший художник всех времён”. Одна только мысль об этом грела душу. Из радужных грёз его вырвал пронзительный крик матери, доносившийся с кухни. - Вставай, засоня – кричала Клэр. – Пора завтракать! Кристофер спустился с небес на землю и поплёлся на кухню, продирая глаза. Томный взгляд мальчика смотрел на тарелку с яичницей, он был с ног до головы погружён в свой идеальный мир, мир, в котором всё задуманное осуществлялось, где можно было творить и быть замеченным, выделяться среди серой массы ничем неприметных людей и вдохновлять их на новые свершения. Наконец, тарелка была пуста, Крис встал, поблагодарил мать за вкусный завтрак и отправился в школу, в предвкушении предстоящей выставки. Адские часы, проведённые на уроках, длились к завершению, последним была литература, на которой Кристофер предложил своему лучшему другу Мэтту отправиться с ним на мероприятие, которое могло бы изменить жизнь юного Джонсона. Уговаривать почти не пришлось, так как Мэтт никогда не упускал возможности свалить с последнего урока. Выставка была не столь большой, но на ней были работы юных дарований со всего Лондона. Крис с Мэттом долго ходили вдоль зала, рассматривая картины, обсуждая их. Они останавливались то у одной картины, то у другой, Мэтт удивлялся, сколько наивности и чистоты в творениях маленьких творцов, хоть и насмешливо критиковал многие «шедевры», на что Крис снисходительно отвечал, что «художника поэту все равно не понять». Но даже Мэтт признавал, что некоторые картины так и дышали поэзией. Наконец-то всем предложили сесть, началось долгожданное оглашение результатов. Женщина в неприметной серой кофточке один за другим называла победителей. Крис застыл в животрепещущем ожидании, ему казалось, что до осуществления его заветной мечты пролегла пропасть и с каждым именем в нём умирала частичка надежды, которую он так трепетно хранил в своём сердце до тех пор, пока последняя частичка не сгорела дотла. В эту ночь душа Кристофера разрывалась на части, она не смогла вместить в себя столько боли и потерь, что в тот же миг раскололась, рассыпалась на тысячу кусочков, сливаясь с бесконечным светом.