Красное и белое

Белая больничная простыня. Белый саван. Белое платье невесты. Взяв Деб на руки, именно так я вдруг все и почувствовал. Ее своей невестой. Женой, которую переношу через порог нашего с ней дома. Навстречу долгой и счастливой жизни вместе. А не через борт, к вечному сну на дне океана в полном одиночестве. Такому же, которое ждет меня. Ненадолго. Без Деб мне нет жизни. Вместе с ней что-то безвозвратно умерло во мне самом. После того, как я все равно, что тоже убил ее своими собственными руками. Она тоже моя жертва. Потому ей быть там же, где всем остальным. Где вскоре лягу я сам, устремившись навстречу шторму и смерти. Это осознание, чувство… Вдруг рухнувшее на меня ощущение… Это был как удар. Последний удар. Смертельный. *** Мой религиозный друг, обещание данное которому я нарушил, убив его убийцу, что бы ты сказал мне сейчас? О единственно непростительном грехе, который я собираюсь совершить. О Божьем промысле, что привел Деб в церковь. О том, что я точно помнил, как тщательно закрыл все двери. По мне так это было трагическое стечение обстоятельств. Что сестра пришла сказать мне, что влюблена в меня именно тогда, когда я забрал очередную жизнь. А что бы ты сказал о Боге, который покарал меня именно тогда, когда я оставил тьму и стоял на пороге света? О жестоком Боге, забравшем у меня в наказание Деб. Это тоже любовь и всепрощение, о которых ты говорил? Тоже неисповедимый путь Господень? О Божьей каре я и думал в тот момент, когда Дебра узнала, кто я на самом деле… Когда случилось то, чего я всегда боялся. Идет волна… *** Слишком поздно я понял, что тоже люблю ее. Не как брат. В нас разная кровь, но росли мы вместе, потому и я не сразу осознал свои истинные чувства. Есть химия. Именуемая так же страстью. Которая на что только людей не толкает, вынуждая совершать не логичные и безумные, самоубийственные и саморазрушительные поступки. Но есть и другое. Та самая пресловутая настоящая любовь. Тоже толкающая на безумства. Но сколько же между ними разницы… Не всегда уловимой, но от этого не менее отчетливой. *** Я помню, как это было. Помню, как сокрушительная гигантская волна разнесла мою лодку в клочья. Как я захлебывался, как мое тело инстинктивно билось за жизнь, стремилось наверх и жаждало глотнуть живительного воздуха. Помню разъедающую острую как бритва соль океана в глотке и в легких, в глазах. Помню павшую на них непроглядную черноту. И так же явственно ослепительную, но не режущую глаз белизну. И тебя в ней, Дебра. Я отчетливо помню абсолютно все. Звук твоего голоса и прикосновение твоих рук, которые вновь обняли меня, как раньше, как всегда. Я помню, что ты сказала. Что ты любишь меня. Что будешь ждать меня. Что мы еще встретимся. И что мое время еще не настало. *** Следующее воспоминание – каюта подобравшего меня корабля, идущего на север. Где я нахожусь сейчас. И где меня не было бы, если бы не твое обещание новой встречи. Я несу смерть всем, кто мне дорог. Больше этого не повторится. Никогда! Своего сына я больше не увижу. Никогда… *** Всякий раз, когда я, как сейчас, сижу в полнейшем оцепенении, я думаю о том, что однажды еще увижу тебя, Деб. И не накладываю на себя руки только поэтому. Я не знаю, что привело тебя тогда в церковь. Не знаю, почему Бог оставил меня в живых. Если это был Он, а не счастливый случай. Счастливый… И не нужный мне! Я этого не хотел и о том не просил! Но из-за одной возможности однажды снова увидеть и обнять тебя, я не совершаю греха, которому нет прощения. По крайней мере, в этой религии. Я верю и одновременно отчаянно стараюсь верить. Я надеюсь, цепляюсь за хрупкую соломинку этой последней надежды. Я надеюсь искупить все глухим одиночеством и полным отказом от всего. Я надеюсь еще раз услышать, что ты любишь меня, не только в своей памяти… На мне слишком много крови… Мои руки по локоть и в не пролитой мною крови тоже. Отец, покончивший с собой из-за меня, убитая из-за меня жена, погибшая из-за меня духовная мать. И кровь сестры. И грех братоубийства. Но ты обещала, Деб… Тебе я верю. *** - Декстер! Декстер! Ничего не понимаю… Я умер? Просто остановилось разрываемое нечеловеческой болью сердце? Это такой ад? С его муками и своеобразным чувством юмора. Снова больница, где умерла Деб. Где я своей рукой оборвал последнюю нить, связывающую ее, уже ушедшую, с этим миром, отключив аппарат жизнеобеспечения. То, что в ад попал и Масука, где-то не удивительно… Столько порнухи до добра не доведет. Жаль, что умер и он… - Ну, слава Богу! - Анхель? Ты здесь что делаешь? Облегчение на обоих склоненных надо мною лицах сменяется неподдельным удивлением. - Где я? – сам собой срывается с нехотя двигающихся губ следующий вопрос. Ответ на который очевиден. - Разлегся на полу в бывшей палате Дебры, - осторожно отвечает Масука, переглянувшийся с сочувственно смотрящим на меня лейтенантом Батистой, - Похоже, ты приложился головой крепче, чем мы думали. Ты как сюда заглянул, так и грохнулся. - Деб в другой палате, - быстро проговорил Анхель, увидев перемену на моем лице. Что именно он увидел? Боль? Страх? Страх поверить. В то, что все пережитое мне только что всего лишь померещилось. – Ты же не думал, что мы станем брать этого ублюдка, оставив ее в этой? - Деб жива, она в порядке?! – сам не заметив как, я вскочил на ноги и схватил Анхеля за грудки. Голова продолжала идти кругом, перед глазами и в мыслях все мутилось. - Воу, воу, полегче, приятель, - немедленно кинулся оттаскивать меня от Анхеля Масука, - Я понимаю, о чем ты подумал, увидев пустую палату, ты испугался за сестру, а теперь приходи уже в себя, Декс! С Деб все прекрасно, не волнуйся, чувак! - Где она?! Не дослушав, что кричат мне вслед Анхель и Масука, кидаюсь искать номер указанной палаты. Понимаю, что снова прибежал в реанимацию, только когда не вижу Деб там, где видел ее живой последний раз. Только бы это не было сном! Только бы мне не просыпаться, если это сон! Только бы это не было сумасшествием! Нет, лучше пусть оно, чем ад, где у меня ее снова отнимут за мои грехи! - Деб!.. Бессильно приваливаюсь к дверному косяку и смотрю на нее, смотрю в ее вновь открытые, живые глаза, и не верю своим… Боюсь поверить и спугнуть это чудо… Чудо… Все-таки спасшее ее?.. Или Деб все еще в опасности?! - Декстер?.. Что ты здесь делаешь, мать твою, разве ты не должен быть… - Доктора! Срочно позовите сюда доктора! – ору я во всю глотку, оборачиваясь в коридор, затем бросаюсь к «тревожной кнопке». И наконец-то обнимаю ее. Мою сестру. Мою любимую. Мою Деб. Осторожно, чтобы, не дай Бог, чего-нибудь не повредить, чтобы не сделать ей больно. Бог?.. Я сказал Бог?.. – Я там, где и должен быть. Там, где хочу быть. С тобой, Деб. Я люблю тебя. Я жить без тебя не могу. Деб, ты станешь моей женой? - Совсем охренел?! – ахает Дебра, но я вижу, каким счастьем вспыхивает ее недоверчивый и потрясенный взгляд, каким светом озаряется все ее бесконечно дорогое и любимое осунувшееся и бледное личико. - Я люблю тебя, Дебра Морган, - твердо повторяю я, склоняясь к ее губам и бережно прикасаясь к ним своими. Как к святыне. Я видел Деб некой святой и потому не видел в ней живую чувствующую женщину? Поэтому тоже не чувствовал к ней ничего? К черту это все, потом разберусь! – Выходи за меня! - Деб и фамилию не придется менять, - раздается позади нервный смешок Масуки, - Круто же ты шандарахнулся, Декстер… - Да, - просто отвечает Деб, когда прерывается наш поцелуй. Только для того, чтобы возобновиться и продолжиться. Теперь не так целомудренно, робко и боязливо. А так, как нам давно, очень давно хотелось. *** Пути Господни воистину неисповедимы. Бог есть Любовь. Все, что Он делал, незримо вело меня к моей любви. К свету. От красного и смерти к белому и жизни. *** Некоторое время спустя, я снова нес на руках Деб, всю в белом. Но теперь полную жизни. И, может быть, с новой, нашей общей, слитой воедино жизнью, в ее пока по прежнему плоском животе. Гаррисон радостно топает ножками рядом с нами. Ему нравится, что вокруг все свои, знакомые, что он в центре внимания и что происходит что-то определенно веселое и хорошее. *** Так счастлив, как сейчас, я не был еще никогда в жизни. Звучит избито, но так уж оно есть и лучше не скажешь. Больше ничто на свете не помешает нам с Деб и Гаррисоном быть вместе. Я верю в это. Всей душой, всем своим существом и каждой клеточкой своего тела. Надеюсь и верю, что именно так все и будет. И я все для этого сделаю! Не знаю почему, но меня не покидает четкое ощущение того, что тот обморок не был простым обмороком. С чего бы ему было быть вообще...