Радужный одуванчик на ножках

В репетиционном зале для танцев царит привычная для колледжа атмосфера. Студенты галдят о том, о сем, даже не пытаясь слушать довольно строгого преподавателя, который цепляется ко всем и всям. Более того, самые большие неумехи танцевальных па выставляются в первые ряды. Среди них находится и ДжеДжун. У парня симпатичное лицо, даже женственное в некотором роде, особенно это подчеркивается удлиненной стильной шевелюрой длиной до плеч, но и попка остается ему под стать аппетитной. ЮнХо, занимая на тренировках позицию сразу за своим другом, только лишь самодовольно облизывается каждый раз от беспрепятственной возможности любоваться этими округлостями в узких спортивках. Наиболее выгодное расположение: красавчик в зеркале и соблазнительная задница прямо по курсу. — Не расстраивайся, — ласково, чуть насмешливо промурлыкал ЮнХо на ухо ДжеДжуну, легонько пробегаясь пальчиками вдоль его позвоночника от шеи на поясницу. До его слуха донесся еле уловимый благодарный стрекот парня. Волосы у ДжеДжуна слегка вздыбились, придавая ему вид одуванчика из-за того, что он слегка прибалдел от ненавязчивой нежности. Бледная его кожа постепенно стала приобретать сияющий блеск радужного панголина. ЮнХо ответил парню таким же тихим интимным стрекотом, любовно погладив его по попе, не заботясь о том, что другие студенты их могут увидеть. Он ласкающим движением несильно сжал в ладони одну ягодицу, а затем другую. Невероятно упругие аккуратные мячики полушарий, от которых вовсе не хотелось отрываться. А над ухом продолжался трескот, уже почти неконтролируемый. И он становился все громче с каждым новым массирующим движением ладони ЮнХо. Благо музыка играет на максимальной мощности децибел. Из брюк ДжеДжуна боязливо показался тоненький ярко-зеленый, переливающийся всеми красками, чешуйчатый хвостик со стрелой на конце; он осторожно обвил руку ЮнХо, очерчивая кончиком нежную кожицу на впадинке сгиба локтя. ЮнХо любит этого ящера. Правда мало, кто в курсе, что ДжеДжун — ядовитый ящер, вовсе не такой, как ЮнХо и большинство окружающих студентов. Из этого вполне безобидного внешне хвостика парень может молниеносно выпустить жало и впрыснуть небольшую, но смертельную дозу яда. Перед ЮнХо ДжеДжун жало не выпускает, но пару раз он все же продемонстрировал своему другу силу своей вредности на парочке обидчиков. Это заставило проникнуться к радужному со всей силой мазохисткой любви. Пока ЮнХо наслаждался стрекотом радужного окончательно распушившегося одуванчика, дрожащего под его ладонью и нежно хвостиком ласкающего ему руку в ответ, к ним резко обратился учитель, нещадно обрывая их идиллию: — Эй! Быстро в строй! — кажется, не заметил, хотя вздыбленного ДжеДжуна трудно не обнаружить, хоть он и поспешил избавиться от улик. Хвостик тут же юркнул обратно в штаны парня, а рука метнулась в волосы на затылке ЮнХо: а-ля, мы не при делах. Но вот медовый, вкусный запах радужного панголина никуда так и не делся. Изнурительные репетиции, выбивающие из сил, начались безотлагательно. В конечном итоге, мочи не остается даже до душа доплестись, но каким-то невероятным образом ЮнХо с ДжеДжуном оказались в раздевалке первыми. — Специально меня раздраконил?! — Радужный ящер втолкнул парня в небольшой проем между стеной и шкафчиками, набрасываясь на него голодным поцелуем. Стрекот, издаваемый ДжеДжуном, действовал на ЮнХо лучше любых феромонов. Пока их губы с силой сминали друг друга, жадно хватая всю накопившуюся бурю страсти, пальцы уже работали с застежками на одежде. Первым от куртки с футболкой избавил парня ДжеДжун. Он с восхищением окинул взглядом проявляющуюся кирпичного цвета чешую, начавшую покрывать грудь и шею ЮнХо, а тот, издав короткий стрекочущий звук, лизнул юношу по щеке тонким раздвоенным языком — так аромат и вкус радужно становятся единым целым, осязаемым. — Это ещё кто кого раздраконил? — одержимым тоном прошептал ЮнХо в ухо парню. — Твоя задница мелькала перед моими глазами два с половиной часа! — он по-хозяйски смял упругие мячики в своих ладонях. Проявление чешуи, хвоста, стрекочущие звуки, вяжущие вкусные запахи — признаки неподдельного возбуждения. Эти двое с легкостью доводят друг друга до такого неконтролируемого состояния. Можно запросто влюбиться в самого обычного парня, а как только дело дойдет до первого секса — тут же проявляется его сущность. Безобидный с виду ДжеДжун — самый опасный вид ящеров, а грозный, типично мужловатый ЮнХо оказался наименее опасной разновидностью тех же панголинов — королевский ящер. Его яд способен убить разве что птичку-синичку. Но зато, он физически сильнее. От ненавязчивой ласки языком ДжеДжун довольно прикрыл глаза, но всего лишь на секунду — он толкнул ЮнХо в стену и самодовольно улыбнулся, обнажая ряд ровных, но острых как игл, зубов. Трансформация радужного всегда оставалась для ЮнХо захватывающим зрелищем. Такой по-детски наивный взгляд за хищной темпераментной сущностью — безумно возбуждающий коктейль! Соски парня уже спрятались за чешуйками, что ДжеДжуна завело ещё больше. Он припал губами к груди друга, а затем скользнул по чешуе своими острыми зубами, слегка проникая под округлые пластинки, безошибочно цепляя возбужденный сосок ЮнХо. Тут уже раздался не стрекот, а скорее взволнованный «Ах!» От этих ласк по телу парня прокатилась волна сильнейшего электрического разряда — ещё чуть-чуть, и ЮнХо не удержал бы равновесие, падая навзничь. Он смог устоять на ногах лишь благодаря стене, в которую его вжимал ДжеДжун, и тому, как он сам зарылся пальцами во вздыбленную мягкую шевелюру юноши. Пытаясь выровнять дыхание, ЮнХо потянул радужного ящера за волосы наверх, слушая одуряющий довольный стрекот. Он с наслаждением припал к мягким губам властным поцелуем, сминая их со всей силы, желая обладать этим мальчишкой прямо в эту минуту, и почти сразу же отстранился, закатав футболку ДжеДжуна наверх. Обнаженная грудь, покрытая яркой желто-зеленой чешуей, излучает ослепительный радужный блеск. Такой же блеск появился и в красного цвета глазах с вертикальным зрачком. ЮнХо с обожанием оглядел переливы всеми красками мира на груди парня, он кончиками пальцев провел по чешуе, наслаждаясь её ласкающей кожу гладкостью. Осторожно ЮнХо сдвинул с бедер ДжеДжуна спортивные брюки, любуясь проявляющейся между чешуйками алой головкой, начавшего постепенно наливаться члена. Никаких изъянов: вся кожа покрыта блестящей чешуей, мошонка спрятана, никакой волосистости, только лишь гладкая, изумительная чешуя. И одуванчик на макушке, взволнованного мальчишки, что придает ему особую умиляющую внешность. Будто загипнотизированный ЮнХо опустился на колени перед парнем и лизнул кончиком языка выглядывающий участок плоти. ДжеДжун все так же трескочет, что позволяет действовать увереннее, и парень скользнул языком под кругленькие переливающиеся пластинки до самого сокровенного. Язык королевского панголина сжимался на стволе пениса с разной силой, скользил по всей длине, одурманивая сознание, а влажные губы ласкали головку с неподдельной самоотдачей, заставляя дрожать всем телом. Здесь радужный особенно вкусный. ЮнХо сам не сдерживался ни секунды от того, чтобы довольно не трещать. За возбуждением ещё интересно наблюдать по тому, как дергается кончик хвоста. У ЮнХо он точно дергается, показавшись из брюк. Пока его длинный тонкий язык обвил налившуюся плоть юноши, заставляя его стрекотать ещё громче, ДжеДжун игриво ухватился за его порхающий хвост и кончик привлек к своим губам. Он дарил чуть робкие, нежнейшие поцелуи, какие только можно, аккуратной чувствительной стреле. А своим хвостиком воровато прокрался в брюки к стоящему перед ним на коленях ЮнХо. Там он уверенно нащупал такой же возбужденный член и принялся ненавязчиво благодарно ласкать его в ответ, издавая звуки томной, влюбленной трескотни. Но и сейчас вдоволь насладиться друг другом парням не позволила ворвавшаяся толпа студентов. Это они и так много времени наедине провели. Зато, как безрассудно! Хвост от неожиданности мгновенно выпал из рук и спрятался в штанах, другой хвост испуганно исчез, а вот колом стоящий член пришлось прикрывать поднятым с лавки полотенцем, пока ЮнХо развязывал шнурки на своих кроссовках. Не оборачиваясь, ДжеДжун направился в душ первым. В такой ситуации главное — невозмутимость. А её сохранить ой как трудно на подкашивающихся, дрожащих от нахлынувшей волны оргазма ногах. Зато успел. Следующая пара — аудирование. Требует повышенного внимания. Но разве писаны законы хоть для одного из влюбленных ящеров? А ДжеДжун, наверное, самый безумный и беспечный благодарный ящер, раз решил довести начатое до конца. Как только все затихли после прозвеневшего звонка на урок и склонились над своими конспектами, приготовившись быстро записывать за учителем, показался тоненький зеленый хвостик. Будто шпион, он юркнул под парту к ЮнХо, сидящему прямо за спиной ДжеДжуна. Кончик исподтишка толкнулся в промежность парню, заставляя того дернуться от неожиданности. ЮнХо заметил, как дрогнули плечи ДжеДжуна от еле сдерживаемого смешка. Но настырный хвостик все продолжает гладить промежность сквозь брюки. И что самое удивительное, добиться необходимого результата у него получается безошибочно. ЮнХо сам не сдержался, не успел подавить тихий короткий стрекот, лишь испуганно поднял взгляд на учителя, чтобы проверить, не привлек ли его внимание. ДжеДжун украдкой хихикнул, не отступая от задуманного плана — член ЮнХо уже отзывчиво налился в брюках от неспешных поглаживаний тоненькой стрелы, толкающейся все теснее. Оглядевшись по сторонам, ЮнХо незаметно опустил руку вниз. Первым, что он нащупал, был хвостик, в ту же секунду обвивший его запястье. Королевский панголин бережно поиграл пальцами с тоненьким вертлявым хвостом — одна из сильнейших эрогенных зон у ящеров. Он заметил, как от этой ласки ДжеДжун еле слышно трескотнул, испуганно замолчав, но волосы на его голове все равно благоговейно распушились. Не задумываясь, ЮнХо двумя пальцами осмотрительно потянул за язычок молнии на ширинке, направил стрелу в свои брюки. Хвостик ещё какое-то мгновение блуждал по налитому члену, оглаживая его сквозь тонкую ткань брюк, а затем скользнул по бедру под боксеры, поближе к возбужденной горячей плоти. Сначала гладкая чешуя скользила по нежной коже ненавязчиво, вконец расслабляя, и ЮнХо сам не заметил, как тонкий хвостик плотно обвил его член, продолжая ползти вдоль по стволу, только чуть сильнее сжимаясь, неназойливо, но это доводит до исступления. Особенно, когда кольца сжимаются попеременно, не прекращая скользить. ЮнХо снова не сдержался, не успел заглушить стрекот; глаза уже давно ничего не видят, а рука рисует бессвязные иероглифы. На этот раз ДжеДжуну уже смешно не было — он чувствовал, как начал пульсировать член парня в преддверии оргазма. Поэтому радужный ускорил свои ласки, они стали более грубыми и требовательными, стрела шныряла по бедрам, мошонке и головке, пока хвост сдавливал все больше пульсирующий член. Наконец ЮнХо содрогнулся всем телом, чуть ли не стукнувшись лбом о крышку стола, когда кончик стрелы ненавязчиво потолкался в его вход. Оргазменный стрекот выдался поистине впечатляющим на всю аудиторию. — С вами все в порядке? — обеспокоенно взглянул учитель на ЮнХо. — Голова немного закружилась. Ничего страшного, — хриплым голосом признался тот, жмурясь от досады. Теперь хвостик гладил его в штанах успокаивающе. Сам же ДжеДжун тоже застрекотал в знак ободрения. И хоть бы один догадался об истинной причине! Другие ящеры только лишь принялись посмеиваться да трескотеть, выводя учителя из состояния равновесия. Урок был нещадно сорван. И благо, это последний урок. На выход торопились все, кроме ЮнХо и ДжеДжуна. Они аккуратно упаковывали все свои вещи, а оставшись наедине, закрылись в классе. — Ты негодник! Я думал, помру! — ЮнХо накинулся на юношу с требовательными поцелуями. Тот явно ждал подобной реакции, поэтому довольно застрекотал в ответ на это проявление темперамента. Мягкие губы ЮнХо напористо сминали податливые уста вовсю стрекочущего радужного ящера. Никакие флюиды так не возбуждают, как эти ласкающие слух звуки и отзывчивые губы. ДжеДжун без усилий перехватил инициативу, превращая страсть в наслаждение — размеренное, долгое, до самых закромов глубины души. — Тебе понравилось? — заговорщицки прошептал ДжеДжун на ухо парню, оторвавшись от вкусного поцелуя. Острые зубки нежно сомкнулись на мочке уха ЮнХо. Радужный слизнул капельку проступившей крови. — Да… — чуть охрипшим от желания голосом сдавленно выдохнул тот, не в состоянии удержать сорвавшийся короткий стрекот. — Но больше так не делай. — Как? Вот так? — он всосал мягкую мочку и снова прикусил её, щекоча языком внутри. — Не это. На паре, — задыхаясь от ощущений, протянул ЮнХо. Он уже откровенно дрожит от бесстыдных действий радужного. С ДжеДжуном сегодня явно что-то не то. Он обычно стесняется своего темперамента в таких местах, где их могут легко застать. А тут его тоненький зеленый хвостик прокрался через прорез между пуговицами под рубашку ЮнХо и осторожно оглаживает грудь и соски, пока его сочные губы играют с чувствительной кожей за ухом. Правда, шея ЮнХо уже начала покрываться чешуйками, а стрекот его не умолкает. — Не хотел оставаться в долгу перед тобой. — А если бы урок не сорвался? Мы бы провалили… — собирая остатки самообладания, выдохнул ЮнХо, откровенно подставляясь языку радужного панголина, порхающему под подбородком вдоль сонной артерии. — Ну, он же сорвался… — довольно выдохнул тот, разводя полы рубашки ЮнХо. Он с восхищением оглядел кирпичного цвета чешуйки, гармонирующие с его зеленым хвостом, блуждающим по всей широкой груди королевского ящера. От созерцания столь прекрасного его отвлек резкий рывок — ЮнХо потянул парня на себя за пояс на брюках. ДжеДжун от неожиданности впечатался в грудь королевского ящера, расплываясь в кокетливой ухмылке, которую тут же смазали поцелуем. Но радужного не так просто усмирить: отвечая на требовательный, властный поцелуй он откровенно наслаждался тем, как его подчиняет королевский, но шаловливый кончик тоненького хвоста в такт движениям губ и языков принялся оглаживать тому промежность. Тихо рыкнув, ЮнХо толкнул ДжеДжуна на парту, опрокидывая парня на неё. Две секунды ушло на то, чтобы стянуть с радужного брюки вместе с бельем. И снова сладкий, пленительный поцелуй. ДжеДжун принимает его самозабвенно, наслаждаясь не только вкусом мягких губ, но и ласковыми руками, блуждающими по его груди, постепенно избавляющие его от одежды. Ещё и стрела на кончике хвоста ЮнХо уперлась в его вход, и теперь аккуратно массирует. Не разрывая долгого, медленного поцелуя, ДжеДжун неспешно расстегнул молнию на брюках королевского панголина. Чешуя гладкая, но нет ничего нежнее тонкой кожицы налитой плоти. Парни любовно трещали друг для друга, не прекращая ласкать чувственные губы; без лишних слов и волнений, королевский панголин осторожно вошел одним плавным движением, пока тоненький дрожащий от возбуждения зеленый хвостик призывно обвил его бедро и поступательно сжимался, выдавая блаженство радужного ящера. ЮнХо грудью лег на грудь ДжеДжуна, принимаясь тереться всем телом, совершая неспешные фрикции внутри. Радужный даже забыл о том, что может стрекотать, когда его собственный член оказался зажат между чешуйчатыми животами. Ощущение гладкой чешуи оказалось действительно восхитительным. Неторопливые движения только подчеркивают интимность ситуации, делая её ещё более волнительной. Королевский панголин удивленно трескотнул, привлекая внимание вдруг замолчавшего ДжеДжуна, и буквально утонул в его глубоких черных океанах глаз, затуманенных неподдельным возбуждением, а с чувственных губ сорвался самый что ни на есть человеческий «Ах!» ЮнХо обеспокоенно оглядел парня под собой: Куда делась чешуя? Где хвост? Нет клыков? И совершенное натренированное жилистое тело взмокло от напряжения. Растрепавшиеся волосы прилипли ко лбу. А припухшие от бесконечных поцелуев губы откровенно дрожат, сквозь которые просачиваются более протяжные ахи. — Дже, что это ещё за эксперименты? — взволнованно уточнил ЮнХо, замедляя фрикции. — Не останавливайся, — чуть слышно прошептал ДжеДжун, привлекая ящера для поцелуя. Сладостного, неторопливого. Такого, в котором хочется раствориться. ЮнХо сразу почувствовал перемены, когда вдруг разгоряченной кожей коснулся влажной груди парня. Когда пробегающие вдоль позвоночника пальцы вдруг стали ощущаться ещё ярче. Он не выдержал, содрогнулся глубоко в податливой горячей глубине. И через мгновение ДжеДжун последовал за ним. Но даже ослепивший их оргазм не послужил поводом прервать поцелуй. Такой уютный и родной, совсем не похожий на животную страсть ящеров. — Три, — признался ДжеДжун в губы ЮнХо очень тихим голосом. — Что «три»? — не понял тот. — Икринки. — Не говори загадками, — досадливо выдохнул ЮнХо. — Сегодня… утром… — Ты сейчас?.. — задумчиво протянул королевский панголин, разглядывая смущенного юношу, дрожащего под ним, только теперь уже явно не от возбуждения. — Отложил… Я… — последнее слово ДжеДжун уже выдохнул в приблизившиеся губы.