Я буду ждать тебя среди звёзд

Спёртый воздух разрывает иссушенные лёгкие, а глаза режет от дыма и гари. Или это слёзы, непролитые за тысячу столетий? В конце концов, это та же вода, солёными каплями спускающаяся по лицу и шее, обжигающая кожу и сливающаяся с бесконечным синим океаном. Что в них такого? Что в тебе такого, чтобы я могла плакать от одной лишь мысли, что не увижу тебя больше? Старые воспоминания, объединившись в одно неровное остриё, вспарывают сердце, оставляя за собой кровоточащие борозды. Душевная боль, разве ведомо это возвышенным духам, упивающимся звёздным раем? Мы не знаем невзгод, живя средь облаков и вкушая запретные человеку плоды. И нет мне дела до того, проиграешь ты или выиграешь, глупая девчонка, я навсегда останусь вместе с тобой, еле слышно звеня в связке ключей на твоей юбке. Ты привязалась ко мне, любя и лелея. А я постоянно отталкивала тебя, огрызаясь и грубя. Ты умрёшь так же, как и твоя мать, передав бессмертных духов уже своим детям. Точно таким же надоедливым соплям, мешающим моей красивой и беззаботной жизни. Кто знал, что всё это так обернётся. Крупными алыми каплями кровь разжижает буйные волны, а руки предательски дрожат. Это оно?.. Об этом говорила Лейла столько лет назад? Отрицание и яростные крики. Болезненное осознание того, что это неизбежно, неисправимо… неизлечимо, ранит тебя. Наши отношения – обоюдоострый меч: мы никак не можем приблизиться друг другу, но и преддверие разлуки оказалось чертовски мучительным. Что ты сделала со мной? Что же ты натворила? Чувство, внезапно разливающееся в груди, успокаивает всполошившиеся нервы. Взгляд на заплаканное, испещрённое ссадинами лицо, на руки, еле держащие золотистый ключик, на сгорбленную спину и ссутуленные плечи, на рваную одежду и почти истёртые ноги складывает из порезов на душе старое слово, настолько далёкое, что я уже и не помню его истинного значения. Вот это – любовь? Вот это - она? Один миг приостановил течение битвы, замерев в пространстве скорбным звоном отголосков. Я не приму!.. Я не могу принять это. Не могу понять, почему ненависть и раздражение в критический момент перечеркнулись, а взор, наконец, прояснился. Я не позволю себе дать слабину, чтобы обнять и поцеловать тебя на прощание, чтобы посмотреть в твои глаза ещё раз, пристально и скорбно. Лишь обернусь, сомкнув уста в недосказанной фразе. Лишь… содрогнусь, смахнув слезу. Перепалка, наконец, стихает, а из розовых губ вырывается заклятие призыва. Чешуя пересыхает, пальцы скрючиваются, а амфора даёт незримую трещину, вбирая в себя всю высвобожденную воду. Изображение перед глазами раздваивается, а граница между мирами становится всё тоньше и тоньше, забирая мой неразличимый голос и протянутую к золотистым локонам руку куда-то в вышину. Я исчезаю под сдавленный вопль и просьбу «Не уходи», звучащую где-то в твоих мыслях. Ты настолько предсказуема. Какая же ты глупая, в самом деле. Я знаю, мне будет одиноко и тоскливо наблюдать за твоей счастливой улыбкой с той стороны. Но знаешь, говорят, что любящие души рано или поздно воссоединятся, средь миллиардов звёзд они сомкнутся в упоении друг друга. Даже я не настолько стара, чтобы знать, правда ли это. Но где-то там, между Козерогом и Рыбами, средь метеорных потоков и бездушного космоса сверкает россыпью бриллиантов созвездие Водолея. Его можно легко разглядеть в августе, когда лето подходит к концу. Подняв голову, ты увидишь, как тебе приветливо улыбается Садальмелик - одна из самых моих ярких звёзд. И ты улыбнёшься ей в ответ, махнув рукой со странным розовым пятном на тыльной стороне ладони. Я люблю тебя, Люси, и надеюсь, ты будешь смотреть на меня точно так же, как и я. Когда-нибудь, когда пробьёт твой последний час, я помолюсь всем старым богам и королям, создавшим землю и небо в самом начале времён, чтобы они позволили нам увидеться ещё раз. И тогда твоя чистая душа, облачённая в золото, помчится в звёздную даль, наперекор всем законам магии пересекая миры и пространства. Лёгкой поступью ты переступишь порог Небесного королевства, увидишь меня и кинешься навстречу, чтобы обнять, поцеловать и снова заплакать, потому что никакие годы не отнимут у тебя простецкого сердоболия. И я скажу: «С возвращением, дурочка». А ты прокричишь: «Я так рада!». Далеко-далеко. Среди тысячи звёзд. Я буду ждать тебя.