Cinema Bizarre - My Obsession You're my obsession My fetish, my religion My confusion, my confession.. The question and conclusion You are, you are, you are My fetish you are.. Ты моя обсессия, Мой фетиш, моя религия, Мое смятение, моя исповедь, Вопрос и ответ, Ты, ты, ты, Ты - мой фетиш....
В кабинете Хокаге стены ярко расчерчены светом заходящего солнца. В кабинете Хокаге стопки документов лежат на столе нетронутыми. В кабинете Хокаге плащ и боши валяются на полу, вместе с жилетом дзенина. В кабинете Хокаге присутствуют двое. - Ты ведь хочешь этого, правда? В черных глазах насмешливый вопрос, в голубых напротив - беззвучный, но красноречивый посыл куда подальше. Оба знают, что не хочет. Оба знают, что сделает. Руки Саске лежат на подлокотниках кресла, ноги широко расставлены. На его бедрах руки Наруто, придерживающие пальцами широкий пояс штанов, оттягивая их вниз, открывая себе доступ к светлой коже под тканью. Тело Саске пахнет там мускусом и - совсем немного - потом. Юноша смотрит сверху вниз, в голубые глаза и ухмыляется, получив в ответ дерзкий взгляд. Дерзкий, светлый, непокорный. Волосы Наруто влажные и растрепанные, прозрачные капли стекают по загоревшему рассеченному лбу и Саске не может себя удержать: проводит пальцами у надбровных дуг, соскальзывает на переносицу. - Давай же, - тихо произносит он, всем телом откидываясь в кресле. Еще один колючий взгляд - таким сердце Учихи можно было бы приколоть к спинке кресла, но Саске ни разу не отступал от задуманного, да и Наруто никак не мог приобрести своим глазам убийственную силу, подобную риннегану. Узумаки слегка вздрагивает озвученному повелению, но послушно склоняется ниже, щекой прислоняясь к горячему, возбужденному члену. Подранная кожа щеки слишком чувствительна, и Саске ощущает, как лежащие на его бедрах пальцы комкают ткань штанов. Наруто, как всегда, не в восторге от предстоящего. Голубые глаза не разрывают зрительного контакта ни на мгновение, поэтому юноша видит, как губы Саске в предвкушении приоткрываются, стоило ему скользнуть вдоль уздечки кончиком носа, едва задевая. По чувствительной коже атласом скользит теплое дыхание, обещая больше чувственных прикосновений. Но Наруто не торопится, а Саске не намерен ждать: бледная кисть зарывается в непослушные влажные волосы, отводя их с загорелого лба и открывая взгляду замеченную уже рану - широкий порез наискось, от правого виска к середине левой брови. Наверное, кровоточила она жутко и, быть может, заливала глаза алой горячей кровью, мешая в бою. Сейчас же, стараниями Кьюби, от нее остался широкий, вспухший шрам, по которому хотелось провести влажную дорожку языком. Захватив пшеничные волосы в кулак, Саске потянул Наруто наверх, заставляя того вытянуться стоя на коленях. Сам же склонился и замер на секунду - лицом к лицу. А затем оторвал взгляд от обжигающих ледяным пламенем синих радужек, приникнув губами к вспотевшей коже. Шрам на вкус оказался соленым и теплым, шипение Наруто - болезненным. Сейчас в Наруто болезненным было все - от жестоко рассеченной губы, подсохшая корочка на которой лопалась всякий раз, когда Узумаки кривил губы, до выбитого плеча и разливающейся синевы у четко очерченной ключицы, выглядывающей в разрез сетчатой футболки. Только глаза у него были не сломленными - яростно-синие, злые, упрямые. Саске смотрел в эти глаза не отрываясь, вновь заставляя блондина опуститься на колени, вынуждая подцепить пальцами изношенную ткань штанов и снова прижаться к ноющему органу лицом. Не отводил глаз, когда Наруто послушно и старательно вылизывал подтянутый живот чуть выше дорожки темных курчавых волос, периодически легко прикусывая кожу; когда провел широким языком по самому основанию члена и легко пробежался ладонью по внутренней стороне бедра. Саске прикрыл веки лишь в тот момент, когда Наруто взялся одной рукой за ствол, крепко обернув его пальцами и прижался губами к головке, медленно пропуская ее себе в рот. Пальцы Учихи самовольно перебирали светлые волосы, то почти заботливо зачесывая их назад, то лохматя еще больше прежнего. Наруто скользнул языком по бокам члена, мягкими прикосновениями очерчивая выпирающие вены, вылизал упругую головку и едва не задохнулся, когда Саске прижал ладони к вискам, притягивая растрепанную голову ближе к паху и погружая член глубже в горячий рот, пока парень практически не уткнулся носом в волосы на лобке. Наруто не сопротивлялся - только поморщился недовольно и сильнее оттянул удерживаемую пальцами ткань штанов. На глазах выступили слезы. Наруто сам не знал, почему дискомфорт в горле вызвал такую реакцию, ведь со рвотным рефлексом он справлялся довольно легко - сказывался опыт. Тяжело не научиться, когда тебе в рот то и дело пихают жаб, птиц или член друга. Наруто перевел слегка замутненный взгляд на Саске и тот, заметив скопившуюся в уголках глаз влагу, хмыкнул, но ослабил давление на висках, теперь лишь слегка придерживая лохматую голову. Наруто аккуратно взял пенис Учихи у основания, скользя плотно сжатыми губами по стволу и немного удивленно вслушиваясь в сбившееся дыхание наверху. Член Саске был на вкус собственной крови, Узумаки старательно вылизывал его, едва ощутимо касался зубами, получая молчаливое предупреждение от брюнета - руки в лохмах сжимали волосы в горсть, пока что не сильно и будто бы игриво, но властно. Наруто послушно прятал зубы, сменяя их твердость на мягкость языка и обжигающее тепло рассеченных губ. Настойчиво потянув штаны вниз, Наруто заставил Учиху чуть приподняться и стянул мешающую одежду до середины бедра. Когда отпала необходимость ее придерживать и обе руки оказались свободны, парень уложил их на внутреннюю часть бедер брюнета, ласково поводя шершавыми ладонями по нежной светлой коже. Затем одной рукой вновь ухватил пенис у основания, крепко оборачивая его пальцами, а другую запустил под черную дзениновскую форму, скользя прикосновением по крепкому животу, переходя на бок и легко его поглаживая. Губы и язык теперь ласкали только головку, пропуская ее в жаркий рот и тут же высвобождая под тихий вздох Саске. Наруто творил чудеса сидя на коленях и посасывая член, обводя языком щелочку по кругу, надавливая на ее края и ныряя самым кончиком внутрь. Саске уже прикрыл глаза, сдаваясь ощущению горячей влажности и пьянящими волнам наслаждения. От желания вновь погрузить член на всю длину в Узумаки мутилось в голове. Он положил ладонь Наруто на затылок, притягивая его ближе к себе, заставляя вновь приоткрыть губы и пустить пульсирующий орган глубже в рот. Наруто в отместку потянулся и ущипнул его за сосок, все-таки послушно выполняя желание Учихи: пальцы то легко оглаживали мошонку, то ласково перебирали яички, а голова медленно скользила меж бедер Саске - вниз, до тех пор, пока член не уткнется упругой тяжестью в стенку горла, затем вверх, медленно, смакуя ощущение скользящего по языку и горьковатого на вкус члена. В кабинете Хокаге заходящее солнце обрисовывает контуры предметов пламенно-желтым, а влажные волосы Наруто - нестерпимо золотым. Саске легко дергает пряди вверх, заставляя Узумаки подняться с затекших колен. Наруто замирает под его рукой, полусогнутый. Глаза налитые мистического пламенного сияния, кажутся оранжевыми, а не голубыми. И все такими же непокорными, разве что затемненными желанием немного. Совсем чуть-чуть - куда меньше, чем плещется сейчас в глазах напротив. До того, как Наруто уйдет осталось всего десять минут. Саске подрывается с кресла, подхватывает Узумаки, не давая отстраниться и властным движением прижимает его к столу. Наруто знает, что от него требуется и усаживается на твердую столешницу, разводя колени, позволяя Саске подойти как можно ближе и прижаться пахом к его паху. Руки тут же цепляются за сильные плечи, взгляд пытается зацепиться за черные глаза, которые сейчас скользят взглядом по его лицу, останавливаясь то на припухших, истертых в красно-розовое, губах, то на отекшей скуле. Саске впитывает в себя этот образ, возбуждаясь до предела, в несвойственной ему манере нервно дергая пальцами завязки на Узумаковских штанах и стягивая их, чтобы не мешались, вместе с сандалиями и сумками - куча одежды на полу пополняется. Глаза Наруто по-прежнему не сломленные, но теперь уже настороженные. Он легко вздрагивает, когда ладони Саске ложатся на его бедра, оглаживая их, переходят на зад и притягивают блондина ближе к краю стола. Саске прижимается крепче, наслаждаясь ощущением того, как чувствительная кожа члена трется о живот Узумаки, и успокаивающе поглаживает его поясницу ладонью. В моменты их близости Саске всегда молчит. А сам Наруто рад бы высказаться, но Кото Амацуками позволяет лишь выполнять желания хозяина, ни больше, ни меньше, а желанием Саске, одним из, было его молчание. Наруто может лишь приглушенно стонать, закусывая щеку, когда ладонь друга сжимает его полувозбужденный член и проводит вверх-вниз. Наруто может лишь жмурить глаза, ощутив, как Саске склоняется к его лицу и замирает в миллиметрах от губ, не сокращая расстояния, согревая горячим дыханием покрытые кровавой корочкой губы. Пальцы Узумаки доверчиво вжимаются в покатые плечи, ощущая, как движутся под ними мышцы руки, ласкающей его член. Доверчиво...Если бы между ними было доверие. Но Кото Амацуками признает лишь полную власть и Саске давно выбрал этот путь. Саске придвигается близко, так близко, что основания членов соприкасаются и парень сжимает оба ствола, проводит по ним рукой, накрыв головки ладонью. От острого, полуболезненного ощущения Наруто вздрагивает всем телом. - Можешь не сдерживать стоны, - едва слышно позволяет Саске, бегло касаясь при разговоре чужих губ, но так и не сокращая дистанции. Черные глаза уже давно заволокло желанием, дыхание высохло, а на лбу наоборот выступили прозрачные капли. Приказ-позволение услышан, а потому, едва Саске начал двигать сжимающей стволы ладонью, череда хриплых стонов сорвалась с губ Узумаки, и, разбавляемая тяжелым дыханием Саске, повисла в загустевшем воздухе. В кабинете Хокаге невыносимо жарко и влажно, в кабинете Хокаге время текло патокой, а закат все никак не спешил заканчиваться. И Саске был ему премного благодарен, ощущая, как крепкие бедра сдавливают его бока, укладывая Узумаки спиной на стол и нависая сверху, Саске был благодарен медлительному закату за каждую секунду. Тихие стоны Наруто таяли на губах призрачными касаниями, легким шелестом дыхания с запахом металла. Его глаза были крепко закрыты, а тело напряженным до предела. Выступивший на висках пот напряжения пропитал волосы, превращая их во влажные иглы, а яркий румянец на скулах пылал жаром. Голова кружилась от желания поцеловать его, коснуться губами губ, выпить с них очередной вздох. Но - нельзя. Сам так решил, хоть и костерил себя за свое решение. Зато можно было прижаться поцелуем к ямочке между ключиц, коснуться кожи языком и почувствовать судорожное неконтролируемое биение. Можно было ласкать его и себя, крепко сжимая ладонь - такие моменты были просто обязаны быть разделенными на двоих. Такими они и были - разделенными и помноженными, выбивающимися за пределы норм и приличий, заставлявшие забывать причины и связи. Из горла Наруто вырывались хриплые выдохи, болезненные, но разбавленные острым наслаждением, пряным и жарким, как заходящее солнце.***
В кабинете Хокаге последний луч заката истаял под потолком и сгустились фиолетовые сумерки. Наруто моргнул пару раз, совсем забыв, зачем он пришел. - Эм... - глубокомысленно изрек блондин, оглядываясь. Ни намека на воспоминание. Шел-шел и оказался у Учихи в кабинете. - Наруто, - окликнул его сидящий за столом Саске, которому, видимо, не доставляла эстетического наслаждения застывшая посреди помещения фигура. Чинный и правильный, как и положено Хокаге. Единственными вольностями в его внешнем виде были лишь чуть помятый плащ да покоящийся на столе боши. - Прости, - неловко усмехнулся Узумаки, заводя руку за голову, смущенно зарываясь пальцами в волосы, - забыл зачем пришел... Вот представляешь, только зашел в кабинет и забыл. - Бывает, - пожал плечами Саске. - Особенно с тобой. И правда бывало, довольно часто. Откровенно говоря, едва ли не каждый день. Пожалуй, если бы Наруто попытался вспомнить, то непременно всплыло бы в памяти, что странности начались после войны. А если бы задумался над этим вопросом еще тщательнее, то припомнил бы - провалы в памяти случались регулярно после того, как Саске поймал его на улицах отстраивающейся Конохи. Но Наруто не мог заставить свою память встрепенуться и напомнить ему причины, поэтому просто верил высказанной недавно теории Шикамару о дверях. - Ты хотел сдать отчет о миссии, - напомнил Учиха и Наруто встрепенулся - точно, именно это он и хотел. Миссия... Отправленный по приказу Хокаге, вернулся и сразу должен был доложить. Даже медиков не навестил и от помощи Сакуры отказался. Забыл. Так глупо, нелепо. Свиток из сумки был передан из рук в руки - пальцы Саске невзначай прикоснулись к руке Наруто и парень тут же поспешил ее отдернуть. Он сам не понимал почему, но физический контакт с Саске стал... Неприятен. Даже простое рукопожатие вызывало внутреннюю дрожь и Наруто, сам того не понимая, старался избегать случайных прикосновений, совершенно не догадываясь, как явно это выглядит. Саске немного сощурился, но никак поведение друга не прокомментировал. - Свободен, - свиток был бегло осмотрен и отправлен к стопке бумаг, Наруто же досталось скупое указание, больше похожее на посыл. Узумаки шмыгнул носом - не специально, так получилось - просто перелом медленно срастался, куда медленнее, чем парень надеялся. А вот ранки на губах и вовсе не заживали - казалось, что его избили не пару часов, а пару минут назад. Саске отвлекся на звук и застал момент, как Наруто подушечками пальцев касается разбитых губ. - Держи, - баночка с бальзамом полетела Узумаки в лоб, но в последнюю секунду была перехвачена. Саске в качестве благодарности получил высунутый язык и слово, напоминающее в звучании "бакабака". А затем широкую улыбку. Корочка на губах снова лопнула и Наруто, тихо шикнув, принялся извлекать целебный бальзам из банки. - Какие планы на вечер? - вдруг спросил Узумаки, наложив на поврежденную кожу толстый слой болотно-зеленого бальзама. - Работа, - откликнулся уже склонившийся над одним из документов Саске. Свет ему казался лишним: даже не смотря на то, что за окнами быстро сгущалась темнота, глаза прекрасно себя ощущали. - Эм, я тут подумал... Может, сходим по рамену? Саске поднял на него несколько удивленный взгляд. - Что? - смутился Наруто пристальному вниманию. Саске, с тех пор, как стал Хокаге, сутки проводит в кабинете, разбирая дела, доставшиеся от Тсунаде. Сказать, что он ни с с кем кроме как по работе не общается - значило бы скромно промолчать. Учиха, как сказочная принцесса из башни, засел на неприступной высоте и при попытке вытащить его развеяться вперивается внимательным взглядом, убеждающим, что у него, Хокаге, дел невпроворот, а раз некоторые находят время на веселье - то не пойти ли им дальней дорогой? К удивлению Наруто, Саске подернул плечами и сказал: - Ничего. Я думал, что ты к Ли приглашаешь на вечеринку. - Ты занят, а у Ли уже начали. Ну и... Я могу подождать, пока ты закончишь. А то только деревней и занимаешься... - Ты ведь и сам так хотел - быть на посту Хокаге, - сощурился Саске. Наруто пожал плечами. Хотел. Когда-то давно, а потом вдруг отказался. Кстати... - Эй, Саске. Я ведь отказался от должности Хокаге. Сам...Почему? Потому, Наруто, что ты получил такой приказ. Потому, что Кото Амацуками не терпит неповиновения, и свободы воли у тебя осталась лишь маленькая плошка, а ты об этом не знаешь. Не помнишь; но когда вспоминаешь - глаза твои наливаются непокорного свечения, губы кривятся в неприязненной гримасе и все равно ты послушно выполняешь приказы. Вот это ирония: твой разум получает свободу, а тело теряет ее в тот же миг - потому, что Саске так приказал, потому, что ведомый своими мотивами, он заставляет тебя следовать правилам придуманной им игры. А потом забываешь - закат как черта, переключает триггер и ты снова становишься собой. Наверное из-за того, что Саске не мог позволить себе лишиться тебя навсегда - такого, каким привык видеть. Такого, каким ты хотел бы быть. Самого настоящего из всех искусственных. Так будет всегда, Наруто, пока Кото Амацуками не отпустит свою добычу, пока Саске не сгрызет себя сам за то, что сломал твою волю и подчинил нечестной игрой, за то, что сам заигрался и нет пути назад. Не осталось у тебя свободы воли, Наруто, не тому человеку ты доверился. Брюнет смотрел на него долго, очень долго своими невозможными черными глазами: - Потому, что ты - идиот, - вздохнул Саске. Потом добавил, возвращаясь к документу: - Давай сходим съедим по рамену. Через... три часа. Устроит? Наруто кивнул в задумчивости и вышел. А Саске отложил документ подальше, чтобы сильный, с душой, удар по столу не нанес ценной бумаге непоправимых повреждений в виде разводов разбрызганных чернил. Когда-нибудь, когда-нибудь, когда-нибудь...Когда его не будет рядом, Наруто все вспомнит, проанализирует и поймет. Когда-нибудь заботливо построенный мирок рухнет, исчезнет беспрекословно выполняющий приказы Наруто, растает как дымка его страсть и покорность. Кото Амацуками может дать сбой, и сбой этот будет роковым. Когда-нибудь. Но, не сегодня.