Часть 1
31 мая 2014 г. в 14:29
Что такое осень?
Высокое серое небо. Холодный прозрачный воздух. Пожухлая листва.
Ты неспешно идешь вдоль по одной из вечно пустынных улочек Лондона, пытаясь разобраться в себе.
Что такое осень?
Не яркий листопад, это уж точно…
Внезапный порыв ветра хватает холодными пальцами твои длинные распущенные волосы и бросает их тебе прямо в лицо. Ты не спешишь их убирать: кажется, будто они способны защитить от жадных взглядов тёмных оконных проемов.
Дома, на столе лежит пачка писем от Гарри, перевязанная зелёной лентой. Какая нелепость. Раньше вы могли часами разговаривать ни о чем, а теперь ты получаешь раз в месяц пару нелепых заученных фраз. Это кажется ненормальным, глупым, после стольких лет дружбы, ты теряешь его. Когда-то, когда ты была маленькой, мама говорила, что вся твоя жизнь спектакль, и люди в ней – актеры, играющие свои роли. Может, Гарри пор уходить за занавес?
Жизнь не кончается там, где кончается акт спектакля…
октябрь – это остаточные явления, фантомные боли,
главные переходят во второстепенные роли,
море полно не воды, а на треть состоит из соли.
октябрь, как обычно, на высоте.
Ты поднимаешь глаза к небу. В октябре оно кажется невероятно высоким и ещё более недоступным, чем обычно.
Туда же, домой, сегодня вернётся усталый, но такой родной и домашний Рон. Он улыбнется, поцелует тебя в щеку и с надеждой заглянет тебе в глаза.
- Ты в порядке?
- Как всегда.
Порой, тебе вся твоя послевоенная жизнь кажется большой ошибкой. Отдаление Гарри, отказ идти в аврорат, свадьба с Роном.
Рон… Он хороший. Домашний, теплый. Жаль, что ты так и не научилась его любить. Он друг, брат, но…
Перед глазами тут же всплывает лицо другого парня.
- Ненавижу тебя, — шепчешь ему.
- Это взаимно… — шепчет в ответ.
октябрь, как всегда, непоколебим, спокоен,
октябрь уверен в своей правоте.
октябрь – всегда лирические герои,
и далеко не всегда не те.
Руки в который раз достают аккуратно сложенное письмо, полученное почти два месяца назад.
«12 октября. Дарлен-стрит. Полдень.»
И хотя подписи не было, ты наверняка знала, кто автор письма.
Пыталась себя отговорить. Тысячу раз повторяла, что всё это давно в прошлом, что ничего уже не воротишь, ведь прошло пять лет с последней вашей встречи в Бристоле. Тщетно.
Каждую ночь тебе снятся чёрно-белые сны, в которых он крепко сжимает твою руку в своей. В которых он едва касается твоих губ и тихо шепчет «ненавижу».
Глупо. Необдуманно.
В назначенный день ноги сами понесли тебя к месту встречи.
Пустынная улица. Ветер.
- Грейнджер?
октябрь – это свинцовые, нецветные сны,
октябрь – это «скорее дожить до весны»,
октябрь — это не помнить как пахнет бриз,
октябрь – это грустный джаз, а не бездумный твист.
Голос хриплый, то ли от долгого молчания, толи его обладатель простыл, продуваемый суровыми английскими ветрами.
Ты резко оборачиваешься и чуть ли не падаешь в объятия парня. И как он так незаметно подкрался?
- Малфой?
- Ждала кого-то ещё?
Улыбка.
Вздох.
- Ты повторяешься?
- А ты помнишь?
Вопрос с подвохом. Нельзя отвечать честно.
- Глупый вопрос…
- Так да или нет?
Он берёт тебя за подбородок, приближая твоё лицо к своему.
- Помню.
октябрь – поцелуй навылет в висок,
вместо крови – томатный сок,
вместо воздуха — смог и ртуть.
в октябре, как правило, никого не вернуть.
Он наклоняется и целует тебя в губы. Вздох застывает на твоих губах.
Его руки холодные, почти ледяные.
Неожиданно начинается дождь. Крупные тяжелые капли шлёпаются на ваши лица и ваши ладони.
- Малфой? – ты прерываешь поцелуй и запрокидываешь голову назад, позволяя дождю умывать твоё лицо.
- Да.
- Я всё ещё тебя ненавижу.
Ты закрываешь глаза, ожидая его ответа.
октябрь – это не балансировать, не ловить волну,
октябрь – это выдохнуть и идти ко дну,
пережить октябрь – все одно что пройти войну,
все равно будто выиграть бой
самый сложный, с самой собой.
- Это взаимно, Грейнджер.
и вот выиграешь – понимаешь,
что октябрь дышит уже едва,
что октябрь – пальцы в твои рукава,
поцелуи в шею, голову на плечо,
что октябрь – это уютно и горячо,
И ты улыбаешься…
октябрь – это подбирать выражения, находить слова.
октябрь – это очень четко чувствовать, что жива.