Туманный чертог

Сознание медленно прояснялось. Конечности затекли. Руки и ноги были туго связаны и прикреплены к выпирающим из стены к крючкам. Так что парень оказался в полу подвешенном состоянии. Ногами он свободно доставал до пола, но упор все равно приходился на руки. Во рту обнаружился кляп. Голова гудела, словно после бурной гулянки. Взгляд плохо фокусировался. Превозмогая боль в шее и общую заторможенность, парень все же смог осмотреться. Паника расползлась по жилам, заструилась по венам обжигающим потоком. В мозгу громко звенел колокольчик, сигнализирующий об опасности. Молодой человек находился в сумрачном подземелье. Окружающая обстановка глаз не радовала, скорее позволяла усомниться в истинности видения. Каменные стены старой, уже начинающей разрушаться камеры, обрастали грязью и мхом. Затхлый воздух и отсутствие окон говорили о том, что помещение плохо проветривается. Единственная дверь, предположительно закрытая, так же не вселяла надежду. Парень мог сравнить окружающую действительность со страшным сном, если бы не адская боль во всем теле. Будто его заставили в упряжке проскакать тысячу миль. Неожиданно, дверь со скрипом распахнулась и с грохотом ударилась о стенку. Парень поморщился от резкого звука. Он осторожно поднял взгляд на нежданного посетителя и замер, словно громом пораженный. И, действительно, было чему удивляться. Перед ним стоял Рихард собственной персоной. Долгие месяцы странствий смогли изменить знакомые черты, но Теренс все равно узнал причину всех его несчастий. Как же долго они не виделись, и как же Теренс мечтал больше никогда не встречать бывшего соседа. Перед взором пронеслись сцены из жизни: детство, потом юность, которую Рихард отравлял с присущим ему фанатизмом. Как же тот его ненавидел, как презирал за одно лишь существование Теренса. Сколько раз маленький щупленький подросток с белоснежной копной на голове забивался в углу своей комнаты, страшась показать наружу нос. Каждый день соседский мальчишка, с первой минуты возненавидевший Теренса, издевался над ним, дразнил, пугал, подставлял, натравливал своих подпевал, бил. Картинки юности пролетели как один миг, и перед взором юноши предстала жестокая реальность. Рихард вернулся, чтобы снова превратить его жизнь в Ад. -Ну, привет, сладкий. Скучал без меня? * * * На краю обрыва, подножие которого омывало свирепое темно-синее море, расположился величественный замок. Потрескавшиеся колонны оплели сети плюща. Мхом покрылись сырые каменные стены. Здесь, затерянный в глуши непроходимых лесов и тумана, оберегаемый бурлящими волнами, он растянулся на утесе, словно довольный кот. Никто не смел, потревожить покой испещренного старостью здания. Мало какой спутник мог набрести на покинутый и всеми забытый кусочек цивилизации. Вопреки ожиданиям, замок не пустовал. Его единственный владелец, с некоторых пор вспомнивший о странном наследстве, не далее как пару недель назад перебрался в это Богом забытое место. А несколько дней спустя здесь появился не по доброй воле, но по причудам судьбы еще один человек. И сейчас замок содрогался от неудержимой ярости и страсти, коей характеризовалось противостояние двух сильных личностей. Туманный чертог стал молчаливым наблюдателем. От ненависти до любви, говорят, один шаг. Но если господствует непонимание и безотчетный страх, если прошлое мешает отбросить сомнения, а недоверие только усугубляет, что может спасти? Всего одно слово. * * * -Отпусти меня! В его глазах неприкрытая ярость. Осознание, что он бессилен перед надвигающейся опасностью. -Нет. Одно слово. Одно мгновение. И теперь я вижу ненависть во взгляде. -Ты мой! С первой минуты и до последнего вздоха, ты мой! Дергается, но безуспешно. -У тебя всегда были нездоровые наклонности, Рихард! -Отчасти. Пытается вырваться, но я сильнее. Скручиваю руки. До боли сжимаю, до побелевших костяшек. Слышу крик. Он словно лирическая мелодия для моих ушей. -Твоя агрессия всегда была направлена только на меня. Что я тебе сделал? -А ты еще не понял? Я сильнее прижимаю его к постели, наклоняюсь и вдыхаю знакомый аромат полыни и мяты. Как же я по нему соскучился. Он шевелится подо мной. Так и не оставил попыток вырваться. -И никогда не пойму! Злобно шепчет в подушку. Я не обращаю внимание. Целую шею, плечи, медленно спускаюсь ниже. Теренс нервничает. Ну что ты, малыш. Я не сделаю тебе больно… Если только ты меня не вынудишь. Ласково касаюсь спины, заставляя его вздрогнуть. -Прекрати! Отпусти меня! Отпусти-и-и же-е-е… Сопротивление становиться яростнее. Но все тщетно. -Нет, сладкий. Я недавно тебя нашел! Неужели ты думаешь, что я так просто расстанусь с игрушкой. Которую, к тому же, так долго искал. Провожу рукой по бедрам, ягодицам, стройным ногам, нежно ласкаю внутреннюю сторону бедра. Парень что-то бормочет, извивается. Я резко переворачиваю его на спину. Замечаю взгляд, полный ненависти и отчаяния. Провожу рукой по щеке. -Тебе давно следовало это принять. Я не забываю свои игрушки. Свои любимые игрушки. -Да пошел ты! Я не вещь! И не твоя игрушка! Чертов ублюдок! Зеленые глаза лихорадочно блестят. На лбу вышла испарина. Стройное тело, сочетание невинности и разврата. -Обожаю, когда ты так возбужден. Становишься еще привлекательнее. -Отвали-и-и! Урод! Как же я тебя ненави-и-ижу!!! Приваливаюсь к нему, заставляя обхватить себя ногами. Касаюсь его лба своим. Смотрю в шальные искристые глаза цвета полевой зелени. -Очень хорошо! Ненавидь меня! Потому что я тоже тебя ненавижу. Резко выхожу, слышу крик боли. Чувствую, как он больно обхватывает меня. Начинаю резко двигаться. Я бываю нежен только в редких случаях, он это знает. Тесно, горячо. Боль и наслаждение скользят на грани. Он задыхается, кричит, слезы текут по щекам, но Теренс их даже не замечает. Я кладу его руки себе на плечи, заставляю обнять меня. Он дрожит. Я кожей чувствую его боль, его возбуждение, его ненависть. Пусть все так. Мне достаточно и того, что ты со мной. Когда-нибудь в будущем я научу тебя. Я раскроюсь перед тобой с другой стороны. С разных сторон, ибо у меня их немало. Ты узнаешь меня всего, так же как я буду каждый день открывать нового тебя. Когда-нибудь…