Назад во времени

      Масаока подбрасывал в воздух весело смеющуюся Аканэ. Казалось удивительным, что такая маленькая и хрупкая девочка любит все самые активные и опасные игры. Нобучика с завистью смотрел на свою, если её всё ещё можно так называть, коллегу: он хотел, чтобы отец играл только с ним. Масаока и сам рад был бы побаловать сына, но оставить других детей без внимания он не мог, а «летать» Нобу боялся. Стоило отцу раз подбросить его в воздух, как он начал рыдать и бить маленькими кулачками по рукам исполнителя. Вот только левая рука, заменённая когда-то врачами на металлическую, явно не ожидала такой яростной атаки. Нобучика ударил по ней со всей силы и отбил палец. Теперь он сидел, засунув посиневший палец в стакан с колой со льдом, и прожигал глазами Аканэ, которая этого совсем не замечала, наслаждаясь удивительными ощущениями.       Кагари играл в приставку, фырканьем изображая звуки, издаваемые гоночной машиной, а Яёй раскладывала пасьянс из тех самых злосчастных карт. Её, яростно упирающуюся, полчаса назад притащила Шион.       Сама аналитик решила устроить себе небольшой перерыв и не заметила, как уснула. А когда проснулась, обнаружила в своём кресле маленькую Яёй, увлечённо стучащую пальчиками по клавиатуре. Вдоволь потискав малышку, она, наконец, решила обратиться к инспектору Гинозе, который был непосредственным начальником Кунидзуки, чтобы тот разобрался с этим в высшей степени странным преображением. Но в кабинете следователей она обнаружила детей (задним числом аналитик поняла, что это были инспекторы и каратель), радостно скачущих по лежавшему в отключке Масаоке. Особенно радостным выглядел Кагари, который в пылу веселья и думать забыл про мокрое бельё.       И пришлось Караномори взять ситуацию в свои руки. Она привела в порядок старика, стянула одежду с Кагари и замотала его в свой халат. Сделала только одну небольшую паузу, чтобы сфотографировать забавную маленькую Цунэмори во взрослом лифчике, а затем, подхватив под руку Масаоку, двинулась в кабинет к начальнице.       Та, не высказав никакого удивления, поручила Масаоке следить за детьми, пока лаборатория вместе с Шион будут искать причины происшедшего и пытаться исправить положение. Но, поскольку исполнителям нельзя передвигаться без сопровождения инспекторов, к нему приставят детектива из четвёртого подразделения. И вот сейчас он вынужден развлекать детишек, пока не придёт инспектор и, возможно, не возьмёт часть обязанностей на себя. - Это вы Масаока Томоми-сан? – раздался за спиной карателя громкий голос. Тот обернулся и… был готов второй раз упасть в обморок. Слишком много потрясений для одного дня. Перед ним стояла, вытянувшись по стойке смирно, высокая женщина лет так сорока двух - сорока трёх. Её чёрные волосы были забраны в высокий пучок, так, чтобы ни один, даже самый маленький волосок не выбивался из причёски. На ней был строгий тёмный костюм с юбкой до колен. Классическая суровая училка. Женщин подобного типажа Масаока старался избегать, да и с его работой это было не трудно – каратели, всё равно, что заключённые, не имеют возможности лишний раз покидать здание бюро. И меньше всего он надеялся, что подобную фрёкен Бок приставят следить за ним. Хотя она и была довольно молода, но в глазах отражался опыт тяжело прожитых десятков лет. - Я Накано Юка, следователь четвёртого подразделения.       Масаока поставил Аканэ на пол, и та тут же принялась носиться по помещению. Он осторожно пожал руку Юке и, не зная, как описать сложившуюся ситуацию, просто поочерёдно указал пальцем на каждого из детей, а затем развёл руками в недоумевающем жесте. - Меня поставили в известность о сложившейся ситуации, – кивнула Накано – И выдали электронный ключ от пустующего кабинета на втором этаже, в ближайшее время там разместят всю необходимую мебель и завезут игрушки. Мы все будем жить там до тех пор, пока не найдётся способ исправить это, – она кашлянула в кулак, – недоразумение.       Каратель мысленно перекрестился – ему совсем не улыбалось находиться в компании этой мадам приличное количество времени. Но приказ есть приказ. Масаока набрал в грудь побольше воздуха и прокричал: «Собираемся, шпана!». Дети тут же сгрудились вокруг исполнителя, Кагари всё так же не отрывал взгляд от приставки. Женщина оглядела своим суровым взглядом малышню, задержавшись на Нобучике. Тот замер на несколько секунд, а затем, видимо, приняв какое-то важное решение, оглушительно заревел. - Это, насколько я понимаю, ваш сын, следователь Гиноза? – губы Накано скривились в какой-то неприятной усмешке. - Так точно, – нахмурился Масаока. Следователь нравилась ему всё меньше и меньше. Он передал женщине в поручение дружелюбную Аканэ и Кагари, сам взял сына на руки, и странная компания отправилась к лифту. Гордая Кунидзука переходить кому-то в поручение отказалась и потому важно вышагивала впереди.       У самых дверей лифта Масаоку кольнуло странное чувство. Будто-то бы он забыл что-то важное. Но тут сын, видимо, утомившись после тяжёлого дня, уронил голову к нему на плечо и сладко засопел. Исполнитель почувствовал, как по всему телу разливается сладкое тепло и решил, что подумает об этом после.

***

      Макишима, высунув от напряжения язык, вчитывался в томик «Гамлета» Шекспира. Такая серьёзная книга, да ещё на английском языке, давалась ребёнку с трудом, но сдаваться он не собирался. Запах типографской краски и шелест страниц завораживали его.       Че Гу Сон умилялся, глядя на своего товарища. Хотя он и выглядел как маленький ребёнок, но во взгляде то и дело проскальзывала та искорка безумия, которая отличала взрослого Макишиму. Испачканную им рубашку, правда, пришлось выкинуть – будь она хоть десять раз стиранная, хакер брезговал её носить. Но, совершив это неприятное действие и услышав громкий, полный гнева вопль Че Гу Сона, ребёнок присмирел и, кажется, даже раскаялся. Он трогательно обнял своего соратника и, глядя на того щенячьим взглядом, процитировал Кафку.       Хакер неожиданно открыл для себя, что присматривать за детьми не так уж трудно. Пока Макишима тихонько читал книгу, Че Гу Сон мог спокойно заниматься своими делами. Он наконец доработал следящую программу и даже закончил сбор данных о карателе из бюро по имени Когами Шинья. Не зря Макишима положил на него глаз – тот оказался действительно интересным человеком. Бывший следователь, чей коэффициент преступления подскочил до критического значения после того, как его подчинённого карателя жестоко убили. Убил человек, напрямую связанный с Макишимой. Какая ирония.       От работы хакера отвлёк неприятный звук – это Макишима зашёлся сильным кашлем. Он выронил книгу и приложил руки ко рту. Кашель никак не желал проходить, изо рта потекла слюна. Че Гу Сон не на шутку перепугался. Он выхватил из сумки бутылку воды и протянул мальчику. Тот начал жадно глотать воду, стараясь унять неприятные спазмы в горле. Наконец, приступ прекратился, и Макишима, дрожа всем телом, вытирал слезящиеся глаза. Он испугался не меньше своего старшего товарища – на секунду ему показалось, будто он умирает.       Че Гу Сону происшедшее крайне не понравилось. Такой сильный кашель явно был признаком какого-то заболевания. Возможно, это была банальная простуда, но стоило узнать мнение врача, прежде чем закупать лекарства. Хочешь – не хочешь, а придётся показать ребёнка специалисту. Он на секунду усмехнулся своим мыслям – рассуждает, как настоящая мамочка, а затем, взяв Макишиму за руку, повёл того в больницу.       «Нет, всё-таки с детьми одна морока», - решил он, и, словно в подтверждение его словам, мальчик, рассеянным взглядом рассматривающий потолок, не заметил препятствие и приложился лицом о дверной косяк.